КНИГА 2. ПОЖАР. Глава 11 (1/1)

Ловишь наготу,

Не отрывая очарованных глаз —Снова. Назойливый писк раздражал и мешал утонуть вновь во тьме без сновидений. Попытка шевельнуться провалилась и вызвала неумолимо нарастающую панику.

Кай рванулся изо всех сил. Назойливый писк сменился тревожным сигналом. Налитые тяжестью веки удалось разомкнуть с огромным трудом. Пальцы левой руки, будто чужие, прошлись по груди, обрывая тонкие синтетические провода. Приборы рядом уже просто выли — непрерывно.Кай не мог сделать вдох нормально и не мог вскочить на ноги. Выхватил взглядом белую простыню, накрывавшую его, белые стены вокруг, пластиковые коробки приборов.

Правая рука и ноги совсем не слушались, и он бессильно уронил голову на подушку. Задыхался и с отчаянием отгонял мельтешащие перед глазами чёрные точки, которые рушили картинку и утягивали сознание во мрак.Он, чёрт возьми, не мог двигаться...— Кай? — На лоб легла тёплая ладонь. — Спокойно. Это медицинский корпус. Узнаёшь меня?Чен.— Не могу... двигаться... — Он отчаянно хватал воздух, которого совершенно не хватало даже на полвздоха, а потом тьма поглотила его вновь.

Кай перестал быть на время, растаял в небе. В небесном океане невозможность двигаться уже не имела значения, потому что Кай не чувствовал вообще ничего. Только полёт, только полная свобода. Его просто не было. Нигде. Словно ветер...Но он пришёл в себя опять. Назойливый писк рядом и шорохи напоминали о реальности, в которую Кай не просился.— Кай? — Снова голос Чена. — Не шевелись, хорошо? У тебя повреждены правая рука и ноги. На них фиксирующие повязки. Их снимут через три дня, когда выйдет срок интенсивного восстановления, и аппликация приживётся. Тебя придавило корпусом истребителя. Всё обошлось неплохо, но кости немного пострадали. Через три дня всё будет в порядке, ты понимаешь? Ты можешь двигаться, но только немного. Вся конечность сразу. Пока только так.Кай не преминул проверить слова Чена на деле. Так и получилось. Он мог слегка сдвинуть ногу целиком. Или руку. Но вот согнуть в колене или локте — никак. И пальцами пошевелить — больно до слёз и почти до потери сознания.

Паника уменьшилась, но не прошла. Он чувствовал себя беспомощным, из-за чего нервничал — и ничего не мог с этим поделать. Разум замораживало ужасом и дробило на осколки непреодолимым желанием действовать, не быть неподвижным и беспомощным. Любое движение рядом повергало Кая в немую истерику и подспудное ожидание боли.— Внутренних повреждений нет, хотя ушибов навалом, — продолжал говорить Чен негромко. Это действовало слегка успокаивающе, как и то, что никто Кая не трогал. — Искусственно мышечный контур править нельзя в твоём состоянии. Процедура неприятная и слишком болезненная, а у тебя сейчас фиксирующие повязки, поэтому придётся ждать, пока само заживёт. Голову ты, конечно, тоже разбил, но повреждения несерьёзные. Хочешь что-нибудь?— Сесть, — выдохнул Кай, разглядывая палату из-под полуприкрытых век.Чен повозился с режимами койки, потом часть с изголовьем приподнялась до той степени, чтобы Кай оказался в полусидящем положении. Почти как в кабине корабля. Простыня сползла с груди, открыв кровоподтёки от ушибов. Кай с усилием повёл плечом, чтобы выпростать правую руку из-под простыни и полюбоваться на бинты в бурых пятнах под жёсткими планками фиксирующей повязки.Потом Чен сунул ему под нос стакан с витаминным коктейлем. Чересчур сладкая дрянь. Пить захотелось ещё больше. Кай убил бы за глоток обычной прохладной воды.— Чунмёна отстранили от службы. Завтра уезжает в Штаб, — между делом обронил Чен. — Он спрашивал, можно ли с тобой повидаться. Раз уж ты пришёл в себя... позвать его?Кай слабо кивнул. Всё равно избежать этого не вышло бы. Да если и вышло бы, вряд ли он испытал бы удовольствие от того, что где-то по его вине будет мучиться всю жизнь один человек.Чунмён зашёл в палату робко и бочком. Смотрел себе под ноги и с заметной неловкостью топтался на месте. Он ближе не подходил, и это радовало. Прямо сейчас Кай предпочитал, чтобы люди держали дистанцию, а лучше — вообще к нему не заходили.— Прости, это была моя ошибка... — наконец начал Чунмён.— Ничего не говори и спокойно поезжай. Такое случается, — отрезал Кай, не желая растягивать агонию.

Всё это не имело смысла. Чунмён рано или поздно всё равно допустил бы ошибку, потому что между ними не было контакта. Они, так или иначе, работали в связке временно. Да и глупо злиться на систему, если всё время её ломаешь и рискуешь.— Знаешь, я теперь понимаю, почему ты сказал... тогда... То есть, я и раньше понимал, но только теперь понял до конца. Ты сказал, что слишком малодушен, чтобы брать на себя такой грех и быть фюрером. Сидеть за мониторами в безопасности и решать, как быть тому, кто постоянно на прицеле... Но я могу тебе сказать, что это в самом деле требует силы. Огромной. Просто у меня этой силы уже не осталось. Я теперь тоже малодушен. Ещё из Штаба пришло распоряжение по поводу тебя и Криса. Пока он будет твоим фюрером. Докомплектовка не предвидится в ближайшее время, а Крис свободен, хотя это и нарушение категорий. С другой стороны, он опытный фюрер, да и вообще штабс-фюрер на базе, так что... Вроде с ним ты летаешь нормально. Вот и полетаешь пока так. Пока не найдут кого получше для тебя.Кай обречённо закрыл глаза, потому что получше для него никого уже найти не могли. Крис и он — в доппельгангере. Идеальный баланс пилота и фюрера. Просто никто об этом не знал. Только Кай. И Кай от души надеялся, что об этом не узнает никто и никогда.Он вообще представить себе не мог, в чём они с Крисом совпадали настолько, что их разумы смогли настроиться друг на друга. Кай никогда не был хорошим учеником в этой сфере. Он и не верил, что для него эффект доппельгангера возможен. В конце концов, Кай родился фюрером, а не пилотом. А у фюрера должен быть свой пилот, но не фюрер. Только это соображение не остановило настройку. Кай чуял Криса, и это сводило с ума как невозможностью, так и новизной. А ещё усугублялось тем, что Крис нравился Каю.— Крис нашёл тебя, знаешь? Он в самом деле очень опытный, раз справился так быстро без анализов данных датчиков и поисковых систем. Он даже точно знал, где копать. Успели как раз вовремя, чтобы вытащить тебя до того, как ты задохнулся бы без воздуха.Кай мрачно закусил губу, потому что знал куда больше Чунмёна. Доппельгангер. Крис поэтому и нашёл его без всяких средств и прочей ерунды. Крис даже не искал. Крис знал точно и наверняка, где он и в каком состоянии. Крис даже знал до этого, что Кай отключался во время полёта.

Другой вопрос: дошло ли до самого Криса, что это могло означать? Маловероятно при том факте, что Крис — с-фюрер. Для него настройка на чужие разумы в норме. Безусловно, с-фюрер мог объединить свой разум исключительно с с-пилотом в доппельгангере — хотя бы одностороннем — при настройке, с другими это не работало. Но любой боец с-категории демонстрировал неплохие свойства эмпата по отношению к остальным. Эмпатия работала по-разному в зависимости от объектов, но работала всегда. И именно на это Крис мог списать свою чувствительность.Только Кай знал наверняка, что он непроницаем для эмпатов. Его ментальный блок всегда был очень мощным ещё до плена, ну а после — непрошибаемым и монолитным. С-фюреры и с-пилоты никогда Кая не чувствовали. Он оставался "слепым пятном" для всех — раньше и сейчас. В госпитале он прошёл сотни проверок с лучшими эмпатами — они не справлялись и не могли прочесть его.— Мне очень жаль, что так вышло, — напоследок произнёс Чунмён. — Поправляйся поскорее и разнеси пару расчётов за меня, хорошо? Я в самом деле очень рад, что тебя удалось вовремя найти. И что всё будет хорошо.Когда Чунмён ушёл, Кай дотянулся левой рукой до графина. Наливать воду в стакан не стал. Пил прямо из графина и едва не захлебнулся водой, потому что именно в этот миг в палату приспичило ввалиться Крису.Пока Кай кашлял и пытался прийти в себя, Крис забрал у него графин, промокнул полотенцем капли воды на подбородке и уселся на край койки. Строго смотрел сверху вниз, поджав губы. Выглядел уже привычно измотанным и невыспавшимся. Глаза казались ещё больше и выразительнее, чем обычно, — из-за залёгших под ними теней.— Ну что?— Чен сказал, что ещё полетаю и помотаю всем нервы, — глухо отозвался Кай, управившись с кашлем и дыханием.— Кто бы сомневался. Как ты? Мне доложили про осложнения... — Крис покосился на правую руку Кая, упрятанную в фиксирующую повязку.— Паршиво, — не стал врать Кай.

Он слишком откровенно нервничал из-за ограниченности в движениях, чтобы проницательный Крис этого не заметил. Поэтому смысла неуклюже лгать не было.— Это на три дня. Придётся потерпеть, сам понимаешь. Чен списал странности на шок и твоё состояние после падения. Я не стал с ним спорить, хотя не уверен, что это правильно. По идее, медики должны располагать всей информацией о пациентах.— Но я бы предпочёл, чтобы не располагали, — медленно отчеканил Кай, не сводя глаз с Криса. Тот коротко кивнул.— Я так и подумал. Только поэтому ничего и не сказал. И потому, что Чен сказал, что ты вроде бы унялся и сознание снова не терял.— Ему достало ума сразу сказать, что я не полностью обездвижен. Сам я бы вряд ли заметил.Крис поколебался, затем медленно протянул руку, чтобы коснуться спутанной чёлки Кая и осторожно расправить.

Кай с силой сжал челюсти, сражаясь с желанием подставиться под большую ладонь котом, выпрашивающим ласку. Ещё больше хотелось потереться о ладонь Криса щекой, но это явно был перебор для них обоих. Как и желание Кая обхватить Криса руками крепко-крепко, чтобы чётко обозначить: "Это всё — моё. Вот отсюда и навсегда".Крис молчал, разбирая пальцами спутанные пряди. С кончиков этих пальцев на Кая будто стекали спокойствие и уверенность, капля за каплей. И взгляд Криса лучился теплотой, подкупающей такой.

Кай старательно будил в себе гнев и раздражение, но они мгновенно улегались, не успев вздыбиться. Слабая улыбка на губах Криса как добивание. Кай прикрыл глаза от бессилия и в попытке спрятать своё состояние. Не хотел, чтобы Крис почуял надлом.

Раньше Кай частенько попадал на койку в медицинском корпусе, но его никто не навещал и никто с ним не сидел. Кай видел только персонал корпуса. С того самого дня, как Кай расстался с родными, о нём никто и никогда не заботился. Он был один. Всегда. А Крис вёл себя непривычно и этим поведением Кая смущал.— Не знаю, рассказали тебе или ещё нет, но теперь тебе придётся летать в связке со мной. Это временно, конечно. Но приказ из Штаба. Деваться тебе некуда.— Мне уже рассказали, — неохотно подтвердил Кай и чуть отклонил голову, чтобы Крис убрал руку. Выносить его прикосновения дольше Кай уже просто не мог. Ещё немного — и возбуждение проявило бы себя. А если бы Крис это заметил... Лучше на месте сдохнуть, чем так опозориться.— Ладно. — Крис отвернулся, провёл ладонями по лицу и вздохнул, потом требовательно посмотрел на Кая. — Через три дня тебя отсюда выпустят, но в первые два дня никаких нагрузок и тренировок. И две недели никаких боевых вылетов. Через две недели Чен тебя посмотрит. Если всё будет в полном порядке, то получишь допуск к вылетам. Теперь поспи.С последним имелись трудности. Кай опасался спать в палате, где за ним постоянно следили с помощью датчиков. Не хотел, чтобы Чен узнал о его проблемах со сном. Хотя и можно, конечно, отговориться шоком после падения, но всё же...Крис лениво поднялся с койки и направился к выходу. Различив звук, с каким обычно захлопывалась дверь, Кай закрыл глаза и попытался выпасть в состояние лёгкой задумчивости. Отдых тоже неплохой, пусть и не сон.Прикосновение к губам стало полной внезапностью. От неожиданности Кай даже сделать ничего не успел, просто осознал тепло на губах, мягкие касания во рту, машинально тронул языком чужой влажный язык и замер в ошеломлении, распахнув глаза.

Крис целовал его медленно, тягуче, с непривычной нежностью. Так, словно Кай был хрустальным. Крис легонько потёрся губами о его губы, тронул коротким поцелуем уголок рта. Невесомо огладил ладонью скулу и скупо усмехнулся.— День выдался на редкость паршивый. Захотелось закончить его на приятной ноте, знаешь ли. — На миг прижался сладко-мягкими губами к виску и коротко велел: — Поспи.На этот раз он всё-таки ушёл, оставив Кая торчать на койке с пылающими губами. Губы горели где-то внутри, под потрескавшейся сухой кожей. И уголок рта. И висок. Всё, к чему Крис прикоснулся губами, полыхало, будто в огне. Язык — тоже.

Кай комкал пальцами левой руки простыню и просто умирал от желания яростно целоваться, вести ладонями по тёплой гладкой коже, ощущая дрожь мышц, гладить и сжимать в руках реальную силу, окунаться с головой в жар... Стремление действовать получилось настолько мощным, что даже пальцы на правой руке свело. До боли.До спасительной боли, которая вынудила Кая провалиться в желанное беспамятство — он банально потерял сознание. К лучшему.А на следующий день заявилась Генриэт. Поскольку Кай готов был влезть на стенку от ничегонеделанья и лавины всяких мыслей о Крисе, то пережил её визит нормально.— Эх, такой потенциал пропадает, — сокрушалась Генриэт, осматривая его повязки. Впрочем, это не помешало ей стянуть простыню и найти способ активно провести время.

Кай старался не думать о камере в углу и шикарном видео, которым Генриэт обеспечила все охранные пункты задаром. Ему самому грех было жаловаться, потому что Генриэт помогла ему скоротать время и пережить день бездействия быстрее.

Крис заглянул к нему ближе к полуночи и всего на минуту. Просто засунул голову в палату, окинул хмурым взглядом, буркнул что-то невразумительное и убрался к дьяволу.Как видно, он тоже посмотрел горячее видео. Если это была ревность... Кай даже не знал, радоваться ему или огорчаться по этому поводу.Ночью кошмары напомнили о себе, и Кай поставил на уши весь медицинский корпус. К счастью, Чен в самом деле списал это на недавние события, впаял Каю дозу мощного успокоительного, после чего Кай уже физически оказался неспособен хоть кого-нибудь потревожить.

Кошмары мучили по-прежнему, но тело было убито химией настолько, что просто ни на что не реагировало. Кай даже не просыпался и безучастно смотрел сны почти до полудня.После базу встряхнуло сигналом тревоги, и о Кае забыли на время. Чен заглянул только за час до полуночи, чтобы вновь вколоть дозу успокоительного и отправить Кая на рандеву с кошмарами.

Если Крис и заходил ночью, то Кай благополучно пропустил это.После осталось пережить всего одну ночь. Незначительные движения пальцами правой руки уже не особенно Кая беспокоили, что означало — восстановительные процессы прошли хорошо.Несмотря ни на что, хотелось увидеть Криса, но тот не зашёл в последний день пребывания Кая в медицинском корпусе. Винить его за это было глупо — Кай прекрасно понимал, что у Криса полно дел после боевой операции. Только желание увидеть Криса от этого меньше не становилось. Желание, с которым Кай старательно боролся, но победить не мог.Утром Чен снял с Кая фиксирующие повязки, помог встать и заставил походить по палате.— Угу, неплохо. Никаких нагрузок в первые дни, помнишь? Но старайся побольше ходить. Подолгу не сиди и не лежи. Даже если устанешь или будет немного больно, всё равно старайся ходить.— Не в первый раз, — отмахнулся Кай и поспешно влез в форму, едва её принесли. Он готов был бежать вприпрыжку из медицинского корпуса, где проторчал три дня без движения.Первым делом зашёл к себе, побрился, умылся как следует и оценил собственное состояние на тройку.

Ноги и правая рука немного ныли, но Кай этого ждал. После восстановления так всегда было. Хуже получалось с корпусом в целом. Из-за ушибов вставать, садиться или ложиться получалось с трудом. Рёбра откликались вспышкой боли на любое движение. Даже глубокие вдохи и выдохи вызывали исключительно неприятные ощущения. И это вряд ли бы прошло бесследно за две недели. Помучиться предстояло примерно месяц.

Конечно, с каждым днём боли полагалось ослабевать, но чтобы она прошла совсем... Могли помочь тренировки, но пока никак. К тренировкам Кая допускали только через два дня. И эти два дня предстояло как-то пережить.Что хуже, Каю предстояло как-то пережить нового фюрера. Криса. И придумать, что ему вообще с Крисом делать в свете всех своих желаний и опасений. И как не проколоться, когда его вновь допустят к истребителю.Он не мог позволить Крису узнать об эффекте доппельгангера в их случае. Ни Крису, ни кому-либо ещё. Потому что если правду узнают, Кай получит приказ о переходе в с-категорию.Об объединении разумов в с-категории Кай старался лишний раз не думать — он устал бояться. Крис — само ходячее очарование, но кто знает, на что похож его разум? Кая пробирало ледяным холодом вдоль позвоночника, едва он позволял себе хоть крошечную мысль о слиянии собственного разума с разумом Криса.О работе разумов в с-связке Кай ничего не знал толком. Весь его опыт сводился к контактам с фремдами, и к этим контактам Кая никто не готовил. Это было мерзко и невыносимо, и повторения Кай не желал.Если у него оставался хоть какой-то выбор, то Кай предпочитал получить Криса просто так. Без с-категории. Без связки. Только одного Криса. Всё остальное было лишним и ненужным.