Он подросток, который любит книги (1/1)

***Летом ученик старшей школы - Джонни появляется на пороге дома крёстной в самый жаркий день года, неся в каждой руке по галлону молока и тяжелый рюкзак, давящий на тело дополнительным грузом. Она открывает дверь, чтобы впустить его.–Джонни..,- Лана осматривает его взглядом загорелого и вспотевшего, покрасневшего с головы до самых пят,- Какого черта? На улице слишком жарко - что ты делаешь здесь ещё и с молоком? Он ковыляет через дверной проход, тяжело дыша.–На улице прохладнее, чем в квартире, - бормочет Джонни. Лана снимает с него рюкзак, холодный на ощупь, но тяжелый, до краев набит замороженными продуктами,- Хозяин-придурок вырубил электричество. Он сказал, что у нас есть время до следующей недели…Слезы заливают глаза, копясь и вот-вот собираясь скатиться, он задыхается.Паренёк прекращает говорить только когда не получается без плача.–Мама вчера ходила за продуктами. Я вытащил оттуда столько, сколько вышло, чтобы не растаяло - мясо могло стухнуть, я не знаю. Вся квартира превратилась в печь. Я думал, что моё лицо растает перед тем, как я выберусь. Следуя за Джонни на кухню, Лана расстёгивает рюкзак и опорожняет его на стойку.–Тебе следовало позвонить мне.Он открывает холодильник и морозильную камеру, временно позволяя потоку холодного воздуха обдуть себя, прежде чем парень начнет складывать замороженные продукты, купленные Мэри ранее.–Почему она не сказала мне, что снова задолжала? Джонни вздыхает.–Я не знаю. Честно говоря, думаю, что на этот раз она просто забыла. Её проклятый босс - он работает с ней шесть дней в неделю. У Ланы болит сердце. В последнее время она всё меньше видела Мэри Юнис и больше темных кругов под глазами, когда та приходила, но шатенка не осознавала серьезность ситуации.–Семь дней, когда у него получается забрать. Шестьдесят пять, семьдесят часов в неделю. Он угрожает увольнением, если мама не успеет за ними, а она думает, что ей нужны деньги. Я предлагал помощь, я правда предлагал, но она ничего у меня не возьмет…,- его голос срывается,- Она боится, что я не смогу поступить в колледж, она хочет спасти меня.. Я даже не хочу идти в колледж, если мама всё ещё будет жить так без меня.–Хэй,- Лана кладет руку ему на плечо, - Ты хорошо учишься, ты собираешься в колледж. Получишь хорошую стипендию, если подашь на заявку,- Его кожа горячая на ощупь. Она не может сказать, следы на его лице от слёз, пота или нюней, - Я открыла для тебя сберегательный счёт, как только ты родился. С тех пор его никто не трогал, кроме вкладов. Твоя мама знает, что это всё для тебя. Джонни, не нужно беспокоиться о предоставлении колледжа. Паренёк отводит взгляд от женщины, глядя в сторону холодильника. По рукам и ногам у него пробегают мурашки.

–Что с ней будет?,- он спросил, явно расстроенный,- Когда я уйду?–Я позабочусь о ней. Всё, чего она захочет. Если она хочет оставить свою квартиру или если захочет переехать сюда - я не позволю ей ни в чем нуждаться. Не беспокойся о ней,-Джонни вздрагивает, наполовину подавляя всхлип. Мэри Юнис никогда не говорила ему, что мальчики не плачут, но он все равно выучил это в школе, и даже с их заверениями, трудно позволить себе сломаться,- Ты понимаешь? Это работа твоей мамы - беспокоиться о тебе. Не наоборот. Я позабочусь о ней,-Джонни дрожит, прикрывая рот ладонью,- Иди, сядь,- говорит Лана,- Почитай немного. Я разложу продукты, а потом сбегаю в банк, чтобы твоя мама могла оплатить аренду и коммунальные услуги, когда вернется домой.Парень слушается, разложившись на диване, и по его щекам текут крупные слёзы. Когда Уинтерс заканчивает складывать замороженное съестное, она приносит крестнику воды. Его руки слишком сильно дрожат, поэтому Лана открывает бутылку, и Джонни пьет с тем же пылом, что и, когда ел впервые, будучи младенцем.–Не подавись,- предупреждает писательница, и лишь затем парень замедляется, но, как только он, наконец, напивается до краёв, у него остается меньше половины содержимого,- Можешь принять душ, если хочешь.Он кивает, глаза отведены, опухшие и печальные.–Мне очень жаль. Я не хотел так врываться.–Если и есть повод для вторжения, я думаю, выпечка дома - то, что нужно.На его губах крошечная, кривая улыбка.–Спасибо,-Женщина откидывается назад, готовясь встать, но Джонни спрашивает, прерывая,- Тётя Лана?И она делает паузу, обращая внимание. Его нижняя губа содрогается.–Можно мне тебя обнять?,- Лана кивает.Парень мокрый с головы до пяти пахнет мужской раздевалкой после физических занятий, но прячет лицо в изгибе её шеи и плачет. Уинтерс похлопывает Джонни по спине. Сквозь рубашку она может почувствовать ребра его худощавого тела; он всё ещё не стал выше, чем писательница, и Лана задается вопросом, останется ли Джонни таким же, как сама она, или он преодолеет ещё один скачок роста, чтобы больше походить на своего отца. Женщина и не просит.–Все в порядке, - успокаивает она его,- Все в порядке. Обещаю,- Лана проводит рукою по его вспотевшим, темным волосам, которые падают ему на плечи.К тому времени, когда Мэри Юнис приходит к ней домой, Джонни уже заснул на диване. Блондинка отпирает дверь своим ключом и входит к Лане, наблюдая, как женщина накидывает на него одеяло, заправляя подушку под голову и обеспечивая парню больше комфорта.–Лана? Что он здесь делает?,- Её глаза расширились от страха,- Ему плохо?Лана качает головой и приветствует возлюбленную поцелуем, но Мэри уклоняется; она не возится с сыном.–Он в порядке, - говорит Лана,- Женщина заправляет прядь светлых волос за ухо Юнис,- В квартире отключили электричество. Джонни собрал все замороженные продукты и приехал сюда.Лицо блондинки опускается, Макки закрывает глаза, с её губ срывается дрожащий вздох. Уинтерс нежно целует прямо в губы. Мэри прогибается, шаркая рядом с Ланой и обнимая её, слишком слабая и измученная, чтобы крепко держаться.–Ничего страшного. Ты можешь заплатить за квартиру и за коммунальные расходы завтра.Ободрение не удерживает Мэри Юнис от слёз. Лана укладывает свою девушку в постель, а затем садится рядом с ней, предлагая свою грудь в качестве подушки; она знает, что Мэри слишком устала, чтобы заниматься любовью сейчас, даже если бы Джонни не был за стеною. Юнис дрожит.—Мне очень жаль, - плачет она,- Неважно, что я делаю - я всегда в чем-то отстаю…,- Мэри всхлипывает, шмыгая. Нюни покрывают всю переднюю часть рубашки писательницы,- Я не умею это делать, Лана, мне никогда не следовало уходить из церкви,- Лана успокаивает её, больше из-за страха, что Джонни подслушивает, чем из-за чего-либо ещё, но это всё ещё тревожит - безнадежность,- Сестра Джуд была права. Я просто… я просто глупая. Я даже не умею читать, как я должна воспитывать ребёнка?Лана целует её в макушку, но не перебивает. Она позволяет Юнис закончить.–Я ужасная медсестра. Я не могу постоять за себя, мне платят меньше, чем всем остальным, я полная тряпка, но если что-то скажу, он меня уволит, а потом я буду в полном дерьме.–Нет, ты не будешь. Ты будешь здесь, со мной,- Лана убирает волосы назад,- У тебя всего несколько лет до того, как Джонни пойдёт в колледж, и тогда ты можешь переезжать ко мне. Как только у него появится собственное жильё, ты сможешь навсегда бросить ту ужасную квартиру.Мэри Юнис качает головой.–Я не смогу отправить Джонни в колледж! Он всегда пытается помочь мне оплатить счета - я не беру, но знаю, что иногда он кладет деньги в мою сумочку, и думает, что я не замечаю, будто я не замечу, что там волшебным образом появлялись двадцать долларов.

–Тебе не нужно отправлять Джонни в колледж. У меня есть сберегательный счёт для него. Ты знаешь. Этого должно быть более чем достаточно, чтобы покрыть плату за обучение и питание, а ещё немного остатков. Я вкладываю столько, сколько могу туда с каждой зарплатой с момента крещения.Большие лазурные глаза смотрят на неё, загипнотизированные, восхищенные словами. Её розовые губы, опухшие от слез, движутся друг друга. Она кряхтит несколько оборванных слогов, прежде чем ей удается пискнуть.–Но…,- Она сильно моргает,- Я думала, что ты перестала копить, когда оплачивала наши счета - сейчас сбережения должны быть почти пусты, зачастую так, как я не могу сводить концы с концами.Лана качает головой.–Нет, солнышко, нет,- Большими пальцами она вытирает слезы на щеках,- Я не трогала этот счёт с тех пор, как открыла.Мэри Юнис касается щеки Ланы, прижимая к своей руке.

–Но… это всё для Джонни, иначе я бы жила с тобой.. потому что ты его крестная мать…Прижимаясь к ладони Мэри, Лана целует её.–Это было для вас обоих. Теперь вы моя семья.Уинтерс не думает о Джонни, как о своём сыне, но любит его. Она не уверена, когда это произошло. Дни, когда Лана терпеть не могла его видеть, когда его присутствие заставляло грудь опухать от беспокойства, немногочисленны и далеки от них. Возможно, в этот момент женщину ошеломило длительное воздействие, или, возможно, она так сильно любит Мэри, что по умолчанию тоже должна любить своего сына. Теперь он такой же, как она. Лана может почти забыть нечестивый союз, который зачал его, когда она видит их вместе, видит, как Джонни отражает манеры Мэри, как он почёсывает свои волосы, как он дрожит, когда плачет, как он зарывается лицом ей в шею и расставляет руки, таким образом, когда обнимает её.–Я тебя люблю, Мэри Юнис.Макки плачет ещё раз. Она сопротивляется тому, чтобы взять деньги, которые Лана даёт, протестуя.–Я не могу… я не могу взять у тебя ничего другого,- пока Лана не целует её и не засовывает деньги в карман юбки. Блондинка принимает поцелуй и устало вздыхает,- День рождения Джонни в следующем месяце.–У него будет всё, чего он захочет.–Ты не сможешь купить,- Лана удивленно моргает в ответ,- Джонни хочет прочитать твою книгу, - объясняет Мэри,- Говорит, что ты сказала, что он сможет прочитать, когда ему исполнится пятнадцать - я просто хотела убедиться, что ты не против, перед тем, как отдать ему мою копию. Если думаешь, что это нормально… я доверяю тебе.Лана водит указательным пальцем по едва заметным веснушкам на шее.–Либо он прочитает это сейчас, с нашего благословения, - говорит она, - либо украдкой и прочтёт это у тебя за спиной, либо он подождёт, пока ему исполнится восемнадцать.–Джонни не такой.Лана приподняла бровь и усмехнулась.–Не будь наивной. Он подросток, который любит книги. Радуйся, что он не подросток, который любит наркотики,- Мэри Юнис смеётся, уткнувшись носом в грудь Ланы, обвивая руками шею,- Когда я была в его возрасте, я бы сделала все, чтобы заполучить книгу, которую хотела. ?Тысяча девятьсот восемьдесят четвёртый? тогда было большим запретным названием. Всё, что написано Марком Твеном.Однажды я начала сидеть с детьми только для того, чтобы уйти из дома на достаточно долгое время, чтобы дочитать книгу, о которой не знали родители.Мэри Юнис фыркает.

–Ты говоришь как ужасная няня.–О, я ненавидела это. Все дети ненавидели меня. Я никогда не могла сохранить работу.–Значит, ты не против, чтобы Джонни это прочитал?,- Лана кивает ей,- Спасибо. Я не позволю ему задавать тебе какие-либо вопросы. Но я не могу помешать ему крепко тебя обнять, потому что знаешь, что он захочет.Уинтерс усмехается.–Я знаю.День рождения Джонни отмечают с тортом. Лана даёт ему стопку книг, отчего Мэри бросает на испепеляющий взгляд.–Лучше принеси ему книжную полку на Рождество. Он может пользоваться библиотекой. Это в десяти минутах ходьбы отсюда.Джонни нетерпеливо врывается руками в высокую стопку книг, берёт каждую, жадно разрывая заднюю обложку и вдыхая запах новой книги.Обняв Мэри за талию, Лана целует её в шею, и хмурое выражение исчезает с лица, заменяясь обычной улыбкой.–Он получит книжную полку на Рождество, - обещает Уинтерс,- только потому, что эта квартира выглядит так, как будто торнадо прошёл через библиотеку и бросил сюда половину книг в случайном порядке.Внизу груды книг Джонни поднимает ?Маньяка?. Юнис одаряет Лану раздраженным взглядом, Вот что у меня получилось!на её личике.–Я подумала, что он заслужил свою собственную копию. Сделай это ещё дороже через несколько лет.Джонни открывает переднюю обложку.–Джонни, - он вслух читает записку, которую Лана оставила внутри на одной из сторон, - спасибо за твоё терпение в те годы, когда я не могла поделиться этим с тобою. Я знаю, что ты слышал слухи, и я ценю, что ты сохраняешь непредвзятость. Теперь я готова, чтобы ты узнал мою историю. Со всей моей любовью, твоя крёстная, Лана Уинтерс.Он обнимает женщину так крепко, что она едва может дышать, и, прежде чем отпустить её, он смотрит на Мэри широко раскрытыми умоляющими глазами, чтобы спросить.–Мама, могу ли я…–Абсолютно нет! Никакого чтения за обеденным столом. Меня не волнует, что сегодня твой день рождения.Следующие три дня Лана слышит от Джонни радиомолчание. На второй день Мэри приходит домой с работы.–Можно я останусь здесь сегодня вечером?,- Юнис спросила,- Я знаю, что Джонни ещё не вытащил носа из книги. Он сказал мне сегодня утром не беспокоиться об ужине.Лана целует её.–Я рада видеть тебя.Утомленное тело Мэри Юнис получает всю любовь женщины, хотя сама она не предлагает взамен. Лана не возражает. Уинтерс знает, что её девушка слишком много работает за слишком малое время; она не хочет быть еще одним источником стресса в жизни возлюбленной.–Джонни пойдет в школу после Дня Труда, верно?,- Мэри кивает в ответ,- Итак, ещё несколько недель. Она мычит,- Прости, я знаю, что ты устала. Я замолчу.–Мм…,-Юнис моргает, глядя на неё сонными глазами,- Мне нравится слышать твой голос, когда я засыпаю,- Её ресницы скользят по коже Ланы,- Мне нравится, когда ты так меня обнимаешь,- Блондинка нежно целует шею Ланы,- Я хочу делать это каждый вечер, когда Джонни пойдёт в колледж. Я хочу, чтобы мы были такими, по-настоящему.–Обещаю, - говорит Лана,- Ты получишь столько, сколько захочешь.Её глаза закрылись, лениво плывут, но приземляются достаточно сильно, Уинтерс знала, что они больше не откроются.–Ты будешь читать мне?,- спрашивает Мэри. Лана открывает книгу на прикроватной тумбочке и начинает читать с того места, где остановилась в прошлый раз на середине главы. Через несколько минут Макки засыпает.На третий день, когда Юнис на работе, Лана сидит на улице в ясную погоду, когда лето уже превращается в осень. Женщина читает на ветру, где она может насладиться окончанием очень жаркого времени года. Женщина замечает, видит, как Джонни приближается, потому что парень бежит - он всегда был шустрым ребёнком на всех ногах, поэтому его легко выделить, как жеребчик, который ещё не превратился в себя. Лана встаёт, чтобы поприветствовать, но парень заключает её в ещё одном объятии, похожем на то, что он подарил ей в свой день рождения. Все мышцы спины напряжены; у неё не было времени подготовиться, и тело содрогается от отвращения, когда руки внезапно обхватили. Джонни разрывается от этого чувства.–Прости, я не имел в виду… ты в порядке?,- Он плакал раньше. Лана кивает и обнимает в ответ - впервые в его жизни, и оба расслабляются.Уинтерс заводит его внутрь.–У тебя есть вопросы?,- она спросила.–Мама сказала, что мне нельзя интересоваться,- Но его карие глаза горят любопытством, ненасытной потребностью любого читателя знать больше, чем то, что раскрыто в книге.Лана улыбается.–Я не отвечу, если не захочу, хорошо? Можешь спрашивать.Она задается вопросом, пожалеет ли о том, что предоставила парню эту свободу, но Лана знает, что вопросы съедят его заживо, если Джонни их не задаст; они рано или поздно выйдут наружу, так что писательница предпочитает слушать их сейчас.Он закусывает губу, затем говорит.Венди,- и Лана задается вопросом, сколько времени прошло с тех пор, как она слышала это имя. Она украшает могилу раз в месяц, иногда и с Мэри, но никогда с Джонни в сопровождении - Лана не может заставить себя отвести сына убийцы Венди к её могиле,- Была ли она… твоей девушкой? До мамы?,- Лана кивнула,- Вот почему ты никогда не продавала дом, чтобы переехать к нам? Потому что она выбрала этот дом?Отчасти причина. Лана хочет сказать, и она скажет это.

–Отчасти причина,- У меня всё ещё бывают дни, когда смотреть на тебя невыносимо. Неважно, какой ты сын твоей матери, у меня бывают дни, когда я вижу его в тебе. Я должна уходить, не причинив тебе вреда,- Для нас с твоей мамой небезопасно находиться вместе в одной квартире. Для кого-то было бы намного легче поймать нас, если бы мы жили так близко к другим людям, и домовладелец мог вышвырнуть нас без предупреждения. Это безопаснее для нас здесь.–Ох,-Он барабанит пальцами ног по ковру и завивает их там, запутываясь в ворсинках,- У твоего ребёнка было имя?Лана качает головой. Врать почти слишком легко.–Я отдала его. Они уже анонимно создали для него приёмную семью, но я никогда их не встречала. Это была их потеря, а не моя.Возможно, это звучит холодно. Холодно. Ей все равно. Ей нужно быть с ним как можно более честной, так что приходится говорить.Джонни делает паузу, долго и глубоко задумавшись. Затем он спрашивает.–Почему ты вообще не говорила о моей маме? Где она была? Почему не вытащила тебя из приюта - или она не заметила, что ты пропала?И снова Уинтерс лжет.–Значит, она была занята твоим отцом. Она знала обо мне и Венди, но еще не была уверена в себе. Она была сбита с толку, и ей было очень, очень жаль, когда она услышала, что случилось со мной. Твоя мама осталась со мной, пока ты не родился, через неделю после моего ребёнка.–Если вы с мамой вместе, возможно ли, что они попытались бы отправить вас обоих обратно в санаторий?Джонни закусывает губу; Лана может прочитать страх в его глазах, панику из-за мысли о потере матери по вине правовой системы. Не пугай его,- предупреждает она саму себя.–Это возможно, но я в этом сомневаюсь. Они ограничили меня, потому что я была слишком любопытна и не хотела оставаться в стороне от их бизнеса. Так уж получилось, что у них были основания удерживать меня на законных основаниях, а также подписант.–Ты обижаешься на неё за это? Венди?–Я ни за что не обижаюсь, нет.Лана перебирает пальцами, стуча по подлокотнику дивана, нервничая по поводу направления разговора. Она так давно не говорила о Венди. При упоминании о ней сердце болит от тоски, и она хочет, чтобы Мэри была здесь, чтобы обсудить болезненные места.–Её бы не испытывала этого, если бы я вообще не пошла в приют.Джонни колеблется.

–Ты хочешь сказать, что винишь себя?Этот вопрос заставляет Лану задуматься. Она должна отвести взгляд от его лица, чтобы обдумать то, что ей сказали. Парень спросил это с такой нежностью, как будто вообще не хотел спрашивать, и его лицо такое же мягкое, как у его матери, такое же понимающее, такое же любящее.–Не так, как когда-то,- отвечает женщина после молчания,- Но… да. Я над этим работаю. В чём-то мне очень помогает твоя мама.Хмурый взгляд щекочет его губы, прежде чем сдвинуть их вниз до полной надутости, внутренняя дискуссия играет на лице, пока Джонни решает, может ли задать крёстной следующий вопрос. Лана готовится, ожидая худшего, чем то, что слышит.–Ты любишь её больше, чем мою маму?Лана качает головой в стороны.–Не больше,- говорит Уинтерс,- Просто иначе.Этот ответ усмиряет Джонни, и они вместе готовят ужин, для Мэри, которая вернётся домой.