Иногда любовь - это больно (1/1)
Юра ощутил, как болезненно сжались мышцы, и вместо того, чтобы отстраниться, зажмурился, хныкнул и прижался плотнее к Виктору, обнимая его разгорячённую голую спину.Ему не нравилось издавать эти звуки, которые без спроса покидали его, но он доверился, показал самую ранимую свою часть, и не мог иначе.Юрыны руки спустились ниже лопаток по спине Виктора и с сильно сжатыми пальцами от боли обвили его, чувствуя родное тело рядом с собой.И в себе.Виктор вдруг остановился, и Юра почувствовал неминуемое приближение вопроса.Несколько Юрыных светлых прядей длинной чёлки заботливо убрали, чтобы увидеть его настоящее состояние.- Всё в порядке, котёнок?Голос Виктора звучит нежно и готовым прекратить, но Юра знает, что его партнёр на самом деле этого не хочет.Внизу живота болит от нескольких раз подряд - у Юры щёки пылают, когда он думает о том, из-за чего это. Что сейчас в его животе. От этих мыслей становится немного неловко.На плечах ещё остался шлейф бегущих мурашек, он часто дышит: Виктор внутри него.- Нет, всё нормально...Он сказал ?Нет?. Тем самым выдав себя? Адски не хочется вновь расставаться.Юра мощнее надавливает на место под лопатками перед собой, чувствует, как поднимается грудная клетка Никифорова, - знает -, что Виктор всё ещё хочет его.Он делает, возможно, самый глупый поступок в своей жизни. Поддаётся. Даже когда прислушиваются к его телесным желаниями и прямо предлагают завершить.Оставляя одну руку на спине Виктора, придерживаясь за неё, Юра берёт за основание члена, выгибается с гортанным хрипом так, что кадык плотно натягивает кожу на шее, и пытается насадиться глубже.Виктор какое-то время с дерьмово скрываемым любопытством наблюдает за этим, на его губах появляется откровенная бахвальная ухмылка, и Юре от этого больно.Не физически. Хотя, и это тоже.- Ах, - Юра, сам того не желая и не контролируя, выдыхает ручьи слёз.?Я ведь для тебя стараюсь, идиот!? - думает Плисецкий со сложно скрываемой обидой.Его гладят по голове, как будто шлюху приглашают к минету, и настроение меняется на скверное, с мерзким привкусом.- Ты хорошо справляшься.Бл#ть, серьёзно, Вить?! То есть, он всю ночь терпел - не без удовольствия, но такая реакция на его жертву?! - и это расценивают как какую-то подачку?!Обидно до слёз.И они действительно стекают по красноватой коже, когда Юра с переменившимся выражением лица отползает назад и вытаскивает из себя чужую плоть.Юра молча поднимается, захватывая с собой край простыни, резко натягивая в свою сторону. Он скалится и гневно смотрит, с болью в блестящих глазах.- Юр, я не хотел... - Виктор выглядит растерянно, он сидит на кровати и мешает забрать из-под него ткань, которой Юра намерен прикрыться. Потому что он больше не хочет, чтобы этот самодовольный, наслаждающийся только собой, горделивый дурак видел его голым!- Отдай сюда! - Юра цепляется за хлопковую ткань с бешеными глазами и хочет выбросить Виктора с кровати одним движением на пол.Но у него не хватает сил, не получается и приходится сдаться. Юра расстраивается, слышит, как собственное дыхание заставляет его предательски ощутимо для чужих ушей втянуть носом появившуюся влагу.Голый, Юра отворачивается и уходит.- Давай поговорим... - вина в голосе Виктора, когда Юра закрывает стеклянную дверь с зелёным узором по дороге в ванную, чтобы открыть чёрную, как его душа сейчас.Меняется засов в ванной комнате, его положение, обороняя Юру и разделяя его с Виктором; оба крана в душевой кабине резко поворачиваются, чтобы дать волю слезам.Всё ему подавай в лучшем виде!Какое-то время Юра стоит, прижатый гордостью и спешкой к чёрному кафелю с золотыми узорами. Вот из этих вырисовывается бабочка... Он водит пальцем по запотевшему холодному камню, стирая превращающиеся в воду капли пара. Виктор любит золотое.Вода стекает мимо его ступней, унося тревоги и печали в чёрную ямку с серебряными дырочками.Юра поднимает голову на панель управления японским (чёрт бы побрал это!) гидромассажным душевым боксом.- Юра, пожалуйста, открой, я не имел в виду то, что сказал. Я очень дорожу тобой!Плисецкий ёжится от знакомого голоса из-за чёрной деревяной двери с красивыми выемками.Виктор любит всё красивое, всё дорогое. Ему, бл#ть, самое исключительное надо!Живот ноет, всё лицо в слезах, и внизу горит от боли.Если бы даже он хотел выйти, то сейчас, в таком виде, тем более не хочет показываться на глаза.И ещё стыдно.Мог бы не психовать, проглотить и ?поехали? бы дальше.Как все семейные пары, наверное.Юра вдруг рассмеялся. Семейная пара, да? Неужели они с Виктором на это похожи? На эти приторно милые парочки, даже по-доброму ругающиеся между собой, - на тех, на кого бы Юра ни за что на свете, ни за какие награды не хотел походить больше всего?!Виктор стих за дверью.Юра бездумно щёлкал по гладким кнопочкам пульта, выполненным в молочном цвете.Малиновая подсветка, а теперь - бирюзовая, жёлтая, как тигр... Юра остановился на этой, а малиновая напоминала ему Виктора, в его костюме из выступления.Интересно, он всё ещё там сидит, под дверью?Чувствуется, что да. Чёрт, между ними - что - незримая связь, как в этих корейских дорамах про парней?..Здесь даже радио есть - в душе раздаются переключаемые мелодии, пока звук не становится похож на рок.Вот так-то лучше.Гидромассаж, подсветка, музыку можно врубить... ?Я купил самый дорогой душ!? - перекривливал его хвастовство в мыслях Плисецкий. Позер, блин.Какая же всё-таки классная группа играет - надо бы словить ?Шазамом?, а телефон не в ванной...Кажется, за дверью стало совсем грустно и поникше.Виктор услышал, как выключается радио и следом за ним исчезает звук воды.Юра выходит к нему в его же, тёмно-синем, халате.Виктор, до этого сидевший с грустным лицом на полу, моментально взмывает на ноги, так быстро, как вспыхивает спичка.Ему действительно должно быть стыдно. Тоже! Очень!Виктор с напряжением электрической волны ждёт вердикта.Юра молча его обнимает и прижимает родное тело к себе.- Извини. Я сорвался...- Нет, Юра, ты не виноват, - Виктор отстраняется и смотрит на него, затем вновь обнимает. - Прости меня. Я люблю тебя.- Тоже, - Юра покраснел, - тебя... л-люблю.