2. (1/1)

Однажды Донал попадает под ливень.Просто удивительно, как в эру смартфонов и всевозможных приложений он не подозревает о погодных изменениях. Именно это выговаривает ему Адам, включив громкую связь и наспех зашнуровывая ботинки.- Ничего страшного же не случилось! - Донал перекрикивает барабанящий по асфальту и козырьку дождь с градом. - Я в десяти минутах от твоего дома. Сейчас накину пиджак и...- Стой где стоишь! - Адам для пущей убедительности громко хлопает дверью. - Я сейчас буду.Весь путь он проделывает бегом, не обращая ни на кого внимания. Донал оказывается даже ближе, чем в десяти минутах, и у Адама буквально сжимается сердце, когда он видит его, насквозь промокшего - будто уличного кота - сидящим на ступеньках.... Донал выскакивает из-под козырька под сумасшедший ливень и целует его. Возмущения и недовольства застревают в горле Адама, а через полминуты он и вовсе забывает о них. Кажется, он наконец начинает понимать прелесть поцелуев под дождём.Донал отстраняется и чихает, и Адам моментально раскрывает над ним зонтик. - Ты неисправимый романтик, знаешь это?Донал чихает во второй раз, соглашаясь.***В первый раз они делают это на узкой койке вагончика с гримеркой за полчаса до общего перерыва. Адам смог лишь скинуть маску да расстегнуть тяжелый пояс, брякнувший на пол где-то у входа.- Генерал Хакс, говорите? Нет уж! Сейчас ты у меня получишь, язва рыжая, - рычит он, покусывая залившееся горячечным румянцем ухо. Донал нервно смеется и тянет с себя узкую генеральскую форму, отчаянно путаясь в молниях, рукавах и собственных острых локтях. Он дико смущен, но полон энтузиазма, что даже немного мешает связно думать и говорить. Он то хватается за остатки своей одежды, то вдруг начинает мешать Адаму снимать с себя почти монашескую робу Кайло Рена.***Донала всегда восхищает, как грациозно Адам умеет двигаться, и ему совершенно не мешает ни почти двухметровый рост, ни приличная физическая форма. С немым восторгом он наблюдает, как тот усаживается на трехногую табуретку в курилке киностудии, которую по правде давно пора сменить, и начинает на ней увлеченно качаться. На табуретке. Качаться. Широкоплечее суровое дитя, отслужившее в спецназе. Донал чувствует почти зависть и физическое притяжение, когда наблюдает, как этот невероятный человек будто прогибает пространство под себя, с совершенно бесстрастным видом, то вдруг улыбается так, что у всех окружающих сердца явно пропускают удары. И у Донала тоже. Он прикусывает щеку изнутри и старается засунуть руки поглубже в карманы, скрывая дрожащие от напряжения пальцы.***Однажды Адам узнаёт, что Донал абсолютно равнодушен к мороженому. Это происходит в один из невероятно жарких съёмочных дней, когда асфальт на улице почти плавится, а кондиционеры в павильонах почти не спасают.Он берёт несколько шариков мороженого себе и Доналу, заранее предугадывая его радость. - Спасибо, - Донал вертит мороженое в руке, а затем осторожно пробует. - Неплохо.- Неплохо? - переспрашивает Адам, делая большие глаза. - Оно божественно!- Наверное, - на губах Донала расцветает хитрая улыбка, а взгляд направлен на рот Адама. - У тебя... вот здесь.Он прикасается к уголку его губ и облизывает палец. Сердце Адама пропускает пару ударов и, кажется, начинает стучать где-то в горле.- Ты прав, - Донал без зазрения совести берёт мороженое из его рук. - Твоё божественно.***Премьера, зрители, пресс-конференция, от вспышек фотографов уже рябит в глазах. Донал краем глаза следит за Адамом, который сегодня безусловная звезда вечера. Тот явно волнуется, чаще обычного проводя рукой по волосам, от чего обычный его кавардак из темных кудрей приобретает совсем уж неприличный вид. Донал улучает момент, пока рядом с ними нет лишних ушей и, включая Хакса, небрежно, но тихо бросает нервничающему Драйверу:- Не трогай волосы, ты меня отвлекаешь.Адам с секунду смотрит на него с немым вопросом, но потом, распознав знакомые после съемок нотки в голосе Донала, ядовито улыбается, не размыкая губ.-Действительно так сильно отвлекаю, генерал? - он медленно, на показ еще раз зачесывает волосы назад широкой ладонью, не отрывая насмешливого взгляда от лица своего хмурого визави.Донал-Хакс неслышно шипит и разъяренно сверкает глазами:- Дейс-ствительно.***В жизни вне камер и съёмок у Донала весьма сложные отношения с пунктуальностью. Он может опоздать или вовсе забыть о назначенных встречах - не со зла, разумеется, а потом звонить и долго извиняться. Адам, расписывающий свою жизнь едва ли не поминутно, поначалу злится, полагая, что Доналу совершенно наплевать на всех, кроме своей персоны. Он не устраивает ни скандалов, ни сцен, но и слышать извинения, которые уже успел выучить наизусть, тоже не хочет. Возможно, ему попросту необходимы день или два в тишине и спокойствии.Звонок в дверь пятничным вечером совершенно не вписывается в определение "тишины и спокойствия". Адам нехотя открывает дверь, и видит Донала в забавной и немного нелепой шапке с пандой, а также с двумя пакетами из китайского ресторана.- Я подумал... - Донал обычно за словом в карман не лезет, но сегодняшний вечер на обычный уже не тянет. - Я давно не ел лапшу в кисло-сладком соусе. А ты?На лице Адама расползается широкая улыбка.- И я.