Глава II (1/1)

Обессилено и сокрушенно она пала на колени, чувствуя, как в ее омертвелое сердце вновь безжалостно впивается нечто. Раздирает изнутри ее холодное нутро невидимыми даже для самого проницательного взгляда шипами ссохшегося терна. Их изуверские касания были не столь болезненными как прежде, но все равно не позволяли проникнуться хотя бы минутой столь желанного спокойствия. Природа и чувства, пустившие корни в темнейшей душе были слишком противоречивыми и непостижимыми. Ведь сдерживание внутреннего хаоса не приводило ни к чему хорошему, но и его высвобождение сулило только лишь одну горькую боль. Красные, словно рубин глаза были опущены куда-то вниз. Девушке явно не хотелось видеть еще не рассеявшийся дым и переливающиеся лазурным светом магические искры. Обреченные рано или поздно угаснуть, они россыпью крошечных огоньков покоились среди толстых корней деревьев и еще не охладевших трупов поверженных чародеев. И, будто провожая внезапно оборвавшиеся жизни, их свет несколько долгих минут тускнел увядающим светом, подобно меркнущей поутру деннице.И хоть те катастрофичные секунды уже давно остались позади, уступив звенящей тишине, в голове некроманта все еще проносились искаженные картинки случившегося. Под их натиском она чувствовала себя все более потерянной, но вопреки этому не способна была прервать отравляющую вереницу возникающих мыслей и образов. Ибо среди их беспорядочного вихря она вдруг узрела особо ценное воспоминание, словно явившееся из ниоткуда. Нелепое и бесформенное, оно больше походило на какой-то давно позабытый, упущенный сон, за который не было и малейшего смысла цепляться. В нем она лишь видела бескрайнее поле из синих роз и лепестки, уносимые прочь немым мертвым ветром.Внезапный шорох внес разлад в воцарившуюся тишину, будто разрушив некий негласный и беззвучный поминальный ритуал. Тревожное наитие не подвело девушку — что-то живое находилось совсем рядом с ней. Уж кому, как не ей лучше всего удавалось чувствовать такую странную вещь, как жизнь. Чье-то сердце билось совсем рядом. Билось не так, как у нее. Билось совершенно иначе.Девушка повернулась в сторону, из которой исходили чужеродные пульсации, и ее пристальный рубиновый взор встретился с глазами юного мага. Оперившись руками на ствол дерева, он нашел в себе силы, чтобы приподняться на колени, но, похоже, еще не понял, чем для него все обернулось. На его покрытом пеплом лице застыла отрешенность, но пристальный взгляд был неотрывно вперен точно в некроманта. Мантия мага уже не была такой же завораживающей и небесной, как прежде, ибо после опалки и тлена, больше походила на побывавший в битве стяг.Они бессловесно смотрели друг на друга около минуты, и уцелевший маг мог видеть только лишь то, как силуэт замершего некроманта в нескольких метрах от него едва движется при очередном совершаемом вдохе. От ранившего его беспорядочного магического порыва чародей находился в каком-то трансе, но отблески чувств явно пытались донести до притупленного разума то, что ему грозила серьезная опасность. Все больше разгорающийся внутри огонь волнения принуждал его к попытке убежать или применить какое-то заклинание. Но неужели у него получится это сделать?Забираясь все дальше в дебри своих беспорядочных переживаний, маг не заметил, как его онемевшая рука внезапно соскользнула со ствола дерева. От подобного резкого движения, пристально взирающая на него девушка с бледной кожей насторожилась, глазами своими встревоженного забегав по магу. Было похоже на то, что она не знает, что ей нужно делать, и казалось странным, что после всего учиненного кошмара она вела себя именно так.И оставалось только удивиться, когда она с широко раскрытыми глазами, улавливающими малейшее действие, медленно протянула свою когтистую руку в сторону юноши, неуверенно желая прикоснуться к нему. Но суть жизни, незримо лучащаяся из его груди, невольно препятствовала этому действию. Эта сила была подобна неистовому пожару, и ярый пыл, переполнявший его средоточие, был слишком невыносим для того, кто нашел свою отраду в замогильном хладе. Он вгонял в жар, ослеплял своим светом и выворачивал нутро наизнанку. Без всяческих лишних размышлений Гекубе хотелось уничтожить столь чуждый ей жар — навсегда остановить клокот чужого сердца и заставить глаза незнакомца превратиться в равнодушную стеклянную гладь, как у мертвых птиц.Девушка могла закончить все правильным путем, но что-то внутри нее в тот момент воспротивилось естественному ходу вещей. Одернув свою руку, она отпрянула назад, в последний раз напугано осмотрев уцелевшего мага. На чужом лице до сих пор было что-то непривычное и неоднозначное: она не видела там осязаемого страха или презрения. Там было нечто совершенное иное и далекое. Нечто, что нерешимой загадкой отпечатывалось в мыслях, рискуя остаться там навсегда еще одним шепотом в несмолкаемом сонме голосов. Что-то внутри противоречивой души некроманта сильно не хотело лишать чародея жизни, но она прекрасно понимала, насколько зыбко и скоротечно может быть это спонтанное желание. Именно поэтому она с большим риском для себя повернулась к юноше спиной, встретившись лицом с обступившим замшелые деревья предрассветным туманом. Ноги явно противились ей, но она заставила отяжелевшие конечности подчиниться своей воле и убежать из этого места. Бесследно скрыться среди плотного ряда деревьев и оказаться как можно дальше от окоченевших тел, погасшего костра, испускающего тонкую дымку и переливающихся волшебством равнодушных каменистых обелисков.Еще не пришедшему в себя магу оставалось только неоднозначно протянуть руку в сторону образовавшейся пустоты. Сейчас им всецело руководила лишь одна единственная, граничащая с одержимостью мысль. Он грезил повстречаться с настоящим некромантом многие годы, и в этот момент все его стремления и мечты грозились бесследно обратиться в прах.