Nion (1/1)
— По рукам. — Среда плюнул на ладонь, то же самое проделал Суини, и они скрепили договор рукопожатием.
— Вот адрес сучки, вот ее фотография. И не тяни, чем быстрее закончишь дело, тем лучше. Суини пожал плечами, рассматривая снимок. Лицо девчонки показалось знакомым. Бледная, с еле заметными веснушками, рыжеватые волосы слегка вьются. Слишком тощая, слишком дерзкий взгляд. Не в его вкусе. Он сунул бумажки в карман, свернул самокрутку и только щелкнул старой верной Зиппо, как услышал призыв. — Briseadh agus brú ort, a bhitseach bheag…
Это был плохой знак. *** Ава ждала его, сидя на подоконнике в прозрачном черном белье. Суини глухо застонал: — Когда уже твоя гребаная свадьба? Ава нахмурилась, между бровей залегли морщинки, но тут же лучезарно улыбнулась. — В сентябре. У нас много времени. Надо только быть осторожными. Суини привалился к стене и затянулся самокруткой, выпустив струю дыма прямо на середину комнаты. — Я вот только не пойму. На хуя тебе я, если ты любишь чувака и собралась за него замуж? Или на хуя тебе муж, если он импотент? Ава покачала головой и снова улыбнулась. —Ну не сердись. Сам понимаешь, мы с тобой не можем быть вместе. Поэтому я и решилась на компромисс. Пит — чудесный, заботливый, нежный. Он будет отличным мужем и отцом. А ты… Ты — мой лучший друг, я понимаю твои чувства и, как и ты, не хочу терять нашу связь. Поэтому я что-нибудь придумаю. С каждым ее словом Суини все больше распахивал глаза и ронял челюсть. На последней реплике он даже сигарету уронил. Когда Ава ахнула, ведь самокрутка упала на серо-жемчужный ковер, он схватился за голову и вызверился: — Да ты что, совсем ебанутая? Ráicleach! Чувства? Связь? Дружба, еб твою мать? Да я для тебя живой вибратор! Go ndéana an diabhal dréimire de cnámh do dhroma ag piocadh úll i ngairdín Ifrinn! — Суини сжал кулаки и навис над Авой. — Тебе мало вытирать об меня ноги, хочешь испортить жизнь нормальному человеку? Возьми все, что хочешь: мешок золота, корону Бренна, ожерелье Медб, только оставь меня наконец в покое! У Авы задрожали губы, она резко встала и шагнула к Суини, глядя на него снизу вверх. — Замолчи! Я хочу, чтобы ты немедленно замолчал! Лепрекон заткнулся и запрокинул голову, раздувая ноздри и бешено вздернув верхнюю губу.
— Так-то лучше. Раздевайся и в душ. Я так хочу. — Сузив глаза, она следила за его нарочито медленными движениями. — Хочу, чтобы ты тщательно вымылся, причем как можно быстрее, вернулся и лег в постель. Ава не отказала себе в удовольствии постоять в дверном проеме, любуясь, как по рельефному телу скатывается вода с мыльной пеной. Суини демонстративно не вытерся, зашлепал босыми ногами по полу, оставляя мокрые следы, и плашмя упал на кровать. — Переворачивайся. Суини не пошевелился. — Ну давай же. Суини и ухом не повел. Ах да, ведь Ава не уточнила, что это ее желание. Очевидно, лепрекон вздумал бунтовать. Ну уж нет, любовь любовью, ревность ревностью, но она не позволит обращаться с собой, как с подстилкой. В конце концов, на дворе двадцать первый век, и унижать женщин обходится себе дороже.
— Ну тогда лежи спокойно, желаю, чтобы ты не дергался. Вокруг запястий Суини затянулась ткань, его руки вздернули вверх и привязали к спинке кровати. Паника скрутила желудок узлом. Он проклинал свой длинный язык и тупую башку. — Не нервничай. Тебе понравится. Всем мужчинам это нравится, просто они не признаются, — прошептала Ава в самое ухо. Пальцы пробежались по его спину, ягодицам, спустились ниже.
— Ну же, расслабься. Иначе поначалу будет больно.
Пальцы настойчиво полезли к его анусу, холодные и скользкие. Слишком скользкие, словно их смазали… Лепрекон захрипел, по-прежнему лишенный дара речи, и сжал ноги. — Хочешь поиграть? Ну ладно. У тебя отличный накачанный зад, мне с ним не справиться. А ты не любишь длинные прелюдии. Я хочу, чтобы ты встал на четвереньки и расслабил ягодицы. Суини не верил ушам. Он напрягся, сопротивляясь, но в тот же момент позвоночник свело спазмом. Лепреконы не могут безнаказанно нарушать данное слово. Боль нарастала, теперь судорогой выкручивало все тело. Суини подтянул к животу колени и замер в лягушачьей беззащитной позе, ощущая, как его начинает трясти. — Вот так… — Ава шлепнула его по ягодицам, завозилась, Суини почувствовал, как в анус что-то уперлось, надавило… Он вцепился в простыню руками, набил полный рот ткани, чтобы не завыть от отчаяния. Толчок, и внутренности разодрала острая боль. Несмотря на импровизированный кляп, Суини застонал, и сам не узнал свой хриплый голос. Его распирало, боль нарастала, он затряс головой. В то мгновение, когда он решил, что больше не выдержит, орудие пытки выдернули. Суини попытался отдышаться, из глаз текли слезы. —Ну тише, тише. Первый раз сложнее всего, дальше будет легче. Дальше? Суини замотал головой, метнулся, натягивая ленты. — Я же сказала, хочу, чтобы ты лежал спокойно и расслабился. Сейчас тебе станет хорошо. Его снова несколько раз шлепнули по ягодицам. Анус растянулся, и опять резкая боль и невероятное ощущение, что внутренности сейчас порвутся. На этот раз движение было резче, он не удержался и глухо вскрикнул.
— Вот видишь, сейчас лучше. — Ава полулежала на нем сзади. — Просто не сопротивляйся, тело само поймает кайф. — И она стала имитировать еблю, двигая свою излюбленную интимную игрушку в теле Суини. Игрушка стоила как крыло самолета, но по размерам точь-в-точь повторяла член лепрекона, поэтому денег Ава не пожалела. Ведь она хотела доставить ему то же удовольствие, какое получала сама, а заодно доказать, что в сексе все равноправны, как и в обычной жизни. Это сильно возбуждало, между ног стало сладко тянуть и ныть, поэтому Ава присела на мускулистую икру и задвигалась в том же ритме. Да, да, еще, еще… Суини закричал,Ава открыла глаза. Простыню запятнали несколько капель крови. Пожалуй, она увлеклась, ведь это был его первый раз. Немного расстроившись, Ава слезла и отвязала одну, а затем другую кисть. — Перевернись. Она нежно погладила его рыжую шевелюру. Суини лежал, скорчившись, долгую минуту, затем неуклюже повернулся на бок и потянулся вытащить дилдо. — О, нет! — Ава улыбнулась. Вот дурачок. — Просто повернись на спину и отдохни немного. Оставь игрушку на месте. Я хочу, чтобы ты беспрекословно слушался меня и в полной мере получил удовольствие. Суини открыл глаза и уставился на нее почерневшим взглядом.
— Давай-давай, на спину.
Позвоночник снова стало сводить судорогой, Суини поспешно повернулся, поджав ноги. Пальцы пробежались по его шее, груди, ладонь легла на лобок. Предательский член стоял колом.
— Вот так, — промурлыкала Ава, выудила и аккуратно натянула презерватив на упирающийся в живот напряженный ствол. От белья она уже успела освободиться. — Опусти немного ноги, мне неудобно. Суини отчаянно замотал головой, но Ава оседлала его и до отказа впечатала в матрас. Суини почти терял сознание от дикости происходящего. Ава скакала на нем, запрокинув голову, промежность и низ живота при каждом толчке отдавали болью, от которой темнело в глазах. И, несмотря на это, его яички сжались. — Не… кончай… пока… я… не кончу... Но он потерял контроль над своим телом. Очередная яростная вспышка боли, низ живота взорвался, семя с пульсацией излилось в презерватив, не принося облегчения. Ава даже не заметила, он была близка к пику и скакала все яростнее, но позвоночник… Судорога — кара за невыполненное желание — обрушилась на тело. Суини заорал и выгнулся дугой, словно в столбняке. Он рванул простынь, ткань треснула и разошлась ровно посредине, а Ава, наконец, забилась в пароксизме удовольствия и упала на грудь. Судорога прекратилась, Суини обмяк и потерял сознание. *** Очнулся он заботливо укрытый одеялом. Авы рядом не было, из ванной слышался шум воды. Суини сел, охнув от боли, спустил ноги с кровати. На тумбочке лежало уродство нежно-розового цвета. Суини предположил, что именно этим его и насиловали. Одежда лежала кучей на полу. Собравшись с силами, лепрекон встал. В глазах потемнело, он нелепо взмахнул руками, восстанавливая равновесие, и пошел в угол, широко расставляя ноги. С хриплым стоном наклонился, сгреб в охапку свои пожитки и провалился сквозь сокровищницу солнца в заброшенный лесничий приют, на который случайно наткнулся лет двадцать назад.
Там он и отлеживался несколько дней в тяжелом забытьи, скорчившись в позе эмбриона. Иногда вставал, сначала полз, затем, шатаясь, брел десяток ярдов к ручью за избушкой, жадно пили прятался назад. Когда каждый шаг перестал отдаваться жгучей болью, Суини вернулся в Иллинойс и отправился на поиски Лоры Лун.