Onn (1/1)
— Да, да, да, вот так, так! — Ава вцепилась в простынь и выгнула спину, подаваясь навстречу жестким толчкам. — Сильнее! — Суини продолжал мерно вбиваться членом. — Я хочу сильнее! — Нетерпеливо выкрикнула она.
Сильные пальцы жестко вонзились в мышцы бедер, лепрекон задрал ее ноги вверх и заработал всем телом, всаживаясь до предела. Каждый толчок сопровождался хриплым выдохом. Ава почти достигла пика, но в этот момент толчки стали резче и неравномернее, она поняла, что Суини сейчас закончит и рвано выдохнула между фрикциями: — Не сметь… кончать… до меня… я так хочу. Движения приостановились на долгую секунду, а затем снова возобновились. Бедра болели под беспощадными руками, но это не мешало, о нет, боль только подхлестывала ее, заводила, делала секс ярче. Ава стала вскрикивать при каждом проникновении и, наконец, сладкие спазмы затопили все тело, она бессильно упала головой на кровать. Суини еще несколько раз вонзился членом, застыл, хрипло застонал, сжав ляжки так, что Ава вскрикнула, и тут же оттолкнул ее прочь. Ава упала на бок и раскинулась в истоме, с трудом переводя дыхание. Суини с полминуты постоял, опершись о кровать. Отдышавшись, он потянул край простыни, вытер член, одним движением подтянул белье и штаны и стал застегивать пуговицы на ширинке. Расправившись со штанами, что заняло немало времени, ибо руки у него дрожали, лепрекон нацепил несвежую майку, затем коричневую рубашку, которую не стал и пытаться застегнуть, сел на край кровати и стал натягивать носки. Ава молча наблюдала за происходящим. Какое-то время она пыталась романтизировать их отношения. Надевала красивое белье, стелила свежую постель. После секса тянула Суини поваляться вместе, клала голову ему на плечо, рассказывала о сессии, придурках-однокурсниках, затем о новом офисе, стерве-эйчарше и симпатичном начальнике. Суини отмалчивался, если приставала — отвечал односложно. К тому же Суини практически перестал появляться трезвым. Немытым телом от него не разило — видимо, физиология лепреконов отличалась от человеческой, ибо в каком состоянии ни возникал Суини, пах он одинаково: мхом и древесной корой — но стойкий запах ядреного табака, виски, пива или вчерашнего перегара убивал романтику на корню.
Секс с ним тоже оставлял желать лучшего. Суини упорно пропускал прелюдии, не делал ни единой попытки поиграть с ее телом, лишь норовил побыстрее спустить штаны и начать неприхотливое сношение. Ава даже злилась, но быстро пришла к выводу, что лепрекон просто жил среди примитивных людей и ничего не понимал в хорошем сексе. Постепенно Ава научилась руководить им, четко формулируя свои желания. Сначала она смущалась, но видя, как Суини беспрекословно подчиняется, вошла во вкус. Тем более, что оргазмы становились все ярче.
Последнее время все наладилось. Она вызывала лепрекона, когда тело просило мужчину с большим и крепким членом, и отпускала, когда ощущала совершенную насыщенность. Они почти не разговаривали. Вернее, молчал Суини. Иногда Аве даже становилось жаль его: ведь лепрекон тупым упрямством портил себе жизнь. Ведь все и так шло прекрасно, а могло быть и вовсе сказочно. Она была уверена, что Суини привязан к ней и даже любит, но скрывает сей факт в первую очередь от себя. Суини зашнуровал ботинки и шагнул к выходу. Он редко пользовался сокровищницей солнца, и Ава вполне понимала почему: от воспоминания об адском переходе на свой день рождения она все еще вздрагивала. Но сегодня... — О нет, с этого дня только исчезай. У меня есть парень, и у нас все серьезно. Я думаю, мы скоро поженимся.Нельзя меня компрометировать. — Ну если ты так думаешь, не сомневаюсь, что поженитесь, — огрызнулся лепрекон.Ава немного расстроилась. Она не ожидала, конечно, что Суини обрадуется и искренне поздравит ее, все же он ревнует. Но зачем грубить? — Так теперь тебя будет кому регулярно ебать, и ты оставишь меня в покое? Ава задохнулась от возмущения. Не успела она придумать достойный ответ, как лепрекон щелкнул пальцами и исчез. Глотая слезы, Ава лихорадочно размышляла, как же поступить. Подобную грубость нельзя было оставлять безнаказанной. Пусть Суини влюблен в нее, пусть ревнует, но вот так обесценивать все то прекрасное, что было между ними… Она вела себя слишком мягко, и неблагодарный лепрекон обнаглел. О, нет, так нельзя.