Глава 8 (1/1)

Чен отловил его в столовой спустя два дня после боевого вылета.— Зайдёшь до обеда? Пришло распоряжение свыше. Просят проверить тебя на всякий случай и провести повторное общее обследование.— Это обязательно? — мрачно уточнил Кай.— Сам понимаешь, я отменить ничего не могу. Но это просто общее обследование. Много времени не займёт.Пришлось тащиться в медицинский корпус. Само обследование Кая ничуть не пугало. Его беспокоило лишь, что Чен мог обратить внимание на небольшие изменения. Глупцом Чен при этом не казался, поэтому в силу своего опыта мог догадаться об истинном положении вещей. И вот этого Кай хотел бы избежать.

Он и так чувствовал себя в подвешенном состоянии: после плена осложнений хватало, и по всем правилам Кая должны были отстранить от службы — временно или совсем. Но разрешения на эвакуацию он не получил, зато его перевели на пограничную базу. Сказали, что условия позволяют нести службу на границе даже при его самочувствии и проблемах. Только теперь Кай в этом сомневался. Он по-прежнему плохо спал и совершенно не высыпался, а недавнее происшествие в кабинете Криса только нагнетало беспокойство.— Сахар выше. Причины для волнений были? Хотя глупо, наверное, у тебя же боевой вылет был недавно.На этом тема себя исчерпала, чему Кай был несказанно рад. Обычным медикам полный доступ к досье пилотов, а тем более бывших военнопленных, не предоставлялся. А если бы предоставлялся, Чен быстро сложил бы два и два, получил четыре и отчитался перед Крисом.Крис подсел за столик Кая во время ужина.— Если снова собираешься выдвигать претензии, то давай после. Не хочу аппетит портить.— Почему сразу претензии?— Потому что ты всегда находишь, во что ткнуть меня носом? Не знаю. Тебе виднее. Радует уже хотя бы, что ты делаешь это по большей части тактично.— Вот как... — Крис выглядел теперь немного растерянным и раздосадованным сразу. — Вообще-то, я просто хотел составить компанию. Без задних мыслей.— По-моему, у тебя всегда вагон задних мыслей.— Может быть. На сей раз задняя мысль всего одна — хотел подбить тебя на спарринг ещё разок.— Мечтаешь отомстить за разбитую губу?— А? Да нет, так просто. Тут не так много тех, кто бы торчал в залах столько же, сколько ты. Ты вообще спишь хоть когда-нибудь? В своей постели и один, нормально.— А что, я обычно сплю в чужих постелях и не один?Крис пожал плечами.— Старший по этажу жаловался, что ты шумишь каждую ночь.Кай замер с ложкой у губ. Шумел он вполне естественно только в ночи с Генриэт, точнее, как раз Генриэт и шумела за двоих. Чунмён вообще в его постель ни разу не попал. В остальные ночи... были кошмары. Он не думал, что кто-то мог его услышать. Да и кричал во сне он не так часто. Но прямо сейчас Кай не мог придумать подходящее объяснение, которое бы всех удовлетворило. Признаваться же, что он кричит во сне... Крису вот... Нет уж.— Я сказал ему, что ты плохо спишь. Но лучше бы тебе быть потише, а то слухи всякие поползут. Впрочем, уже поползли.— А о тебе слухи не ползают? — постарался сменить фокус Кай, чтобы скорее замять опасную тему. — Или у тебя номер люкс с такими же звуконепроницаемыми стенами, как в кабинете?— Да нет, обычная у меня комната. В соседнем корпусе. Но я чаще ночую в кабинете. На всякий случай. И обычно я ночую один.— Звучит как намёк, — не удержался от шпильки Кай.— Кто бы мог подумать. Тебе, наверное, намёки всюду мерещатся, герой-любовник.Кай сердито вернулся к еде. Подкатить к Крису не получалось по-нормальному. И он едва не подавился при этой мысли.

Какого чёрта? Он вовсе не собирался подкатывать к Крису, просто...Кай незаметно скосил глаза, чтобы посмотреть на руки Криса, облизнул губы и снова уткнулся в тарелку. Не ко времени вспомнилось, как Крис прижимался к нему. Возле симуляторов и после, в своём кабинете. Оба раза для Кая без эксцессов не прошли. Но Кай упрямо не желал признаваться даже самому себе, что Крис ему нравится.Терпеливо и придирчиво выискивал в Крисе недостаток за недостатком и пытался убедить себя, что Крис вполне обычный и неинтересный, а то и вовсе — отвратный. Коварная и злопамятная скотина — отвратнее не придумаешь. Кому такое вообще надо?

Выходила сущая ерунда, потому что Крис, как тот фокусник, выуживал из рукава козырь за козырем. И при всём своём паршивом нраве он всё равно не вылезал у Кая из головы. Каю нравились основательность, придирчивость, язвительность, сосредоточенная серьёзность и даже то, что временами о чём-то задумавшийся Крис мог забавно тормозить и выдавать натуральные глупости эшелонами.

Скотина. Очаровательная ядовитая скотина. И от этой скотины Кай практически на стенку лез, и это ни черта в понятие нормы не укладывалось. Кай был чересчур прагматичен для импульсивной влюблённости и точно никогда подобным недугом не страдал, но Крис ломал всё.И, чёрт возьми, именно Крис довёл его до сумасшедшей дрочки в душевой кабине. Порой Крису лишь взгляда хватало, чтобы Кай непроизвольно поддался возбуждению. Спасала только связь с Генриэт. С ней близость получалась бурной и долгой, изматывающей. Генриэт от природы отличалась ненасытностью, так что после ночи с ней Кай весь день оставался безмятежным.

Потренироваться вместе с Крисом не вышло из-за воя сирены. Но Крис, как ни странно, сменил гнев на милость и дал разрешение на вылет, вновь назначив фюрером Кая Чунмёна.Во время взлёта наученный горьким опытом Кай проверил арсенал и немного удивился, обнаружив запас бронебойных, превышавший стандарт.— Распоряжение Криса, — неохотно пояснил Чунмён. — Старайся стрелять только по делу. Нас не урезают в плане арсенала, но поставки нерегулярные. Сам понимаешь, граница.На сей раз фремды атаковали воздушное поле на окраине Раймса. Цель выбрали хорошо — тут сходились все воздушные пути поставок и перевозок. К прибытию группы истребителей от командного центра мало что осталось, так что вылазка удалась. Без восстановления командного центра использовать воздушное поле было невозможно.С "защищать" они опоздали, поэтому поступил приказ уничтожить все боевые единицы фремдов, оказавшиеся по их сторону границы. Чтобы никто перейти через границу не успел.Отряд нападения они настигли на горной дороге. До границы им оставалось около двенадцати километров.Кай вырвался вперёд и пролетел пулей над колонной под густым обстрелом. Потерял пару датчиков, но в целом обошлось.— Пять передвижных установок, три сборные универсальные, семнадцать лёгких. Крис, они успеют уйти, если не перекрыть дорогу.— Рискованно. С той стороны могут выслать группу перехвата.— Но выбора всё равно нет. Я могу это сделать.— Рискованно, — настойчиво повторил Крис.— Слушай, я уже делал подобное. Помнишь же, что я полевой, да? Мне не в новинку. Мины у меня есть, и арсенал полный. Четыре минуты — и им будет некуда деваться, а поддержка с той стороны пройдёт только в виде беспилотников. Завал непроходим в обе стороны. Подходящее место в трёх километрах отсюда. Там узко. Если рванёт, то завалит дорогу конкретно.— Ладно, — после долгой паузы решил Крис. — Перекрывай дорогу. Но с докладами. И сразу обратно.Кай с радостным воплем рванул в обгон колонны, поднялся повыше для увеличения скорости, нашёл на карте нужное место и приготовил две мины с таймерами на три секунды. Взрывать следовало быстро. И сразу убедиться, что завал получился.Зависнув над узким местом, Кай глянул на радар, сбросил мины и ушёл на предельную высоту. Поступил сигнал детонации.— Завал есть, — подтвердил Чунмён. — Возвращайся, пока на окраине тихо.— Возвращаюсь, — пробормотал Кай и со спокойной совестью снизился к вершинам гор.— Передача командования, — неожиданно заявил Крис. — На хвосте два беспилотника под прикрытием гряды. Ты на прицеле. Уйти можно вниз или резко налево, тогда...— Налево. — Кай даже не успел удивиться, что Крис назначил в этом бою его фюрером себя самого.— Пять вниз и по прямой. Давай. Теперь вправо на два, впишись только. Паршивый поворот налево, проходи боком, пролезешь... Всё. Ответку будешь делать?— Ещё бы, — буркнул Кай, раздосадованный трюком фремдов, поставил на готовность разрывные и взмыл вверх параллельно отвесной стене.— Будут прямо по курсу, когда вынырнешь. — Крис дал точные координаты двух беспилотников. — Они тебя потеряли пока.— Сейчас найдут...Кай завис над ущельем и пальнул с обоих бортов разрывными. Два беспилотника окончательно завершили завал, сделав его полностью непроходимым.— Возвращайся, Кай.— Возвращаюсь... — В последний миг он успел-таки прикусить язык и не ляпнуть формулу. Но удержать ровно корабль не смог. Слишком велико оказалось потрясение.— Чего тебя болтает? Подбили, что ли?— Нет. Просто "мешок", — солгал Кай и с усилием выровнял баланс. А разум метался в панике, потому что Крис был его фюрером. Его личным фюрером. Который у пилота случается раз в жизни. И хотя Кай так и не произнёс формулу вслух, он знал, что произнёс её в мыслях. Не собирался, не думал об этом, даже в это не верил, но произнёс. И он, скорее, откусил бы себе язык вовсе, чем признался в этом хоть кому-нибудь.Кто угодно, только не Крис. Это уж слишком.Кай не представлял, как дотянул до конца боя. И не представлял, как его не сбили, потому что летал он в полном раздрае и пытался как-нибудь свыкнуться с мыслью о Крисе.В Крисе не было ничего плохого, наоборот. Но именно это и бесило. Всякий раз, как Кай находил в нём лучшие черты, бесился. Потому что так нечестно. Потому что это полный бред. Потому что Крис привык быть главным и командовать целой базой, а у Кая всё плохо с подчинением и тяга к доминированию, и целый ворох проблем в нагрузку. Они оба, скорее, прикончили бы друг друга, чем нашли общий язык. И Кай предпочитал умереть, но не оказаться всецело в чужой власти. Это он уже проходил.В плену его разбирали на части и собирали обратно, бесцеремонно копались в голове и выворачивали разум буквально наизнанку. Кай поклялся, что никогда больше это не повторится. Крис мог быть трижды его фюрером — это ничего не меняло. Кай хотел его, если уж не врать себе самому, но не так, как предлагал своими дурацкими намёками Крис. Хотя доверять ему как фюреру получалось неожиданно легко.

Кай ни разу не возникал во время боя, пока его вёл Крис. Причин не было. Крис делал всё именно так, как надо — как надо Каю. Ни разу не сбился на центровку и всегда обо всём предупреждал вовремя, будто у него было сто глаз, как у Аргуса. И будто он читал мысли Кая.После возвращения на базу Кай наткнулся в туалете на Чунмёна. Тот умывался ледяной водой в надежде спрятать припухлости под глазами. Выглядел так, словно его довели до слёз.— Что случилось?— Ничего. Отстань.— Но что-то ведь случилось, если Крис перехватил управление.— Я не заметил хвост за тобой и отвлёкся от мониторов — пить хотелось, — сознался в итоге Чунмён. — Выслушал много неприятного по этому поводу, когда после вызвали на ковёр. Обычно он нормально отчитывает. По справедливости. Но такого я точно не заслужил.— Что он тебе сказал?— Да всё то же, только... не особенно сдерживался. — Чунмён всхлипнул, зажмурился и помотал головой. — Я знаю, что виноват. Ты не мог их засечь, они шли в слепой зоне. Но я должен был увидеть и предупредить. И, наверное, я просто привык, что со мной всё это время обращались осторожно. Но сегодня он сказал, что былые потери меня уже не могут оправдать. Я должен либо взять себя в руки, либо отказаться от должности.— И что ты решил? — Кай машинально дёрнул за бумажный кончик, чтобы вручить затем Чунмёну полотенце.— Попробую взять себя в руки. Если ты не против завтра полетать на симуляторе, конечно.— Хороший выбор, — одобрил решение Кай. Не без задней мысли. Пока он предпочитал летать в связке с Чунмёном. Чтобы не спятить окончательно.Во время ужина Крис не присоединился к нему. Кай издали наблюдал, как Крис стоял в очереди, а после сидел вместе с Ченом. Вертел в длинных пальцах вилку, разговаривал и улыбался, а потом кормил Чена собственными руками. Подхватывал кусочки рыбы и отправлял Чену в рот.Кай отвёл глаза и уткнулся в собственную чашку с рисом. К Чену он относился хорошо, но предпочитал не видеть его рядом с Крисом. И идиллия за их столом раздражала ровно столько времени, сколько Каю потребовалось для опознания ревности.Кай растерянно крутил перед собой стакан с соком и пытался сложить всё в одну схему. Только факты.Крис ему нравился, тут не поспоришь. Факт. Крис был его фюрером при эффекте доппельгангера, что делало возможным переход Кая в с-категорию. Факт. И Кай, скорее, застрелился бы, чем согласился на это. Тоже факт. И даже если бы он смог смириться с позицией Криса за пределами постели и в пределах, у них ни черта бы не получилось, потому что Кай потерял бы сознание в течение первой же минуты по независящим от него причинам. Тоже факт. Потому что от Кая почти ничего не осталось, а то, что осталось, впадало в панику от ужаса при определённых обстоятельствах. Одна мысль о том, что он может оказаться в чужой власти и полностью зависимым, превращала Кая в зверя, жаждущего свободы. Или в труп. Железный факт. Но он хотел Криса. Тоже железный факт.Кай с удовольствием разбил бы себе голову о столешницу от отчаяния, если бы вокруг не обреталась толпа нежеланных свидетелей. Поэтому он спокойно допил сок и отправился разбивать голову тренировочному роботу ногами и кулаками. В зале он проторчал до полуночи, ополоснулся в душе и направился к себе.

На полпути передумал, послал всё к чёрту, вспылил, развернулся и сунулся в штаб. Дежурному сказал, что хочет видеть полковника по неотложному делу, поднялся по лестнице и постучал в массивную дверь.Дверь оказалась заперта изнутри, поэтому Кай постучал ещё раз. Громче.Крис открыл через две минуты и сонно прищурился от яркого света в коридоре. Спал, наверное, в форме. Быть может, даже уснул за столом. Спросонья выглядел непривычно мягким и забавным с взъерошенными волосами, расстёгнутой наполовину форменной рубашкой и отпечатавшимися на щеке складками то ли от подушки, то ли от бумаг на столе.— Что уже горит? — проворчал он, недовольно жмурясь от яркого света.Кай без раздумий сгрёб в кулак рубашку на груди и потянул Криса к себе, заставив наклониться. Мягко сжал зубами нижнюю полную губу, чуть оттянул и поцеловал, вложив в этот поцелуй всё то возбуждение, что Крис разбудил в нём. И всю ярость. Помедлив, провёл языком по контуру нижней губы и плавно оттолкнул Криса, позволив выпрямиться. Тот машинально облизнул губы и посмотрел на Кая уже осмысленно и без тени сонливости.— Это вот что сейчас вообще было?— Ничего. День выдался на редкость паршивый. Мне просто захотелось закончить его на приятной ноте. Спокойной ночи.Кай слинял быстрее, чем Крис успел осознать смысл его слов. Уже на подходе к своей комнате тысячу раз пожалел о дурацкой выходке, но упрямство звенело туго натянутой струной в венах. Крис был его фюрером, он хотел Криса и просто обозначил предположительные намерения. Если Крис что-то планировал на его счёт, то теперь знал, на что может нарваться.Или так, или никак.Впрочем, выходка оказалась обоюдоострой. Всего один поцелуй заставил Кая надолго зависнуть в душевой кабинке, чтобы с остервенелой яростью вбиваться в собственный кулак и шептать имя, которое он не желал слышать, но приходилось — из собственных уст. И Кай ни черта не мог с этим сделать. Абсолютно.Он хотел Криса и сходил с ума от этого. Желание попросту выжигало душу до пепла, оставляя постыдные следы в виде густых капель на гладких плитках и дрожащей ладони. Но удовлетворение всё равно было ущербным.

Сколько бы Кай ни пытался унять сжигавший его огонь, тот лишь ослабевал чуть и на время, чтобы после вновь взвиться и мучить Кая голодом. Голодом даже не по сексу. Голодом по Крису — до нестерпимого желания просто увидеть издали хотя бы. Увидеть всего лишь.Потом он без сил сидел в углу кабинки, подставив лицо под прохладные капли, и пытался пережить, насколько он прямо сейчас жалок.Чунмён любил рассуждать о надуманных страхах и проблемах, в которых сами же люди и виноваты. Кай и рад бы признать его правоту, но с собственными страхами и проблемами он ничего сделать не мог. Они давно пустили корни из психологической сферы в физиологическую. Если бы в тот день Крис чуть дольше удерживал его в захвате, он непременно потерял бы сознание. Хорошо, это хотя бы не случалось без веской причины, иначе ему точно уж не позволили бы остаться на службе. Впрочем, это ещё тот вопрос, почему всё-таки позволили.В госпитале Каю советовали успокоительное, антидепрессанты и автотренинги, но всё это не давало результатов. Никаких. Совокупность определённых условий просто безжалостно возвращала его назад — в то время, когда он был в плену у фремдов. И мозг отдавал телу приказ перестать быть. Исчезнуть. Ничего не замечать и ничего не чувствовать. Раствориться. Потому что если тебя не существует, тебе нельзя сделать ничего плохого и неприятного."Ваша проблема, лейтенант Ким, уходит корнями не в психотравму, оставшуюся после пребывания в плену. Вы просто изначально были неподходящим объектом. Вы даже не подходите на роль пилота, прямо скажем.

И всякий раз, как ваши личностные установки сталкиваются с противоречащей им действительностью, вы получаете новую травму, если не можете разрешить противоречие.Ваши личностные установки идеальны для фюрера, но вы слишком любите летать. Противоречие вы разрешили, когда нашли способ пройти в лётную академию и стать пилотом. Но травма осталась, потому что в силу ваших личностных установок вы сами себе фюрер и не признаёте других по отношению к себе.

Но если и признаете, это станет новой травмой. И так далее.

Ваше пребывание в плену лишь обнажило истину и вытащило на поверхность все открытые и скрытые прежде проблемы. Но выведенная вами в итоге посылка неверна в корне.

При всём вашем отторжении вам необходим кто-то, кому вы сможете доверять. Потому что человек — животное социальное, нравится вам это или нет.

Я бы рекомендовал вам перейти в с-категорию. Вам не придётся при таком раскладе трудно и с усилиями что-либо рассказывать о себе. Это существенно облегчит ваше положение, возможно, значительно улучшит ваше состояние и избавит от неприятных пост-эффектов".Кай и в тот раз ответил твёрдым отказом. Он помнил, как разносили в пыль все стенки в его разуме. Его разум принадлежал ему одному, и делиться разумом он ни с кем не собирался. Пусть даже фремды перекопали в его голове всё, что могли, отобрать это они не сумели.

И Кай ни за что не отдал бы единственное, что ему принадлежало на все сто.Даже Крису.