Глава одиннадцатая (1/1)

—?Упрямый. И крепкий. Я на сегодня заканчиваю. Что? Да. Да, живой… Нет. Так вы же выделили комнату в соседнем корпусе… Хорошо, как прикажите. Слушаюсь.Пастырь слушал короткий телефонный разговор, бултыхаясь на пороге яви и глюка. Била Лика умело, жестко и сильно. Долго. Нет, почти час Пастырь мог вполне спокойно терпеть побои, просто как следует напрягая мышцы и практически не чувствуя боли. Но и его сила имела пределы. Потом он ругался. Потом на каждый удар просто бормотал молитвы. Когда Пастырю казалось, что скоро он отправится к Вратам Господним (или может, Адским, тут уж не его дело, к каким именно), Лика отвлеклась на звонок телефона.Лика отключила свой коммуникатор и, бросив последний, холодный взгляд на побитого Пастыря, быстрым шагом вышла и закрыла за собой дверь. Свет погас, стало видно, что за окном глубокие сумерки.Пастырь поднял голову, ощерился в презрительно-злобной усмешке вслед Лике, сплюнул кровь, накопившуюся во рту, на пол. Ощупал языком все зубы. Не выбила. Видно, не старалась. Ничего не сломала. Уже приятно. Бить тоже можно по-разному. Можно бить до потери сознания от боли, но потом человек оклемается. Можно ударить трижды, так что сразу ничего и не почувствуешь. Но потом?— сдохнешь, быстро, но мучительно. Заданием Лики было наказать?— но не убить. А может, она и сама не получала от этого удовольствия.Пастырь снова уронил голову, прикрыл глаза. Времени подремать и хоть немного восстановиться у него хватит.Когда по его расчетам прошло часа три, он поднял голову, и сосредоточился на кандалах. Руки сковали наручниками с длинной цепью, эту цепь перекинули через крюк, прикрепленный к потолку, так, что бы Пастырь едва-едва доставал до земли ногами. Подпрыгнуть и снять цепь выглядело фантастическим, но оставаться здесь Воин Господень не собирался. Если его родные выжили?— он должен сделать все, что бы вернуться к ним.А потому Пастырь сжал зубы и припомнил одну книжку, которую прочел еще до того, как Церковь призвала его на службу. В ней рассказывалось про древних воинов, которые умели очень многое. Предшественники Пастырей. Одним из особых навыков было умение выбить свою костяшку большого пальца, что бы вытащить руку из наручника.И мужчина, закусив губу, что бы не выдать себя неосторожным вскриком, рванул левую руку, одним ударом вышибая косточку из сустава, зашипел от боли. Хорошее знание анатомии помогло с одного удара выполнить то, что требовалось. Руку пришлось еще покрутить, прежде чем вынуть из наручника. Пастырь сполз на пол, несколько секунд не видя ничего от боли. Потом осторожно правой, еще закованной рукой, вправил палец на место и подошел к двери, подергал ручку. Заперто! Один экономный удар плечом, и Пастырь почти выпал в коридор, несколько переоценив крепость двери. В другом конце коридора стояла возле приоткрытой двери Лика. Пастырь и девушка замерли на секунду. Прямо под правой рукой церковницы алела на стене тревожная кнопка. Пастырь оценил обстановку с одного взгляда?— не успеет девушку убить. Она кнопку нажмет раньше. И тогда в здании начнется такой звон, что любой побег станет невозможным.Но Лика, якобы не заметив Пастыря, сложила руки на груди, возвела глаза к небу, и нырнула в комнату. Перед этим рука девушки словно бы случайно задела щиток, приоткрывая его и показывая, что внутри. Свернутый брандспойт. А рядом окно. Удачно. По такой прочной и длинной веревке спуститься с седьмого этажа сможет любой, не говоря о Пастыре.Мужчина спустился на землю, и, перемахнув двухметровый забор (в учебке стоял еще и повыше, на котором тренировали пастырей брать препятствия с прыжка), скрылся в ночи…Затеряться в толпе, с таким-то опознавательным знаком на лбу, Пастырь мог и не рассчитывать. Впрочем, в это время на улицах было тихо. Темными закоулками, нарвавшись на три разбойничьи шайки и наглядно разъяснив им заповедь: ?не возжелай имущества ближнего своего?, Пастырь, наконец, добрался до стены, окружающей город.Ворота, как всегда в последнее время, стояли открытыми, но появилось кое-что новенькое?— караулка у приоткрытой створки. Рядом сидел зевающий парень в форме охранника. На поясе висел немаленький пистолет. При должной концентрации Пастырь мог увернуться от единичной пули. Но не сейчас. Тело было измучено и не до конца отошло от воздействия яда и побоев. А как бы силен не был дух человека, физическая оболочка накладывает определенные ограничения.Выбрав удобное местечко в темноте у стены, Пастырь пристроился посидеть и чуточку подумать. Как обычно язвил в таких случаях Черношляпочник: ?Думать?— дело полезное. Кровообращение улучшается. Результата особого не будет, но поэкспериментируй?.Для начала Пастырь начал со всех сторон крутить мысленно?— как пастыри и Люси смогли спастись от взрыва бомбы? Судя по грибу, поднявшемуся на месте взрыва?— начинки было немного, килотонн на десять, меньше нет. От такой достаточно эвакуироваться на пять километров, что бы ни вспышка, ни ударная волна не зацепили. Но почему они вообще всем составом покинули Дом? Над этим и надо поразмыслить.Вторым вопросом на сегодня встала Лика. Если она работает на Церковь, то почему она и не подумала помешать побегу? Впрочем, на эту загадку было объяснение. Пастырь знал, как у некоторых людей ?покупается лояльность?. Самое близкое существо забирали церковники. И под страхом смерти этого близкого существа человек работал, выполняя любые приказы. Другое дело, что если приказ не нравился, человек тоже жилы не рвал при его выполнении.—?Завтра, все завтра,?— пробормотал Пастырь, прислушиваясь к колоколу, извещающему, что сейчас полночь. Потом склонил голову и выключил все органы чувств, кроме слуха. Даже Пастырям надо ?восстанавливать рабочие функции?…