КНИГА 7. ВАЙСГАУ. Глава 58 (1/1)

Ты отравишься небомПосле душных подвалов...Моя любовь в твоих руках.? Siddharta — T.H.O.R ?Из кошмара Кай выкарабкался спокойнее, чем прежде. Тяжело дышал, смахивал пот со лба, пытался понять, где он вообще и что случилось.

Сначала нашарил рядом Криса — тот спал, вытянувшись на боку и придерживая Кая рукой за пояс поверх простыни. Форменный комбинезон измялся и смотрелся на Крисе непривычно, умаляя извечный аристократичный налёт. Полураспущенная коса змеилась между ними по подушке. Стоило Каю повернуть голову, и кончики длинных волос защекотали ему подбородок и губы. В спутанных прядях серебрилась заколка.Кай не удержался и пальцами повторил заострившиеся черты. Крис спал, но выглядел вымотанным и исхудавшим, иногда во сне нервно вздрагивал и крепче обнимал Кая за пояс.В памяти настырно всплывали слова Люгера, которые Кай тщетно старался вытравить из себя.?Он будет следить за тобой. За каждым твоим шагом. Ты же не думаешь, что ликвидатор перестанет быть ликвидатором лишь от смены обстановки? Ты был его заданием и ты останешься только заданием. Будь реалистом, Ким Кай. Ты бывший военнопленный с кучей проблем, а он — прежде всего — ликвидатор. Именно так он начинал. Ликвидатором, а не фюрером. Как только ты станешь бесполезным, он получит иное задание. Ему не нужен пилот. И доппельгангер ему не нужен, в отличие от тебя. Тебя использовали всего лишь, и как только Штаб убедится, что выжал тебя досуха, тебя выкинут. Если учесть твой поганый нрав, так тебя ещё и с удовольствием выкинут?.Кай в этом сомневался. Хотя бы на фоне проекта ?Храмовник?. Пока проект действующий, и если Крис убедил Штаб в полезности ?Храмовника?, Кай будет нужен. Думать же о том, что случится после, Кай пока не хотел. Сам понимал, что служить в армии вечно не выйдет. Существовал общий лимит, и сверх этого лимита служить можно было исключительно на штабных постах, но это не для него. Штабная работа исключала полёты.Крис повозился и прислонился лбом к его плечу, подставился под руку. Кай неспешно гладил Криса по голове, чувствовал, как кончики пальцев покалывает. Он понятия не имел, поручили Крису что-нибудь или нет, но улавливал, как Крис тянулся к нему. Дальше было просто: Крис разрешал ему забираться к себе в голову, и если Крису было что скрывать, то он попытается избежать этого или ещё как отвертеться. Но если нет, то забыть слова Люгера будет легко.Крис спал и во сне почти беззвучно звал его. Кай не слышал этот зов ушами, но ощущал кожей. Достаточно было лишь потянуться к Крису в ответ, чтобы увидеть и узнать всё. Крис беспокоился о нём и пока не решил, что вообще делать. Хотел решить вместе. От этого стало тепло, и Кай прикоснулся губами к родинке у виска. Пожалуй, во всём этом был смысл, пока Крис старался быть честным.Уснуть снова в больничной палате у Кая не получалось. Раздражало всё — вплоть до цвета стен. Но Кай терпеливо ждал, пока Крис проснётся сам. Досыпали оба уже в смежной с кабинетом Криса комнате.

Идти на построение после долгого перерыва было дико. Кай долго пялился на форму и трогал рукав, чтобы проверить на ощупь — лент больше нет.

На построении на него косились, с недоумением смотрели на плечо, но по-прежнему держались от Кая подальше.В столовой очередь привычно рассосалась в мгновение ока, а потом явился и Крис. Без спроса стул отодвинул и уселся за столом Кая.— Дай угадаю... Четыре часа на симуляторах?— Угу. — Крис прикрыл рот ладонью, чтобы спрятать зевок. Объяснения не требовались им обоим. Ситуация кардинально изменилась, и их связка перешла на новый уровень, но контакт проходил только в одну сторону, и без пробных полётов Крис не мог пустить Кая в небо. Требовалось посмотреть, как это всё будет работать в боевых условиях, и какие могут возникнуть сложности.— Но не четыре часа. — Крис придвинул к себе чашку с крепким чаем. — Три — сейчас и четыре — после обеда.— С чего вдруг такая щедрость? — Кай даже перестал шустро загребать ложкой суп.— Ну раз уж ты так засиделся, то оторвись уж по полной. Симуляторы — это не по-настоящему, но пока я тебя только ими порадовать могу. Только давай договоримся... Если устанешь, признавайся честно, идёт? Просто сделаем перерыв, а потом продолжим. Если надо, то сегодня зал с симуляторами будет твоим хоть на весь день, лишь бы без фанатизма.Крис помолчал, глядя в тарелку, после перевёл взгляд на Кая.— Ты знаешь. Распоряжение Штаба никто не отменял, как и приказ Люгера. Чен продолжает наблюдать тебя, и я бессилен. Если Чен доложит, что ты в плохой форме или у тебя есть трудности... мы оба ничего уже сделать не сможем. Поэтому хоть на ушах стой, если приспичит, но так, чтобы это обошлось без дурных последствий, идёт? Вообще Чен против, сказал, что пару дней тебе надо отдохнуть, а не на симуляторах рассекать. Поэтому я скину тебе часы, если понадобится.— Крис...— Молчи. Всё это слишком серьёзно, чтобы можно было так легко отмахнуться. В твоих глазах это мелочи и пустяки, а для них это шанс от тебя избавиться. Побереги себя. Пожалуйста.— Они хотят, чтобы я ещё раз облетел Вайсгау. Избавляться от меня они будут после, а не до.

— Уверен?Кай кивнул и сделал глоток сока из стакана.— Я знаю, что могу это сделать. Может, они и найдут другого пилота, который сможет тоже, но не прямо сейчас. Мы ближе всего к новой линии фронта, и у Штаба есть данные из моей черепушки, которые ты им столь любезно предоставил. Подумай сам. — Кай откинулся на спинку стула и хищно усмехнулся, вскинув правый уголок рта. — Мы оба в курсе, что данные остались у меня. Я знаю, что и где искать. Если я смог сделать облёт вслепую, то облёт по чётким данным смогу сделать тем более. Я знаю Вайсгау. Я знаю здешние зимы и ветра. Я знаю небо Вайсгау лучше, чем кто-либо ещё. Это моя Вайсгау. Любой другой пилот сначала изучит карту, и для него такой облёт будет первым. И этот пилот понятия не имеет, где ждать от Вайсгау подвоха, а где — помощи. Прикинь шансы на успех в первом и во втором случаях. Где больше?После завтрака Кай ждал Криса в зале с симуляторами и лениво тыкал стилом по ластику, заставляя его подскакивать по-лягушачьи. Пока ластик после очередного тычка не перемахнул через выступ стола и не сиганул на пол. Кай сполз со стула, минуты три искал подлый ластик, заныкавшийся под подставку симулятора, нашёл и сцапал, но тут же долбанулся головой о днище, различив приглушённый хлопок дверью. Выглянув из-под подставки, Кай вскинул бровь.

Крис торчал у порога и с недоумением разглядывал его, видимо, пытаясь сообразить, что Кай делает на полу на четвереньках. Пришлось показать ему найденный ластик. Кай выбрался из-под поставки, поднялся и вернул ластик на место.— Ты помнишь то, что я однажды тебе тут показывал?Кай оглянулся, но вместо продолжения Крис повернулся к нему спиной.— Поймаешь меня?Прежде, чем Кай успел понять что-либо, Крис стал заваливаться назад. Далеко. Чересчур далеко. Кай боялся, что опоздает. В последний миг рухнул на колени и подхватил Криса у самого пола.— Да ты больной просто! Псих чёртов!Крис улыбался от уха до уха, пока Кай сыпал проклятиями и шарил по его телу ладонями, проверяя, точно ли цел и в порядке. Экстремал чёртов.

Крис погладил его ладонью по голове, взъерошил волосы на затылке и тронул губами лоб.— Лезь уже в симулятор, горе.Кай сердито фыркнул для вида больше, легонько боднул Криса головой в плечо и удрал к симуляторам от греха подальше, пока Крису не приспичило снова испытать его нервы на прочность.— Я поседею из-за твоих экспериментов, придурок напыщенный, — проворчал уже в кабине Кай, настраивая симулятор.— Ну будем квиты тогда, потому что я уже седею из-за тебя.— Не прикрывай мною преклонный возраст, старичок.— Окстись, чертяка, я старше тебя на четыре года всего лишь.— Округлим. На пять. Это не кот начихал.— Всего пять. Если для тебя это так много, тогда какого чёрта?— Я извращенец. Люблю старичков.— И не говори, уж ты — извращенец точно, — ядовито поддел Крис. — Трасса?— Это ты на что намекаешь? Сто шестую давай.— Пробную?— Ещё чего — боевую. Проверять будем с музыкой. Так на что ты там намекал?— А я на что-то намекал?Кай обречённо вздохнул и активировал программу. Даже фальшивое небо перед глазами дарило радость, а имитация полёта окунала тело в лёгкость.— Тебе хорошо. — Крис не спрашивал, а утверждал. — Это отличается от твоих попыток что-то показать. Я просто чувствую это. То, как тебе хорошо. И как у тебя дух захватывает при выполнении петли. И как при вращении появляется ощущение пустоты внутри и — одновременно — сладкой щекотки. И... — Крис замялся, но всё же едва слышно договорил: — ...тебя это возбуждает.Кай невольно приподнял правую бровь, потому что в самом деле перепады высоты и вращение истребителя возбуждали. Банальная физика и игры с давлением — от стояка никуда не денешься. Впрочем, Каю это не мешало, ему даже нравилось.— Забавно, что кто-то ощущает страх во время полёта, кто-то — беспокойство, другие — волнение и концентрацию, третьи — смущение из-за физиологии и физики, а кое-кто бесстыже кайфует.— Люди разные, — негромко отозвался Кай, роняя истребитель к минимальной отметке и подбираясь поближе к вражеской пушке, чтобы наподдать потом от души. Ко второй пушке его вёл Крис узкими ущельями. Говорить Крису почти не требовалось — Кай слышал его до того, как Крис успевал озвучить собственные мысли. После Крис и вовсе молчал, и Каю хватало его волевых импульсов, чтобы отлично ориентироваться и мгновенно переводить полученные данные в собственную систему координат. Теперь Крис мог преспокойно точить шоколад, не отвлекаясь на слова, и шуршать фольгой хоть до второго пришествия.Как ни странно, Крис ни разу не пожаловался на отсутствие отклика от Кая и ни разу не ошибся в подсказках. Это выглядело так, словно Крис с поразительной лёгкостью представлял Кая в кабине истребителя и понимал все нюансы пилотирования при полном отсутствии непосредственного обзора.— Нет, забраться к тебе в голову я не могу, но я чувствую тебя. Не знаю, как это описать. В самом деле это именно эмоциональный фон, наверное, но здорово помогает сосредоточиться и хотя бы не мешать тебе.— Пресловутая нить? — хмыкнул Кай, забирая влево и выбрасывая мину с таймером.— Не знаю. Очень надеюсь, что нет. Это как внутренний радар, что ли.— Ну раз уж ты у нас сканер...— Я правда не знаю. Я бы сказал, что я как будто с тобой, а не тут — за мониторами. Не то чтобы раздвоение восприятия...— Ладно-ладно, главное, что всё в порядке, и ты убедился, что вполне можешь пускать меня в небо, да?— У тебя только одно на уме, засранец. — Крис помолчал немного, чтобы добить непреклонным тоном через минуту: — Ты устал, и нога затекла. Выходи из симуляции.— Остался всего один сектор.— Нет. Выходи. Мы договорились, помнишь? Ставь паузу, потом добьёшь. И, я очень тебя прошу, давай ты не будешь мне сейчас врать. Даже самая крошечная твоя ложь способна вызвать катастрофу. Имей совесть. Я и так чуть тебя не потерял и не испытываю ни малейшего желания испытать это снова.

— Договорить не хочешь? — холодным голосом уточнил Кай, уловив непроизнесённое ?особенно из-за твоего глупого упрямства?.— Гм? Ох чёрт... Я этого не говорил.— Но подумал.— Господи... Ты собираешься поссориться со мной из-за мимолётной мысли, которую я даже озвучивать не стал? Ты хоть представляешь, сколько таких незначительных мыслей у меня будет за день? И насколько мгновенно они будут меняться, опровергаться или смешиваться с другими? И сколько из них будут лишь результатом мгновения, краткой вспышки эмоций? Конечно, прости, я иногда забываю, что тебя толком не готовили даже и ты не умеешь отличать мысли-моменты от основных, но разница есть. Мысли динамичны. Когда ты озираешься вокруг, твой взор скользит по всему, но цепляется не за всё подряд. Что-то вовсе не привлекает внимания, что-то кажется ярким, но тут же забывается, а что-то остаётся в памяти. Это примерно так же и с мыслями. Сложно звучит, я понимаю, но постепенно это станет привычным и понятным, и ты научишься определять несущие фрагменты и незначительный мусор. Вот как этот, потому что я даже не знаю, что из эмоционального мусора тебя сильнее всего задело.Кай молча выпутывался из ремней и закусывал губу из-за покалывания в затёкшей ноге. По крайней мере, он действительно улавливал беспокойство Криса из-за Штаба и смешанное со злостью раздражение. Крис злился не на него, но его мысли в самом деле подкрашивались накопившимся раздражением и стойкой усталостью. Каю казалось, что разобраться в этом попросту невозможно. Сам чёрт ногу сломит. Слишком много для него. Он не привык ощущать столько эмоций сразу.Отгородившись от Криса, он перевалил через борт, повис на вытянутых руках и замер. Крис тронул ладонями его ноги, провёл по бёдрам и подхватил, после обнял за пояс и уткнулся носом в волосы на затылке.— Колючий дикобраз, — глухо пробормотал в шею Каю, едва-едва задевая губами кожу — до слабой щекотной дрожи. Кай поёжился невольно, потому что ногу свело окончательно. Он даже зашипел от острого ощущения бесчисленного множества заточенных иголок под кожей, будто разом впившихся во всю ногу. Благо, Крис сообразил, что к чему, и отпустил.

Кай поспешно присел на край подставки и принялся ожесточённо растирать непослушную пока ногу ладонями, безжалостно разгоняя кровь. И ничего не сказал, когда Крис принялся помогать. Соприкосновения их рук заставляли обоих на время замирать, колебаться, а потом продолжать — до нового касания.После обеда Каю удалось полетать на симуляторе час всего. Крис собственноручно выволок его за шиворот из кабины, утащил в штаб и запер в комнате с кроватью, коротко скомандовав: ?Спать до утра?. Из снотворного предложил пушистого барса, который пропах Крисом и Вайсгау.Из вредности Кай повалялся в ванне, добавив в воду любимый гель Криса, лениво побрился перед зеркалом — Крис где-то разжился станком и всем, что могло, на его взгляд, Каю понадобиться. Потом Кай вытерся и добрался до кровати. Обняв барса, притих под одеялом. Старался смириться с неизбежными сложностями — ему было трудно принять последствия с-контакта.Он не винил Криса, не упрекал за обилие эмоций и перепады настроения, но всё это было чужим, странным и совершенно не вписывалось в характер Кая и привычную ему жизнь. Казалось бы, люди испытывали схожие эмоции, но механизм приятия и осознания этих эмоций у всех, похоже, разнился. Но это — полбеды. Куда хуже приходилось Каю при попытках сложить эмоции собственные с чужими.Крис верно говорил — Кая не обучали тонкостям, и он многого не знал. Что хуже, он пытался подгонять чужие эмоции под себя и анализировать их так, как привык анализировать собственные эмоции. Получалось паршиво, мягко говоря.Кай привык отстраняться от многих вещей, привык наводить порядок даже в собственных чувствах, привык чётко разделять всё по сферам. Но у Криса в этом плане творился просто какой-то бедлам: сразу со всех сторон, с бешеным напором, слепящими вспышками. Словно Крис знать не знал о состоянии покоя в принципе. У него внутри постоянно случались бури, цунами, землетрясения, смерчи и чёрт знает какие ещё катаклизмы. Эмоциями его пронизывало всего и в один миг: бурно, ярко, на всю катушку и до звенящих нервов. Причём Крис даже не пытался что-либо разделить — на всё реагировал одинаково мощно и безудержно. И у Кая от всего этого просто голова шла кругом.

Он чувствовал себя после каждого визита в разум Криса так, словно находился под постоянным нервным напряжением на острие ножа несколько суток без сна и еды. Выматывало это покруче жалкой бессонницы. И меньше всего Кай хотел признаваться Крису, что устаёт вот от этого больше, чем от чего-либо иного.

Слишком много для него. Кай попросту не умел вот так обращаться с эмоциями, как обращался с ними Крис. Безусловно, Кай был способен на сильные чувства, но не двадцать четыре часа в сутки и не все сразу. Он даже не представлял, где Крис брал силы, чтобы управляться со штормами из эмоций каждую минуту своей жизни. Как у Криса вообще крыша не ехала?

Кай уткнулся носом в пушистый бок барса, едва нашёл наиболее подходящее определение: Крис в его представлении был сплошным сгустком эмоций — неизменно мощных, ревущих, противоречивых и изменчивых. Вечный вихрь страстей внутри живого человека. Непрерывный вихрь каждый день, двадцать четыре часа в сутки.Огорчало отсутствие решения. Кай не знал, как с этим быть. Насмешка судьбы. Любопытство и желание лучше понять Криса играли с ним злую шутку. Крис ведь не запрещал ему подглядывать и забираться глубже, и Каю хотелось этим разрешением пользоваться. В итоге он нарывался на бурю эмоций, пытался в них хоть чуточку разобраться — и всё. Поток эмоций Криса сносил его к чёртовой матери. Справиться с этим потоком у Кая не получалось.Ментальный щит спасал, но если бы Кай отгородился им тотально, Крис заметил бы это точно, решил бы, наверное, что Кай намеренно избегает контакта и не хочет ничего менять. И Кай не хотел, чтобы Крис так думал, но не знал, как лучше объяснить суть проблемы. У Бэкхёна это выходило проще, когда он рассказывал Каю о сложностях и тяжкой эмоциональной ноше в с-связке.Кай пытался найти решение до тех пор, пока всё-таки не уснул. И ему снилось, что он обычный пилот, как сотни других, а Крис — его фюрер, и их связка соответствовала общепринятому стандарту: Крис вёл, а Кай подчинялся. Вплоть до того, как в бою фремды их разбили ?Калейдоскопом?, и истребитель Кая упал в лесах Вайсгау, потому что без Криса Кай был слеп и практически беспомощен.

Кай запомнил непроницаемо-чёрные, огромные глаза за матовым стеклом. Запомнил ладони Криса, которыми тот пытался согреть его руку в боксе служебного морга. И запомнил, как Крис сменил форму, отказавшись от поста начальника базы.Он запомнил пламя в камере, запомнил, как Крис нёс в руках глиняный горшок с прахом, чтобы развеять его над Вайсгау. Чтобы Кай вернулся домой. И чтобы Крис вернулся в ряды действующих ликвидаторов.

Он запомнил и могилу у Монте, в которую Крис лёг спустя полгода после его смерти.Это было неправильно.

Глухую ярость Кай запомнил тоже. Всё в нём восставало и требовало что-то изменить. Потому что вот быть просто не могло. Эта жизнь настолько Каю не подходила, что он рычал от ярости ветром и разбивал неспешные волны Монте в брызги. Опрокидывал камни и надгробие. Пытался найти себя. Подлинного себя, а не растерянного мальчишку, который ничего не мог сделать. Это был не Кай. Таким он не был никогда даже в худших передрягах своей жизни. Он всегда выбирал борьбу и манящую впереди цель. Он готов был ждать и сражаться, терпеть и ломать, ненавидеть и любить, платить за собственные ошибки, отвечать за них перед самым безжалостным судьёй — самим собой, но не сдаваться и не принимать милость из чужих рук. И пускай сейчас невыразимо сложно и тяжело, но лучше так и по воле собственной, чем легко и просто по воле чужой. Сложно и тяжело Кай выбрал сам. Быть по сему.Осталось дотянуться до Криса и цепко ухватить за ладонь. Сжать изо всех сил и не отпускать.

?Моё!?— Твоё-твоё, спи. — По виску скользнули мягкими губами. — Ещё навалом времени. Спи. Ох, чёрт...Кай стремительным рывком вжался в тёплого Криса. Щекой чувствовал грудь и глухое биение сердца. Под ладонями на гладкой коже попадались капельки воды, и Крис отчётливо пах хвоей. Этот запах возвращал в реальность. Окончательно убеждал, что Кай уже не спит, а Крис живой и настоящий, и только из душа.— Сообщение пришло, — пробормотал Крис ему в макушку и носом потёрся, лениво откинулся на спину, позволяя улечься сверху. Подхватил сползшее с плеч Кая одеяло и укрыл с ненавязчивой заботой.— Из Штаба? — Кай закопошился, чтобы удобнее устроить ноги и ощупать ноги Криса заодно.— Пришлось выделить бокс для Зуммера и его игрушек. Помнишь того коротышку из исследовательского? Он занимается ?Храмовником?. Ты ему нужен, поэтому их решили сюда перебросить, чтобы не отрывать тебя от службы.— И тебя, надо полагать.

— И меня, — не стал спорить Крис; зарылся длинными пальцами в волосы на затылке и принялся перебирать пряди и поглаживать. Кай зажмурился. Прикосновения были приятными, но голова начинала понемногу ныть от стойкого эмоционального фона. Крис прямо сейчас бешено ненавидел Штаб и сгорал дотла во всём, что касалось Кая. Обе мощные волны находились на противоположных концах эмоционального спектра, и Каю казалось, что он положил голову аккурат между молотом и наковальней. Голова крошилась, и он не знал, сколько ещё сможет выдержать.— Не цепляйся. Пусть всё течёт, как есть. Мимо тебя. Если бы я так цеплялся за твои эмоции, давно бы сдох — меня бы ими разорвало. Попытайся наблюдать за этим со стороны, — неожиданно прошептал Крис, чуть крепче прижав его голову к собственной груди. — Не нужно окунаться во всё, чтобы увидеть и понять. Достаточно тронуть самыми кончиками пальцев. Эмоции всё равно принадлежат только тому, кто их испытывает. И ты всё равно ответишь на любые чужие эмоции собственными — это нормально и неизбежно, но если при этом ты взвалишь на себя сразу и собственные, и чужие эмоции, хребет сломается — ноша непомерная.Кай сжал губы, помедлил, сражаясь с собственной гордостью, но всё же признался:— Не могу. Не знаю, как.— Ещё бы. Привык сидеть в домике, а всё остальное себе хапать в личную собственность. — Крис неожиданно хихикнул и пробежался кончиками пальцев по рёбрам в лёгкой щекотке. — Это проще, чем ты думаешь. Поначалу придётся попотеть, конечно, чтобы контролировать собственное любопытство и держать себя на грани. Но со временем это превратится в рефлекс, и ты будешь это делать, даже не задумываясь.— Тогда почему у тебя не выходит услышать меня? — задал здравый вопрос Кай.— Потому что ты не умеешь контролировать силу. Ты даже не замечаешь тонкие границы чужих личностей. Не чувствуешь так называемую зону комфорта людей. Это как дистанция, которая у каждого своя. Кому-то удобно, когда собеседник в метре от него, кому-то и полметра мало, а некоторым и десять метров уже как объявление войны и вторжение. Ты сам вот такой. С необъятной зоной комфорта. Тебя в столовой раздражают даже те, кто сидит в другом конце зала. А в небе ты и вовсе чуешь объекты, которые ещё даже радар засечь не успел. Может, поэтому ты и судишь по себе, считаешь, что у всех такие же необъятные зоны, поэтому по умолчанию пытаешься преодолеть сразу огромную дистанцию, не подозревая, что ты сам в зоне исключения. Но могу тебя заверить — ты можешь просто прошептать, и тебя услышат.— А почему так много-то? — Кай вскинул голову, глядя на Криса с недоверием.— Откуда мне знать? Ты таким родился или почему-то таким стал. Ответ если кому и известен, то лишь тебе.— Как же ты меня услышал... ну, тогда. Из Грюнвальде?

— Ты дотянулся, скорее всего. У меня большая зона комфорта по стандартным меркам, но не настолько. Ты показал, где ты, и попросил, чтобы я тебя нашёл. Я нашёл.— Значит, ты...— Нет. Просто сейчас, когда я вспоминаю об этом, у меня именно такие возникают ассоциации. — Крис погладил его по голове, и Кай немедленно влип в необъятную перину нежности. В облака нежности, в которых он беспомощно барахтался и тонул. И не понимал, что в нём такого особенного, что его мысли не может нормально услышать Крис, если сам Крис способен запросто похоронить Кая в собственных неукротимых эмоциях.— Ничего не понимаю.— Привыкнешь, никуда не денешься, — поразмыслив, подытожил Крис. — Дай себе время и не терзай себя понапрасну. Ты не хуже меня знаешь, что у пилотов не бывает ментальных блоков, но у тебя — есть. И ты отлично знаешь, что человек с ментальным блоком плохо подходит для любой связки. Тебе будет труднее, чем другим, но всё возможно. Дай себе время, хорошо? Не пытайся добраться до цели в один шаг. Ты умеешь, но в спешке нет никакой необходимости. Ты мне нравишься любым. Таким — тоже. Поэтому я могу подождать столько, сколько захочешь. Мне довольно того, что ты признал меня и хочешь летать. Всё остальное — несущественно. Поэтому если тебе тяжело и больно, не пытайся терпеть. Я не расстроюсь, если поцелуюсь с ментальным блоком. Всего лишь буду знать, что тебе нужна передышка.— Это...— Не бузи. Я же сказал тебе — я знаю. Ты фюрер, Кай. Мы оба знаем это. Это — твоя природа. Но ты хочешь летать. И ты будешь летать, потому что никто кроме меня не способен это принять и понять. А я — понимаю и не собираюсь тебе мешать. Я тот, кто всегда тебя поддержит. Всегда. — Крис медленно провёл ладонью по его спине, погладил. — Будем ставить эксперименты вместе, хорошо? Просто помни, что мне ты можешь говорить всё, что думаешь. И тебе незачем считать себя ущербным или неправильным. Ты — особенный. Для меня — уж точно. Для меня ты всегда самый сильный, самый умный и самый лучший — что бы там ни было, это никогда не изменится. И я сделал выбор, как и ты. Сам. Значит, сам и виноват, так что скулить не буду, как бы тяжело нам ни пришлось. К чёрту правила, Кай. У нас они свои.Кай молчал, прижимаясь щекой к груди Криса. Как никогда остро ощущал себя рекой, что вливалась в океан, которым был Крис. До краёв и через край. До самого горизонта — недостижимого и зыбкого.— Я не собираюсь сдаваться. — Кай осторожно просунул ступню между лодыжками Криса, отогревая прохладную кожу.— Знаю. Просто не думай, что я неправильно пойму. Я готов ждать сколько нужно. Хоть вечность. И меня всё устраивает даже сейчас — не прошу большего. Пожелаешь — будет, нет — не будет. Вот и всё. Чтобы быть с тобой, мне не нужно ничего. Совсем ничего, если у меня есть ты. Не отбирай — мне хватит.Скользнув по плечу рукой, Крис раскрыл ладонь. Кай помедлил, но всё же тронул ладонь кончиками пальцев, после неторопливо сжал, позволил Крису сцепить их руки в замок.