Глава 28 (2/2)

Как будто это было не с ним, а с кем-то другим.— Ну здравствуй, герой. Хорошо поспал? — Чен приветливо улыбался и обматывал его предплечье лентой с датчиками. — Сейчас поглядим, всё ли с тобой хорошо.У Кая ответная улыбка примёрзла к губам, едва вспомнились слова Криса, что тот встречался с Ченом и не собирался ничего менять. Чен Каю нравился, но думать, что сердце Криса принадлежит... Только какого чёрта Чен так мило улыбался? После всего Чен должен бы на дух Кая не выносить.— Кажется, всё довольно неплохо. Теперь не шевелись, ладно? Хочу взглянуть, что там с раной.Чен аккуратно сдвинул простыню, расправил складки на бёдрах и прикоснулся к уголку восстанавливающей повязки. Кай невольно напрягся в ожидании всплеска боли, но напрасно.— Шрам со временем разгладится, — подытожил Чен и осторожно ощупал бок. — Пару дней побудет ярким, конечно, но потом станет заметно бледнее. Сейчас...Чен повозился со швами и убрал остатки адаптационной нити — та сама отваливалась от кожи.

Кай осторожно сел и тоже потрогал неровный багровый рубец на боку. Ничего не болело, просто чуть припухший свежий шрам под пальцами.— Два дня щадящего режима, чтобы клетки все встали как надо. Избегай пока полноценных нагрузок. Ну а как эта штука побледнеет, можешь ни в чём себе не отказывать. Душевая в конце коридора, вот халат. Форму принесут через четверть часа. Ты свободен, как птица. Если не будешь мешкать, успеешь к празднику жизни в столовой.Кай сполз с койки, послушно натянул больничный халат, небрежно завязал пояс и прогулялся в душевую. Там никого не оказалось, так что он спокойно ополоснулся, привёл себя в порядок и вернулся в палату. Переодевшись, покинул медицинский корпус и сунулся в столовую.На него поглядывали уже смелее, чем раньше, но никто так и не рискнул подойти, да и очередь, как всегда, рассосалась мгновенно, едва он приблизился к стойке с подносом.Крис нигде не маячил, но Кай и не рассчитывал увидеть его так скоро. Тем более, если Крис сидел рядом с ним в палате и отгонял кошмары. Кай точно знал, что Крис сидел с ним. Чувствовал. Вот только не понимал, зачем Крис это делал. В свете слов Криса о пилотах и Чене — вообще не понимал. Даже если это была ложь, то ложь с намерением, но Крис своим поведением рушил любые схемы, которые мог выстроить Кай с помощью логики.После перекуса Кай хотел пойти на часы по картологии, но его выставили из аудитории. Оказалось, что на сегодня он свободен, и штабс-полковник Крис Ву лично обнулил его часы за этот день и следующий.

Вот паскуда.

Не слишком ли много брал на себя гадский штабс-полковник Крис Ву, чтоб его? Кай чувствовал себя вполне нормально и отсидел бы часы без всяких сложностей. На кой чёрт было обнулять всё? Чтоб Кай мыкался по базе и не знал, куда себя деть?Кай немного позлился, пришёл к выводу, что это бессмысленно, и направился в библиотеку. Раз уж выдалось свободное время, Кай решил ещё раз проверить, в каких случаях на истребителе могли сразу все датчики накрыться. Ему до сих пор не давали покоя те обстоятельства, при которых он угодил в плен.Кай проторчал в библиотеке три часа, но так ничего и не нашёл. Все книги и энциклопедии, которые он просмотрел, по-прежнему твердили, что выйти из строя сразу все датчики не могли. Именно в этом и заключался смысл того, что у датчиков на истребителях имелись автономные источники питания и активации. Единой системы не существовало потому, что она могла подвести. При повреждении системы истребитель оказался бы бесполезной игрушкой, а так потеря одного или нескольких датчиков не приводила к катастрофическим результатам.Тем не менее, с Каем больше полугода назад произошло то, что казалось невероятным. У него накрылись все датчики. Сразу. И связь с фюрером — тоже.

И Кай всё больше убеждался в мысли, что это была диверсия. Проще говоря, кто-то из своих что-то сделал с его истребителем и либо выключил датчики в нужный момент, либо активировал программу с таймером. Кто-то банально Кая подставил и сдал фремдам.Кай только по-прежнему не понимал, какой в этом был смысл. Если его хотели убить, то способ выглядел сомнительным. Если кто-то хотел, чтобы его взяли в плен, то опять же — зачем? Что в нём вообще такого особенного, чтобы подсовывать его фремдам? Зачем? Для чего?Кай допускал мысль, что у него предостаточно врагов среди фюреров, но не до такой степени врагов, чтобы проворачивать столь сомнительную авантюру, глушить датчики и надеяться, что он угодит в плен. И уж тем более не в военное время.

В военное время можно испытывать неприязнь к сослуживцам, но они всё же на одной стороне. Дальше неприязни обычно никто не заходил. Ну или всё это происходило совсем не так. Бывало, что солдаты пытались свести счёты друг с другом, но без всяких тайных махинаций и прочего. К тому же, техники непременно нашли бы любую неисправность перед вылетом. И нашли бы всё лишнее.Вечером по пути к себе Кай сделал крюк. В тренировочные залы заходить не стал — тренировки ему пару дней не светили. Остановился у автомата, взял бутылку воды и скрутил крышку. Он как раз почти допил, когда из бильярдной вывалилась пятёрка фюреров. К счастью, они сразу двинули в другую сторону и даже не заметили Кая, и он допил воду спокойно. Сунул пустую бутылку в приёмник, развернулся, постоял немного у автомата, а затем двинулся к двери бильярдной. Прислушался, но не уловил ни звука, тогда толкнул дверь и заглянул в помещение.Он только и успел, что окинуть быстрым взглядом четыре стола под зелёным сукном и убедиться, что никого внутри нет, как его слегка пихнули в спину, вынудив сделать шаг. И оглядываться не потребовалось — он без того знал, кто это.

Чуял. Кожей.Крис зашёл следом и прикрыл дверь.— Всё равно нашёл себе занятие?— Ну не сидеть же без дела, — глухо огрызнулся Кай, отступил от Криса подальше, поозирался по сторонам и придвинулся к ближайшему столу, где красовался подготовленный набор из пятнадцати шаров и битка. Белый биток без номера он сжал пальцами, потом подбросил раз, другой, любуясь чистым белым шаром и привыкая к весу.— Конечно, — ядовито отозвался Крис, прихватил два кия, подступил почти вплотную и показал правый кий. — Сыграем?— Я не играю.— Ври больше. Умеешь же. Ну?Кай хотел уточнить, что имел в виду вовсе не то, что он якобы играть не умеет, а то, что он не играет ни с кем вообще, но передумал и забрал у Криса кий. Всё равно бесполезно. Если уж Крис чего-то возжелал, то тут хоть кол ему на голове теши.— На что играть будем?— На тебя. — Крис хищно прищурил глаза и тонко улыбнулся.— Да пошёл ты! — Кай резко пихнул кий Крису обратно и рванул к двери, но ожидаемо остановился — Крис оплёл запястье длинными пальцами и удержал. Смотрел теперь задумчиво и не улыбался.— На поцелуй. Всего лишь. Идёт?— Для поцелуев у тебя Чен есть, — отрезал Кай и высвободил руку. Крис немедленно всучил ему кий и преградил путь к двери.— Уймись уже. Это просто игра и просто поцелуй. Ничего больше. Так ты играешь? Или сбежишь?Кай непроизвольно сжал кий с такой силой, что пальцы побелели. Больше всего ему хотелось просто и без затей врезать Крису в челюсть. Жест отчаяния. Одна лишь мысль об этом и останавливала. Выглядеть отчаявшимся в глазах Криса он не желал.— Тот, кто выиграет, целует проигравшего?— Решать победителю. — Крис пожал плечами, потом приглашающе повёл рукой в сторону стола, но Кай упрямо помотал головой, шагнул к соседнему столу и выставил за линией дома жёлтый и красный шары.— Во что играем?— Не будем усложнять. — Крис придвинулся ближе и положил глаз на правый шар — жёлтый. — В ?домино?. Раскат?— Раскат, — глухо подтвердил Кай, подавшись к столу и удобно ухватив кий.При раскате брали два шара, оставляли их за линией дома, и двум игрокам полагалось по ним ударить одновременно. Чей шар быстрее вернулся бы к борту, тому и начинать игру.Чёрт его знает, специально или случайно, но Крис на миг задел бедром Кая. Эффект вышел что надо — жёлтый шар мигом оказался у борта, а вот красный замешкался и остановился дальше. Наука впредь: нефиг на Криса и его выходки отвлекаться, а то и схлопотать можно.— Готовься. Считай, ты уже проиграл, — просиял довольной улыбкой Крис. Кай не стал ничего отвечать, просто потом стоял на месте и наблюдал, как Крис обходит стол и выбирает местечко получше для первого удара по битку.

Раз уж Крис выиграл раскат, то его восемь шаров были одноцветными. Восемь полосатых шаров отходили Каю. От игроков в ?домино? требовалось забить в лузы свои восемь шаров и обойти соперника по очкам. Крис недавно хвастался грядущей победой, стало быть, полагал, что сможет забить восемь шаров за восемь ударов без перерыва. Чистая победа. Но если бы хоть один удар у него вышел без забоя, ход перешёл бы к Каю.На месте Криса Кай хвастаться не стал бы. Особенно с учётом того, что Кай никогда не проигрывал. ?Мастер игры?. Во что бы Кай ни играл, он выигрывал. ?Не везёт мне в карты — повезёт в любви?. У Кая всё было с точностью до наоборот.Ну и, разумеется, с первым ударом по пятнадцати шарам у Криса ничего не вышло. Шары раскатились по зелёному сукну, но в лузу не попал ни один.

Кай молча отодвинул Криса в сторонку, склонился над столом и нашёл взглядом сине-белый шар, прикинул лучшую траекторию и точно ударил по битку. На втором ударе забил сразу два дуплетом, а с остальными расправился без спешки и по одному. Выпрямившись, оценил недовольное выражение на лице Криса и позволил себе ехидную усмешку. Придвинувшись к Крису, он один за другим разогнул длинные пальцы на древке и аккуратно положил оба кия на стол.Крис смотрел на него уже сердито, и Каю это нравилось. Вообще нравилось ломать планы Криса и ставить на них жирный крест. Кай осторожно провёл ладонью по шее Криса, тронул стянутые в хвост гладкие волосы и потянул за ремешок, чтобы после коснуться длинных прядей и запустить в них пальцы. Лениво отметил закушенную губу и тихо фыркнул.— Если это всерьёз, то тебе не всё ли равно, кто будет целовать?Заданный шёпотом вопрос заставил Криса растеряться, и Кай тут же этим воспользовался, чтобы с мягкостью надавить ладонью Крису на затылок и обхватить нижнюю губу собственными, плавно сжать, с внезапностью отпустить и снова поймать, провести кончиком языка по тонкой коже — по самому контуру губы — и вновь обхватить губами, чтобы потянуть немного. Прерывистый вдох как музыка и возможность скользнуть языком меж губ. Крис удобнее повернул голову и бросил ладони Каю на пояс. Неторопливо гладил по спине, отвечал на поцелуй, не пытаясь ускользнуть. Ускользнул сам Кай целую вечность спустя.Решительно отстранился и едва удержался от желания прикоснуться к пылающим губам пальцами. Ему было мало. Он смотрел на яркие после поцелуя губы Криса и хотел ещё раз — ещё дольше и ещё слаще. Но нельзя. Хорошего понемножку. Да и Крису не мешало бы выбрать чёткую линию поведения и перестать сводить его с ума.Крис решил иначе: притянул Кая к себе и попытался поцеловать сам. Разбежался! Кай выворачивался до тех пор, пока Крис не прижал его к себе с силой. Перебор. Он задыхался и почти не ощущал губ Криса на своих губах. Рывком дёрнулся, отклонился и коротко ударил онемевшим кулаком. После стоял, опустив руки, и тяжело дышал, пытаясь прийти в себя. Смотрел, как Крис небрежно проводил тыльной стороной ладони по губам, и ждал. Просто ждал.— Это значит, что мне нужно выиграть, чтобы тоже тебя поцеловать? — Крис кончиком пальца потрогал ранку на губе, оставшуюся после удара, и с досадой поморщился.— Это значит, что я устал от твоих игр, — отрезал Кай. — Мне не нужна подделка. И наполовину не нужно тоже. Я хочу всё.

Он круто развернулся и рванул прочь. Счастье ещё, что Крис ловить его и удерживать не стал. И на том спасибо.Кай помедлил у двери в свою комнату и с досадой закусил губу. Потому что стукнуло вдруг в голову, что его корабль полгода назад не стали бы осматривать исключительно по приказу представителей специальных отделов или Штаба. Единственный вариант, когда на истребитель могли что-то навесить и не вызвать при этом шума.Только всё опять упиралось в вопрос: ?Зачем??Кай вытянулся на кушетке и устремил взгляд на изрезанный трещинами потолок. Попытался собрать всё, что знал, и отвлечься от горящих до сих пор губ. От Криса.Из-за проклятого Криса он явно плохо соображал.Итак, он фюрер, который пожелал стать пилотом, пилот со странностями, ему запретили покинуть Бранденбург вместе с семьёй без веских причин, настойчиво предлагали перейти в с-категорию, постоянно подсовывали новых фюреров, заглушили датчики во время боя, обрубили связь, сдали в плен, после наградили позорной лентой и отправили на границу — к дому поближе. При этом ему по-прежнему предлагали перейти в с-категорию и выражали надежду на эффект доппельгангера с Крисом. И запрещали покинуть базу-А15.Зачем, чёрт возьми? Кому это надо и для чего?Какой в этом вообще смысл?Только из-за ментального блока?

Но Кай испытывал железную уверенность, что он не единственный человек с ментальным блоком. Таких наверняка хватало и без него. Замкнутые и неразговорчивые люди в глухих областях планеты не редкость.Ожидаемо пришли кошмары. Кай подорвался в пятый раз, а на часах было всего лишь полвторого ночи.

Он отдышался немного и перебрался в ванную. Сидел возле унитаза и боролся с отчётливым чувством тошноты. Голова кружилась так, что он после пары попыток встать уже и не рыпался. Оклемавшись немного через полчаса, разделся и залез в душевую кабинку, там и задремал, чтобы вскинуться через полчаса от новой порции душных кошмаров.

Сжимался в комок в углу под тёплыми струями, трогал ноющую ногу, отгонял фантомную боль и пытался дышать. Ощупывал пальцами грудь слева и пытался поверить, что рёбра на месте, а сердце и впрямь стучит внутри, а не снаружи.Иногда он задавался вопросом, а было ли всё это на самом деле? Что, если фремды с самого начала игрались с его разумом и просто внушили, что вскрывали ему грудную клетку, доставали сердце, отрезали ногу, разбирали на части и собирали обратно...

Но потом он понимал, что было всё-таки. По-настоящему. Потому что Крису он правду сказал — шрамы с его тела исчезли не сами по себе. А они ведь были. Шрамов у Кая хватало. Но после плена не осталось ни одного.Впрочем, Кай не относил всё это к худшим кошмарам.

Худшие включали в себя иные опыты, когда фремды переключались на его разум. Вот это в самом деле внушало ужас. Потому что сколько ни убегай и ни прячься, найдут всё равно. Разрушат любое убежище и вытащат на свет, чтобы изучить с лупой. И вот тогда только и поймёшь, что такое подлинная нагота.

Эти вот кошмары были самым ужасным из всего, что только могло присниться Каю. Счастье ещё, что он плохо помнил детали таких опытов. Тогда одержимость ужасом выступала на первый план. Он словно проваливался в забытье, превращался в зверя, который пытался спастись. Разум низводился до голых инстинктов.

Кай помнил лишь, что перерывы между такими опытами были долгими: либо фремдам не очень хотелось лезть к нему в голову, либо это требовало от них больших затрат.

Ну а потом разум Кая выработал собственный механизм защиты, который всегда включался в тот миг, едва фремды принимались за опыты с его участием. Кай просто вырубался — и привет. Такой блок ничто не могло разрушить. Пока он пребывал без сознания, фремды могли хоть разбить себе головы о стены, но не добились бы ничего. Хода в небо Кая у них не было.Именно в тот день, когда Кай отключился надолго, фремды забеспокоились о благополучии пленника и вытащили его из капсулы.

Кай, придя в себя, не стал это демонстрировать, улучил момент и убил расслабившихся врагов. Пройти по коридорам и отыскать гараж оказалось несложно, жаль только, что меч найти не удалось. Доберись он до меча — и лаборатории фремдов пришёл бы конец. Он бы всё там к чёрту разнёс и не оставил в живых ни души.

Фремды настолько не ожидали, что кто-то чужой будет шляться по их базе, что ни один не смог оказать достойного сопротивления человеку, который в физической силе их превосходил и обладал слишком мощным ментальным блоком, поэтому подчинить его не удалось бы в принципе.

Кай добрался до гаража, угнал наиболее подходящий транспорт и рванул обратно к границе. Это заняло немало времени, но Вайсгау была Каю домом. Правда, выбрался к своим он в ужасном состоянии и терялся между явью и сном.

Страх, что он вновь попадёт в плен, гнал его через леса и горы день за днём. Он предпочитал сдохнуть, но не допустить повторения. Умереть в бою точно лучше, чем попасть в плен и ещё раз пережить кошмар.Ещё бы избавиться от воспоминаний и снов...Кай свернулся на дне кабинки клубком и обхватил себя руками. Тёплая вода била по коже упругими струями и позволяла чётко ощущать каждую мышцу в теле. Эти ощущения успокаивали. Достаточно, чтобы уснуть.