КНИГА 1. БАЗА-А15. Глава 1 (1/1)

Всегда смотри на линию горизонта.

Только там, где небо окончательно сольётся с землёй,

твоя душа испытает покой и удовлетворение.

Но пока ты видишь линию горизонта,

ты живёшь, и твой путь продолжается.Куда бы он ни сунулся, там с ним всенепременно случалась куча неприятностей, хотел он того или нет. Тридцать три несчастья по имени Ким Кай. Ким Кай — ходячий магнит для проблем. Словно рекламный слоган на все времена, полностью соответствующий действительности.Вот и сейчас он торчал, как кретин, перед воротами военной базы Люфтваффе на центральном материке родной планеты Бранденбург системы Ваймар, а охранник держал его на мушке и пытался объяснить детали совершенно невероятного случая старшим офицерам по внутренней связи.Кай непроизвольно сжимал ладонями руль байка, на котором гордо подкатил к воротам десять минут назад по трассе из Монтевидео, и ждал, чем дело кончится. Вариант с "расстрелять на месте" казался наиболее вероятным в свете военного режима. Печально, потому что у него даже захудалого маркированного пистолета при себе не было, чтобы погибнуть, мужественно отстреливаясь хотя бы.Весь шухер у ворот начался из-за банального протокола. Согласно протоколу охранник жаждал узреть документ, удостоверяющий личность Кая, и сравнить с входными данными по докомплектовке состава базы. Сгодился бы любой кусочек пластика с фото, сканом сетчатки и пальчиков, базовым анализом генома и краткой медицинской сводкой. Только в силу непреодолимых обстоятельств у Кая при себе не было вообще ничего. Ни паспорта, ни карты регистрации по рождению, ни военной карты, ни даже банковской или медицинской. Только байк и кожаный вариант военной лётной формы с соответствующими нашивками и именным знаком. Предположительно, байк он мог угнать, а форму — украсть.Охранник смирился с реальностью и попросил хотя бы водительское удостоверение, которого Кай отродясь в руках не держал. Ему просто не выдали удостоверение, когда увидели, как он водит.

"Юноша, если вы намерены так водить, то водительское удостоверение у вас отберут сразу же, едва вы сядете за руль", — заявил ему старый инструктор по вождению. И Кай сделал логичный вывод из этого: если водительского удостоверения у него не будет, то и отбирать будет нечего, можно спокойно кататься так, как есть.Охранник такую позицию не разделял и требовал положенный документ, раз уж Кай прикатил на колёсах. Документ предъявить Кай не мог. Как результат — патовая ситуация. И теперь над ней ломали головы старшие офицеры. А Кай сидел на байке перед закрытыми воротами и чувствовал себя дураком со стажем.Мама любила поговаривать, что дуракам везёт, но отец предупреждал, что везение вечным не бывает. Отец оказался прав, потому-то Кай и торчал перед воротами базы-А15 с пустыми карманами и без документов. Его везение приказало долго жить с полгода назад, да и раньше не особо баловало расположением.Охранник продолжал трепаться по внутренней связи и держать Кая на мушке — через укреплённое стекло, ага, которое не всякий бронебойный заряд взял бы. Кай постарался подавить неуместную ухмылку.Представление растянулось на четверть часа, пока у ворот не притормозил вездеход. Остановился как раз у Кая за спиной и затих.Кай бросил короткий взгляд в зеркало заднего вида, помедлил и посмотрел в зеркало опять.Рядом с вездеходом стоял высоченный тип в полевой тёмно-серой форме. На левом плече типа золотились три наклонные полоски, выдававшие в нём кригскомиссара по снабжению или штабс-полковника. В любом случае, такой чин означал лишь одно — у вездехода торчал не просто тип, а целый начальник базы. Этот начальник базы небрежно провёл ладонью по отросшим сверх дозволенного волосам, откидывая их со лба, и двинулся к посту у ворот, где мялся охранник, всё ещё переговаривающийся с офицерами.Кай настороженно следил за полковником — всё-таки полковник, как гласила уточняющая нашивка на левой стороне груди — с помощью зеркала заднего вида. Судя по классическим чертам лица, штабс-полковник был родом с Восточного побережья, правда, вырос больно длинным. Среди восточников высокие парни встречались так редко, что почти никогда. В данную минуту Кая это обстоятельство раздражало. Чем точнее он определял разницу — пусть и довольно незначительную — в их росте, тем большую неприязнь испытывал. Впрочем, Кай сейчас не годился для любых контактов, но медики сочли, что в рамках полевой субординации он как-нибудь справится.Полковник прошёл мимо него. Скользнул безразличным взглядом по напряжённой ноге, обтянутой кожаными брюками, и резко стукнул костяшками по стеклу. Охранник уставился на полковника во все глаза, сглотнул и вырубил связь, после чего вывалился из кабинки и вытянулся в струнку, а затем принялся торопливо докладывать, объясняя проблемы, связанные с Каем.Кай сжал руль байка ещё крепче и стиснул зубы. Он не просил о неприятностях, но документов у него не было — вообще ни одного, только распоряжение Штаба о переводе на базу-А15 при Монтевидео в качестве а-пилота с сохранением чина "лейтенант". Проигнорировать распоряжение Штаба в военное время — это самому себе подписать смертный приговор. Но достать документы из воздуха Кай всё-таки не мог.Полковник наконец развернулся к нему и окинул оценивающим взглядом с головы до ног и обратно, потом уставился на "позорную ленту" на левом плече. Сомнительную награду пошили из чёрной фланели. Под одеждой на плече Кая красовалась подобная тату со сроком действия в год. Оба знака сопровождал набор дополнительных деталей, поясняющих, за что конкретно Кая наградили обязанностью носить это "украшение" целый год.Полковник едва заметно вскинул густые брови, будто чему-то удивился, устремил Каю в лицо цепкий взгляд, сделал шаг вперёд и обстоятельно представился:— Полковник Ву, начальник базы-А15. Крис Ву. Мне сообщили о вашем переводе, лейтенант Ким. Вы ранее служили в составе Фойер-Эскадрильи?— Полгода назад, — неохотно ответил Кай, предпочитая не размышлять о том, что теперь думает о нём полковник Ву. Наверняка Крис Ву уже видел его досье и умел читать знаки. Стало быть, думал то же, что и все остальные.Ну и пошёл он к чёрту. Каю не детей с ним крестить, а всего лишь вместе воевать. Да и только полный кретин не понял бы, что перевод из Фойер-Эскадрильи на пограничную базу Люфтваффе — это нехилое такое понижение. В Фойер-Эскадрилью брали только лучших, а Кай умудрился туда попасть при статусе а-пилот. А-пилотов в Фойер-Эскадрилье можно было пересчитать по пальцам одной руки. Все остальные — с-пилоты.И Кай даже представлять себе не хотел, какие слухи поползут по базе, когда всем станет известно, что его перевели из Фойер-Эскадрильи. Ещё и "позорная лента" на плече...— Оставьте байк на стоянке за воротами и садитесь ко мне. Отвезу в штаб, там и поговорим спокойно, — решил Крис Ву. Немного понервировал Кая пристальным взглядом, позволив оценить крупные глаза красивой формы, потом слабо улыбнулся. Улыбка у него была открытая и неуловимо неправильная, но хорошая. Поэтому Кай отвернулся и уставился на ворота. Ни к чему обманывать себя иллюзиями. Да и с вышестоящими Кай никогда в жизни не поддерживал славных отношений. Всегда собачился. И вряд ли Крис Ву являл собой исключение из правила.Ворота всё-таки распахнулись. Кай оглянулся на маячившие вдали горы и заехал на стоянку, заглушил мотор, перекинул ногу через байк и подхватил рюкзак с вещами. Вездеход остановился у разметки в паре шагов от Кая. Кай подошёл, распахнул дверцу и опустился на сиденье рядом с Крисом. Тот покосился на него, ничего не сказал, лишь выждал, пока Кай захлопнет дверцу, тогда и тронулся вдоль разметки к внутренним воротам.Вездеход прокатил по главному плацу, свернул к хозяйственным постройкам, проехал мимо казарм и ангаров, а после притормозил у аккуратного серого здания с зелёным флагом.— Штаб, — коротко пояснил Крис и жестом предложил Каю выйти. Вместе они поднялись по широким ступеням и зашли в холл, отметились у дежурного и поднялись на второй этаж, где располагался кабинет Криса.Кай небрежно уронил рюкзак на пол, потом шлёпнулся в кресло, придвинутое к массивному столу. Крис уселся в кресло за столом, выдвинул один из ящиков и достал тонкую папку. Досье. Открывать досье он не стал, просто положил перед собой и переплёл длинные пальцы.— Итак, гефюртер-лейтенант Ким...— Просто лейтенант, — грубо перебил Криса Кай. От души надеялся, что его не слишком заметно перекосило при префиксе "гефюртер", который он ненавидел от души. Полтора года назад он добился исключительной привилегии называться просто "лейтенант" без неприятного довеска "гефюртер". "Гефюртер" означало "ведомый", а Кай собственной кровью доказал, что способен обойтись без личного фюрера вовсе.— Гм... лейтенант Ким Кай, а-пилот, ранее служил в Фойер-Эскадрилье, двадцать четыре года, родился в пределах территории Вайсгау, перерыв в военной службе на срок в шесть месяцев и двадцать пять дней. Документов нет. Будут восстановлены только через месяц. Четыре отказа от симбиоза и перехода в с-категорию, шесть медалей за отвагу и Золотой Ковчег за участие в операции Барлинга. Я ничего не забыл?Крис забыл кое-что, но Кай не стал заострять на этом внимание — пожал плечами. А вдруг Крис попросту пытался быть вежливым, деликатным и тактичным? У него получалось, к слову. По крайней мере, у Кая не возникало желания ухватить тяжёлую статуэтку со стола и огреть ею Криса по голове со всей дури.— Если можно... объясните, пожалуйста, причину вашего отказа от перехода в с-категорию. Если вам предлагали это, значит, ваши данные соответствуют требованиям, как и ваше мастерство. Это редкая удача. Обычно пилоты стремятся перейти в с-категорию, но вы отказались. Четыре раза. Почему?— Индивидуалист. Закоренелый, — солгал Кай с лёгкой совестью. Причина отказа заключалась в другом, но и в этом тоже. Отчасти. У Кая всегда возникали проблемы с ведущими — фюрерами. И он всегда считался паршивым ведомым. Обычно даже в а-связках фюрер и его ведомый состояли в близких отношениях, а в с-связках это было нормой, потому что в с-связках фюрер и его гефюртер-ведомый делили пополам абсолютно всё, включая разумы друг друга. В а-связках контакт получался ограниченным. И обычно ведомый оставался ведомым даже в постели, потому что в небе без направляющего вектора с земли пилота ждала только смерть. Но Кай не вписывался в обычность никогда и в постели отыгрывался за всё со всеми фюрерами, с которыми ему приходилось служить вместе."Лейтенант, я никогда не пойму, как вы вообще летаете при вашем отношении к симбиозу. Для вас помощь фюрера всегда словно обуза или цепи. Как вы до сих пор не убились в небе, если не доверяете фюреру и не можете ни перед кем открыться?" — возмущался генерал Фойер-Эскадрильи. На это Кай неизменно ему отвечал, что Штаб всё равно жаждет видеть Кая именно на том месте, которое Кай занимает.

Занимал. До недавнего времени.

В досье Кая красовался короткий отчёт о скандале с его первым фюрером, которого шокировало поведение Кая в постели. Изначально фюрер обвинял Кая в изнасиловании, но после обвинение отозвал, однако работать в связке с Каем отказался.

Остальные фюреры отличались большей покладистостью. Либо Кай делал их покладистыми. В результате в его досье появилась пометка: "Обладает нестандартными наклонностями; агрессивен, плохо поддаётся контролю, жесток, неуступчив; часто пренебрегает субординацией; с ярко выраженной тягой к доминированию и классическим психопрофилем фюрера; мощный ментальный блок; способности к эмпатии отсутствуют".Это не помешало Каю сделать карьеру. Помешало ему кое-что другое, и теперь он торчал в кабинете начальника базы-А15 и боролся с явственным чувством унижения из-за вопросов по поводу с-категории.— Ясно, — коротко отозвался Крис. — На базе а-пилоты управляют стандартными истребителями. Свой корабль вы увидите завтра. Вашим фюрером я назначил Ким Чунмёна. Он обладает хорошей репутацией, и уровень его профессионализма соответствуют вашему. Предварительные тесты подтвердили соответствие. Надеюсь, вы сработаетесь.— Что стало с его предыдущим ведомым? — Кай прямо смотрел на Криса, хоть и понимал, насколько его вопрос нетактичен и даже неприличен.— Погиб год назад. В наземной схватке. Ким Чунмён не допускал оплошностей, если это вас беспокоит. Согласно отчётам медиков он уже полгода как в форме и готов к симбиозу. Просто не было пилотов. Но теперь есть вы, и Чунмён — лучшее предложение, которое вы только можете получить. Или вы сомневаетесь в способностях руководства, то есть, моих?— А вы сами летали? Или были фюрером?— Я до сих пор штабс-фюрер на этой базе и принимаю на себя ответственность в тех случаях, когда фюреры не в состоянии выполнять свои обязанности по каким-либо причинам. — Крис сцепил длинные пальцы в замок и окинул Кая внимательным взглядом из-под широких бровей. Кай же задумчиво рассматривал тонко очерченный узкий подбородок, говоривший о вспыльчивой натуре полковника. Только полковник Крис Ву пока ни разу не позволил эту вспыльчивость увидеть, хотя Кай очень старался дать повод.— Ведомый у вас есть?Крис смерил его новым выразительным взглядом, но опять ни словом не упрекнул в нетактичности. Зато привлёк внимание к небольшому рту с гладкими и чуть припухшими губами, которые прямо сейчас Крис плотно сжимал. Нижняя губа была полнее верхней, сочной и странно притягательной.— Нет.

— А что с ним случилось? — Кай оставался прямым, как танк, и безжалостным. Полное соответствие данным в досье.

— Погиб почти два года назад. С-пилот. Ещё какие-нибудь подробности из моей личной и служебной жизни вас столь же живо интересуют?

Кай едва заметно поморщился из-за концентрации яда в безупречно вежливом голосе Криса. И без труда сообразил, что чем вежливее Крис, тем больнее кому-то достанется по хребту после. Крис явно относился к тому типу людей, что считали ниже своего достоинства демонстрировать грубые и низкие стороны характера, включая природную вспыльчивость. Они предпочитали вести счета и платить по ним с процентами — изощрённо, со вкусом и с оттяжкой. Крис Ву — это та ещё коварная и злопамятная скотина, проще говоря.— Нет. Я всего лишь выяснял пределы вашего опыта, полковник Ву."И вашего терпения".— И как?— Смутно. Но со временем всё прояснится так или иначе. Скажите, с этим вашим Ким Чунмёном у меня проблем не будет?— В каком смысле? — не удержался от удивлённого вопроса Крис.— Перед вами моё досье лежит, значит, вы в курсе моих нестандартных наклонностей. Это во-первых. Во-вторых, я бы предпочёл ограничить связь с фюрером полётами и обойтись без совместной постели и даже совместной комнаты. Это возможно?У Криса брови медленно приподнялись на целый сантиметр, а глаза округлились от изумления. Судя по такой реакции, досье в нужном месте он читал по диагонали. Или вообще не читал. Ещё бы. На кой чёрт ему читать полностью досье а-пилота, которого так понизили?— Нестандартные... в смысле?..— В прямом. Обычно это я трахаю фюреров, если они лезут ко мне в постель. Если не лезут, я их не трогаю. Но мне бы не хотелось ненужных обвинений после. Особенно в изнасиловании. Это я уже проходил. Так этот ваш Ким Чунмён в этом плане как? Проблем создавать не будет?Крис откинулся на спинку кресла и окинул Кая очередным внимательным взглядом, чуть нахмурился вслед за этим. Пришлось Каю процитировать собственное досье в плане особых пометок.— Жаль, но я не подарок. И ради ваших прекрасных глаз меняться не намерен. Раз уж корабль я увижу завтра, будет справедливо, если и у вас будет время до завтра, чтобы подобрать мне подходящего фюрера.— Что ж... — Крис вздохнул, но тяжёлый взгляд Кая выдержал с честью. — Я тоже не намерен менять своё решение ради ваших прекрасных глаз. Поступлю проще — поговорю с Чунмёном и объясню ему нюансы. Если его это не устроит, подыщу вам другого фюрера. Если устроит, то и менять ничего не придётся. Идёмте. Покажу вам ваше новое пристанище и немного расскажу о порядках, чтобы к вашему нынешнему украшению не добавилось новое. — Крис коротким движением подбородка указал на плечо Кая с "позорной лентой". Мысленно Кай его послал по короткому адресу, но вслух ничего не сказал, просто поднялся на ноги и подхватил рюкзак.Крису он мог нравиться или не нравиться, но перевод был официальным, так что они оба ничего поделать тут не могли. Коль Штаб решил, что базе-А15 нужен а-пилот Ким Кай, всем прочим полагалось с этим смириться. Ким Каю — в том числе.Он понуро плёлся за Крисом и вполуха слушал неизбежные пояснения.— Официальный отбой в десять. Задерживаться можно только в библиотеке, в спортивных секциях или в залах с тренажёрами. Завтрак в семь утра. Второй завтрак — в одиннадцать. Обед в пятнадцать, а ужин — в девятнадцать. В случае тревоги или операций всё сдвигается по решению старших офицеров. Поскольку на границе обстановка всегда напряжённая, у нас не принято придерживаться церемоний и формальностей. О них вспоминают исключительно во время официальных мероприятий и проверок.— То есть, я могу обращаться на "ты" и по имени ко всем абсолютно? И мне за это ничего не будет?Крис остановился, обернулся и безразлично пожал плечами.— Как видишь. Меня тоже можно обзывать по имени, я не обижусь. Да ты и сам убедишься, сколько времени это экономит в напряжённых ситуациях, а они у нас частенько случаются. Осенью так и вовсе почти каждый божий день. Ладно, покажу, где ты можешь прикорнуть. Дорога была не самой спокойной наверняка. Да и долгой. К службе ты всё равно приступаешь только завтра. Подъём в шесть. Полседьмого — построение. В семь — завтрак. После завтрака тебе покажут корабль. Если с фюрером всё решится легко и просто, то и пробный полёт организуем.Крис проводил Кая к жилым комплексам и показал комнатушку на втором этаже южного здания.— Это была подсобка, если честно. Я планировал поселить тебя в другом месте, но ты сказал, что не хочешь делить комнату с кем-нибудь, так? Это всё, что я могу предложить, если прислушаюсь к твоему пожеланию. Комната меньше, чем прочие стандартные, но душевая кабина есть. Тесно, конечно, но из прочих вариантов только комната на двоих. Стандартных свободных нет.— Мне и этого хватит, — не стал устраивать свару Кай, оглядывая новое жилище. Комнатушка была узкой и походила на пенал. У дальней стены тулилась кушетка с отломанными ножками. Вместо ножек какой-то умник напихал под кушетку кирпичей, ну и ладно — зато кушетка не скрипела, не тряслась и держалась основательно. У кушетки красовалась обшарпанная тумбочка со старым светильником. Пыль намертво въелась в жёлтый некогда плафон. Вдоль левой стены разместили шкаф для одежды и стеллаж. В правой стене проделали узкое окошко, у которого поставили простой стол. В левой же стене светлела хлипкая дверца, что вела к туалету и душевой кабинке.Жить можно.— Если устраивает, то держи. — Крис протянул ему кольцо, с которого свисал ключ. — Замок барахлит, так что закрывай дверь на один оборот. Если на два, то после не откроешь. По крайней мере, быстро и легко точно не откроешь. Располагайся и отдыхай. Увидимся завтра.