17. Порой каждому необходима дружеская поддержка (1/1)

—?Ого,?— выдыхает Оксфорд, когда Анна на следующий день выдает ему не только несколько ?начальных? аккордов, но и часть мелодии, которую он вчера записал на отдельной бумажке. —?Когда ты успела? Как?Она усмехается, немного дергано заправляя за ухо светлую прядь и поднимая на него чуть красные глаза. Расширенные зрачки и подергивающиеся уголки губ?— она явно не спала этой ночью.—?Просто захотела? —?неуверенно переспрашивает она, зажимая струны и вновь ударяя по ним с плавным звуком. Опускает голову, наблюдая за собственной рукой и не видя того, как взгляд Оксфорда меняется в некотором неверии и скептицизме.Не то, что бы он не был уверен в способностях Анны, однако еще вчера она называла гитару?— адовым оружием, путалась в пальцах, желала бросить ее и не вспоминать, как страшный сон. Да еще и случай в академии…Он поджимает губы, вспоминая, как она, побелевшая и растерянная, вылетела из зала, игнорируя оклики, руки, пытающиеся остановить, и рвалась домой. Слишком рьяно, будто в зале она вспомнила не только игру, но и что-то, что ее напугало.И как бы она ни пыталась ему соврать о том, что все в порядке, и она вчера ?просто занималась усерднее?, он видел, что это было не так. И дело было не только в том, что Анна не умеет врать.—?Ты играй, а я сейчас вернусь,?— он улыбается ей, вставая с кровати, и выходит из комнаты, прикрывая за собой дверь, чтоб уж наверняка не подслушала. —?Быть может, ты мне скажешь, что с ней происходит, Эна?Он обращается в пустоту, однако ощущение непроглядной темной энергетики вокруг дает понять, что хранитель поблизости и, скорее всего, чем-то недовольна.—?С чего это ты вдруг взял, что с ней что-то не так? —?голос раздается в самой душе, бьет пронзительностью по вискам, но сама Эна не появляется в поле зрения, сколько Оксфорд ни вертит головой.—?С того, что еще вчера она… —?резкий всплеск энергетики прерывает фразу на половине. Эна появляется хмурая с поджатыми губами и скрещенными на груди руками. Глаза горят злобой, а тьма вокруг опасливо искрится.—?Так значит, ты… —?она находит свой голос слишком громким, чтобы его не услышала Анна, и хватает Оксфорда за запястье, утягивая в темноту и перемещая на другой конец города, не заботясь ни о его ощущениях, ни о безопасности?— ни о чем, ведь этот подлец знает… —?Ты в курсе, что с ней вчера произошло?!Больше упрек, нежели вопрос. Ее глаза наливаются огнем беспросветной ненависти, а голос становится пронзительным, визгливым. Она подается вперед, а его, впервые пережившего перемещение с помощью духа, тянет назад. Ноги подкашиваются, и он падает в траву, ощущая, как легкие распирает от темной энергии фуреку, которую он успел вдохнуть от неожиданности, а желудок?скручивает, выворачивая наизнанку.—?Что…? —?он пытается перевести сбитое дыхание, отплеваться от ощущения чего-то невидимого, переливающегося в его рту, но она налетает словно фурия, не давая передышки.—??Что??! Это я должна спрашивать, ?что? вы вчера такого делали, что Анна была не в себе?! —?он вздрагивает от неожиданности, а она продолжает, цепляясь за него не только взглядом, но и слизью, сочащейся сквозь скрюченные пальцы. —?Она вернулась под вечер полностью невменяемая?— начала громить, крушить все вокруг, не обмолвилась и словом?— только безостановочно кричала, пока не вцепилась в эту книжонку и гитару! Какого хрена ты с ней сотворил?!—?Да ничего! —?он пытается отползти от нее, но она облепляет его жижей, заставляя замереть и телом, и сердцем. От ужаса и страха?— впервые он видит ее такой и впервые ощущает реальную опасность от хранителя лучшей подруги. —?Я только лишь хотел, чтобы она вспомнила что-то о семье!Зрачки Эны сужаются, а вдох обрывается.Значит ли это, что Анна вспомнила то, чего так боялась Мэй? Но почему тогда не отправилась с этим к Хао, почему остановилась? Вспомнила о правилах и указах семьи?Вспоминания о холеричном взгляде, полном помутнении рассудка и отчаянном желании уничтожать накрывают ее, и Эна качает головой.Нет, не в таком состоянии ей о чем-либо помнить. Но что тогда?—?Что вы сделали? Как пробудилось воспоминание? —?она замечает, как его испуганный взгляд бегает по кольям вокруг, созданным из ее энергии, и фыркает, заставляя те исчезнуть. —?Оксфорд, мне нужна информация.Его рваный выдох, попытка прийти в себя от мысли, что его только что могли убить за попытку помочь, и сиплый, дрожащий голос.—?Мы тогда играли в ее комнате?— Анна психовала, что гитара — это нее, и Милли сказала, что раньше ее отец обучал игре на фортепиано. И я предположил, что если она вновь засядет за клавиши, то вспомнит не только, как играть, но и что-то из прошлого,?— его слова обрывистые, с надрывом на гласных. —?И она вспомнила?— сыграла какую-то мелодию, и потом что-то вспомнила, отчего побелела и побежала домой. Больше ничего!Последнее он выкрикивает, а Эна убирает руки с его плеч, за которые схватилась в попытке достичь шеи и свернуть ее. Она отворачивается, чертыхаясь и прожигая холм неподалеку темным взглядом, под которым деревья, яркие и живые, тут же загибаются, умирая.—?Быть может,?— он смачивает губы и пересохшее горло, успокаиваясь в осознании, что убить его больше не хотят. —?Все же объяснишь, что не так? Я, как и Милли, лишь хотел помочь ей вспомнить прошлое. Или ты на все попытки так реагируешь?—?Разумеется нет,?— она рыкает, вновь впиваясь в него глазами, проникая под кожу колючим ощущением, желанием попасть под душ и вычистить себя до скрипа. —?Но есть кое-что, что Анне лучше никогда не вспоминать.—?И что же это? —?на его вопрос она лишь ведет кистью, указывая на собственную голову, и только когда до него долетают отголоски чужих воспоминаний, Оксфорд понимает, что это?— приглашение в сознание Эны.Мгновение, и на него выливается все?— воспоминания, диалоги, эмоции,?— бабушка Мэй, так похожая на Анну; сама Анна в истерике и панике вчерашней ночи; ее крики и немые просьбы в забитом взгляде загнанного в клетку зверя. Его легкие распирает, голова гудит, а сердце отбивает чечетку, грозясь пробить ребра изнутри. Его разум на секунду мутнеет в незнании, что делать со всем этим дальше, однако, когда Оксфорд делает глубокий вдох через силу, решение приходит само.—?Перенеси меня домой?— я хочу с ней поговорить,?— он выбивает реакцию в виде приподнятых бровей и усмешки.—?Ты, наверное, не понял. Этого нельзя ей припоминать.—?Хочешь просто сделать вид, что ничего не произошло? Пусть не вчера и не сегодня, но она может додуматься до чего-то действительно ужасного, что ни ты, ни я, ни Милли не сможем остановить,?— он поднимается с травы, отряхивая джинсы. —?Ей нельзя вспоминать о матери и ее поступке, но не лучше ли обсудить с ней лично ее переживания, дать совет и притупить обиду, пока не стало слишком поздно?Эна открывает рот, чтобы сказать ему о том, какой он идиот,?— хочет потопить и себя, и Анну?— но понимает, что поступи они иначе, и будет только хуже.—?Ей повезло, что вы встретились. Ты?— отличный друг, Оксфорд,?— она берет его за руку в этот раз аккуратнее, и позволяет темной ауре окружить их, перемещая сознание, а затем и тело, обратно в коридор дома Киоям.—?Ты где был? —?не упрек, но удивление. —?Полчаса прошло! Я весь дом обошла, а тебя нигде…Анна замечает, как лицо его становится непроницаемым, а взгляд темнеет, и садится обратно на кровать, инстинктивно сжимаясь.—?Что?—?Почему ты мне соврала о том, что произошло вчера? —?он скрещивает руки на груди, а она понимает, что так просто, сам по себе, он не мог задаться подобным вопросом.—?С чего ты решил, что я соврала? —?вкрадчиво спрашивает она, уже догадываясь, кто мог его надоумить.—?С того, что сутки назад ты не могла сыграть и аккорда, называла гитару ?инструментом для пыток?, а Сенса, этот конкурс и мои попытки помочь посылала далеко и надолго,?— Анна закусывает губу под его размеренную речь, а он продолжает. —?С того, что книжка по гитаре разодрана по краям, ее страницы надорваны, а кое-где проступают следы, будто от ногтей. С того, что твои глаза красные после бессонной ночи, движения нервные, а губы дрожат настолько, что я это даже отсюда вижу.Она скрещивает руки на груди, закидывая ногу на ногу и отстраняясь как можно дальше от его проницательного взгляда. Вездесущий придурок, зачем он лезет в это?—?Это тебя не касается,?— она усмехается криво, прикрывает уставшие глаза, но вспышка вчерашнего воспоминания заставляет распахнуть их, судорожно втянуть в себя воздух. Нет, только не опять, только не об этом.?— Ни тебя, ни Эну, которая, как оказалось, не умеет держать язык за зубами, когда нужно.Голос ее сиплый, тихий, а пальцы дрожат в кулаках.—?Мы?— твои друзья и мы беспокоимся о твоем состоянии.—?Со мной все в порядке,?— подушечки пальцев ощущают шероховатость невидимых клавиш, и Анна инстинктивно проводит большим пальцем по среднему в попытке стереть это ощущение. Безуспешно.—?Анна, не ври мне! —?он повышает голос, надеется, что она на него хотя бы посмотрит, но отсутствующим взглядом она впивается в окно, поджимая губы.—?Не вру,?— нарочито медленно проговаривает она, а он понимает, что это?— грань, на которой она держится силой воли. И которая треснет, растворится, стоит лишь напомнить…Оксфорд вздыхает. То, что он собирается сделать,?— ужасно, но оставить все в таком состоянии он не может.—?Тогда, в зале, когда ты опустила руки на клавиши, что ты почувствовала? —?она вздрагивает, а ее зрачки расширяются. Что он делает? —?Холод клавиш, шершавую поверхность? Нет?— ты почувствовала собственные возможности и силы, которые можно проявить через них.—?Что ты делаешь? —?тихий сип.—?Ты почувствовала, как тело, завидев знакомое, тянется к нему, реагирует. Играет. —?Прекрати,?— она понимает, чего он добивается, но попытки абстрагироваться не венчаются успехом.—?И не просто играет, а будто бы растворяется в игре, воспоминаниях о том, как тебя обучал отец: что говорил, что делал?— как ты пыталась за ним повторять, то и дело опуская руки, но надеясь, что когда-нибудь…—?Остановись,?— воспоминания обрушиваются на голову, заставляя задохнуться, вновь заставляя прочувствовать едкий и горький привкус на языке.—?Ты будешь…—?Пожалуйста,?— привкус мутирует в комок, сдавливает горло, опаляет уголки глаз.—?Играть так же…—?Оксфорд,?— ее руки дрожат, но не от подступивших слез, а от того, как скребется шар в гортани, царапая изнутри и падая, добирается до сердца.—?Как и он!Предел.Анна всхрипывает, вздрагивая и замирая. Дыхание срывается, а глаза распахиваются.—?Никогда не смей меня с ним сравнивать! —?она повышает голос, а изначальное выражение лица, преисполненное болью и отчаянием, искажается от злобы и ненависти. —?Ни с ним, ни с матерью, ни даже с сестрой!Вот они?— настоящие чувства и мысли. Резкий выдох, и Анна отводит глаза.—?Я думала, что с воспоминаниями будет легче, но стало лишь тяжелее?— я знаю, что они меня любили, но не знаю причины их исчезновения. Я видела только ласку и заботу, а все, что вижу сейчас?— это безразличие и заинтересованность в собственной жизни. Моя мать сбежала к Хао, отец исчез в неизвестном направлении, а сестра мертва и не отзывается, как как бы я ни старалась до нее докричаться. Все, что есть у меня?— бесконечное количество вопросов и невозможность найти хоть какие-то ответы, и от этого на душе настолько мерзко, что хочется выгрызть это ощущение из груди и никогда его не испытывать,?— Анна горько усмехается, ощущая то, как быстро бьется сердце под грудью. —?Но это невозможно?— оно будет постоянно со мной. До тех пор, пока ответы не будут найдены или же пока я сама не отвлекусь настолько, что смогу забыть их.—?И поэтому ты не спала ночь, занималась? —?Оксфорд понимает, что с таким необходимо обратиться к специалисту, однако… захочет ли этого сама Анна, не закроется ли?—?Да,?— она кивает, обнимая себя за плечи и видя, как Оксфорд хмурится в размышлениях. —?Я знаю, что с таким надо идти к психологу, однако без привлечения бабушки или же органов опеки, я сделать этого не смогу.Он быстро складывает в голове картинку, как Мэй, ввиду причин и обстоятельств, пытается отговорить внучку от встречи с человеком, который может поспособствовать возвращению части воспоминаний. А Анна, получая отказ, стоит на своем и своим состоянием навлекает на себя беду, именующуюся детским домом, и мысленно чертыхается.—?Да и не сильно горю желанием,?— тем временем продолжает Анна. —?И поэтому у меня остается только один выход?— вытеснить воспоминания бурной деятельностью. Хочет того Эна или нет, но я не могу спать, не могу просто закрыть глаза, не видя эти счастливые лица перед собой, и это… это…Он видит лишь один выход.—?Я тебе помогу,?— лучше она будет под его контролем и поддержкой, нежели будет отрицать помощь всякого, кто заметит синяки под глазами и нервозную раздраженность. —?Завтра у нас занятия до трех, и, пока не пройдет конкурс, мы должны будем практиковаться. Да, можно будет где-нибудь перекусить и попытаться пока без Сенса?— эта задница куда-то в другой город смоталась?— сыграть синхронно.—?Дальше? —?она выдыхает с каждым разом свободнее?— он ее понял, не стал давить.—?Это будет часов до семи-восьми, если ты не устанешь или тебе не надоест.—?Не волнуйся,?— быстро перебивает его она. —?Даже если мне надоест эта брынчалка, ты об этом не узнаешь. Семь-восемь, а дальше?Она заправляет прядь волос и замирает, понимая, что не имеет права?— даже если Оксфорд выразил желание помочь?— отнимать весь его день на неопределенное количество времени, и закусывает губу.—?А дальше будут танцы. —?он спокойно кивает, прикидывая в голове, что некоторые люди какое-то время смогут обойтись и без его внимания. —?Ключи у меня есть, а поэтому проблем не будет.Главное, чтобы ей было спокойно. —?Спасибо,?— он подхватывает ее слабую улыбку, радуется оживленному блеску в темных глазах.—?Ну, для этого ведь и нужны друзья?***—?Ну, как ты там? —?в маленькой и пыльной кладовой, захламленной различными банками с краской, швабрами и коробками, Оксфорд обращается к тонкой шторке, переброшенной через хлюпенькую балку?— единственное, что им выдали для переодеваний создатели ?самого шикарного и проспонсированного конкурса?.—?Я похожа на куклу! —?сквозь шуршания и скрип половиц раздается недовольный голос Анны.—?Но ведь мы на это и ставили, разве нет? —?он хмурится, помня безудержные идеи Сенсори насчет костюмов. Тот вдруг с чего-то взял, что черный фрак с белой рубашкой, подвязанной кислотно-оранжевым удавкой-галстуком на шее, будет отлично смотреться в тридцатипятиградусную жару.Кондиционеров в здании не предполагается, а поэтому, как они будут играть задуманные быстрые ритмы, остается только догадываться и вздрагивать от ужаса.—?Я думала, это будет смотреться иначе,?— Оксфорд вспоминает, как Сенс приносил какие-то эскизы Анне, как она тогда долго и упорно возмущалась, но все же согласилась на один из вариантов с внесением собственных правок.И когда она распахивает шторку, он открывает рот.Первое, что он видит,?— это длинные, незаконно длинные ноги, что с помощью каблуков кажутся еще длиннее,?— прямые, обтянутые кислотно-зеленым и кислотно-оранжевым чулками. Короткое черное платье на тонких бретельках?— без рюш и бантиков, на которых так настаивал изначально Сенс. Вместо медальона?— бархотка, вместо привычной косички через плечо?— два объемных искусственных хвоста на макушке, посреди которых красуется маленькая шляпка из фетра.Она поворачивается на каблуках, позволяя себя рассмотреть, и впивается в него испытующим взглядом ожившей куклы?— слишком длинные ресницы, слишком ярко подведенные глаза.—?Слюни вытри,?— ехидно усмехается Эна, а Милли улыбается тому, как инстинктивно, вслед за Оксфордом, вытирает подбородок и Йо, несколько раз сглатывая.—?Предлагаю не подключать ее гитару,?— продолжает Эна, осматривая спину Анны. —?А просто выпнуть на сцену, развернуть подтянутой задницей к зрителям, и все?— победа ваша. А если она еще и за чем-нибудь нагнется…Она ловит злобный взгляд Киоямы в пыльном зеркале у стены и пожимает плечами.—?Что? Я ведь о вашей победе беспокоюсь.—?Но не такими же методами,?— вставляет Оксфорд громче обычного, после чего понижает голос до шепота. —?Но знай, что в глубине души я с тобой согласен.Резкий разворот на каблуках, и Анна прожигает в нем мысленно дыру.—?А где Милли? —?тут же ангельски спрашивает он, вызывая смешок Эны столь резкой сменой темы.—?У нее игра сегодня,?— Киояма вспоминает, как Милли выла волком от бесконечных тренировок и как те участились, стоило понять тренеру, что с ?таким ростом и способностями из младшей сборной ее можно вполне пропихнуть и в старшую группу?.—?Серьезно? Жалко, она не уви… —?на полуслове его прерывает Сенсори, ворвавшийся в каморку с самым растрепанным видом из всех возможных.—?Вы еще здесь? —?Анна находит его галстук слишком тугим, отчего лицо краснеет по секундам, а голос першит в горле. Кажется, он вот-вот потеряет сознание. —?Нас объявили, а вы еще тут!Он указывает на распахнутую дверь, подгоняя их одними глазами. Блестящими, с покрасневшими белками.—?Давайте, вперед-вперед! У нас тридцать секунд, чтобы оказаться на сцене! —?и следит за тем, как Оксфорд, а затем и Анна, выбегают из кладовой, поворачивают за угол и под неодобрительные вперемешку с завистливыми взглядами выходят на сцену под свет софитов.Она мысленно поражается тому, как Сенс умудрился в одиночку вынести их инструменты, и берет акустическую гитару за гриф, цепляя жесткий черный ремень на шею. Множество заинтересованных взглядов обращены к ней, и это внимание льстит и раздражает одновременно?— она точно знает, что они восторгаются фигурой, макияжем?— образом в целом?— однако осознание того, что к этому всему примешан еще и животный инстинкт, заставляет поморщить нос в отвращении.—?Не обращай внимания,?— обращается к ней Сенс, а сам не смотрит?— взгляд направлен в толпу. Немигающий, пристальный.Он шевелит губами, пытаясь собраться с мыслями, его пальцы бесконтрольно скользят по грифу, а сам он напряжен настолько, что вены на шее вздуваются.—?Все в порядке? —?все же интересуется она, но вызывает лишь фырканье в ответ.—?Плевать, начинаем,?— будто бы вовсе не ей, а кому-то невидимому, он отмахивается слишком резко и дергано, давая команду к включению музыки под медленно стихающие шуршания зала.Какие-то помехи, перебежки битов. Оксфорд стучит барабанными палочками друг о друга, после чего резко ударяет по барабанам, и одновременно с ним вступают Анна с Сенсори. Она?— на аккордах, он?— на мелодии, набирающей обороты с каждой секундой.Он прикрывает глаза, приближаясь к микрофону и понижая голос до шепота?— мелодичного, с легкой хрипотцой.Первые фразы, косые взгляды в зрительный зал, и девичий визг наполняет его уши громче, чем басы. Тщеславие разливается в груди в пер6емешку с гордостью?— они захватили внимание на этом конкурсе, от них в восторге. Они победят. —?Ого,?— Йо выдыхает, когда наступает припев, и Анна?— человек, от которого он никогда бы не ожидал подобной ловкости пальцев?— выдает аккордное соло, от представления которого ноют даже его собственные подушечки пальцев. Громкие звуки, полная отдача и нависающее напряжение?— все ноты подобраны настолько правильно, что песня мгновенно оседает в душе, просится на язык, даже без знания слов. Он готов ее слушать и слушать?— сначала здесь, на живом концерте, а затем?— и в голове.Оксфорд бьет по тарелкам, сдувая прилипающие ко лбу пряди, ощущает каплю соленого пота на кончике носа, но не обращает на нее внимания, полностью сосредоточенный. Подобно Сенсу, для которого наступает кульминация, а барабаны затихают?— лишь отголосок мелодии, тихой и медленной, играет на заднем фоне.Его глаза наливаются блеском собственного триумфа, зрачки расширяются, а грудную клетку вот-вот разорвет от незабываемой эйфории?— он почти смог. Еще чуть-чуть. —?Ведь это?— фрик-шоу! —?он срывает собственный голос, но наплевать?— зал верещит, его разрывает от восторга и осознания того, что перед ними последние аккорды проигрывают действительные победители шоу талантов.Протяжная гласная?— Сенсори жмурится, ощущая, как связки стягиваются, как горло обжигает от жажды, жары и нехватки кислорода, но вытягивает, воздевая кулак в небо и рассекая им воздух.Разворачивается на пятках, не имеющий возможности вздохнуть. Красный и вспотевший, не разбирающий ничего, но знающий лишь одно.Сегодня он стал звездой. ***—?Духи! —?Анна вываливается на улицу, оттягивая ворот платья в надежде на порыв ветра. Солнце нещадно бьет по глазам, заставляя жмуриться и выставить ладонь ?козырьком? у лба. —?Мне кажется, или здесь еще жарче?—?Пусть Сенс растрачивается на мороженое,?— Эна шипит от слишком яркого света, заворачиваясь в пленку темной энергии. —?В такую жару просто невозможно работать! Я прям вижу, как у тебя все плывет.Она усмехается тому, как выразительно стекает по виску Анны тональный крем вперемешку с потом, а подводка образует черные разводы под глазами.—?Но толпа ревела?— им понравилось, и, надеюсь, он сча… —?темные глаза натыкаются на спину в белой рубашке на ступеньках, и тонкие брови сводятся к переносице. —?Сенс?Светлые волосы и чуть покатые плечи?— она узнает его, даже когда он не откликается. Спускается на несколько ступенек ниже, присаживаясь рядом и откровенно не понимая: он же получил, что хотел?— они выступили и более, чем успешно. Так что не так?—?Все в порядке? —?она вспоминает его рыскающий по толпе взгляд, угасающий с каждым новым лицом, и понимает, что знает ответ. —?Сенс?—?Он был единственной причиной, по которой я вас заставил принять участие в этом конкурсе,?— тихий голос. Сенсори, упершись локтями в колени, подпирает ладонями подбородок и цокает языком. —?Он не пришел, и все наши попытки можно смыть в унитаз!Он психует, скидывая носком туфли какой-то камешек, и закрывает руками лицо, кипя изнутри.—?Кто не пришел?—?Продюсер. Знакомый директора?— я подслушал их разговор чисто случайно в коридоре, и подумал: ?Вот он?— мой шанс?,?— его губы растягиваются в блаженной улыбке от одного лишь воспоминания, и тут же выгибаются в обратную сторону от осознания действительности. —?Но он не пришел, и все было бесполезно. Я?— бесполезный, и к тому же неудачник!Еще неделю назад Анна бы сразу согласилась с его высказыванием и еще бы фыркнула на его угнетенное состояние?— так сильно она ненавидела эту гитару и эти ноты. Однако сейчас, по прошествии множества часов тренировок и постепенно начинающего стираться воспоминания о фортепиано, она не может сказать, что Сенс бесполезный. Да, он не участвовал в поддержке напрямую, но способствовал не меньше Оксфорда, и она ему благодарна в какой-то степени.—?Знаешь, я не особо умею вдохновлять и ободрять людей, но не все ли равно, что кто-то там просто не пришел? Он не отказал лично тебе, сказав, что ?ты?— бездарность, и не играть тебе совсем?. Да, конечно, он мог послушать нас и других ребят, но какова вероятность того, что он бы что-то предложил? —?он обращает к ней взгляд, а она пожимает плечами. —?И с твоими навыками и опытом… я не думаю, что стоит растрачиваться на школьные конкурсы?— тебе надо метить выше, стараться попасть туда, где здесь хода нет, и тогда твоя мечта осуществится.Сенс не может объяснить, почему именно ее слова на него действуют так ободряюще, почему он, проговаривая себе все то же самое, не мог набраться сил вздохнуть и продолжить свой путь дальше, но и не это важно теперь?— когда она поддерживает его.—?Ты права,?— он поднимается со ступенек, более решительный, чем, когда брал в руки гитару в зале. —?Я добьюсь большего, и меня заметят. Не он, так другие!—?Мне кажется, или мотивирующие речи Оксфорда заразны? —?Эна ехидничает где-то позади. —?Только что ты говорила, что не можешь вдохновить, а теперь он готов покорить мир с тобой.—?И ничегошеньки не мир,?— тихо проговаривает Анна, слабо улыбаясь.—?И очень даже мир! —?восклицает он, не слыша Эну, но слыша ее. —?Стану настолько известным, что обо мне заговорит целый мир, а альбомы будут раскупаться миллионами! —?он оборачивается к ней, резко выдыхая и немного краснея. —?Спасибо тебе, Анна.—?Всегда пожалуйста,?— она пожимает плечами, принимая его руку и вставая на ноги. —?Для этого ведь и нужны друзья?Йо усмехается такому знакомому энтузиазму в становлении рок-звездой и, несмотря на то, что Сенсори отчаянно влюблен в его невесту, он мысленно желает счастья, обращаясь к Милли и замирая.—?Хотел бы я верить, что она наконец освободилась от печального прошлого, но судя по твоему лицу?— это только начало? —?она горько усмехается, качая головой.—?Это был последний вечер, когда я видела ее не украдкой, не убегающую на очередную встречу и тренировку. Воспоминания начинали сыпаться все больше, она пыталась забыть их все чаще?— хваталась за все и всех, пока не произошел взрыв. Пока на выпускном не потеряла всех, кем дорожила.