Глава 7: Сообщество (1/1)

Майкл прижался спиной к стене и зажмурился. Комната ходила ходуном, словно он был на борту корабля, терпящего крушение. Он отчетливо чувствовал, как его затягивает в темную пучину страха, но еще держался каким-то чудом на плаву.Он хотел собраться с мыслями, хотел выбраться отсюда и убил черт знает сколько времени на это: словно бешеный зверь, бился о стены, решетки и двери, стараясь найти выход. Пытаясь сбежать от того, кто еще недавно казался таким родным, а теперь стал чем-то совершенно незнакомым.Словно монстр из сказки. Какое-то существо, носившее тело Джеймса, как одежду. И он понимал! Да, он понимал!Он не врач, но и не настолько дремучий неуч, чтобы не знать, что это такое. Но это понимание не помогало смотреть на Джеймса так же, как и раньше. И чтобы занять себя чем-то, он пытался найти выход. Проверил каждый уголок маленького и старого, но поразительно крепкого дома. Простые безвкусные обои, небольшие комнатки. Одна так вовсе была оформлена под какую-то помесь студии и библиотеки. Окна в ней почему-то были замурованы. В спальне стоял огромный шкаф, заполненный таким количеством одежды, словно он принадлежал театральной труппе. В кладовой нашлось более чем достаточно запасов, чтобы прожить тут несколько месяцев. И все было так обустроено, что не приходилось даже мечтать выбраться из этого треклятого дома самостоятельно. Ни кувалды, ни топора, ни других инструментов, чтобы можно было хотя бы попробовать сломать дверь или пробить стену или сделать что угодно! Майкл пробовал! Разодрал руки в кровь, когда решил, что сможет выломать один из прутьев решетки, закрывавшей окна.Клетка. Жуткая клетка, в которой он оказался заперт каким-то психопатом.Стук в дверь заставил Майкла вздрогнуть, но больше он никак не выдал свой испуг. И не стал подавать голос, потому что прекрасно знал, кто стоит за ней, и никак не мог смириться с этим.— Майки… Мы можем просто поговорить? — послышался знакомый ласковый голос с другой стороны, и Майкл отчаянно усмехнулся.— С кем?— Что, прости?— С кем я сейчас говорю? — крикнул Фассбендер, чувствуя, что оказался в каком-то кошмарном фильме про похитителей.— Это все еще Саймон. Это… да, я понимаю, для тебя это прозвучит, наверное, очень странно, но я поговорил с остальными, и мы решили, что я лучше всех смогу объяснить тебе, что происходит.— Остальными? Черт, и сколько же… Вас? — Майкл старался говорить спокойно, но голос звучал слишком нервно и враждебно.— Не так уж много на самом деле. Я расскажу тебе. Но сначала хочу, чтобы ты знал, что я не говорил тебе этого прежде именно потому, что боялся такой реакции. Я не хочу, чтобы ты меня ненавидел или считал каким-то психом, — он говорил искренне и с такой болью, что Майклу даже захотелось открыть дверь, но все же он не спешил этого делать.— Расскажи все по порядку. Где мы? Кто нас запер?— Конечно! — обрадовался… Саймон. Это было странно. До дрожи странно слышать голос Джеймса и осознавать, что там стоит кто-то совсем другой.— Я говорил тебе о похищении.— Да. И этот псих о нем писал. Он хочет, чтобы я узнал это от тебя? Что за чертовщина?!— Это доктор Адам Морриган. Так. Хорошо. Ты просил по порядку. В двенадцать лет Джеймса похитил какой-то ненормальный. Привез его в этот дом и удерживал здесь почти два месяца.— Стоп-стоп. Джеймса? — Майкл поежился. Он так и хотел сказать: ?Но ты же и есть Джеймс, хватит притворяться!?, но вовремя сдержался.— Ох, ну да, — за дверью послышался нервный смешок. — Ты ведь так и не смог нормально прочитать наше дело. Можно я войду?— Нет.— Хорошо. Прости, — грустно вздохнул Саймон. — В начале был только он. Мы же… каждый из нас помнит что-то, но словно все было во сне. Это трудно объяснить. Каждый из нас знает, кто он. Что любит и чем интересуется. У нас есть прошлое. У нас есть мечты о будущем. Но до того, как Джеймса похитили, нас… не было. Думаю, это самое точное описание, по крайней мере, лучше слов я не подберу.— То есть… Ты хочешь сказать, что всегда был только Джеймс, а ты…— Я появился позже, но это не значит, что у меня меньше прав или что я не достоин жизни! — внезапно вспылил Саймон, и Майкл по одному его тону понял: что бы ни происходило в этой голове, вопрос о том, кому жить, ставился не раз.— Продолжай, — попросил Майкл и нервно уставился на дверь.— Мы не знаем, что происходило те два месяца. Никто из нас не был тогда на свету. Я знаю только, что когда Джеймсу нужна была помощь, мы ему помогали. Делали то, что каждый мог делать лучше всего. А потом нас наконец-то нашла полиция. Угроза пропала, но мы остались. Некоторое время царил полный хаос. Никто из нас не мог жить спокойно, не боясь потерять контроль, который подлым образом выкрал бы кто-то другой. Затем отец Джеймса начал таскать его по врачам, и эти садисты помогли ему стать сильнее. Мы все сидим, как в клетке, в этом доме и можем сколько угодно биться в дверь, но на свет выйдем, только когда Джеймс ослабит хватку. К примеру, когда он спит или пьян. Когда не может контролировать все. В таком состоянии нас и передали доктору Морригану. Он… Он был хорошим человеком, но со спорной репутацией. В отличие от остальных, он смотрел на нас не как на психические отклонения и придури Джеймса, а как на людей. И считал, что сможет помочь всем нам, если мы вспомним время похищения целиком. Тогда он получил согласие провести свою экспериментальную терапию и выкупил этот дом.— Почему этот? — перебил его Майкл.— Это тот же самый дом, где нас держали два месяца. Только сейчас его немного переоборудовали и привели в порядок. Но именно здесь все мы пришли на помощь этому неблагодарному ублюдку! И тут у него нет той власти, что есть за пределами дома. Мы все можем выходить на свет свободно или по общей договоренности.— А что с… Джеймсом? — насторожился Майкл. — Если он… главный и этот психиатр работает на него, почему нельзя договориться, чтобы нас выпустили?— Я боюсь, это не поможет. Мы давно уволили доктора Морригана, хоть мне он и нравился. Суть его метода заключалась как раз в том, чтобы привезти нас сюда и запереть. Ждать, пока не вернутся воспоминания. Тогда было так же, как сейчас. Он пытался нас допросить, а Джеймс не смог удержать контроль.— Тогда зачем повторять этот бред?— Потому что он не добился результата. Думаешь, все такие же общительные, как я? Почему, по-твоему, именно меня отправили говорить с тобой — и это при том, что ты уже знаком с тремя из нас?— Что? — Майкл нервно поежился. Тремя? — Я бы не назвал это знакомством, раз они появляются только тут.— Ты встречался с Джеймсом! — крикнул Саймон и ударил о дверь кулаком. — Ты представляешь, как невыносимо было каждый раз осознавать, что я понятия не имею, что он делал с тобой? Каково это — ревновать к собственному телу? Да я каждый раз проверял, не осталось ли на мне следов, проверял телефон и ежедневники, боялся, что этот идиот отпугнет тебя, так же, как и остальных! А я влюбился в тебя! Влюбился с первого взгляда, а этот гад ворвался ко мне и начал во всех подробностях рассказывать, как он смог завалить тебя в каком-то привате грязного бара, где бог знает кто только не совокуплялся! Да я хотел вымыть тебя до кристального блеска, убрать любое напоминание того, что он касался тебя, а ты имел его! Но нет! У нас же есть чертовы правила — именно потому, что ты отреагировал так, как отреагировал! Чтобы не пугать людей вокруг, Джеймс всех заставляет притворяться им, если мы получаем контроль — но не здесь! Я больше не буду его проклятой тенью и не позволю, чтобы он разрушил то, чего я так долго добивался! Майкл, боже… Прости меня! Я не позволю никому из них причинить тебе вред, и мы найдем способ выбраться.Майкл слушал молча и настороженно, и его не покидала мысль, что стоит забаррикадировать дверь еще и шкафом. Похититель пока казался меньшей угрозой, чем человек за дверью. Он знал его, и одновременно понятия не имел о том, кто он. Сколько его. Чего от него можно ожидать. Есть ли шанс выбраться вместе, или он будет в куда большей опасности, оказавшись один на один с ним. И ?Саймон?, видимо, каким-то образом понимал это.— Я пугаю тебя? — обреченно спросил он. Послышался глухой удар о дверь, словно тот откинул голову слишком резко. Какая-то часть Майкла — та, которая успела проникнуться к Джеймсу чувствами — не хотела так просто отталкивать и прогонять его, повторяя ?это болезнь?. Он бы не стал сторониться инвалида, пугаясь его лишь из-за невозможности ходить, или кричать на слепого из-за того, что тот в него врезался. Подобное даже в голову ему бы не пришло. Но это… Это было совсем иначе, и тем не менее Джеймс был подневолен своей болезни.— Да, — честно ответил Майкл и медленно подошел ближе к двери, все же еще держась от нее на достаточном расстоянии.— Я не наврежу тебе. Мы делали все, чтобы тебе было комфортно с нами. Ни я, ни Джеймс не хотели тебя пугать, поверь мне!— Тогда кто мне врезал? То, что я видел сразу после похищения, тот… человек, что сжег документы, кто это был? Скажешь, он не опасен? Мне так не показалось, — Майкл скрестил руки на груди и всматривался в полумрак комнаты, а воображение так и рисовало картину того, как кто-то совсем незнакомый, но говорящий этим приятным голосом, словно разъяренное животное, выбивает несчастную преграду и набрасывается на него с нечеловеческой свирепостью.— Я расскажу тебе обо всех нас. Но… Может, сначала ты меня впустишь? Поговорим с глазу на глаз, я должен понимать, как ты к этому относишься. Ты не представляешь, каково мне сейчас.— Нет. Стой за дверью и, если ты только попробуешь войти, предупреждаю… Церемониться я с тобой не буду.— Хм, — Саймон хмыкнул с такой болью, что Майку почудились в этом простом звуке слезы. — Не советую на нас нападать. Это не угроза. Просто я беспокоюсь за тебя. Я не подниму на тебя руку, но, если ты на нас нападешь… То… есть другие, которые оберегают нас и наше тело. А в этом доме ни я, ни Джеймс не смогут их остановить. И… я не уверен, что ты с ними справишься.— И при этом ты хочешь, чтобы я тебя впустил?! — нервно спросил Майкл и, поправив волосы, резко начал мерить шагами комнату. — Сколько? — коротко спросил он.— Сколько нас всего? — уточнил Саймон с робкой надеждой.— Да.— Как я уже говорил, Джеймс был первым. Все мы появлялись, когда ему нужна была помощь. Ты не говори ему, что я такое сказал, но он куда больше ?маленький принц?, чем хочет казаться. Тем более, в то время он был еще ребенком, — Саймон тихо рассмеялся, и от этого смеха Майкл невольно улыбнулся в ответ, но быстро взял себя в руки, стараясь больше не поддаваться чарам того, кто так недолго был его любовником. — Тот, кто ударил тебя… Знаешь, говорят, в семье не без урода? Так вот… В нашем небольшом сообществе это как раз он. Вырвался, как только почувствовал, что Джеймс потерял контроль. Он алкоголик и гомофоб, поэтому боюсь даже представить, что он тебе мог наговорить. Мне очень жаль, что так вышло. Его зовут Брюс. Он вроде как полицейский в отставке. Груб и диковат, но, черт бы его побрал, среди нас он практически самый сильный. Только Джеймс мог с ним договариваться. После последней терапии у нас долгое время были проблемы с контролем, и была полная неразбериха. В итоге нам втроем: мне, Джеймсу и Брюсу удалось… Своего рода захватить власть, как бы странно это ни звучало. С нами Джеймсу легче было найти общий язык, хоть я до сих пор не очень понимаю, как он смог поладить с Брюсом. С остальными же… Ах… ар-р… — Саймон прервался и тихо застонал от боли.— Джеймс! — Майкл ринулся к двери и хотел ее открыть, но замер, не решаясь отпереть замок и сдвинуть щеколду. Он нервно сглотнул и медленно выдохнул. — Саймон? — позвал он прижавшись к отгораживающей его двери, и вслушивался в тишину, которую заполнял только стук его собственного сердца.Удар за ударом. Вдох за выдохом. А снаружи звенящая тишина.Майкл начал различать тиканье часов в комнате. Шум ветра за окном. Все притаилось и замолкло, словно что-то забрало болтливого Саймона, и вот Майкл уже был один в этом жутком доме.— Саймон? — снова позвал мужчина и на этот раз зачем-то постучал в дверь.— Прошу прощения, но сейчас он не может ответить, — низкий сипловатый голос был совсем чужим и незнакомым. Майкл сразу отпрянул от двери, словно она обратилась раскаленным металлом, и с ужасом на нее уставился.— Кто вы? — крикнул он и заозирался в поисках подходящего оружия.— Вас, молодой человек, это не касается. Вам следует успокоиться. Саймон… Он непослушный мальчик и слишком много болтает. Недостойная мужчины черта. Пока что он побудет в своей комнате в наказание. Что же до вас... — голос сделал паузу, и Майкл ощутил, как холодок пробежал по его спине. Кто бы это ни был, он внушал только страх. Такой спокойный хладнокровный голос не мог принадлежать ни его Джеймсу, ни Саймону, и совершено точно не походил на грубый говор Брюса. Майкл с нервным смешком понял, что начал различать ?стороны? Джеймса очень быстро. — Я не желаю, чтобы вы копались в нашем прошлом. Они все натерпелись достаточно. В этих воспоминаниях скрыта лишь боль и страдания, не следует их тревожить. Я постараюсь договориться с доктором Морриганом так же, как и в прошлый раз, когда он пробовал свой… Метод.— Кто вы?! — Майкл был на грани паники.— Успокойся и сиди смирно. Не лезь не в свое дело, — с угрозой приказал жуткий голос, и Фассбендер услышал шаги, а затем какой-то скрип и треск. Дверь пошатнулась, и Майкл отступил глубже в комнату, нервно дыша от страха. — Ты тоже наказан, — сообщил голос, прежде чем снова раствориться в тишине, нарушаемой лишь тихим звуком удаляющихся шагов.***Дверь оказалась запечатана надежно, и Майкл понятия не имел, чем именно и кто его запер. Только плечо себе отбил в бессмысленных попытках выбраться, и даже спустя полчаса боль в нем не утихала. Не нужно было снимать одежду, чтобы понять, насколько огромный синяк там расцвел. Страх притих, сменившись тревогой и нервозностью. Майкл то и дело вздрагивал от каждого шороха и несколько раз пытался звать Джеймса или Саймона, каким бы безумием это ни казалось, но никто из них не отвечал. А человек, что так резко появился из глубин больного сознания Джеймса, казалось, потерял к нему интерес и даже не реагировал на голос Майкла. Свет в комнате не включался, и только с рассветом Фассбендер смог различить циферблат часов. Пять часов он был в заточении в комнате, которую сам же выбрал своим убежищем, и теперь уже готов был вести себя послушно, чтобы иметь возможность искать выход из дома, а не только из комнатки. В животе начинало жалобно урчать, жутко хотелось пить.Майкл сидел, прижавшись спиной к двери и запрокинув голову. Прикрыл глаза и уже не верил, что сможет проснуться от этого ужаса и оказаться в квартире Джеймса в их общей постели еще до того, как все это превратилось в кошмар.Он смог совладать со своим страхом и упорядочить мысли. Заставил себя принять реальность, какой бы пугающей она ни была. Это все еще Джеймс. И, хоть отчасти, но он его знает. Его, и немного другие его части.Стоило прихватить с собой несколько книг из кабинета, где он очнулся. Там же было полным-полно всякой литературы на эту тему. И похититель хотел, чтобы Майкл мог разобраться во всем и найти общий язык со всеми личностями. В личном деле, на тех немногочисленных страницах, что Майкл успел прочитать, было сказано, что случай Джеймса особенный, и личностей явно было куда больше, чем две. Сам он столкнулся уже со сколькими? С четырьмя, получается. Имел ли Саймон в виду именно того человека с пугающим холодным голосом, когда говорил, что не все из них готовы принять подобные отношения? Сколько их там еще запрятано в этой больной голове? Может, кто-то из них будет полезен, и они смогут выбраться?Но для начала ему нужно просто выйти из комнаты.От стука в дверь Майкл едва не упал на пол и торопливо, заплетаясь в своих длинных ногах, встал.— Да? Джеймс, это ты?— Привет, дорогуша. Это кто тебя тут запер? Я по всему дому ищу, думал уже, что ты каким-то чудом протиснулся в вентиляцию, — нахальный голос с легким акцентом. Усмешка и легкая дрожь от скрытого волнения.— Джеймс? — неуверенно спросил Майкл, а дверь задергалась, но не открылась. Фассбендер смотрел на шпингалет, который пока еще удерживал натиск, и не спешил сдвигать его.— А кто еще это может быть, по-твоему? Конечно, это я! Открой уже, нужно решить, что будем делать дальше, — раздраженно проворчал шотландец.— Я говорил с… Саймоном. И еще с кем-то.— Ох, — понимающе охнул Джеймс. — Ну и что тебе наплел наш неженка?— Кто?— Саймон. Я… Тебе будет трудно это понять. Они все… словно… Я знаю о них. Знаю свой диагноз, и, Майки, поверь… я могу удерживать контроль. Но не в этом гребаном доме! Мне нужно выбраться. Вместе с тобой.— Годная мысль, — кивнул Майкл. — И все же… я уже проверил все двери и окна. Тут все замуровано. Вентиляция такая, что туда едва ли кошка пролезет. А этот доктор хочет, чтобы я просто расспросил тебя, и мы все получим свободу. В смысле, это не самое страшное. Мы могли бы что-то придумать…— Тш-ш, — шикнул Джеймс. — Так, открой дверь. Мы поговорим. Только ты и я.Майкл нервно усмехнулся.— И еще толпа народу в тебе?— Это как, по-твоему, работает? Я не хожу с кучей чужих мыслей в голове, сейчас здесь с тобой только я, пока какой-нибудь урод не спихнет меня. Но поверь. Я даже в этом проклятом месте сильнее их всех, — заверил его Джеймс.— Ты уверен? — Майкл все еще сомневался и очень некстати вспомнил все те таблетки в доме Джеймса. — Саймон говорил мне, что ты проходил лечение. Чтобы контролировать… их.— Да. А кто бы не стал? Ты не представляешь, каким кошмаром это было для меня. Со дня похищения у меня начались провалы в памяти. Я просыпался в других местах, в другой одежде и не помнил ничего, что делал. Для меня все похищение так и прошло. Я помню только краткие моменты пробуждений, и какое-то время после того, как меня спасла полиция, все думали, что этот гребаный маньяк постоянно пичкал меня какими-то препаратами, чтобы… чтобы я был… послушным, — последнее Джеймс прошипел с яростью и сквозь стиснутые зубы, и у Майкла от ужаса сжалось сердце, когда он попытался только представить, что пришлось пережить Джеймсу в детстве. А еще эти слова Саймона. Он говорил, что все они появились, чтобы помочь Джеймсу… каким же беззащитным он был? Что с ним здесь делали? Целых два месяца…Майкл осторожно отпер дверь. Медленно открыл ее и посмотрел на стоящего на пороге Джеймса. Он побледнел и казался истощенным, но при виде Майкла улыбнулся.Идиот.Боялся за свою шкуру и свою безопасность. И только сейчас задумался о том, каково Джеймсу оказаться запертым в этом месте.— Как ты? — тихо спросил Майкл, и Джеймс нервно фыркнул. Теперь, когда их не разделяла дверь, было видно, что его трясет, а синие глаза наполнены страхом.— Буду в норме, когда выберемся, — Джеймс утер нос, шумно шмыгнул, начал осматриваться по сторонам. — Пока ничего, кроме как попробовать наугад подобрать код от входной двери, мне на ум не пришло. Тут нет инструментов, которые помогли бы выломать решетку или спилить ее. В бетон на окнах она вмурована крепко, не думаю, что кухонный нож поможет нам в этом. Плюс в доме полно камер. Меня жуть от них берет.— Камер?— Вон, — Джеймс указал на небольшую камеру в начале коридора. Она была бы совсем неприметной, если бы не маленький красный огонек.— Черт, надо их снять.— Неплохая идея. Если ты их с болтов голыми руками стянуть сможешь.— Ну хоть закрасить. Сломать, в конце концов. Еще не хватало, чтобы этот маньяк за нами наблюдал!— А это его любимое дело, — Джеймс нервно рассмеялся. — Саймон говорил тебе об этом месте?— Сказал, что здесь тебя держали во время похищения в детстве.— А про то, что Морриган тут со мной делал на своей терапии? — медленно уточнил Джеймс и привалился к стене, напряженно глядя на Майкла.— Только то, что тут ты… Утратил контроль, — осторожно сказал Майкл, не понимая, почему рядом с Джеймсом он не испытывал того страха, что ощущал рядом с тем же Саймоном.— Только и всего? То есть, он не рассказывал о том, как этот... доктор связывал меня и пичкал своими лекарствами? Вводил в транс, чтобы ослабить, заставить вспомнить похищение? Насильно выуживал остальных, которых я так долго старался держать под контролем, чтобы поговорить с ними — ради своей чертовой диссертации? Этого, конечно, малыш Саймон не говорил, ну еще бы! А знаешь, почему? Потому что это влюбчивое трепло поведется на любого, кто проявит к нему интерес. А Морриган был весьма в его вкусе. Он растрепал ему все, что только можно. Но знай, для меня и всех остальных этот дом связан лишь с болью и кошмарами, в то время как Саймон тут только и делал, что наслаждался беседами и чаепитиями.— И все же он сказал, что …— Майкл нахмурился, пытаясь верно сформулировать фразу и осознать ее до конца. — С твоей болезнью… в тебе есть много личностей. Саймон сказал, что для ?переговоров? со мной был выбран он. Как это вообще возможно?— Когда я теряю контроль не по своей воле, бывает, что… я словно засыпаю, и мне снится странный сон. Всегда этот проклятый дом. Но в нем живут все они разом. Я чувствую их в себе. Могу говорить с ними, а они со мной. Я не знаю, как это объяснить лучше. Но каким бы закутком моего сознания это ни было, там я могу говорить с ними и влиять на них. И могу выйти из сна на волю. Вернуться в жизнь. Сейчас этот выход стал проходным двором, и мне пришлось приложить много усилий, чтобы протолкнуться и поговорить с тобой.— И в любой момент это может измениться? — уточнил Майкл, решив, что больше не будет пытаться разобраться, а научится работать с тем, что есть.— Да.— С кем я говорил после Саймона? Он хотел мне рассказать обо всех вас. Но кто-то его перебил. Саймон успел рассказать только про тебя и… Брюса.— Тс-с, — цыкнул Джеймс и покачал головой. — Смотрю, Саймон снова готов бежать на поводке у ?доброго доктора?.?— В записке говорилось, что ты в опасности, если не узнаешь о том, что тогда произошло.— Да ну? И тебя это волнует? — с внезапной агрессией спросил Джеймс, сжимая кулаки, а его синие глаза стали более влажными и блестящими.— Волнует, — кивнул Майкл, но получил лишь новый смешок.— Ты боишься меня! Думаешь, я не вижу? Ты прятался от меня по всему дому, заперся, и даже сейчас сторонишься, — с болью прорычал он. — Не моя вина, что я такой! И я прекрасно знаю, как люди реагируют, узнав о моем диагнозе. Всех их это забавляет и интересует до того момента, как они не увидят воочию, а затем… Даже родная мать боялась меня после этого похищения! Те два месяца украли мою жизнь и разбили ее на несколь… коль…ко, — Джеймс закашлялся и схватился за горло одной рукой, а второй уперся в стену, и Майкл кинулся к нему, подхватил под руку, чтобы не дать упасть на пол.Тихий смех. От него стало не по себе, и Майкл хотел отпрянуть от безумца перед собой, но заставил себя только сильнее в него вцепиться.— Прости, — прошептал Джеймс уже без гнева, и тон его стал мягче и более мелодичным, — нас прервали, — он поднял взгляд и ласково улыбнулся.— …Саймон? — насторожился Майкл, но отпускать руку мужчины не стал.— Ты был с Джеймсом? Он, наверное, наговорил тебе всякого. В этом месте он очень нервный. Для него тут небезопасно. Сами стены могут его до приступа паники довести. Мы все здесь, чтобы помочь ему. Мы выбрались в прошлый раз, выберемся и сейчас, — заверил его Саймон и встал ровнее. — Мне правда жаль, что ты узнал все это именно таким образом. Но вместе с тем я рад, что могу говорить с тобой свободно.— Да, — кивнул Фассбендер, но не так уверенно, как хотел. Одно дело думать, что у Джеймса перепады настроения, и совсем другое воочию видеть, как проявляется его болезнь. Но он смотрел на человека перед собой и — после того как первый страх и непонимание прошли — видел в нем знакомые черты. — Саймон, мы говорили с Джеймсом о том, как выбраться отсюда. Ты не мог бы… — попросил Майкл и как можно вежливее посмотрел на Саймона.— Он предложил делать подкоп? Или набить кому-то рожу? Или просто беситься, словно звери в клетке? — скептически спросил Саймон.— Он пока ничего не успел предложить. Разве что попробовать открыть кодовую дверь.— В прошлый раз ему это не удалось, — недовольно фыркнул Саймон.— Что ты имеешь в виду? — напрягся Майкл.— Я знаю, Джеймс боится этого дома, — Саймон направился куда-то по коридору, и Майкл настороженно пошел за ним. — Адам хотел нам помочь. Всем. Чтобы у нас появился покой и порядок. Подобный образ жизни крайне изматывает наше общее тело, и я хотел помочь доктору. Но был в этом одинок…— Ты говорил про код на дверях. Джеймс и раньше пытался сбежать через них? — перебил его Майкл и не заметил, как они дошли до кухни.— Когда его похищали, двери были такие же. Ну… — он осмотрелся и нахмурился, — не совсем такие же. Тут они поновее выглядят. Но он пытался подобрать код, и ничего не вышло. Так что не думаю, что это так просто, как ему кажется.— Но все же лучше, чем сидеть на месте и ждать, пока этот псих не решит что-то еще сделать! — крикнул Майкл, заставив Саймона вздрогнуть.— Тише, — попросил он. — Морриган не псих. И это не похищение, а терапия. Не знаю, чего вы все так переполошились. В прошлый раз он был очень добр с нами, — пожал плечами Саймон и полез в широкий двухдверный холодильник, который оказался заполнен едой, что немало удивило Фассбендера.— Джеймс другого мнения. Да и я не считаю это чем-то обыденным и хотел бы поскорее выбраться отсюда, — строго сообщил Майкл, наблюдая за тем, как Саймон достает продукты.— Слушай, мне жаль, что так вышло…— Он отравил нас. Похитил. Вывез в этот дом и запер тут. Приказал мне узнать о твоем прошлом, чтобы выбраться отсюда. Я не считаю это чем-то невинным, это похищение!— Успокойся, родной, — мягко попросил Саймон и принялся что-то готовить, но Майкл не особо обращал на это внимание. — Не удивлюсь, если Морриган до этого общался с Джеймсом, чтобы попросить у него разрешение на это исследование. А может, с кем-то еще. Может, кто-то согласился, а скорее всего, нет. Со мной он не говорил, иначе бы обошлось без этих проблем. И да! Мне очень жаль, что ты оказался втянут во все это, но я ничего не могу сейчас поделать. Нам нужно просто… ничего не делать. Тогда Адам поймет, что и в этот раз ничего не сработало. Вот и все.— И все? И как долго, по-твоему, мы будем тут пленниками, прежде чем ему надоест с нами играть, как с подопытными крысами?— Достаточно, чтобы я успел пожарить вафли. И чтобы мы могли превратить это в небольшой отпуск. Ты посмотри вокруг. В этом доме есть все, что нужно.— Кроме выхода, — не согласился Майкл, смотря на Саймона, как на больного. — Как ты можешь быть так спокоен? И кем был… тот, кто перебил тебя?— О, это не важно. Он не придет больше, — Саймон побледнел и нервно прикусил губу.— Я проверил все двери и окна, пытался пробиться через вентиляцию, осмотрел подвал — мы не сможем выбраться. Тут даже нет инструментов, которые могли бы нам помочь в этом. Так что если у Джеймса не получилось с дверьми, может, выйдет у меня.— Я же говорю, не надо этого делать. Мы просто подождем, пока доктор нас не отпустит.— Я не намерен просто сидеть и ждать!— Тише ты! — зашипел на него Саймон. Он оставил миску с тестом, бросился к Майклу и зажал ему рот рукой. Он выглядел взволнованным. Испуганным.— В чем дело? — спросил Майкл, убирая от лица его руку.— Нас отпустят, если мы не будем интересны доктору. А узнавать прошлое… не нужно. Мы прекрасно живем и без воспоминаний о тех днях.— Мы могли бы просто что-то выдумать. Почему нельзя соврать? — непонимающе прошептал Майкл.— Ш-ш-ш, — Саймон аж подскочил на месте. — Камеры работают, и Морриган… Я не знаю, как много он смог узнать в прошлый раз. Он поймет, если мы соврем.— И что тогда? Ты же только что был уверен, что мы в безопасности, — напомнил ему Майкл.— Был. Но не считаю, что из-за этого стоит делать глупости. Давай просто хорошо отдохнем и не будем тревожить остальных.— Уверен, что не нужно? Может, кто-то из них… — Майкл замялся, потому как эта идея казалась ему странной. Но он уже понял, что Джеймс хочет выбраться, в то время как Саймон боится действовать. Кто знает, может в этой больной голове есть кто-то, кто сможет вывести их отсюда. Тогда Майкл хотел бы с ним познакомиться. — Может, кто-то смог бы помочь нам найти выход отсюда?— Нет. Я тебя уверяю. И, прошу, прекрати задавать вопросы об остальных. Ты и так знаешь о слишком многих из нас, — начал упрашивать его Саймон, и Майкл насторожился.— Я не уверен, как проявляется твоя… — он хотел сказать ?болезнь?, но, глядя в голубые влажные глаза Саймона, решил высказаться мягче, — твое состояние. Но кто-то может тебе навредить? Кто-то… еще?— Навредить? Пф, ну что ты. Нет. Не то чтобы навредить. Но я бы совсем не хотел остаться взаперти навеки. Понимаешь? Поэтому, бога ради, давай мы спокойно поужинаем и решим, что делать дальше. Без странных выходок и расспросов об остальных.— Почему тот сжег дело? Это он тебе угрожает? Он перебил тебя и запугал? — не послушал его Майкл, и Саймон нервно пискнул, потянул Майкла куда-то в угол, словно это могло что-то изменить.— Это был не Брюс. И я прошу тебя, не расспрашивай меня, если не хочешь, чтобы он снова пришел! Он, может, и не причинит тебе физического вреда… Я очень надеюсь, что не причинит. Черт. Просто давай не будем его провоцировать?— Кто он? Могу я с ним поговорить?— Бог мой! Ты меня вообще не слушаешь! Просто прекрати, Майкл, и займись делом. Может, что-то сделаешь с камерами, а? Сделай это для меня, милый, — он схватил Майкла за руки, и тот почувствовал, что Саймон дрожит, и решил, что сейчас лучше с ним не спорить.— Хорошо, — кивнул Фассбендер и похлопал Саймона по плечу.Нужно было начинать делать хоть что-то, в этом Саймон был прав. А что до ситуации… Стоит посмотреть остальные книги и записи, которые оставил для него похититель и не стал палить тот шотландский псих. Может, это каким-то образом поможет найти общий язык с ним.Нужно как-то свыкнуться с ситуацией и не давать ей поглотить себя. Со временем он узнает тех, с кем заперт. И сможет им доверять. Можно начать с этого. А дальше… Они смогут найти выход.***Майкл наконец-то смог взять себя в руки и на чистую голову засел за книги, которые были расставлены на столе в комнатке, в которой он проснулся. Он разобрался с камерами, как смог. Оторвать или сломать удалось лишь парочку, остальным он просто закрасил объективы. Чего-чего, а краски в доме было полно, целая мастерская с холстами.Кабинет или маленькая библиотека. Он бы мог так ее охарактеризовать. И, хотя он не любил читать и делал это слишком медленно, никогда прежде его жизнь и свобода так не зависели от того, что он прочтет и насколько верно сможет это понять.А понять это было слишком сложно. Книги были профильными, и терминологию постоянно приходилось прояснять — благо, словарь терминов тоже нашелся. Закрывшись в комнате, Майкл несколько раз прогонял приходившего Саймона, стараясь унять чувство вины, которое вспыхивало в нем от несчастного взгляда мужчины и его измученного тона. Но он отвлекал, и Майкл начинал волноваться, что Саймон готов сделать все, чтобы не дать своему недавнему любовнику вникнуть в медицинскую подоплеку болезни, ставшей теперь их общей проблемой. Один из психозов Джеймса уже сжег папку, в которой, судя по всему, была самая важная информация, а без нее оставалось вести… Что? Собственное расследование?Это было одним из вариантов. Основным, на самом деле.Еще несколько часов назад, едва покончив с камерами и проигнорировав запах вафель Саймона, Майкл принялся за кодовый замок входной двери и начал перебирать разные варианты, думая, что в конечном итоге сможет подобрать нужный код. Это ведь всего лишь четырехзначное число. Как сложно будет его просто подобрать? В какой-то момент что-то да сработает. Но после каких-то десяти попыток он понял, почему в свое время Джеймсу не удалось сделать то же самое, чтобы спастись. Одна простая фраза, высветившаяся на узком мониторе, заставила его сердце сжаться от страха.?Осталось 3 попытки?.Вариантов стремительно становилось все меньше и меньше, а так он хотя бы был занят делом и, если этот Адам Морриган заявится или свяжется с ними, то он сможет сказать, что выполняет его требования. Вот только он совершенно не был уверен, что сам этого хочет. Он мог говорить с Саймоном и Джеймсом. Их он знал. Думал, что знал. А теперь выходит, что он был с двумя разными людьми. Конечно, как и все парни, он мечтал о сексе с близняшками, но это уже совершенно новый уровень, к которому он был не готов.Все, о чем он думал — как побыстрее выбраться из проклятого дома и уехать куда подальше. Часть его вовсе хотела забыть, что он знал Джеймса. Но другая… другая…— Я чертов мазохист, — пробормотал Майкл, делая еще одну запись в блокноте, который нашелся в кабинете.Голода он уже не чувствовал, живот просто болел, голова гудела, а в висках ощутимо пульсировала кровь. Еще и это плохое освещение. Чертов мелкий шрифт, строчки так и липли одна к другой, а сложные слова путали уставший разум. Майкл просматривал страницу за страницей, выискивал по оглавлению части, которые могли быть особенно полезными, но понимал, что не станет профессиональным психиатром за несколько часов.А голова болела все сильнее.***Из всех комнат дома только в гостиной свет был выключен. И в этот полумрак ворвались три фигуры, которые шумно спускались по узкой лестнице со второго этажа.— Пошел нахер, пидор поганый! — грузный полноватый мужчина попытался оттолкнуть худощавого прилизанного парня в сером костюме.— Черта с два ты выйдешь сейчас! — Саймон бросился на мужчину и сбил его с ног, пригвоздил к полу и оседлал, стараясь удержать его руки, пока тот ехидно скалился, гневно и с презрением глядя на своего противника.— Ох, вы посмотрите, наш Саймон настоящий зверь, когда нужно защищать своего ебаря! Что, не понравилось, как я ему морду подровнял?— Не смей его трогать! — Саймон с размаху врезал по бородатой роже мужчины, но тот только хмыкнул, без труда скинул с себя парня и, покачиваясь, неуклюже поднялся на ноги.— А ну хватит! Никто из вас не выйдет! — к ним бросился Джеймс и гневно толкнул рыжебородого мужчину. — Оставь его. Сам хорош. Ты на кой хрен нас чуть не спалил?— И кто тебе напел? Наш прилизанный стукач? А? — он посмотрел на Саймона, который с гневом смотрел на него в ответ, готовый снова ринуться в драку. — Что, малой, думаешь, если хорошо себя покажешь, то и папка-Джеймс тебе присунет?— Замолчите! — рявкнул на них Джеймс, и из темного угла донеслись тихие всхлипывания, которые так же быстро стихли.— А ты ничем не лучше него! — Саймон поправлял одежду и осторожно коснулся покрасневшей щеки. — Майкл теперь сторонится меня как больного! Вы все! Надо же было вылезти на свет, едва мы сюда вернулись! И прекрати его нервировать! Мы все знаем доктора Морригана и, если бы ты не уволил его, когда он был так близок к завершению своего исследования, может, он на нас и вовсе бы не зациклился.— Я уволил его, потому что он с самого начала был больным ублюдком, и мы для него были всего лишь идеальным подопытным. А то, что ты там себе с ним напридумывал, это твои проблемы. Ты влюбляешься в первого встречного и веришь ему безоговорочно и слепо.— Неправда! Он заботился о нас.— Он просто подлизывался к тебе.— Почему мы просто не можем все ему рассказать? Он будет знать всех нас, мы выполним просьбу Морригана и забудем обо всем, как о страшном сне.— Иди ты нахуй, ссыкун, — бородатый ощетинился, словно старый пес. — Еще играть в эти его ?полежите на кушетке?. Ну конечно! Да как только доберусь до него, глаз на жопу натяну.— Я сам с ним разберусь, — вызвался Джеймс.— Да неужто наш ?сахарный принц? решил запачкать ручки? — язвительно спросил мужчина и сипло засмеялся.— Я сам всегда со всем разбирался, вы только мешались под ногами, — строго напомнил Джеймс и свирепо посмотрел на бородатого мужчину, но тот продолжал кривить лицо в поганой улыбке.— Будь ты такой самостоятельный, нас бы тут не было.— Прекратите! — Саймон влез между ними, не желая, чтобы разгорелась драка. — Нужно решить, что делать и как вернуть доверие Майкла! Умоляю вас, я… я не могу потерять еще одного.— Ой, а что ты сделаешь? Повеситься попытаешься? — язвительно спросил бородач и спокойным шагом направился в темный угол комнаты, встал у стены, словно пытаясь прикрыть тыл на случай, если драке все же суждено состояться.— Морриган больной на голову, нетерпеливый, — начал рассуждать Джеймс.— Он был очень даже спокойным, — не согласился Саймон.— Ну еще бы! Ты же скакал у него на коленочках и в рот смотрел, как послушная шавка, — не переставал подначивать Саймона мужчина у стены.— Он прав, ты когда на кого-то западаешь — ни черта не видишь. А я помню, как он меня связывал и пичкал таблетками, вводил в транс и бог знает что еще делал в попытке выудить скрытые воспоминания, — Джеймс поморщился и скрестил руки на груди. — Он хотел быстрого результата.— Именно, — холодный низкий голос.Все трое разом посмотрели на лестничный пролет и замолкли, глядя на широкоплечую сильную фигуру мужчины. Тот же просто смотрел на них и не спешил спускаться на первый этаж.— Мы сами разберемся, — предупредил Джеймс.— Этого я и хочу. Ведите себя смирно. Не болтайте лишнего. Морриган отпустит вас, едва поймет, что эксперимент не удался.— Как в прошлый раз? — со злостью спросил бородач, с гневом глядя на мужчину на лестнице.— Тогда… он проявил неуважение к нам. Он сам накликал на себя беду. Есть двери, которые не стоит открывать. Мы говорили ему.— Да, и теперь ясно, с чего он приволок вашего ебаря. Решил, что так безопаснее.— А может, он просто хочет точнее воссоздать события похищения, — насторожился Джеймс.— И что? Этот костлявый пидор как-то помогает? — удивился бородач.— Мне почем знать, — Джеймс пожал плечами.— Бога ради, это все не важно! Мне нужно его увидеть! Он уже несколько часов не хочет со мной говорить и даже от еды отказался, я с ума сойду! — Саймон, дрожа как в припадке, бросился по коридору, и остальные не успели даже сдвинуться с места.***Саймон ступал тихо и осторожно, словно напуганный кот. Обходил небольшие комнаты в поисках Майкла и отчего-то боялся его звать. Понимал, что снова получит лишь грубый отказ или просьбу не беспокоить. Но как он мог не беспокоить?! Нет, ни Джеймс, ни остальные никогда не могли этого понять. Никто из них так не нуждался в ком-то извне, в ком-то реальном, кто мог бы скрасить их жизнь. И до чего же это ему мешало! Раз за разом, снова и снова. Едва ему казалось, что он нашел кого-то дорогого своему сердцу, очнувшись от очередного ?сна?, он находил себя либо в постели со шлюхой, либо в каком-то другом, не менее отвратном месте, а его благоверный не желал его видеть. Всегда.Но Майкл!Ах, Майкл.Он был особенный. Он, даже будучи и с ним, и с Джеймсом, мог их различать. Саймон видел это каждый раз, когда дорывался до своей реальности и, как бы он ни боялся, что Майкл пошлет его куда подальше с этими ?перепадами настроения?, тот всегда оставался и был искренне ласков и заботлив. А теперь, когда он узнал правду, трудно винить его за страх. Такое и врачи не могли принять спокойно. В свое время лишь Адам был искренне ими восхищен. Остальные, едва погружались глубже в их мрачную обитель, касались каждого из их общины, сами готовы были отказаться от пациента, ссылаясь на неизлечимость столь тяжелого и опасного случая. Многие советовали изолировать его от общества, но тут всегда вмешивался Джеймс со своими связями, благодаря которым они до сих пор не сидят в клетке с мягкими стенами. Саймон никогда не хотел, чтобы о нем заботился врач. Хоть порой готов был принять даже такую заботу. Он мечтал об отношениях столько, сколько помнил себя. Вздыхал над картинами в галереях, перечитывал любовные романы, учился флиртовать, преодолевая нервозность и стеснительность. Надеялся, что кто-то разглядит его за вечно пошлящим напористым Джеймсом, кто-то спасет из этого заточения. Ведь жить во мраке гораздо проще, если знать, что на свету кто-то ждет именно его.И этот человек его ждал!Пусть даже Джеймс умудрился и это испортить. Он ведь сделал это назло. Точно назло. Он украл их первые моменты. Первый поцелуй и первые прикосновения, первую близость, которой Саймон так долго добивался. Гнев и ревность бурлили в нем подобно лаве, и будь он силен, он бы вступил в бой с самим Джеймсом, с проклятым владельцем их протекающей из всех щелей тюрьмы. Но у него не было сил тягаться с ним. Что сталось с тем мальчонкой, что звал их всех на помощь? Едва обретя свободу, он только и делал, что всем своим существованием пытался доказать — он больше не нуждается в них, и каждая из их жизней — не более чем паразит в его личности.Но Саймон не паразит! Он хотел взлететь и оторваться, раствориться в объятиях того, ради кого он станет сильнее. А теперь он не может найти его ни в одной…Дверь тихо отворилась, и Саймон охнул.Майкл заснул за письменным столом над книгами по психиатрии. Саймон видел такие в кабинете мистера Морригана еще в те дни, когда они работали в кабинете — и то, что Майкл сам пытался разобраться во всем этом ради него, заставляло приятное тепло разгораться в глубине сердца Саймона.Майкл хотел узнать его получше. Понять, что творится в его, Саймона, голове. И пусть даже отчасти он делал это из-за инструкций похитителя, это неважно. Сделан первый шаг. Он поймет, и сможет его принять. Ведь это уже почти произошло. Они были вместе, в полном единении тел и разумов, и Саймон не мог выкинуть из головы образ обнаженного тела Майкла. Тело греческого бога. Саймон уже мечтал запечатлеть его на холсте, хоть рисовал он и не так хорошо, как хотел бы. Но эти скулы, этот взгляд, сильные плечи и широкая грудь, очертания пресса и узкая талия, а бесконечные худые ноги! Он мог бы сутками лежать в постели с Майклом и просто изучать каждую венку на его теле.Если бы он только позволил.Саймон осторожно подошел ближе и не смог сдержать дурацкой влюбленной улыбки. Он глубоко вздохнул, прежде чем коснуться плеча Майкла, и бережно потряс его.— Дорогой, давай я провожу тебя в постель, — предложил он, когда Майкл нервно вздохнул и сонно заморгал. — Ты совсем себя измучил.— Что? — Фассбендер поднял на него взгляд и дернулся, отодвинувшись от стола вместе со стулом. — Как ты меня нашел?Эти слова причиняли почти физическую боль. Саймон попытался улыбнуться, чтобы скрыть волнение и обиду.?— Дом маленький. И эта дверь не заперта. Ты выглядишь усталым. Тебе нужно отдохнуть. Я только пытаюсь о тебе позаботиться.— Кто? — коротко спросил Майкл, подозрительно глядя на человека перед собой.— В смысле? — как можно любезнее спросил Саймон.— С кем я говорю? — пояснил Майкл, и прозвучало это слишком холодно.— А, — Саймон нервно сглотнул. — Саймон.— Галерист, верно?— Ты помнишь! — скрыть ликование ему не удалось, и он счастливо улыбнулся. — Прошу, давай отдохнем, а утром займемся планом побега, — сказал он так, словно этот самый план был таким же обычным элементом распорядка дня, как душ или завтрак.— Ты так спокоен, — с укоризной сказал Майкл, осторожно поднимаясь из-за стола и не спуская глаз с мужчины перед собой.— Я? Ох, нет. Я боюсь. Очень боюсь. Но вовсе не Морригана и не того, что он может сделать с нами в этой… клетке, — признался Саймон.— А чего же тогда?— Я боюсь за тебя. Я не хотел для тебя такого. Ты заслуживаешь… — Саймон стиснул зубы, а затем нервно рассмеялся, видя, как холодно на него смотрит Майкл. — Я полагаю, эту ночь мы не сможем провести вместе, как раньше?— Раньше? — пораженно спросил Майкл, и несчастный Саймон вздрогнул, словно его стегнули кнутом. — Раньше? Раньше я думал, что просто встречаюсь с другим мужчиной. Аморально? Возможно. Но это меня не заботило. Ново ли это для меня? Ох, черт, еще как! Но… это были отношения! Отношения, а не похищение. Спать с тобой? С кем из… тебя? Я смотрю на тебя и понятия не имею, кто ты. С кем я говорю, и с кем буду говорить в следующий момент! Я не так боюсь этого психа, который похитил нас, сколько того, с чем он меня запер! — Майкл с рыком швырнул в стену рядом с Саймоном одну из книг, а затем кинулся в коридор, словно дикий зверь, в которого только что попали стрелой.А Саймон так и остался стоять на месте. Его трясло от страха и боли. В голове эхом отдавался голос Майкла, а сердце болело так, словно его рвали на части когтистыми лапами, намеренно отрывая по маленькому кусочку, чтобы причинить больше страданий. Глаза щипало от наворачивающихся на них слез. Но дрожь пропала. Страх ушел глубже во тьму. Лицо стало усталым и серьезным.Он осмотрелся по сторонам. Подошел к столу и провел пальцами по страницам, исписанным заметками.— Так, Майки, смотрю, ты уже занялся делом, — проговорил Джеймс, чувствуя неприятный осадок в виде головной боли, который оставил ему Саймон. — Истеричка, — пробормотал он, утирая слезы с глаз, и направился прочь из комнаты. Нужно было найти Майкла и договориться, что им делать дальше.