15. Причины и следствия (1/1)

Если раньше Йо просто путался в некоторых моментах жизни Анны, то сейчас все это смешалось в одну беспросветную кашу.Он давит нервную улыбку, пытаясь собраться с мыслями, но, открывая рот, тут же его закрывает. И дело не в отсутствии вопросов?— их даже слишком много?— а в том, что нормально сформулировать их мозг попросту отказывается.—?Какого черта? —?сдавленно выдает все же он спустя несколько неудачных попыток заговорить. Милли округляет глаза, а он качает головой. Да, он так никогда не выражался, и никто бы не подумал, что он знает вообще подобные фразы, но…но никто никогда бы и не подумал, что главному злодею,?— его брату, по совместительству,?— начнет угрожать убитая сестра его невесты, которую тот и убил несколькими годами ранее.Что. Вообще. Тут. Происходит? —?Извини, но я перестал что-либо понимать. Почему Хао призвал Нину? Что она о нем знает такого, что его аж пробрало? Что… как? —?он хватается за голову, но мозг достигает точки кипения, отключаясь. —?Можно я просто заберу Анну, и мы пойдем домой?—?Нет, терпи,?— хмыкает Милли, когда он обреченно стонет. —?А если честно, то я без понятия, что знала Нина о Хао?— за весь союз она так ни разу не проговорилась.—?То есть, она выполнила свою часть уговора, пока Хао… —?он на секунду задумывается, представляя их с Анной, и передергивает плечами.—?Защищал Анну да,?— заканчивает за него Милли, примерно понимая, куда увели мысли Асакуру.—?Но разве она бы допустила, чтобы он был рядом? Даже с учетом амнезии, гордыня вряд ли бы позволила иметь при себе подобную няньку.—?Она… в какой-то момент просто смирилась,?— она пожимает плечами. —?Пришлось смириться.—?А что за Кодекс Киоям?—?Свод правил нашей семьи?— то, чему неукоснительно следует каждая Киояма, и неповиновение которому сулит огромные неприятности.—?То есть,?— Йо хмурится, вспоминая слова Нины. —?Когда Нина сказала Анне отставить идею мести…—?Ей пришлось повиноваться, так как правило девяносто пять запрещало всяческие конфликты в разрешенном споре,?— кивает Милли.—?Но разве это честно? С одной стороны, да, ?Хао дал?— Хао взял?, но с другой… Анна потеряла сестру и единственное, что ей оставалось?— смириться из-за каких-то там правил? Не то, чтобы я был поборником мести, но разве семья может поступить так? —?он заглядывает ей в глаза с надеждой, а Милли запинается, скрещивая руки на груди и смотря на то, как к содрогающейся в рыданиях Анне подлетает Эна, встряхивает ее пытаясь привести в чувства, и как в ответ ей протягиваются две руки, обнимающие за шею.—?Поверь мне,?— Анна приближается к Эне, скользит губами по виску, что-то шепчет. —?Наша семья способна и не на такое. И темные зрачки хранителя сужаются в ужасе.***Тишину между ними разрывает звук телефона, но Анна даже не подает виду, что ее как-то интересует звонящий или причина звонка. Она лишь соединяет ладони над головой и медленно выдыхает, как ее учили на уроках медитации, вытягиваясь в спине стрункой.Ей говорили, что эта поза позволяет расслабиться, а это?— именно то, что ей нужно сейчас.Звонок прерывается, и Анна открывает глаза, смотря на хмурую Эну.—?Не хочешь ответить? —?в ее руках старенький мобильный, что вновь начинает звонить, но Анна только фыркает в надежде, что тот поскорее замолчит.—?Нет.—?Но Анна, он волнуется.—?Плевать! —?слишком резко. Анна опускает руки, присаживаясь в позу лотоса. —?Я не хочу сейчас никого видеть. Почему бы всем просто не оставить меня в покое?Нет, ей нужно что-то покрепче медитации, определенно.Она устало выдыхает, закрывая ладонями лицо и не видя, как Эна открывает рот и тут же его закрывает, не зная, что сказать.—?Ладно,?— все же находит она спустя несколько минут напряженного молчания. —?Я понимаю, что у тебя был нервный срыв; многие тайны твоей семьи вскрылись неприятными деталями, но это не повод отказываться от близких друзей и тех, кто может тебе помочь.—?Уж лучше я от них откажусь, чем они от меня,?— буркает она себе под нос, но Эна все равно слышит.—?Так, Анна, что происходит? —?хранитель откидывает в сторону мобильный, присаживаясь рядом и пытаясь заглянуть в глаза, которые не были полны слез как неделю назад.Тогда она ее напугала очень сильно?— вроде бы сильная и стойкая, она раскололась как орех от нахлынувших чувств, и Эна впервые не знала, как утешить ребенка, против которого восстало абсолютно все. Всхлипы вперемешку с воем навзрыд?— Анна хваталась за ее руки, плечи, пачкалась в черной слизи и не хотела отпускать, будто бы борясь с мыслью о том, что Эна вдруг может ее ни с того ни с сего оставить.Но на следующий день она стихла, закрылась в своей комнате, не пожелав никуда идти, ни с кем общаться, и Эна не настаивала?— после подобного ей нужна была передышка. Длящаяся уже седьмой день и сопровождающаяся сорок третьим по счету не отвеченным звонком от Оксфорда, который наверняка сходил с ума.—?Зачем вдруг нам отказываться от тебя? —?продолжает настаивать на ответе Эна, но Киояма молчит. —?Анна!—?Потому что-то, что я чувствую, это неправильно,?— тяжело выдыхая, она вдруг опускает голову, продолжая бурчать под нос. —?И вы можете возненавидеть меня за это.—?То, что ты чувствуешь по отношению к Хао и данной ситуации,?— Эна вспоминает ее истерики, ее ненависть и боль во взгляде. —?Это нормально. Он убил твою сестру и…—?Нет, я не об этом,?— хранитель вздрагивает, хмурясь.—?А о чем же? —?она видит, как Анна мгновение борется с собственным волнением и поднимает на нее глаза.—?О том, что я ничего не чувствую ни к нему, ни к маме,?— Эна ахает, а Анна горько усмехается. —?Я думала, что та ненависть, которую я испытывала после потери памяти, связана с сестрой и ее смертью, но это было не так. Это?— лишь остаточное чувство после того, как он меня обманул с союзом. Я помнила, что ненавидела его, и считала себя обязанной этому чувству?— что я должна испытывать его, но я не испытывала его в действительности.Она сминает края растянутой майки, поджимая губы.—?Но твои слезы тогда. Ты довела его до крика…—?Я думала, что если не выдам ничего, то это будет выглядеть как предательство по отношению к тому, что я испытывала ранее, к сестре и собственному прошлому. Ведь даже ты чувствуешь определенное отвращение к моей матери и Хао, то же можно отнести и к Милли, но в меньших количествах. И поэтому я злилась,?— Эна вспоминает, как единственная фраза, брошенная в истерии ей на ухо, была связана с ненавистью Анны к самой себе, и теперь понимает ее истинное значение. —?Злилась на саму себя, пыталась вывернуть собственную душу наизнанку, прочувствовать несуществующую злобу и обиду, выдать ее за реальную, но в итоге случилась истерика и все перемешалось.—?Я думала об этом целую неделю, раскладывала по полочкам и тихо себя ненавидела, представляла, как и остальные, узнав об этом, будут отворачиваться, поэтому наилучшим выходом было обособиться, закрыться в комнате и ждать. Ждать того, что чувства объявятся, что я вспомню хоть какую-то часть прошлого, ведь даже появление Нины не дало никаких прояснений?— я вспомнила тепло, исходившее от нее, что оно было мне родным и близким, но ничего более?— ни ее смерти, ни жизни,?— Анна выдыхает. —?Я отвратительна.—?Что? —?Эна хлопает ресницами. —?Анна, из тебя вытащили часть нервной системы, уничтожили воспоминания и чувства. То, о чем рассказываешь ты, это нормально и приемлемо в данной ситуации,?— она берет ее руки в свои. —?Посмотри на меня. Посмотри и послушай: никто из нас?— из меня, Милли, Оксфорда?— не откажется от тебя просто потому, что ты не испытываешь того, что сама себе и накрутила. Я тебе несколько раз уже говорила, что бесконечная ненависть и желание отомстить до добра не доведут, и пускай это будет отвратительно и неправильно, но я даже рада, что ты не чувствуешь ничего по отношению к ним.Анна горько усмехается.—?Ты же не простила Хао его поступок? Нет. Значит, это уже не предательство?— ты помнишь, но не прощаешь, и эти чувства не разъедают изнутри, как и меня когда-то, как и тебя еще с месяц назад. А чтобы вспомнить прошлое, тебе необходимо время. Время и друзья, которые от тебя?— запомни?— никогда не отвернутся,?— она выдыхает облегченно, когда Анна, приподнимаясь на коленях, обнимает за шею. —?Тебе просто нужно отвлечься от всего.—?Спасибо,?— она шепчет ей на ухо, не видя того, как взгляд Эны на секунду становится печальным, а губы подрагивают, готовые раскрыться, но тут же закусываются. Она качает головой, отсеивая ненужное…Как звонок в дверь долетает до них с первого этажа.—?Ты кого-то ждешь? —?Эна отодвигается от Анны.—?Нет,?— та поднимается на ноги с тонкого коврика для йоги и выходит из своей комнаты, точно зная, что у Милли, убежавшей на тренировку по баскетболу еще полчаса назад, есть ключи и она не стала бы звонить в дверь.—?Анна! —?на пороге возвышается взбудораженный до кончиков ушей Сенсори и тут же влетает в дом, размахивая руками. Она провожает его непонимающим вперемешку с ненавидящим взглядом, после чего переключается на Оксфорда, чей энтузиазм был раз в пятьсот меньше.—?Прости, я не смог его остановить,?— тихо произносит он, скромно улыбаясь. —?Мы зайдем?Конечно, Анна думала, что совет Эны про друзей и отвлечения применит обязательно, но, чтобы вот так сразу и прям с порога?—?Проходи,?— она выдыхает, указывая ему на гостиную и закрывая дверь. Присаживается рядом, слыша, как Сенс позади что-то кому-то и упорно доказывает по мобильному телефону на чистом английском, и обращается к Оксфорду. —?Вы же пришли не потому, что я не отвечала на твои звонки?—?Что? Нет, у него в заднице заиграл энтузиазм на тему какого-то конкурса, и даже мои слова о том, что красть твой адрес из журнала классного руководителя?— плохая затея, не подействовали,?— он переводит взгляд на Сенсори, что смачно выругивается и потирает переносицу, вновь взмахивая рукой.Анна поворачивает голову, уже готовая сказать, как это неприлично, но замирает, удивляясь,?— аккуратный профиль, бледная кожа. И смачный синяк под левым глазом. —?Это ты его так? —?она поднимает брови, вновь обращаясь к Оксфорду, которому вдруг захотелось стать невидимкой. —?За что?—?Ты поверишь, если я скажу, что не помню? —?он поднимает брови.—?Нет.—?И правильно,?— кивает. —?Но это так, личные разборки, ничего интересного,?— он на секунду замолкает и в нерешительности продолжает. —?И все же, что с тобой произошло? Ты так просто исчезла; и Милли ничего не говорит?— узнает домашку и тут же скрывается из виду.—?Я… —?она замирает на мгновение, улавливая искреннее волнение, кидает быстрый взгляд на Эну?— та отвечает кивком?— и понимает, что в утаивании причин своего поведения нет смысла. Хотя бы от Оксфорда. —?Просто переоценивала собственные эмоции и чувства. Мне необходимо было время.—?Мы же тебе не помешали? —?он кидает взгляд на Сенсори, но Анна качает головой.—?Я расскажу тебе по…—?Ребята! —?Сенс перекидывается через спинку дивана. —?Я все организовал! Все в ажуре!—?Что? —?не понимают Анна и Оксфорд, переглядываясь.Сенс копается в кармане потертых джинсов, роняет какую-то мелочь, чертыхается скомканным бумажкам, которые оказываются ?не тем?, и наконец вытаскивает на свет сложенный вчетверо пестрый буклет.—?Это было трудно, но я записал нас в качестве рок-группы на конкурс талантов! Прослушивание через неделю, но для нас нет ничего невозможного, ведь так? —?со сбитым дыханием и безумной улыбкой в белоснежные тридцать два зуба, он пятерней проходится по светлым волосам, в то время как Анна и Оксфорд сходятся в одной мысли.—?Ты из него панду сделаешь или я? —?спрашивает Оксфорд, а Анна прыскает, соглашаясь, что второй фингал явно не сделает из него красавчика.—?Да с чего бы вдруг? Оксфорд, это же наша мечта?— сыграть с тобой в группе?— еще с начальной школы, и Анна нам в этом поможет! —?будто бы отрицая действительность и возможность отказа со стороны Киоямы, он искренне не понимает неодобрение друга.—?Да она в руках гитару ни в жизнь не держала, с чего ты вдруг решил, что она…—?Я согласна,?— она пожимает плечами, а шокированный Оксфорд переводит на нее взгляд.—?Что?—?Вот видишь! —?начинает Сенс, но Оксфорд его не слышит.—?Погоди-погоди, то есть, все те мои предложения, которые я скидывал тебе на мобильный, ты отвергала, а тут раз и согласилась? —?она слышит в его голосе нотки обиженного ребенка и умиляется, закусив губу.—?Я их даже не читала,?— она еще раз прокручивает в голове слова Эны и соглашается с тем, что тяжело им будет отказаться от нее, если она будет важной частью чего-то общего, целостного?— будь то рок-группа или любое другое предприятие юных аферистов. —?Но и на них согласна.Она поучаствует во всем. Почувствует себя нужной. —?И даже на прыжок с парашютом? —?он недоверчиво щурится.—?Да,?— она кивает?— Хоть без парашюта.Оксфорд открывает было рот, удивленный и еще раз желающий спросить, что с ней приключилось за эту неделю, но Сенс его перебивает.—?Ну, раз все решено, то, думаю, можно приступать к репетициям,?— он рассекает кулаком воздух. —??Черная лилия?, мы тебя сделаем!***—?Группа? —?удивленно спрашивает Йо, не веря, что Анна могла участвовать в чем-то подобном.—?Да, было дело. Жалко, что долго они не протянули?— завернули с окончанием школы, но это было весело,?— соглашается Киояма, видя слабую улыбку Йо, отчего-то меняющуюся на хмурость бровей.—?И все же… Мне одному показалось, что Эна как-то быстро согласилась на то, чтобы Анна не участвовала в мести?—?Нет, и тому есть объяснение,?— Милли кивает, отматывая время на день назад, где разъяренная и растерянная Эна расхаживает в черноте ночи по лесу. Ее распирает от эмоций, душит переизбыток мыслей, а в глазах так и стоит растерянная Анна, пребывающая в истерии и панике, ненавидящая сама себя. В ушах стоит ее плач, и как бы Эна ни отмахивалась от этого наваждения, оно не спадало.Не то, чтобы она любила копаться в прошлом своих шаманов, отыскивая причины поведения, но именно в этой истории не вязалось очень многое, и от того оно оседало в душе цепко, без надежды на то, что интерес отвалится просто так.—?Нет, ты мне все же поясни, какого черта? —?она вызывает реакцию в виде приподнятых бровей и продолжает. —?Мы знакомы тысячу лет, и каждый?— абсолютно каждый?— раз, когда тебе необходимо было убить человека, ты не колебался?— убивал без зазрения совести, просто сметал его на своем пути, усмехаясь тому, как это ?было просто?. Так почему именно в этом случае, в этой семье, ты отчего-то стал таким избирательным, и вместо того, чтобы облегчить себе путь к становлению Королем Шаманов, усложнил его себе и растянул на добрый десяток лет?—?Ты это о чем? —?Хао хмурится, лишь смутно понимая бывшую жену.—?Почему ты не убил их обеих? —?она вдруг останавливается, смотря ему прямо в глаза. —?Почему убил только одну, когда мог уничтожить двоих?—?Потому что захотел? —?он приподнимает брови, а она ему не верит.—?Не ври мне, Асакура! Даже если предположить, что ты не знал о том, что они?— близнецы, не почувствовал энергетику шамана во второй девочке, ты мог просто одним ударом убить их обеих, тем самым исключив становление Королевой Шаманов одной из них. Дело бы на этом закончилось, однако нет, ты начал выбирать. Почему? Что тебя остановило? —?он открывает рот, но она его перебивает. —?Только не говори, что чувства к Линдси?— если бы ты ее действительно любил, то не стал бы выжидать столько времени,?— ты бы убил ее жениха и сделал бы ее Королевой. И тогда Анна бы стала тебе не соперницей, а дочерью.—?Упаси дух иметь такую дочь,?— усмехается он, вновь опуская взгляд на огонь и раздумывая о чем-то своем.—?Хао, я жду ответа.—?С чего ты решила, что я отвечу тебе? Даже если допустить вероятность твоей теории, у тебя нет абсолютно никаких доказательств, что между мной и семейством Киоям было нечто большее, чем любовь к одной из них.—?У тебя не было любви к Линдси?— это был чистой воды эгоизм и собственничество. Ты хоть и сволочь, но, если любишь человека, не даешь его в обиду, да и сам не становишься причиной его слез,?— она понижает голос. —?Уж мне ли не знать.—?И тем не менее, ты мертва от моей руки.—?Меня ты убил по другому поводу, и, если честно, то я бы поступила абсолютно так же. Однако Линдси не была на моем месте, насколько мне известно. Она стала заложницей обстоятельств, в которые ты не вник и из которых раздул невесть дух что, прикрывшись лишь… —?она запинается, вспоминая слова Нины. —??Хао взял?— Хао забрал?.Секундное молчание, и ее зрачки расширяются.—?Ты знал о том, что Киоямы не влезают в завершенные споры! —?она ахает. —?Поэтому ограничился одной девчонкой, даже если ее убийство было ошибкой, а корона все еще грозится перепасть другой! Чем же тебя так запугала Линдси, что ты был настолько осторожен, что создал себе лишний геморрой?—?Линдси? —?он переспрашивает, а она закусывает губу, точно зная, что если он почти в открытую говорит о слабостях, не отрицает их, то они таковыми уже не являются. Вопрос заставляет задуматься, перебрать всех известных Киоям, и, остановившись на единственной, от которой не ожидаешь ножа в спину, растворяется сгустком темного дыма.Хао запрокидывает голову, усмехаясь и смотря в звездное небо.—?Она интересуется, и интерес заведет ее далеко, прямо к твоим секретам. Что же ты будешь делать тогда, а… Мэй?***Судорожно вспоминая, где Анна и Милли жили до переезда в Токио, Эна врывается в их дом в Аомори ураганом, сшибая что-то с покрывшихся пылью полок и осматривая все холеричным, граничащим с безумным, взглядом. В ее голове крутятся вопросы о причастности Мэй к тому, что происходит с Линдси, Хао и ее внучками, о том, почему Хао только сейчас проронил слова об их взаимосвязях, почему вообще завел разговор о том, что вина за убийство Нины лежит не на нем, и так жирно намекнул на то, что все ответы на вопросы, все доказательства, лежат где-то здесь.Она присаживается на корточки перед забитыми всяким хламом коробками, раскрывая их, едва ли не разрывая. Достает из нескольких слоев газет различные альбомы, книги, фотографии, мельком просматривает и чертыхается, откидывая их в сторону. Это все не то, но в этом и главная загвоздка?— она не знает, что в принципе должна найти, и в том ли месте ищет.И если Хао оборонил намек, то не факт, что подскажет, где именно лежит то, что ей нужно.Она останавливается, закусывая губу.А зачем Хао вообще необходимо, чтобы она занималась чем-то подобным, приходила к каким-то ответам и выводам? Почему она, а не Анна? Разумеется, если Эна что-нибудь найдет, то она обязательно передаст это Анне, но зачем играть в сломанный телефон, если Киояма наверняка знает, где хранится все самое важное и ценное?С другой стороны, она сейчас находится не то, чтобы в полном коматозе, но в явном нежелании взаимодействовать с окружающим миром, а поэтому, если Хао так необходимо передать ей что-либо срочно, то Эна?— чуть ли не единственный выход. Она и переработает информацию, и попсихует ему без боязни на то, что тот сорвется на крик,?— она снова осматривает все то, что успела разворотить, и вздыхает,?— и явно не найдет то, что необходимо узнать. Она чертыхается. Ответ лежит на поверхности, он связан со всем семейством и явно… она замирает, всматриваясь в веселые лица маленьких Анны, Нины, Милли и еще двоих дочерей?— фото было сделано до похорон?— и хмурится, останавливаясь на Линдси.Ему угрожала не она, а Мэй?— это факт. И угрожала тем, что уже не представляет угрозы, но тогда являлось весомым аргументом в споре и причиной исчезновения Хао.Она прикладывает фотокарточку к губам, поднимая глаза к потолку.Он был духом, копившим свои силы для перерождения, а значит не мог воспользоваться всем арсеналом умений и техник, в том числе и…Ее глаза загораются.В том числе и оборонительными силами. Если Мэй и семейство Киоям обладало чем-то, что могло поставить под угрозу его появление в этом мире, то, разумеется, оно могло поспособствовать его временному исчезновению. Но тогда вопрос в другом?— почему, имея подобные силы и зная о том, что миру грозит опасность, Киоямы не воспользовались этим во благо всех, и не уничтожили Асакуру заранее?Даже если не считали это своими личными проблемами, то вероятность того, что Хао действительно смог бы и забрать то, что дал Линдси, они должны были учитывать.—?Что же вы все-таки наворотили? —?тихо шепчет она, ногтем проводя по лицу счастливой Линдси, обнимающей одной рукой за шею высокого блондина?— отца Анны?— а другой?— синеволосую девочку, имени которой Эна не помнила. На фотографии она казалась такой счастливой, так почему она все-таки исчезла из жизни собственных детей, да еще и так поспешно? —?Одни загадки и ворох проблем!Она откидывает фотографию в раздражении и вскидывает брови, когда та замирает в воздухе.—?Пускай моя дочь поступила глупо и безрассудно, но это не повод разбрасываться остатками светлых воспоминаний таким образом,?— сухой голос заставляет обернуться.На пороге комнаты стояла Мэй?— высокая блондинка с тяжелым взглядом и сухими тонкими губами, вокруг которых образовались мимические морщины. Между бровями?— складка, как отпечаток постоянной хмурости и перенапряжения, однако сколько бы Эна ни всматривалась в нее?— в худое тело, обтянутое в классический костюм светлой расцветки, в рассыпавшиеся по плечам волосы,?— она никак не могла угадать ее возраст. Одно сказала бы точно?— внешностью Анна пошла именно в бабушку.—?И тем не менее, ты ее защищаешь, несмотря на то, как она поступила,?— хранитель аккуратно берет фотокарточку и кладет ее к остальным фотографиям. —?Что одновременно и глупо, и логично,?— впивается взглядом глаза в глаза. —?Я тебя искала, Мэй.—?Тебе нужны ответы, хоть и до большей части истории додумалась сама,?— она кивает.—?Да, и мне интересно, почему все это время вы ничего не рассказывали Анне. Почему об этом ляпнул Хао, хотя его это касается настолько мало, что вообще удивительно, как он это все еще помнит.—?Он и будет это помнить,?— Эна хмурится, а Мэй, скрестив руки на груди, продолжает. —?До тех пор, пока не отомстит, глупый ребенок.—?Ребенок? Ты же помнишь, о ком мы? —?Эна поднимает в насмешке брови.—?Да, однако его поведение иначе не описать,?— она поджимает губы, будто бы на что-то решаясь, и тяжело вздыхает. —?Я расскажу тебе все, как есть, однако ты должна заречься, что Анна об этом не узнает.—?Но почему? —?не понимает хранитель. Разве не этого добивался Хао, подталкивая ее на подобие расследования?—?У всего есть свои причины,?— Мэй неопределенно пожимает плечами. —?И у меня есть причины хранить эту историю в секрете, пока Анна окончательно не повзрослеет и не сможет понять, что я пыталась сделать все, что могла, имея шаткую позицию как с родственниками, так и с собственной дочерью.—?И тем не менее, ты расскажешь об этом мне. Не боишься, что я передам это ей?—?Зная твою репутацию, на совесть я не напираю, однако думаю, что, узнав детали, тебе и самой не захочется разворачивать из этого нечто неконтролируемое,?— темные глаза Эны сверкают неодобрительным огнем, а губы кривятся на мгновение, после чего она фыркает, махнув рукой.—?Валяй.—?Как уже известно, много лет назад Линдси влюбилась в Хао, а я по неосмотрительности, не смогла это предотвратить, столкнувшись уже с последствиями?— с гневными выкриками дочери о том, что она ненавидит семью, идиотские законы, и что она любит только его и прочее. Я не горжусь тем, что сделала,?— мне пришлось выдать ее замуж практически по расчету?— с надеждой на то, что она забудет о влюбленности. Однако, если Линдси это проглотила, то Хао затаил обиду и злость. Еще на свадьбе я, заметив его поражение, горделиво усмехнулась над тем, что ему не удалось-таки заполучить мою дочь, однако это стало фатальной ошибкой,?— пообщавшись с Линдси, он узнал о большинстве наших законов, и нашел один, за который зацепился.—?О том, что вы не влезаете в разрешенные споры,?— проговаривает Эна и Мэй кивает.—?Я больше чем уверена, что он знал о нем еще до свадьбы, но воспользоваться этим хотел иначе?— предложив Линдси стать его женой, на что она не смогла бы отказать. Однако, в связи с ?непредвиденными обстоятельствами?, ему пришлось пересмотреть планы, и в тот момент, когда ничего не предвещало беды, он нанес удар, прикрывшись нашим же правилом, подобно трусу.Эна фыркает. Не таким она помнила Хао.—?На тот момент он не мог воспользоваться некоторыми техниками, и Божественное провидение?— то, что могло стереть почти половину его навыков, связанных с прорицанием и контролем духов,?— могло нещадно подкосить его божеские планы, и поэтому он сделал ставку на месть. Мою, Линдси, Анны?— неважно. Главным было то, что нашим же правилом он связал нас по рукам и ногам, и если бы мы попытались отомстить, то побочная ветка нашей семьи, отвечающая за исполнение всех правил и не допускающая поблажек, занялась бы вендеттой, наплевав на то, что мы родственники.Мэй останавливается на мгновение, хлопает по бедрам, обтянутым юбкой-карандаш, в поиске пачки сигарет, но не найдя, кривит губы. Забыла в машине, плевать.—?Получилась бы кровавая бойня в рамках одной семьи. И если мы с Линдси понимали, что выхода нет, то маленькой Анне, пережившей подобные ужасы, это было невдомек. Мы скрыли от нее правило, с опасением смотря на то, как рьяно она рвалась к получению силы, и надеялись, что все обойдется?— что встреча с Хао не состоится,?— она опускает взгляд на пол, облизывая губы и смачивая горло. Руки на жесткой ткани костюма слабо дрожат. —?Ведь если бы она поняла, что родственники пытаются всеми силами отговорить ее от задуманного, то вновь поднялся бы крик о ненависти к семье. И если с Линдси давно я смогла перенять удар на себя от этих треклятых бабулек со скучной жизнью, то Анну они могли бы задавить, сославшись на то, что ?Если она отрицает правила и идеологию Киоям, то она восстает против Киоям, а значит…?—?Они бы ее убили,?— Эна опускает взгляд в пол, медленно переваривая этот комок из правил и принципов, в которых блуждала каждая Киояма, поражаясь стойкости Мэй. —?Это просто какой-то гадюшник, Мэй. Неужели, они бы поступили с маленькой девочкой так?—?Был уже подобный случай. Я не помню подробностей, однако то, что девочку лет пяти собирала по кускам семья с полицией и собаками на протяжении недели где-то в лесу, до сих пор меня бьет по ночам кошмарами,?— тяжелый вздох. —?Я потеряла Нину, потеряла Линдси, и не хочу потерять еще и Анну.—?Но где сейчас сама Линдси? Она знает о том, что творится между Анной и Хао? —?Эна запинается, хмурясь. —?Хао мне намекнул о том, что его связывало с семьей Киоям нечто большее, чем любовь к Линдси, но зачем? Зачем ему передавать подобное через меня Анне или тебе?—?Разве не очевидно? Он хочет, чтобы Анна отказалась от меня, ударилась в идею мести. Подкрепленная ненавистью о том, что ей на протяжении шести лет безостановочно лгали, что ее мать сбежала в неизвестном направлении при первых же трудностях, а бабушка, как бы ни била себя в грудь, не смогла ее защитить. Медленно, но верно он пытается взрастить такой комок ненависти к собственной семье, что по окончании союза ее судьба будет решена ее же родственниками.—?Но зачем тогда ему предлагать союз, ведь тем самым он утруждает себя заботами о безопасности Анны, которую, по-хорошему, можно даже не убивать собственноручно? —?она понижает голос, вспоминая события недельной давности. —?Зачем ему необходимо было призывать Нину, что сообщила ей о невозможности мести?—?Быть может, это какой-то очередной план, в котором мне необходимо будет разобраться позже, и решить, что делать дальше, но сейчас я не о том попрошу тебя думать,?— она откидывается спиной на стену, запрокидывая голову и прикрывая глаза. —?Сейчас я хочу, чтобы Анна постаралась забыть о мести и о том, что Хао сделал, чтобы не случилось непоправимого. Чтобы она начала жить дальше, позволив мне разобраться со всем тем, что я сама же и натворила.—?Просто забыть? —?Эна фыркает. —?Ты же понимаешь, что спустя столько времени и сил, потраченных на тренировки и отработку навыков, ей это не забыть просто так. Духи, да она чуть дом не раскрошила, когда поняла, что ?еще чуть-чуть и она бы убила Хао?!—??Чуть-чуть?? —?Мэй приподнимает в удивлении бровь, мысленно отмечая, что у бабулек была уже, как минимум, одна причина к убийству Анны, но они почему-то промедлили. —?Эна, не будь наивна. Вы были женаты?— ты знаешь, на что он способен, как его пытались одолеть семьями, кланами, как люди гибли, при этом не нанося ему увечий. Неужели ты думаешь, что тринадцатилетняя девчонка смогла так просто сразиться с ним в ничью?—?Мне казалось, это просто везение,?— она пожимает плечами.—?Нет, далеко не оно, но возможно это могло послужить одной из причин возникновения союза. Дело в том, что каждая его реинкарнация была единой: одно тело, одна личность. В этот же раз все иначе,?— Эна вздрагивает, хмурясь. —?У Хао есть брат-близнец, которому передалась часть его сил и планы на которого наверняка уже выстроены.—?Убьем его? —?Эна цокает языком, смотря на Мэй. —?Если у него только часть силы, то вряд ли он шибко силен. Убьем его, и проблем с могуществом Хао не будет.—?Возможно это был бы выход. Вот только сам Хао понимает, что мальчик ему нужен живым, а поэтому вместе с кланом Асакура, пусть и незримо, он оберегает его. Кино и Йомей подготавливают внука к тому, чтобы он выполнил предначертанное?— убил брата, и это может стать решающим аргументом в споре с Анной?— Хао есть. кому отомстить, остальное неважно.—?Да, но сможет ли малец? —?Эна проводит рукой по волосам в неуверенном движении.—?Это уже не наша забота,?— Мэй отталкивается от стены, подходя к ней и присаживаясь на корточки. —?Наша забота сейчас в том, чтобы Анна не порывалась его убить, не кричала о том, что ненавидит семью. Я знаю, это будет тяжело, однако я верю в тебя, в Милли и ее немногих друзей,?— она берет холодные руки хранителя в свои сухие и горячие, заглядывая с надеждой в глаза.—?Я верю в то, что вы не позволите ей погубить саму себя.***Мэй в последний раз кидает взгляд на еще не распавшееся семейство дочери и откидывает фотографию в костер, разведенный на заднем дворе. Обугливающиеся по краям, счастливые лица умирают в языках пламени, как и все предыдущие, запечатленные на рыбалке, на море?— везде, где были вместе.Тяжелый вздох. Обессиленная, как морально, так и физически, она переворачивает целую коробку со старыми рисунками, фотографиями со свадьбы и свадебного путешествия, морщась от того, как сноп искр взлетает в небо, а дым становится темным, густым, оседающим в легких тяжелым грузом.—?Как это грустно?— наблюдать за тем, как один из величайших кланов гниет, разваливаясь на куски,?— она поднимает злой взгляд вверх?— Хао, подперший кулаком щеку, сидит на черепичной крыше дома, усмехающийся и бесящий до глубины души. —?Раньше вы были известны своей мудростью и предусмотрительностью, а теперь… —?он кидает насмешливый взгляд на костер, что от силы мысли на мгновение затухает и тут же разгорается. —?Ты сжигаешь следы общей глупости. Боишься, что, найдя их, Анна начнет задавать вопросы, на которые ты не сможешь дать правдивые ответы?—?Ты прекрасно знаешь, что я этого не боюсь,?— она отвечает сухо, распрямляясь в спине и плечах. Секундное мгновение и они сходятся на мысли, что боится она не вопросов, а реакции на ответы.—?И тем не менее, ты заметаешь следы, чтобы Эна, переварив эту кашу,?— правду вперемешку с ложью и надуманными деталями?— не начала понимать, что некоторые факты в твоем рассказе чуть-чуть не сходятся. Что ты опустила ответы на большинство важных вопросов, которые она задала,?— он спрыгивает с крыши, опускаясь перед ней и заглядывая с вызовом в глаза. —?Потому что знаешь, что ни она, ни Анна не простят тебе того, как ты в действительности обошлась с Линдси, выгнав ее из дома, разрушив ее жизнь, сломив характер и волю, а все из-за того, что гордыня не позволила иметь такого зятя, как я.—?Ты уже получил ее,?— с омерзением она сдерживает порыв отвесить пощечину. —?Она осталась с тобой, верна тебе. Так что тебе еще нужно?—?И я ценю ее преданность, однако это?— не совсем то, чего я хочу,?— лишь приятное дополнение,?— в его глазах сверкает злобный огонек. —?Я хочу уничтожить тебя за твое своеволие и наглость, за попытку отобрать то, что принадлежало и принадлежит только мне, а также мысли, что ты хоть как-то можешь мне противостоять. Я отберу у тебя все, что тебе дорого, и всех, кого ты любишь, и заставлю смотреть на то, как они погибают?— сначала морально, а затем и физически, чтобы потом, под самый конец, когда у тебя не останется сил все это терпеть, позволить Духу Огня сожрать твою обессиленную, жалкую душонку.—?Сколько ненависти, Асакура,?— она поджимает губы, силясь не плюнуть ему в лицо. —?И все из-за того, что я посмела защитить собственную дочь от того, кто ее даже не любит, лишь тешит собственное эго? Мелочишься, растрачиваешься. Однако меня не запугать подобными речами. Заруби себе на носу, что я?— не Линдси, пускающая на тебя слюни, не Анна, что рвет на себе майку от одного только твоего вида, и что я уничтожу тебя, с Божественным провидением или нет, чего бы мне это ни стоило.—?Так давай, попытайся,?— он хмыкает, тут же корча виноватую рожицу. —?Ах, прости, забыл. Кажется, одна из твоих внучек оберегает меня ценой собственной жизни. Вот же незадача.—?Союзы имеют свойства кончаться. Кончится и этот. Чуть больше года, и твоя судьба будет решена.—?Будет, однако не так, как-то представляешь себе ты, а очень интересно и сокрушительно для тебя,?— он усмехается, и в этой усмешке Мэй видит нечто, что заставляет ее колени дрогнуть.—?Что ты видел?—?Лишь только то, что по окончании союза Анна встанет на мою сторону по собственной инициативе,?— он видит, как тень сомнения и страха отражается в темном взгляде, как мутнеют глаза и ее отшатывает в сторону. —?Видимо, твои попытки стереть прошлое, надавить на жалость и любовь к семье все же провалятся. Как это грустно?— хотела защитить дочь, а в итоге обрекла всех на страдание?— потеряла Линдси, потеряешь Анну и Милли, что должна стать тебе преемницей. Что же тогда станет с кланом Киоям, с твоим детищем, которое ты так пытаешься сохранить?Она усилием воли заставляет колени разогнуться. Выдыхает резко, одергивая края белой рубашки вниз, возвращая надменность взгляда.—?Это бред. Ни Анна, ни Милли никогда не перейдут на твою сторону, как бы ты ни пытался к ним прибиться. Твое видение ошибочно, и не стоит уверять меня в обратном,?— она хмурится, а в голове уже выстраивается план.—?Милая, наивная Мэй, тебе не выиграть этой войны,?— он усмехается ей в спину, когда та с непоколебимой гордостью и стойкостью разворачивается на каблуках, направляясь в дом. —?И как бы ты ни хотела, всяческие утешения и самообман бесполезны?— мои видения ошибочными не бывают. Никогда.Ее губы посещает ухмылка.—?Так значит, ты все же подтверждаешь, что Анна заберет у тебя корону? —?она не видит его лица, но чувствует буквально физически, как взгляд прожигает ей спину, а в воздухе появляется черная аура мести и ненависти, тут же пропадающая вместе с повелителем Огня.Она останавливается, поднимая голову в безоблачное темное небо и устало выдыхает.Рассказав о собственном видении, Хао сделал ставку на то, что она не сможет о нем предупредить Анну с Милли, не породив между тем множество вопросов и не выявив детали истории, которые она опустила ввиду собственных причин. Но есть и другие способы защиты?— уж Мэй-то это знает.Как и то, что война еще не проиграна. ***—?Вот оно как,?— сидя на высоком стуле на кухне, Милли немного нервно сминает салфетку, усмехаясь тому, как обернулось путешествие Эны до их родного дома. Тайны, интриги и попытки сохранить то, что раскалывается от любого дуновения ветра?— Милли пытается представить себя на месте бабушки и не верит, что однажды, по прошествии еще нескольких лет, ей придется следить за этим самой.И отчего-то мысль о том, что она не справится, сдавливает горло.—?Я понимаю, что, возможно, это слишком много для тебя и твоего возраста,?— она кладет холодную руку на ее теплую, отчего Милли слабо вздрагивает. —?Но…—?Нет-нет,?— тут же она ее перебивает, криво улыбаясь. —?С моей стороны будет несправедливо и некрасиво, если вся ответственность и все трудности лягут на Анну. Ей необходима поддержка, и я не оставлю ее в беде?— повзрослею. Если потребуется, даже перестану спать с мягкими игрушками.Эна хмыкает.—?Думаю, это излишне. Оставайся такой же, как и всегда, и не унывай,?— она рассыпается сгустком дыма, возвращаясь к Анне и еще не совсем состоявшейся рок-группе из авантюристов-любителей и оставляя Милли наедине с потухшей улыбкой и осознанием того, что как бы она того ни хотела, но время взрослеть пришло слишком рано. —?Я надеюсь на тебя.Да, на нее надеются. Эна, Анна, а главное?— бабушка Мэй, что впоследствии назначит ее главой семьи. И просто так прозябать в стороне истории, когда всем необходима помощь и поддержка, сострадание и забота… нет, она этого себе не позволит.Салфетка разрывается в тонких пальцах, и Милли опускается на пол с решительным видом и окончательно устоявшимся желанием во что бы то ни стало вникнуть в происходящее безобразие.—?Я была такой наивной тогда,?— Милли мягко улыбается, смотря на то, как ее маленькая копия резво собирается, накидывает куртку и выходит из дома с горящими глазами. —?И думала, что если окунусь во все с головой, то не утону, мне не понадобится помощь.Йо всматривается, как окружение города меняется на знакомый лесопарк, а за кронами деревьев виднеется красная аура духа. Духа Огня.—?Стыдно,?— обрывает Милли, прикрывая пальцами губы в печально-вдохновленной улыбке и смотря на то, как немного запыхавшаяся она находит его, сидящего на поваленном стволе дерева, наблюдающего за языками пламени и чему-то усмехающемуся. Она переводит дыхание, сталкиваясь с ним взглядом и распрямляя плечи, хмурится, придавая взгляду, из которого выветрился весь первичный энтузиазм, серьезный оттенок. Подходит ближе, набирается смелости.Выдыхает и…—?Расскажи мне о своем мире,?— и его губы трогает усмешка. Взгляд становится сфокусированным, цепляющимся за любое изменение в ее лице или жестах, пронизывающим, заставляющим дрожать.Он впивается в ее мысли, читает каждую и усмехается тому, как в голове этой маленькой тринадцатилетней девочки все так просто и наивно, так искусственно и поддельно. И как все это в момент может вспыхнуть, стоит ему только поведать о суровой реалии, правде, которой от родственников она никогда не услышит.Мэй была права?— война еще не окончена.—?Присаживайся.Она только начинается.