Часть 2 (1/1)

Франция, Париж. 28 марта, 1934 год. —?Ты так красива,?— с придыханием произнёс темноволосый мужчина с лёгкой щетиной на скулах, нависнув над телом Алисии. Он чувствовал каждой клеточкой, что она именно та, с кем ему будет хорошо. —?Рядом с тобой невыносимо быть нелюбимым,?— брюнет продолжал произносить негромкие фразы, трогая мягкие шелковистые пряди чёрных волос. Ему безумно нравилось касаться их, подносить к себе, втягивая носом лёгкий цветочный аромат… Но, главное,?— нравилось вглядываться в её тёмные, испуганные, полные слёз глаза. —?Как же ты прекрасна, когда плачешь,?— прошептал он. Пальцы переместились к лицу и немного коснулись нежной кожи. Он не знал, как она попала к нему в отделение душевнобольных, но точно знал, для кого. Конечно, для него! Рука психиатра заботливо стирала мокрые дорожки слёз, а подушечки пальцев подхватывали капельки: мужчина подносил их ко рту, касаясь губами прозрачной солёной жидкости. Так плакать могла лишь она одна и никто больше. Вновь нависнув над девушкой, он не мог не заметить, как та пытается вжаться сильнее в матрас: так безмолвна и смиренна, а самое важное?— принадлежит ему и больше не делится с ним своими бреднями. Кроме того, довольно сложно сопротивляться, когда тебя с ног до головы опоясывают ремни, стягивая поперёк хрупкое, слишком худое тело. Рот заткнут надёжным кляпом, чтобы ни один звук не мог сорваться с таких очаровательных бледных губ. Дыхание доктора участилось, когда он высунул язык и слизал влажные полосы с мягкой кожи. Ему определённо доставляли удовольствие тактильные ощущения и специфический привкус чужих слёз. Алисия зажмурилась и отвернулась: резкий запах изо рта ударил ей в нос, заставив задержать дыхание, лишь бы больше не чувствовать этого мерзкого зловония от столь неприятного ей человека. Он всерьёз считает себя спасителем заблудших душ, который возвращает пациенту собственное ?Я?, но на деле всё выходит наоборот?— его действия ещё больше отделяют душевную оболочку от физической. —?Почему ты отворачиваешься от меня? —?крикнул мужчина, понимая, что она не желает чувствовать ?чужого? на себе. Он не мог игнорировать отвращение на нежном лице. Таком красивом. Психиатр резко схватил женщину за скулы и повернул её голову к себе. —?Смотри на меня! Открой глаза! Поплачь ещё, умоляю! —?настойчиво требовал он, затихая на последней просьбе. Но Алисия не желала исполнять его приказ и смотреть на столь неприятного ей человека, ведь у неё уже был тот, кем можно было любоваться вечно. Тонуть в омуте его серых глаз, не желая быть спасённой. Даже им. Он приходит в мечтах, чтобы побыть с ней. Прилетает за ней… часто. Без цветов?— как она и просила. ?Приди за мной?,?— молила девушка в мыслях, и он появился. Образ предстал перед внутренним взором: воображение играло с разумом Алисии точно так же, как и доктор-благодетель. Она по-прежнему не желала открывать глаз, ведь тогда он исчезнет. Он?— её единственный смысл выжить. Вот быть бы только уверенной, что он придёт, вырвет из рук психа. Только бы быть уверенной! Ей так нравилось, когда он возвращался в её мысли, увлечённо рассказывал о чём-то. Она разглядывала его и слушала, улыбаясь. Ей было хорошо со своими фантазиями. Было необходимо знать, что между ними всё ещё есть связь. Настолько сильная и мощная, что сможет донести о том, как ей плохо, и о том, как он необходим. Не только для спасения её тела и разума от их общего партнёра по фильму, ?Бена Уишоу?, но и для неё самой, целиком, без остатка. Алисия помотала головой, отказываясь выполнять чужие требования. Ей незачем было плакать, ведь сейчас он был с ней: стоял и смотрел в глаза, звал к себе, тянул к ней руку. Его серые радужки меняли свой оттенок, и по ним она точно знала, в каком настроении он пребывает: когда сердился, их будто затягивало тёмными тучами, а иногда взгляд словно лучился светом. Тогда он был доволен её неподчинением кому-либо другому, тем, что она слушалась только его. Пальцы доктора сжались, оставляя на коже розовые отметины в попытках причинить боль. ?Бен? страстно желал добиться своего. Но Алисия уже почти не чувствовала дискомфорта, ведь перед ней было её обезболивающее?— тот, кто был способен лишить не только неприятных ощущений, но и вообще всего плохого. —?Давай же, будь послушной девочкой, ты же знаешь, я не люблю, когда ты сопротивляешься! —?зашипел мужчина, приблизив лицо. ?Бен? провёл языком по плотно закрытым векам, надавливая на них, словно пытаясь выдавить заветную солёную влагу. —?Иначе мне придётся прибегнуть к иным мерам и снова обколоть тебя лекарствами,?— перестав лизать глаза, предупредил психиатр о своих намерениях. —?Ради тебя я пошёл на уступки, так и ты иди ради меня! Плачь! —?крикнул ?Бен?, освобождая её лицо, и, схватив актрису за плечи, встряхнул со всей силы так, что голова Алисии запрокинулась назад, ударившись о железную перекладину койки. Девушка слабо замычала от боли сквозь кляп. Видение растворилось, а на его место вернулись родные ?сёстры?: страх и боль. Одиночество. Алисия не могла понять, что именно вызывает желание разрыдаться: его исчезновение или ноющая боль в затылке. Слёзы, как того и хотел доктор, скатывались по щекам одна за другой, как по инерции. Она больше не стонала и не пыталась улыбаться. ?Бен? же, напротив, радовался и смеялся, будто дитя, желание которого чудесным образом исполнилось. —?Вот, хорошая девочка,?— похвалил он и снова стал ласкать языком солёную кожу. —?Я люблю тебя,?— снова признался мужчина. Сколько раз это было произнесено, он уже и не помнил. Сбился со счёта! Только вот Алисия не отвечала ему тем же. Он знал, что в сознании девушки сидит какой-то демон и управляет ею, переключая чувства по своему желанию: вот она безразлично смотрит на него, хотя всего минуту назад в глазах ясно читался страх. Доктор злился и ненавидел того, кто жил внутри этой красивой головки. Он хотел избавить Алисию от демона с глубокими серыми глазами, но пока не мог?— тот был сильнее. Намного сильнее! ?Бен? приходил в бешенство, когда заставал её сидящей в углу тёмной комнаты и слышал ?их? тихий разговор. Он точно знал, что это он?— Алисия называла его по имени, приманивала к себе и лучезарно улыбалась. Но было и нечто хорошее во время этих ?встреч?: в те минуты доктор мог наслаждаться её улыбкой и затуманенным взором. При свете ночной лампы Алисия казалась ещё прекрасней и беззащитней: ему хотелось подойти и обнять её, баюкая в своих надёжных руках, будто ребёнка. Крепко прижать и не отпускать, целовать и выдавливать слёзы, а затем с наслаждением глотать их. Дышать с ней одним воздухом. Но как только он услышал из уст тихое ?Маттиас?, кровь в венах начала медленно закипать. ?Так вот как именуют демона моей девочки-загадки!? ?Бен? чувствовал, как лопаются капилляры в его глазах и напрочь уничтожается нервная система. Демон делает из него чудовище. Ну ничего, доктор сможет победить и избавить Алисию от этого проклятого создания! Он заметил, как глаза девушки закрылись или от усталости, или из-за того, что демон с человеческим именем хочет прийти к ней. Он не должен позволить этому случиться! Ни в коем случае! —?Нет! Нет, смотри на меня, не смей закрывать глаза! Не давай ему снова прийти к тебе,?— умолял ?Бен?, опуская голову на её грудь, перевязанную эластичным жгутом. —?Я не хочу, чтобы ты общалась с ним! Радовалась ему, а не мне. Перестань любить его, люби меня! —?стал от отчаяния требовать доктор, заранее зная, что теперь настала его очередь плакать. Глаза психиатра заволокла пелена; он плохо видел и пару раз моргнул, чтобы не пропустить ни одной эмоции, ни одного дрогнувшего мускула на женском лице. Но ничего не вздрагивало, эмоций не было?— Алисия просто сверлила потолок пустым взглядом и уже там, на белой поверхности, воспроизводила знакомый ей образ. Девушке было хорошо и спокойно, когда сознание прорисовывало любимые глаза. ?Ты прилетел ко мне. Без цветов?,?— улыбнулась она тому, кто выполнял её просьбы и не дарил бесполезных букетов. Ей всегда было жаль выкидывать увядшие бутоны совсем ещё недавно живых цветов. Доктор понял, что перед ней сейчас тот самый демон, потому что Алисия даже не моргала. Она продолжала радоваться нечистой силе! Проклятая чертовка! Недолго думая, ?Бен? навис над ней, вглядываясь в две большие чёрные дыры напротив так, чтобы неестественно расширенные зрачки смотрели в его, не менее широкие. И она посмотрела. И моргнула. Тогда он улыбнулся тому, что незримый соперник, наконец, исчез. Ему удалось прогнать его! Сегодня он победил этого так называемого Маттиаса. —?Давай ты не будешь думать о нём, хорошо? —?ласково попросил доктор, проводя рукой по волосам, и, поцеловав шершавыми губами лоб, вынул кляп из её рта. Алисия почувствовала небольшую свободу, но всё же глубоко задышала и начала кашлять. Рот и язык онемели, а горло пересохло: она отчаянно нуждалась во влаге. —?Поговоришь со мной? —?Воды,?— прохрипела она, буквально умоляя. —?Да-да, конечно,?— улыбнувшись, доктор встал и оказался у стола, наливая из стеклянного графина в стакан воду. Подойдя к Алисии, чуть приподнял её голову, аккуратно придерживая и помогая выпить содержимое. Как только влага коснулась губ девушки, она облизнула их, что придало розовым устам лёгкий блеск, и в этот момент ?Бен? подумал, что сойдёт с ума окончательно. Поставив стакан на комод, он нагнулся к Алисии и поцеловал. Она успела быстро сомкнуть губы в тонкую нить и даже задержала на время дыхание. —?Почему ты не отдаёшься мне? —?слегка разочарованно спросил мужчина, видя её нежелание чувствовать чужие прикосновения. —?Я не должна быть здесь,?— проглотив всё, что мешало говорить, она произнесла ту же фразу, что и много дней назад. ?Это не моё место и время?,?— обычно добавляла она, пытаясь убежать из ненавистного, насквозь пронизанного холодом здания. Только вот ей мешали: не пускали, снова связывали и держали, словно собаку на привязи. Ей было всё равно, куда бежать, лишь бы подальше отсюда и поближе к нему. Алисия Викандер, известная шведская актриса, попала в западню миров. Замечательно! То, что надо! Где грань между реальностью и видением? Какая реальность правдивее? Где ответы на вопросы? Проклятье! Её героиня со сказочным именем прожила не очень счастливую жизнь, потеряв всех, кого любила, и умерла в одиночестве. Кто-то дал Алисии шанс исправить судьбу Герды Вегенер. Переписать конец её истории! Теперь Алисия очутилась в таком нереальном для себя времени?— в прошлом, почти на пятьдесят лет до собственного рождения. Она всем говорила об этом, но никто не верил. Хотя и видели, что она выглядит по-другому, отличается от местных жителей, но почему-то этому не придавали значения. ?Бен?, недолго раздумывая, стал пичкать её лекарствами, чтобы больше не слышать тот самый ?бред? о том, что она из будущего. Что это не её реальность. Как она могла помочь Герде, если сама нуждалась в помощи? Как ей выбраться отсюда и добраться до дома четы Вегенеров? Как познакомиться с теми, с кем жила и кого любила, пока снимался фильм и даже после съёмок? Она помнила, что ждала прилёта Мэтта в Лос-Анджелесе. Она верила, что те ?бредни? были не больными фантазиями, как ни пытался убедить её в обратном влюблённый психиатр. Что бы она сказала Хансу Ацгилу при встрече? Какой бы она была? Как ей вести себя при встрече с тем, кого она не знала и в то же время чувствовала, как себя? ?Сюда ты уж точно не прилетишь?,?— печально усмехнулась Алисия своим безмолвным вопросам. —?Я не хочу быть здесь, отпустите меня,?— просила девушка, стараясь сохранять спокойствие и оставаться в здравом рассудке, пока этот ненормальный не сделал с ней ещё что-нибудь. —?Ты глупая и не понимаешь, чего просишь. Ты не выживешь в этом мире без меня. Ты не сумеешь здесь жить,?— проговорил доктор, ослабляя повязки на груди, чтобы упростить себе доступ к желанному телу и проникнуть пальцами под больничную рубашку. Алисия вздёрнула бровь и посмотрела на доктора, осознав, что он… верил ей! —?Значит, вы не считаете меня сумасшедшей? —?Нет, конечно нет. Кто вообще тебе сказал такое? —?он приподнял уголки губ, отвечая на вопрос, но продолжил свои действия. ?Бен? уже предвкушал, как будет сжимать полную грудь и теребить пальцами соски. Ощутив возбуждение, пока только в голове, стал более усердно освобождать тело от повязок и, когда осталась последняя, просто разорвал её. Это сложно было сделать, но возможно, если очень захотеть. Доктор улыбнулся ещё шире. Руки актрисы были всё так же связаны, поэтому сопротивления оказать она не могла, а значит, и помешать ему была не в силах. Одним движением психиатр задрал рубашку вверх, коснулся живота, а затем груди. От удовольствия из его горла вырвался стон, и, закрыв глаза, мужчина стал наслаждаться процессом. Алисия не обращала внимания на это?— слишком уж привычными и предсказуемыми были эти действия. Хенрик Сандал, он был другом Лили, а может, даже и остался им. Сейчас, в новой истории Алисии, он оказался врачом в психиатрической лечебнице. К тому же и сам был не совсем здоровым. Ко всему прочему, Алисия знала, что он гей. Может, мужчина и здесь гомосексуален, но по причине того, что общество не воспринимало его, как ненормального человека, он стал ?нормальным?. Хенрик отрицал себя так же, как и остальные, пытался казаться кем-то другим. Алисия разглядывала экранного героя своего коллеги по цеху Бена Уишоу и пыталась понять его лучше. Именно благодаря Сандалу она узнавала новости о мире за стенами её палаты, слушала рассказы о настоящих людях двадцатого века и знала, к кому точно бежать, когда удастся вырваться из плена. —?Зачем вы делаете то, чего не хотите? Вы ведь не любите женское тело так, как мужское,?— спокойно произносила она, чтобы не провоцировать чужую агрессию, чтобы он не заставлял плакать вновь. —?О, как ты ошибаешься. Я люблю тебя, очень люблю. И да, ты права, я также люблю и мужчин, но ты другая. Будто и правда не из этого мира. Особенная,?— открыл глаза Хенрик, продолжая ладонью массировать грудь и пытаясь возбудиться ещё больше. Но уже там, в паху, и опробовать эту загадочную особу. Такую вкусную и приятную, ведь остальные были ему противны и не возбуждали так, как надо. Для него объектом сексуального желания был мужской пол, но не прекрасная половина человечества тридцатых годов. Алисия насторожилась и прикусила губу, когда сильные пальцы сжали и покрутили соски. —?Нет, вы ошибаетесь. Это не любовь, а просто желание доказать то, чего у вас нет. —?И чего же нет у меня, а?! —?вскрикнул Хенрик, вынимая руку из-под рубашки, и, схватив за горло, начал душить эту иногда совершенно невыносимую девчонку, которая своими умными словами часто загоняла его в тупик! Проклятая загадка. Нехорошая! —?Вы не хотите меня как женщину, но пытаетесь убедить себя в обратном,?— прохрипела она, не в силах сопротивляться чужому натиску. Алисия пыталась дышать, но не выходило: из глаз снова обильно сочились слёзы. И тогда хватка ослабла. В момент его злость улетучилась. Ей удалось уловить лёгкую улыбку на устах доктора. У него появились более важные дела, чем душить свою проказницу. Слёзы. Такие прекрасные, трогательные прозрачные капли. Пока психиатр занимался своим любимым делом, слизывая их, Алисия прокашлялась и задышала ровнее. Она терпеливо ждала, когда Хенрик выпьет всё, что было на её щеках, и сможет стать адекватнее. —?Вот, чувствуешь? У меня стоит! —?с ликованием воскликнул псих, потёршись напряжённым членом о её ногу, как только закончил со своим занятием. Алисия ощущала не только твёрдость в его штанах, но и то, как её тело содрогнулось от страха, что он побывает внутри. Ей было нельзя вытеснять из себя Маттиаса другим. Хенрик может убить его в ней, и тогда Мэтт больше никогда не придёт и не останется с ней на ночь. —?Да, чувствую,?— согласилась Алисия ровным голосом, пытаясь не показывать испуга. —?Отлично,?— улыбнулся Хенрик, понимая, что ему подвластен каждый, кого бы он ни захотел. Эрекция стала ослабевать, стоило актрисе перестать плакать. Или же это было связано с тем, что он прекратил трогать женскую грудь? Но как заставить её плакать во время соития? Так, чтобы силы не покидали орган до полного погружения в это чудесное тело. —?Ты вынуждаешь меня причинять тебе боль. Я хочу твоих слёз! Таких прекрасных, трогательных и чувственных. Как мне заставить тебя плакать постоянно, а? —?Алисия сделала вдох и медленно выдохнула, радуясь тому, что больше не чувствует эрекцию на себе. —?Может, они не нужны? —?осторожно спросила она, заглядывая в горящие безумством карие глаза напротив. —?Издеваешься?! Мне нужны твои слёзы! Нужна ты! —?вскочил он с места и начал метаться по палате, нервно кусая ногти. Он о чём-то думал, что-то замышлял, но вот только что? Вряд ли о том, как отправить её обратно в двадцать первый век, чтобы она могла снова встретиться с Маттиасом. Алисия наблюдала за тем, как Хенрик ходит рядом. —?Я хочу любить тебя,?— прошептал он, поймав на себе взгляд девушки. Случайно содрав ноготь с указательного пальца, он поморщился, после чего сел рядом и, положив ладонь на ногу, стал активно двигать ею вверх. ?Опять всё сначала?,?— подумала Алисия, закатывая глаза и тяжело выдыхая. —?Это всё из-за него, да? Кто он тебе? —?стал закидывать её вопросами Хенрик, склонив голову набок в ожидании ответов. Ладонь уже блуждала по внутренней стороне бедра, задевая бежевое хлопковое белье. Алисия не стала скрывать и кивнула. —?Он тот, кому я хочу принадлежать. Чьей хочу быть. Хочу настолько сильно, что теряю рассудок,?— Хенрик перестал ласкать её и ущипнул?— сильно, больно, чтобы на этом месте вскоре появился синяк. —?Почему тогда он не приходит за тобой? Где твой демон?! Почему не здесь, не рядом?! Где он шляется?! —?прокричал Сандал в лицо Алисии, ущипнув ещё раз, надеясь, что она заплачет, но та сдержалась. —?Ты такая наивная, думаешь, что он попал сюда так же, как и ты? —?засмеялся Хенрик, захлопав в ладоши и подскочив на месте пару раз. —?А вот и нет. Ты здесь одна. Он изгнал тебя точно так же, как Бог прогнал Адама и Еву из Рая. Этот проклятый демон вышвырнул тебя из своих владений и теперь правит царством сам,?— ещё сильнее засмеялся психиатр, раскидывая руки в стороны. —?Он лишил тебя рассудка! —?радовался мужчина, громко хлопая в ладоши. —?Даже если здесь нет того, кого ты называешь демоном, которого так боишься, то в этом времени существует и другой, точно такой же. И пускай его зовут по-другому, он и ведёт себя иначе, но нутро у них одинаковое, даже запах один. Они оба обладают тёмной и светлой стороной. Одна, как правило, преобладает, но какая именно?— зависит от обстоятельств. —?Как ты смеешь говорить, что я боюсь его?! —?вспыхнул Хенрик, когда услышал слова актрисы. Резко переставая радоваться, он сжал челюсти и устремился к ней. Глаза мужчины мгновенно налились кровью. —?Я убью его, как только у меня появится такая возможность. И не важно, кого именно?— того настоящего демона или пришельца из будущего,?— произнёс он, уверенный в своём превосходстве перед даже не человеком?— воображаемой картинкой больного сознания его милой особы. Алисия не стала ни спорить, ни доказывать обратное. Она лишь слабо пошевелила затёкшими конечностями?— так хотелось их размять, встать, походить по комнате, а потом подойти к окну, распахнуть его и вдохнуть полные лёгкие свежего воздуха, издалека любуясь Эйфелевой башней. —?Развяжите меня,?— попросила актриса, внимательно наблюдая за Хенриком. —?Хватит обращаться ко мне на ?Вы?! —?выдохнул он громко, поскольку считал себя для девушки самым родным и близким человеком на данный момент времени. —?Ладно,?— согласилась Алисия, надеясь на взаимность уступки. —?И как же зовут твоего второго демона? —?поинтересовался доктор, вмиг прикусывая язык, тем самым поплатившись за свой вопрос. —?Ханс Ацгил, он арт-дилер,?— проговорила актриса почти позабытое имя и слегка улыбнулась, стараясь делать это незаметно для Хенрика. Он, в свою очередь, насторожился после произнесённого имени и встал. Подойдя к столу, психиатр сел за него, взял лист бумаги и завозил по нему карандашом, оставляя серые линии светлых и тёмных тонов. Он нервничал. Хенрик любил картины известных художников?— это была его слабость. Иногда он скупал некоторые с аукциона или же ему продавал их этот самый здоровяк по имени Ханс. Доктор, не отрываясь, продолжал быстро прорисовывать линии, делая их бессмысленными, как и всё в его жизни. Он был влюблён в одну рыжую бестию, покорившую его с первого взгляда. Хенрик знал, что под женским обличьем скрывался мужчина, а точнее?— известный художник… И весьма талантливый. Представилась ему рыжая девушка как Лили, кузина того самого пейзажиста из Копенгагена. Но он знал, кто на самом деле был перед ним, и подыграл при первом знакомстве. Художник был женат. Также на художнице, рисующей портреты, но не имеющей такого успеха, каким пользовался её муж. Жена оставалась всего-навсего его тенью. Стержень карандаша переломился от сильного давления руки доктора, и тогда от досады он сломал инструмент пополам, а затем выбросил в мусорное ведро. Взял другой и опять начал зарисовывать изначально белый лист серостью до тех пор, пока и на нём не осталось ничего светлого и чистого. —?Эйнар Вегенер,?— шепнул он себе под нос и исподлобья посмотрел на Алисию, тут же возвращаясь к такому нужному сейчас занятию. Он винил его жену за всё! Хенрик знал, что если бы не она, то Эйнар обязательно любил бы его, а не эту псевдохудожницу! Новый карандаш также был сломан и выброшен. Сандал встал, скомкал серый лист и отправил вслед за карандашами, а затем подошёл к Алисии, подозрительно глядя на неё. Вдруг его осенило. Стало понятно, на кого она была похожа, чьи глаза смотрели на него и так часто плакали, почему именно от этих слёз он приходил в дикий восторг! —?Герда Вегенер,?— сквозь зубы процедил он такое противное для собственных ушей имя. Алисия вновь насторожилась и крепко вжалась в постель. Нагнувшись к чужому лицу, кончиком своего носа он провёл по её носу и щекам. —?Почему ты похожа на неё? —?Алисия прикусила губу, понимая, что нужно что-то сказать, иначе этот псих не даст ей возможности увидеть не только Маттиаса, но и его вторую личность?— Ханса. —?У каждого есть тот, кто похож на кого-то,— попыталась она выкрутиться и ответить на вопрос так, чтобы было понятнее, но не вдаваясь в подробности, которые наверняка прозвучат очередным бредом. —?Нет, не просто похожи, вы словно один человек,?— шепнул Хенрик, проходясь дыханием по лицу и замирая на губах девушки. —?Это совпадение,?— тихо произнесла Алисия, ещё больше вжавшись в подушку. —?Хватит. Делать. Из меня идиота! —?сквозь зубы сцедил Хенрик, отвесив звонкую пощёчину нежному лицу актрисы. —?Сука! —?зарычал он, оставляя жгучий розовый след на слишком бледной коже, а затем быстро облизал место удара и улыбнулся.