Глава четвёртая (1/1)
Пастырь давно не глядел на людей. Последние полгода он прожил в Доме. Там обитали фамилиары, вампиры, другие пастыри. Но людей не было. Да и вообще Пастырь почти не помнил, как выглядит спящий человек. Пастыри всегда спали, где прикажут и сколько прикажут. Обычно они вытягивались, складывали руки на груди и выключались. Во сне их лица не менялись. Они не спали – они просто восстанавливали рабочие функции организма. И ели так же – без всяких вкусовых пристрастий, что есть, лишь бы поддерживать функционирование ?абсолютного оружия?. А Лика именно спала. Ее лицо искажалось, видно, душевная рана не отпускала ее и во сне. Но потом черты постепенно разгладились. Она вздохнула, перевернулась лицом к едва тлеющим углям, едва заметно улыбнулась – видно, сон сменился. Ресницы дрожали, руки что-то искали на песке рядом. И Пастырь неожиданно поймал себя на мысли, что со странным интересом наблюдает за ней. Как-то неожиданно сильно задела его история, рассказанная Ликой. Такой, как Лика, могла бы быть Люси, если бы у нее не было отца-Пастыря. Кто может помочь этой девчонке? Никто! Всем плевать, что, возможно, завтра эта… Лика совершит самый тяжкий грех – самоубийство. Бросится со скалы просто потому, что Судьба была так несправедлива к ней. И потому что она выбрала меньший грех из двух. - Да как будто от меня так много требуется? – едва слышно прошептал Пастырь, - Господь небесный, знак ли ты мне посылаешь? Я должен стать настоящим пастырем, дабы провести дщерь твою туда, где она сможет обрести покой и прощение? Но сможет ли эта душа выжить среди пастырей и вампиров? И уж тем более стать чище и добрее?Небо молчало, не желая подсказать воину ответ. - Ну и… Господь бог с тобой! – решился Пастырь, прислоняясь спиной к камню и отключая все, кроме слуха. Сознание отдохнет, пока тело следит за обстановкой, в любой момент готовое разбудить дремлющий мозг. На следующее утро Лика выглядела грустной и виноватой. - Прошу, простите меня, Пастырь мой, за мое вчерашнее глупое поведение… - Я сам виноват, что подтолкнул тебя к греху пьянства, так что это мне надо каяться. То, что ты вчера говорила – правда? Ты совершишь еще один грех – самоубийство, лишь бы не оправляться к разбойникам или… - Да. Прошу меня простить за то, что поверила Вам мои мысли и за то, что вела себя недопустимо. Я была испугана, отравлена угарным газом – дом подожгли, я потеряла сознание, надышавшись газом, и почти не помнила, как меня вытаскивали. Надеюсь, Пастырь мой, Вы отпустите мне будущий грех смертоубийства?- Нет. Лика понурилась, сложила руки на груди и забормотала молитву. - Позволь один вопрос, божье чадо, - Лика подняла вопросительный взгляд на Пастыря, - ты притворяешься сейчас или притворялась тогда, когда ругала на все корки разбойников.Лика столь хищно прищурила глаза и сжала руки в кулаки, что Пастырь кивнул, чуть приподняв уголки губ.- Ответ принят. Думаю, ты могла бы познакомиться с моей дочерью. Лика вскинула засветившиеся надеждой и радостью глаза, расплываясь в широкой улыбке, заразительной настолько, что воин едва сдержался, что бы не ухмыльнуться в ответ. Видно, когда у Лики появился шанс выжить и не опозориться, к ней тут же вернулось отличное настроение. Спустя пару часов Пастырь въезжал в ворота Дома на своем мотоцикле с Ликой за спиной. Встречал его, как и положено, зять с женой. - Свежее мясо? – облизнулся вампир. - Моя подопечная, - коротко оборвал все поползновения Пастырь, - укусишь – я тебя укушу. Ножом в шею. - Без вопросов, тесть, - криво ухмыльнулся вампир, показывая клык девушке. Лика сердито насупилась, но предпочла придвинуться поближе к Пастырю, - что там с моим отрядом?- Нечто непонятное, - сощурил глаза Пастырь, - это… Существо, если можно так выразиться, передвигается… Я бы сказал, по воздуху. Отпечатков почти нет, и между ними самое малое расстояние – около двенадцати метров. Никто из нас не может совершить такой прыжок. - Даже ты?- Даже я. - Яс-сно… - задумчиво протянул вампир, родственники помолчали, потом зять оглянулся, - Люси?- А? Пастырь оглянулся, не увидел рядом Лику и обнаружил, что девицы, даром, что одна человек, другая вампир, уже нашли общий язык и тихо в стороне пересмеивались на свои, женские темы. - Любимый, можно мы ее оставим? – заныла Королева, поймав взгляд супруга. - Д-да, конечно, как пожелаешь, дорогая, - аж растерялся от щенячьих глазок жены вампир, - ты хочешь ее укусить?- Нет! – тут же возмущенно отказалась Люси, - тогда она станет скучным, обычным фамилиаром! А мне толком и поспорить не с кем! Вы вечно с папой цапаетесь, а бедной, замужней женщине даже не с кем обсудить новую сплетню или диету! Так что я требую, что бы никто не смел ее и когтем тронуть!Лика усмехнулась, глядя на свою решительно настроенную, только что обретенную подругу. Пастырь с едва сдерживаемым интересом поглядывал на подопечную. Она не боялась. Не боялась вампиров. То есть совершенно. Странная девушка. Из такой, может быть, можно было бы попробовать воспитать нового пастыря… Воин божий досадливо поморщился и тряхнул головой. Дурацкая мысль. Пастырей не осталось. Те, что сейчас здесь – они тоже уже не те воины господни. Как и он сам. Впрочем, от едва приметной улыбки и комментария Пастырь не удержался:- Я поражаюсь, дочь моя, как быстро ты находишь новых друзей. За неделю замуж вышла, за пять минут подругу обрела… - Да, тут я не в тебя пошла. Ты-то за восемнадцать лет хоть одного приятеля нашел? – гордо фыркнула нахальная дочь и демонстративно громко обратилась к новой подруге, - пойдем, покажу дом.И девушки ушли, покачивая бедрами. Вампир и Пастырь, переглянувшись, пожали плечами и отправились следом. В редких вопросах человек и вампир проявляли солидарность. Но женщины были одной из таких тем, в которых споров не возникало.