Глава 4. ?I wasn't innocent I know? (1/2)

– Так значит, твой парень – Монс Сельмерлёв? – поинтересовался Юстс на следующий день, когда они наблюдали за репетицией стран со второй половины второго полуфинала. И хотя парень улыбался и игриво поднял бровь, задавая Каре этот вопрос, в голосе его слышалось удивление.– Ну… – протянула шведка, – да, мы встречаемся.– Почему ты мне не говорила?– Ээээ… ты не спрашивал, – Эрикссон немного опешила. Между ними действительно не было такого разговора.– Верно, – засмеялся Сирмайс. – Прости, я кажется, лезу не в свое дело. Но вы хорошо смотритесь вместе.– Спасибо, – девушка почувствовала, что краснеет, хотя слова были ей приятны. Даже спустя год отношений с Сельмерлёвым, ей в голову порой приходили мысли, что она не подходила ему, хотя это и казалось несколько глупым. И все же, когда люди со стороны говорили обратное, это не могло ее не успокаивать. – Она потрясающая.Кара кивнула в сторону украинки, которая репетировала свой номер на сцене уже второй раз, чтобы сменить тему. Джамала буквально заворожила ее своей песней и своим голосом, когда Эрикссон услышала ее впервые. Это была магия подобная той, что вчера на сцене устроил Хови.

– Да, – согласился Юстс, – у нее прекрасный голос. Вообще здесь собралось столько талантливых артистов с отличными вокальными данными, и у каждого припасен какой-то туз в рукаве…– И ты один из них, – засмеялась Кара.– Ну и как после этого быть скромным? – Сирмайс развел руками, наигранно возмущаясь, но после поддержал ее смех.Эрикссон задумалась об их несколько странных отношениях с Юстсом. Они были знакомы буквально неделю, но общались так, словно знали друг друга уже очень и очень давно, возможно, не так, как с Йохансеном, но очень близко к этому. И тем не менее, порой возникало чувство напряженности, когда речь заходила о романтических отношениях… И все же, они действительно стали друзьями за такое короткое время.

На следующий день после окончания первых репетиций начались вторые уже со странами ?Большой пятерки?. Чем ближе к началу конкурса, тем больше напряжения и суеты образовывалось не только в и вокруг Глобен арены, но и за ее пределами. Конкурсанты, их команды, ведущие, организаторы, журналисты, гости и сотни людей, занимающихся организацией шоу на всех его уровнях, – все, казалось, были поглощены работой и предстоящим действом. Это было похоже на безумие, но, наверное, самое интересное и приятное безумие.

Эрикссон разрывалась между учебой в университете, проектом для ?Вэрнамо Ньютер? и ведением блога. Монс свободное от репетиций в Глобене время проводил в студии, записывая новые песни, пока к выходу готовился его клип на ?Fire in the rain?. Кара понимала, что это то, чем он живет и дышит, но все равно ничего не могла поделать с собой, испытывая легкую ревность. Глупо было ревновать к работе, и все же… Этот период напоминал то время, когда Монс только предложил ей пожить в его квартире пока она не приведет свои дела в порядок. Тогда Кара тоже встречалась с ним лишь по утрам или вечерам, но тогда это было не так обидно.

Вскоре она подловила себя на том, что с Юстсом проводила больше времени, чем с Монсом. Они постоянно встречались на репетициях, на которых Эрикссон присутствовала, собирая материал для блога, и часто в перерывах Сирмайс вытаскивал ее из Глобен с неизменным ?пойдем прогуляемся?. И девушка была благодарна ему за то, что он своим оптимизмом и неугасающей энергией скрашивал ее жизнь.

Особенно запомнился их поход в парк аттракционов с младшим братом Сирмайса.

– Похоже, в вашей семье все энерджайзеры, – с улыбкой заметила Кара, наконец опускаясь на лавочку.

– Это у нас семейное, – со смехом отозвался Юстс, трепля брата по волосам.– Ты клёвая, Кара, – усмехнулся тот, протягивая ей кулак.– Ты тоже, Мартс, – расплываясь в улыбке, девушка стукнула по протянутому кулаку мальчугана, словно они были закадычными друзьями.

Монс помнил тот вечер, когда она вернулась домой уставшая, но с блестящими глазами и массой впечатлений, которыми возбужденно делилась. В тот вечер он впервые действительно приревновал ее к латышу. Конечно, он не мог быть против того, что кто-то делал ее счастливой, но ему самому хотелось быть причиной ее счастья. Тогда впервые он подумал о том, а что, если он не тот, кто ей нужен?..– Yooou. You're the one is making me strong. I'll be looking looking for yooou, like a melody of my song.Кара влюбилась в зажигательную песню француза, как только услышала ее впервые. И сейчас просто не могла усидеть на месте, наблюдая за репетицией Амира на сцене. От него исходила сумасшедшая волна положительной энергетики, которая не могла не заряжать находящихся рядом людей. Эрикссон танцевала, подпевая уже выученные наизусть строчки, растворяясь в музыке.Она почувствовала легкое разочарование, когда песня доиграла до конца и последние аккорды растворились в воздухе. Амир улыбнулся и скрылся за кулисами, а координатор уже объявлял перерыв. Остальные участники, кто уже выступил, но хотел увидеть номера других конкурсантов, наблюдали за репетицией со зрительного зала. Амир уже спускался в зал к остальным, но остановился около Эрикссон.– Спасибо, что танцевала и подпевала, – сверкнул улыбкой француз.– Под твою песню невозможно усидеть на месте, – улыбнулась в ответ Кара, заправляя за ухо упавшую прядь волос, которая мешала ей видеть собеседника. – Я, к сожалению, не понимаю той части, где ты поешь на французском, но мне кажется, это что-то очень жизнеутверждающее.– Так и есть. Она о девушке, изменившей мою жизнь, ставшей ответом на все мои "почему", – Амир усмехнулся, цитируя собственную песню.

– Это просто прекрасно, что в твоей жизни есть человек, который вдохновляет и делает тебя счастливым.Хадад кивнул и внезапно бросил взгляд на Монса, стоящего на противоположной стороне сцены и наблюдающего за ними, а потом снова посмотрел на Кару, искренне улыбаясь.– Монсу, кажется, тоже повезло найти такую солнечную девушку. – Кара почувствовала, что краснеет от смущения, но слышать подобные слова от такого человека, как Амир, было безумно приятно. – Вы очень красивая пара. Берегите друг друга.– Спасибо, Амир, – произнесла шведка, одновременно удивленная и счастливая.Француз подмигнул и направился к остальным конкурсантам, оставляя ее думать о том, неужели со стороны было так заметно то, что она сама ощущала скорее на уровне догадки.

– Знаешь, а ты счастливчик, – заметила Кара, надевая перед зеркалом сережки, – два года подряд являешься частью Евровидения.– Могу то же самое сказать о тебе, – отозвался Монс, поправляя галстук и поглядывая на наручные часы.– Поверить не могу, неужели ты уже собрался, и мы никуда не опаздываем? – насмешливо поинтересовалась Эрикссон, бросая на него взгляд.– Ха-ха-ха, Кара, – мужчина скорчил недовольную гримасу, чем заставил Кару рассмеяться. Девушка подошла к нему, обвивая руками за шею и соприкасаясь с ним носами.– Прости, я не смогла удержаться, – улыбнулась она.Сельмерлёв покачал головой, но улыбка в уголках его губ ясно показывала, что он абсолютно не злится. Из них двоих пунктуальность явно была сильной стороной Кары.– Ты потрясающе выглядишь в красном, ты знаешь? – тихо произнес он почти ей в губы.– Теперь знаю, – в тон ему ответила Эрикссон. – Но не надейся, что я скажу то же самое про твой костюм, – она засмеялась и расцепила руки, отходя от Монса и забирая свой клатч с тумбочки. – Ты наверняка слышал это от тысячи своих поклонниц.– Это совсем другое, нежели услышать от тебя, – заспорил Сельмерлёв.

– Я журналист, а не модный эксперт, – парировала Кара. – Пошли, иначе снова будем опаздывать.– Ты невыносима, – закатил глаза мужчина, скрывая улыбку.Второй год подряд Эрикссон сопровождала Монса на церемонию открытия Евровидения. С одной стороны, было приятно ловить на себе внимание прессы, а с другой – несколько странно, потому как она сама являлась представителем этой прессы и посещала вечеринку не только с целью развлечься, но и в надежде побеседовать с конкурсантами, поспрашивать их об их впечатлениях от репетиций и настрое, тем самым предоставив ?Вэрнамо Ньютер? хороший материал.

Кара в который раз задумалась над тем, что далеко не каждому первокурснику выпадает такая возможность, и снова в голову пришла мысль, что, возможно, она не совсем заслужила это. Но бросив взгляд на Сельмерлёва, который позировал с Петрой для очередного фото, и вспомнив его слова тогда в ресторане, постаралась прогнать эту мысль куда подальше. В конце концов ее целью была качественно выполненная работа, остальное должно было быть не так важно.

Эрикссон стояла немного в стороне, наблюдая за тем, как на церемонию постепенно прибывали участники. Длинная красная дорожка стелилась от здания Евроклуба к набережной. Солнце клонилось к закату, окутывая Старый город золотым сиянием, со стороны реки долетал прохладный ветерок.

Кара планировала перехватить Кристера Бьоркмана у разговаривающей с ним журналистки, как только увидела их в начале дорожки, и наконец такая возможность подвернулась.– О, добрый вечер, Кара, – одарил ее улыбкой продюсер, стоило девушке подойти к нему. Конечно они были знакомы еще с мая прошлого года, когда поддерживали на Евровидении Монса и не раз пересекались после него в связи с подготовкой конкурса этого года, да и на различных мероприятиях, которые Эрикссон посещала вместе со своим парнем.– Добрый вечер, герр Бьоркман. Я бы хотела задать вам пару вопросов, – очаровательно улыбнулась в ответ Эрикссон.– Пока что я в твоем полном распоряжении, – добродушно развел руками мужчина.– Спасибо, – Кара нажала на кнопку диктофона, готовясь задавать вопросы. – Герр Бьоркман, думаю всех, кто наблюдает за Евровидением, очень интересует, чего же нам ждать от конкурса в этом году.– Ждать настоящего трехмерного праздника музыки, – чеканя каждое слово, с улыбкой произнес Кристер. – Каждый участник будет стараться впечатлить публику тем или иным способом: шоу, песней, вокалом, возможно, даже какими-то трюками. Я сейчас специально пытаюсь интриговать, конечно, – рассмеялся продюсер. – Наша задача состоит в том, чтобы помочь им максимально хорошо воплотить их задумки. Над этим работает огромная команда от осветителей до звукорежиссеров, все продумывается до деталей. Поэтому мы надеемся, что Стокгольмское шоу придется публике по душе и они запомнят его надолго.– Уже не терпится это увидеть. И еще один вопрос касательно новых правил. Почему в этом году было принято решение об изменениях в правилах голосования? И что принесут с собой нововведения?– Интрига, – снова пошутил Бьоркман. – На самом деле, это изменение несколько сократит по времени финальное шоу и сделает процесс объявления результатов более интересным. Это также поможет более точно и объективно выбрать победителя и избежать возможных подтасовок, по крайней мере, мы на это надеемся. Голоса зрителей будут объявляться ведущими в конце от меньшего количества к большему, что позволит нам сохранить интригу до последнего.– То есть результаты на Евровидении теперь будут объявляться, как на Мелодифестивалене?– Да. Кто знаком с Мелодифестиваленом, тот, думаю, сразу поймет, что к чему, но и другие тоже быстро включатся, ведь на самом деле все довольно просто, – согласился Бьоркман.– Спасибо за уделенное мне время и за Ваши ответы, – улыбнулась Кара, выключая диктофон.– Всегда пожалуйста. Приятного вечера, Кара.– Взаимно.Эрикссон оставила Бьоркмана ждавшей своей очереди журналистке и повернулась в сторону набережной, ища глазами Монса. Тот как раз закончил давать очередное интервью парню с микрофоном и тоже обернулся, стараясь найти ее среди толпы других журналистов. Девушка улыбнулась, помахав ему рукой, и успела словить его улыбку в ответ до того, как следующий представитель СМИ попросил Сельмерлёва об аудиенции. Конечно же его рвали на части, расспрашивая не только как ведущего конкурса этого года, но еще и как действующего победителя. Кара уже представляла, как дома он устало стащит с себя надоевший галстук и пошлет всех к черту, но точно знала, что ему было приятно такое внимание к его персоне.

Вдохновленная приятным разговором с Кристером, Эрикссон взяла еще несколько интервью у представителей Кипра, Беларуси, Бельгии, Испании и России, узнав об их впечатлениях от Стокгольма, репетиций, легкой боязни перед основным решающим выходом на сцену уже послезавтра и ожиданий от первого полуфинала. Участники были добродушные и приятные в общении, так что Кара даже не заметила, как пролетело время до официального открытия Евровидения в мэрии, но подловила себя на мысли, что ищет среди гостей Юстса. После того, как она видела трио прибалтийцев на красной дорожке, латыш куда-то пропал из ее поля зрения. Донни беседовал с Джамалой, Юри фотографировался с представительницей Хорватии, но Юстса поблизости видно не было.

Подловив момент, когда Джамала осталась одна, Эрикссон подошла к ней. Букмекерские компании делали на нее и ее песню ставки, и журналистке было интересно, что об этом думает сама конкурсантка, о чем она не преминула спросить.– Честно? – украинка засмеялась. – Мне, как автору, очень приятно, что мою песню так высоко оценивают и делают на нее ставки. Это не может не радовать. И я бы очень хотела, чтобы моя песня нашла отклик в сердцах людей и заставила их задуматься о том, что наш мир в наших руках, и нам под силу изменить его в лучшую сторону. Потому что мы можем построить будущее, где люди свободны жить и любить, это счастливейшее время – наше время.*Кара улыбнулась, узнавая знакомые строчки из песни. Еще на репетиции она обратила внимание на слова, и она запали ей в душу.– Я думаю, что так и будет, – согласилась Эрикссон. – Что думаешь об остальных участниках? Может быть, у тебя есть любимая песня этого года?– Это очень интересно для меня, узнать и увидеть другие выступления от других стран. Я думаю, когда ты уважаешь другие культуры, ты уважаешь сам себя. Мы здесь ради того, чтобы познакомиться с культурой, с музыкой друг друга, узнать что-то новое, поделиться опытом. Я безумно рада, что являюсь частью этого торжества. А что касается любимой песни… не думаю, что смогу выбрать какую-то одну, здесь слишком много действительно крутых композиций, – улыбнулась Джамала.– Не могу не согласиться, – улыбнулась в ответ Кара, убирая диктофон. – Спасибо за ответы и приятного вечера.