Часть 9 (1/1)

Затвори дверь, потуши свет,И уйдет зверь, потеряв след.Воздержись от "против" и "за",И зверь умрет в женских глазах. (с) Екатерина БолдыреваРабота мага практика - дело небезопасное, это вам не за фолиантами весь день просиживать. К 38 годам у меня не осталось ни одной не поломанной кости. Я теперь вперед гадалки предсказать могу, когда погода изменится. Только так, как сегодня, мне лишь однажды было больно: я лежал в грязи на дне оврага, куда меня скинули неотесанные посетители ?Волчьей пасти?, руки и ноги были сломаны, несколько ребер тоже. Весь я был изуродован по собственной глупости. А случилось это вот почему. В соседнем селе умер мальчик, лет двенадцати отроду. Из семьи у него осталась только мать, одинокая, нелюдимая женщина. Ребенок был для нее единственной отрадой, и она его потеряла. Ясное дело, пережить такое горе непросто, врагу не пожелаешь. У меня перед глазами до сих пор стоит искаженное страданием лицо Марена, когда в один день погибла его жена и нерожденный ребенок. Я тогда боялся, как бы он на себя руки не наложил. Хорошо, что Марену было ради кого продолжать жить дальше. Ему нужно было воспитывать дочку, которой едва исполнилось полтора года. А Эксинии, так звали бедную женщину, воспитывать было не кого, приглядывать не за кем, да и любить, собственного говоря, тоже. Отчаяние толкнуло ее к безрассудному поступку. Где-то она отыскала черных колдунов, да к ним за помощью отправилась. Таких услужливых помощников отыскать не трудно: они везде приживаются. Пользуются запрещенными заклятьями и проводят противозаконные ритуалы втихомолку. Люди их боятся, а потому молчат. Они такие же отступники, как и я, только вместо пользы один лишь вред приносят. Однако спрос на услуги таких умельцев немалый. Не всякий маг согласится вам приворот продать или проклятье наложить на соседа вашего, что пару вилков с грядки свистнул. Зато эти товарищи всегда рады стараться! Приобрела у них безутешная мамаша зелье из мертвых воскрешающее. Конечно, ее убедили, что мальчик будет снова живой и здоровый. Да только вранье все это! Даже я оживить человека не могу. С духами общаться, пожалуйста. Призвать призрак, сделать его "видимым" для близких людей покойного тоже могу. А вот вернуть человека к жизни, если он уж на тот свет отправился - никто не может. Это я как специалист, имеющий степень по Некромантии, ответственно заявляю. Эксиния же, не будь дурой, сразу же отправилась на сельское кладбище. Сказано ей было пару капель пролить на могилку и восстанет ее почивший отпрыск. Она положенное число капель отсчитала, нужное время подождала, а ничего не произошло. Вновь не от большого ума, женщина вылила в землю всю бутылку, подождала еще чуток и отправилась восвояси. А ночью нежить повылезала из могил, навела в округе страха. Половину жителей села позаражала. Говорят и горе-мамаша в ту же ночь сгинула. Выбежала навстречу своему сыну, не обращая внимания на то, что он деревянной походкой ноги переставляет и разит от него трупным смрадом за километр. В общем, нехорошая то была история. Утром и днем нежить впадает в подобие сна, становится вялой, прячется где-нибудь, а как стемнеет, снова из своих нор выползает. Меня позвали тогда с безобразием этим разобраться, напуганные до смерти, выжившие селяне. Отказывать я не стал, как тут не помочь? Реста предусмотрительно оставил дома. Мал он еще был да неопытен. Я подумал - ни к чему это мальчишке, и для меня одни переживания. Он недавно с моего разрешения пиво крепкое попробовал, так потом его долго рвало. Словом, отправился я один. Люди все оттуда куда глаза глядят разбежались. Остались только ожившие мертвецы. Это заметно упрощало мою задачу: никого не нужно было защищать, а лишь упокоить на веки вечные. Правда такого массового сабантуя я не ожидал. Кладбище у них оказалось большое, старинное. Поднялись все - даже трухлявые кости плотоядно сверкали на меня пустыми глазницами и смачно клацали челюстями с полусгнившими пенками зубов, представляя собой не меньшую угрозу, чем относительно молодые покойнички. Пока я всю эту ораву угомонил, почти выдохся. А тут, как на зло, потемнело. Солнце оставило на небе розовый прощальный поцелуй, и закатилось за холм до самого утра. Тут и началось настоящее веселье! Лучше бы вам никогда не узнать, как быстро умеют передвигаться трупы в ночное время суток. Осталось их не больше дюжины, но побороться мне пришлось по-настоящему. Если пару часов назад, у меня руки и язык отваливались от того, с какой быстротой нужно было применять заклятья, то сейчас я даже не всегда успевал ими пользоваться. Пришлось выхватить меч и рубить нежить по-старинке. А потом скачущие по земле части человеческих тел магией упокаивать. Смахнув пот с лица, я нетвердой походкой, измученного тяжелой работой человека, добрел до кладбища. Оставалась еще одно, последнее важное дело: необходимо было провести ритуал и заговорить землю. Иначе первый же покойник, опущенный в вырытую здесь могилу, вернется к своим безутешным родственникам им на "радость". Ритуал отобрал последние мои силы и я, превозмогая себя, еле живой, дополз до Выселок. Там отправился в корчму "Волчья Пасть" в надежде подкрепить свои утраченные силы, основательно поужинав. Войти я туда вошел, даже за столик сел. А вот дальше, видно совсем, провалился в забытье. Помню только, как подошел ко мне корчмарь и спросил, что я отведать желаю. Я попросил принести мне хорошо прожаренный шмат мяса, вина брать не стал, итак на ногах не держался. Пока ждал заказ, я попытался сосредоточиться на чем-нибудь земном и понятном. В этот момент в зале с большими кружками пива на подносе появилась самая симпатичная девка этого печального заведения. На красивых девок грех не взглянуть, даже умирающий мужик, и тот будет не против перед смертью лик красавицы увидеть. Вот и я искоса разок на нее глянул, а она возьми да поскользнись тут же. Пиво пролилось на штаны какому-то верзиле, и понеслось! Он бросился на меня, а я его нападки отбил. Правда моя лихая удаль не убедила пьянчуг, что нападать на некроманта не стоит. Видно, мой потасканный внешний вид был чересчур красноречив. Мужики всем скопом на меня кинулись, и на сей раз мне уже было не отвертеться. Так я и оказался брошенным на дно того вонючего оврага. Небо над моей головой было удивительно ясное и чистое, будто в насмешку, точно оно говорило мне - "Сейчас ты уже умрешь, Некромант. Но все останется по-прежнему. Завтра взойдет солнце. А о тебе уже сегодня все позабудут". Ночной мороз сковал мое тело льдом и чуть-чуть унял невыносимую боль. Мне было уже все равно, что со мной станет. Я думал только о том, что Рест опять останется один, никому не нужный. От этого было тошно и противно. Последние мои минуты омрачала жгучая ненависть к самому себе. Глупый никчемный маг, я ведь мог вернуться туда утром и постепенно уничтожил бы всю нежить. Или мог бы обратиться за помощью к каким-нибудь продажным воякам, все бы меньше сил затратил. Так нет! Я привык всегда и во всем полагаться только на самого себя. За это и расплачивался. Внезапно я почувствовал, что рядом кто-то есть. В темноте, словно два факела из преисподней, ярким зеленым светом, блеснули чьи-то глаза. Тогда я увидел ее - оборотниху, за которой уже давно безуспешно охотился и все никак не мог вычислить. Помню я даже посмеялся над собой, молча подзуживая себя: "Что, Некромант, думал за тобой старуха с косой придет? Нет, приятель, ты даже этого не достоин. Как недостоин и того, чтобы кости твои гнили в земле". Шелена из чувства врожденной деликатности к раненым врагам, присела мне на живот, находясь при этом в своем зверином облике. Ее шершавый язык прошелся по моему лицу и я непроизвольно брезгливо сжался. Хотя уже почти покорился судьбе и можно сказать, был ей даже благодарен. Приход Шелены означал конец моих мучений.Однако она почему-то закинула меня на спину и утащила в свое логово. Для чего она тогда меня взялась лечить, никак не пойму! Но то, что сейчас она планомерно пыталась меня уничтожить – это я понимал. Может быть, я нужен ей - необходим, как воздух пламени? Она только своей ненавистью ко мне питается? Только что с того? Пусть бы умер я тогда, нашла бы себе другого врага. Все ж баба истинная, а уж они склоки на пустом месте создать умеют. Для нее плевое дело отыскать себе новую мишень. А я какой дурак, полюбил ее по-настоящему. Поначалу ничего кроме презрения я к ней,конечно, не испытывал. Но самому становилось совестно за такие мысли, ведь она меня, можно сказать, заново скроила. Нет чувства хуже, чем благодарность врагу, из-за нее ты уже не способен причинить противнику вред. Я стал замечать то, чего не должен был. Например, что она на редкость славная. Не первая красавица, но и не дурна собой. Почаще бы молчала, так вообще цены бы не было.Говорят, многие раненые воины влюбляются в девушек, которые ухаживают за ними в пору немочи. Может и со мной тоже самое случилось? Мне нравилось наблюдать за Шел, когда она за мной не следила. Нравилось, как в ее руках легко спорилась любая работа. Нравилось, как плотно ее брюки обхватывают бедра. И я частенько представлял как крепко прижимаю ее к себе и целую в ухмыляющийся рот. Мне даже ее сарказм нравился. Он выдавал в ней, как мне казалось, женщину неглупую и знающую себе цену. В тайне даже от самого себя я всегда желал ее. Иногда эти мысли были слишком навязчивы. Я пытался прогнать их, представляя как ее человеческое лицо превращается в волчью морду. Только как бы я себя не убеждал, меня все равно влекло к ней. На поляне я решил, что и ее ко мне тоже. В какой-то момент я даже подумал, что Светел мог бы снова примирить нас друг с другом. Я бы простил ее, принял вместе с ребенком, пусть даже тот оказался не моим. Только верить в это не хотелось. Вроде бы все складывалось очень удачно, если Светел мой сын, значит она меня любит. В самом деле, зачем ей ребенок от мага, если она меня ненавидит? Неужели настолько силен материнский инстинкт? Только тут она решила мне на реальное положение дел глаза открыть. Ее слова сочились ядом, а на лице читалось злорадное ликование. Видно, льстило ей одинокой, незамужней старой деве, что я так извелся. Если бы не ее бесчеловечность, я бы и дальше сдвинуться с места не мог. Но ее насмешки сделали свое дело. Стало мне так мерзко, точно я горькую лекарственную микстуру выпил, зато пакость ее мне лишь на пользу пошла. - Да кому ты сдалась?! На тебя саму будто много охотников сыщется! - огрызнулся я ей в отместку. Кто ты такая, чтобы бросать мне в лицо эти слова? Так случайная баба! Один раз повело. Детей от меня не хочешь, значит! Ну, так и ладно, кто же неволит. Не нужен – заберу. Сам воспитаю, получше твоего. Знал, что мысли глупые. Мальца еще от матери забирать нельзя. Неправильно это. В Белории ребенок до шести лет мамкой опекается, женщина его воспитанием заниматься должна. Мальчики и девочки одинаковые рубахи носят, и лишь потом, когда время придет, мальчика отцу доверяют, а он уж обучает малыша своим премудростям. Если я ребенка заберу, она же хай поднимет, дескать, нарушил я порядок, явился - не запылился, да права качать! И ведь не скажу же я, что она не свободная гражданка, а волчица в овечьей шкуре! Если прознают про это, так и Светелу не жить."И все-таки заберу!" - упрямо решил я. В этот момент она как раз развернулась и решила уйти, заботливо побеспокоившись обо мне. Я покосился на копошащиеся в опилках личинки. Медленно поднялся. Отряхнулся.- Задержись-ка на секундочку.Короб взмыл в воздух, просвистел над оборотнихой и его содержимое окатило Шелену мелким дождем.- Я хочу знать, - строго прищурившись, поглядел на нее так же, как смотрю на Реста, когда спрашиваю урок, - ТЫ любишь сына? Снова язык не поворачивался сказать ?МОЕГО сына?. После всех ее издевок, я все же упорно стоял на своем. Хотя другой бы плюнул: с глаз долой, из сердца вон! Да и какой идиот будет в отцы напрашиваться, когда его поганой метлой гонят? Вздохнет с облегчением и поминай как звали. - Если ты любишь его - я уйду. Обещаю, вас никто никогда не тронет, и он не узнает, что я его отец, - героически заключил я, рассчитывая все-таки узнать правду.