Часть 46 (1/1)

Twenty-five years and my life is stilltrying to get that great big hill of hopeFor a destination I realized quickly when I knew I shouldThat the world was made up of this brotherhood of manFor whatever that means, - 4 Non Blondes – "Whats Up". Завернув за угол здорового трехэтажного здания, чьи стены отделаны широкой белой плиткой с большими темными квадратами окон, где отражаются блики от падающих на стекла солнечных лучей, автобус слегка подпрыгивает, наезжая на люк, после чего все заканчивается остановкой на обочине тротуара напротив железных дверей - входа в здание. Недавний толчок стал причиной моего пробуждения из своего рода сна, в который я случайно провалилась после практически бессонной ночи вкупе с недавним выступлением. Вздрогнув, просыпаясь от полусонного состояния под звуки неразборчиво что-то говорящих громких голосов, среди которых особенно выделяется женский, я часто моргаю, фокусируя взгляд на видимом через темные стекла очков на носу окне, скорость смены картинок окружающей местности за которым замедляется. Чуть пошевелившись, я хочу встать, чтобы увидеть кусочек здания сбоку автобуса полностью, но ощущения чего-то достаточно твердого за спиной заставляет остановиться. Узкая ладонь, касаясь пальцами лба, убирает с моего лица челку, как бы невзначай при этом поглаживая лоб и скулы. Я прикрываю глаза, глубоко вдыхая, чувствуя, как грудь медленно расширяется, наполняясь нагретым теплом в салоне уличным воздухом. - Ты бы только знала, как приятно просыпаться рядом с тобой, даже когда вокруг творится такая потрясающая какофония звуков, - медленно проговариваю я, сонно улыбаясь в ответ на усмешку Линды, на чьих коленях лежит моя голова. Девушка оглядывается назад, когда оттуда доносятся все те же голоса и новый взрыв смеха вместе с увеличивающейся громкостью радио со стороны водителя уже впереди.- Эй вы, Гоморра и Содом, убавьте громкость, иначе я пораскину мозгами! - пытаясь перекричать весь настигший салон автобуса шум, от которого вкупе со вчерашним своего рода празднованием после концерта голова, кажется, идет трещинами, куда-то в потолок говорю я, вытягивая бывшие подогнутыми к ближней стене справа ноги вверх. Конечности тут же поражает множество подкожных уколов, когда кровь начинает поступать в занемевшие ноги. Из-за этого я тихо мычу от облегчения, но этот звук прерывает удар какого-то тут же упавшего на живот холодного предмета. Опустив глаза на свой живот под разразившийся негромкий смех Линды, наблюдавшей за этим, я замечаю лежащую на нем полупустую бутылку с водой.- Пей и не ной! - через смех выкрикивает женский голос сзади.- Что это, святая вода? - хмыкаю я и открываю бутылку, принюхиваясь, после чего отпиваю пару глотков.- После вчерашних забегов по этажам свято все, что холодное и течет, - я громко сглатываю воду, косясь на спину своего сидения, словно могу видеть сказавшего это Эрика, что вещает о событиях, в моей памяти не отложившихся. Вслед за моей непонимающей гримасой со стороны Линды доносится смех, что дает мне повод во всеуслышание объявить ее дезертиром и приговорить к пытке щекоткой, правда, последняя "угроза" длится лишь до тех пор, пока Линда, смеясь и уворачиваясь, сидя при этом с моей головой на коленях, не умудряется чмокнуть меня в лоб, тут же отнимая остатки шутливой злости. Через несколько минут, собравшись, мы выползаем из автобуса на тротуар, отделяющий от входа в здание фотостудии, где уже организована фотосессия для группы. Все так же допивая воду из бутылки и щурясь от солнца, что, кажется, несмотря на осень, проникает яркими лучами даже через солнечные очки, я замечаю в нашей компании из уже пяти человек смутно знакомую девушку с вьющимися темно-русыми волосами и темно-серыми глазами. Ее имени я не запомнила, но, кажется, она приехала в качестве девушки Патти, и тот факт, что они беспрестанно держатся за руки, только подтверждает эту догадку. Темно-серые и черные стены прохладного коридора, в который мы попадаем сразу, только открыв двери, тянутся на несколько метров вперед, прежде чем разветвиться на два пути, один из которых ведет в другой коридор с дверьми для персонала. Сама по себе студия напоминает то, что я видела еще в Сиэтле во время одной из фотосессий. Похожие высокие потолки, уходящие далеко вверх, белые или серые стены, обилие черных фото зонтов и фонов, а также бегающие из угла в угол люди, суетящиеся и перетаскивающие свое добро и прочий реквизит для фотосъемки. Увидев все это, Линда тут же пришла в тихий сдержанный восторг, особенно заинтересовавшись местами визажистов у дальних стен, где стоят три трюмо с зеркалами, кучкой косметики и, соответственно, самими работниками. Заинтересовавшись, девушка оставила меня и остальную часть группы и направилась к столикам визажистов. Позволив осмотреться, нас встретил какой-то молодой мужчина, на вид лет тридцати с небольшим и с зачесанными назад черными волосами. Представившись, он начал говорить какую-то чушь про то, что все наши пожелания будут исполнены, что фотосессия будет "ля комильфо", и уже скоро мы будем блистать, как кометы Галлея, но на обложках печатных изданий. Поэтический бред продлился недолго, и, увидев, что никто благородные порывы его метафор не оценил, фотограф уже более серьезно направил нас к тем самым столам готовиться к съемке, а сам отправился раздавать указания. - Куда это ты собралась? - тонкие руки неожиданно резко обхватывают за плечи, проскальзывая к груди, когда дыхание обдает кожу затылка, и я останавливаюсь, отставая от ушедшей вперед к одному из визажистов Кортни, - тобой займусь я, - усмехнувшись, я все же разворачиваюсь, выпуская из виду скрытую за светло-голубой тканью платья спину Лав. Зацепив мои пальцы своими, Митчелл на удивление уверенно направляется к свободному столу, у которого стоит девушка с зеленой косынкой на голове и усмешкой на ярко-розовых губах.- Думаю, Кэти не будет против, - больше спрашивая у самой этой девушки, пространно замечает Линда и усаживает меня в кресло, пока я молча, позволяя ей вдоволь наиздеваться над собой, выполняю все ее указания, - а ты будешь моей первой моделью, - Линда наклоняется к моему уху, опираясь руками о спинку кресла. Губы все равно растягиваются в улыбке, хотя я кусала их, как могла, сдерживаясь, но, зажмурившись, все же рассмеялась над рвением Митчелл применить свои навыки в области визажа.- Хорошо иметь девушку-визажистку, - игриво зарычав, когда Линда наклоняется к моему плечу, чтобы расслышать, проговариваю я и, нагнув голову чуть набок, целую приоткрытые губы, снова смеясь через поцелуй и ощущая пробегающих, словно под кожей, щекочущих мурашек. Все же Линда входит в образ строгого визажиста и под наблюдением Кэти, с которой уже успела познакомиться и перекинуться парой слов, призвала меня быть серьезной и не шевелиться. Выполнить эти условия казалось поистине невыполнимой задачей. Мне осталось только закрыть глаза и ориентироваться по прикосновениям пальцем либо каких-то других предметов в руках девушки. От касаний какой-то тонкой кисточкой к коже становится щекотно, из-за чего я крепко зажмуриваюсь и дергаю носом, стараясь не засмеяться, и получаю выговор от Линды. По телу снова пробегают мурашки, когда губ касается что-то твердое, похожее на стержень помады, которым девушка проводит вдоль, оставляя красные полосы. Ее руки касаются волос, путаясь в не расчесанных прядях, из-за чего я опять слышу какие-то шутливые возмущения с ее стороны и призыв использовать расческу по назначению, иначе это сделает она. Не сдержавшись над ее ворчанием, с которым девушка пыталась расчесать спутавшиеся волосы, пытаясь при этом не делать мне больно, я запрокидываю голову, смеясь, и поднимаюсь из кресла, несмотря на ее запреты. - Эй, тихо-тихо, всю красоту размажешь! - в голосе Линды все равно звучит смех, когда я на краткое мгновение, пока почти все заняты своими делами, обхватываю ее голову руками, зарываясь пальцами в волосы и вдыхая исходящий от них словно облаком окутывающий душистый запах, прикасаюсь к губам и быстро отстраняюсь, со смехом убегая в противоположную сторону студии, где на лавочке расположилась наблюдающая за происходящим в студии девушка Патти.Следующие несколько часов мы провели в студии, скача на небольшом клочке пространства между растянутым за спинами по стене матовым рыжим полотном и фотографом спереди, что забаррикадировался за своей камерой и высовывался только, чтобы дать какие-то указания, пододвинуть кого-то ближе или дальше или в сотый раз сказать: "Браво, котятки! Так, ребятки, отлично! Больше чувств, больше страсти!" Принимать какие-то позы, улыбаться и смеяться на камеру все еще казалось мне достаточно глупым занятием, особенно в практически полной тишине с раздающимися отовсюду голосами и щелчками вспышек камер. Однако на этот раз все это было более свободно, более легко и непринужденно, а фотограф постоянно говорил какую-то чушь, заставляя смеяться по поводу и без. Расслабиться и вести себя отвязно помогало еще и присутствие Линды, что сидела рядом с девушкой Патти неподалеку. Постоянно кидая взгляды на нее и незаметно посылая воздушные поцелуи, из-за чего девушка постоянно улыбалась, я пыталась рассмешить ее, корча какие-то рожи, стоя при этом чуть позади Кортни, как и остальные участники группы. Сама женщина, как всегда, громко смеялась, запрокидывая голову, поднимала или просто теребила юбку своего светло-голубого платья, которое, как и все вокруг, казалось рыжим из-за освещения, и порой приобнимала кого-то из нас, брала под руку. Автограф же не переставал, несмотря на наши широкие улыбки и даже смех, говорить, что между участниками группы нет взаимодействия, словно мы стоим всей кучей, но при этом находимся в совершенно разных местах. Каждый занимается чем-то своим или гнет какую-то свою эмоцию и линию. Все еще слыша шутливые замечания фотографа нам остается только пытаться взаимодействовать друг с другом, вставая ближе или обнимаясь, смеясь одновременно. Мысленно прокручивая мелодию какой-то незамысловатой песенки в своей голове, я делаю шаг чуть ближе к позирующей поднявшей руки вверх Лав и неожиданно обхватываю ее за талию, сжимая руками ткань платья на животе, из-за чего женщина удивленно оборачивается и тут же смеется, закидывая голову на мое плечо и обдавая сладким запахом своих духов. Все же фотосессия приобретает некоторую живость, когда Кортни, подыгрывая мне, выгибает спину, прижимаясь задом к моим бедрам и громко смеется, пока Патти с Эриком присоединяются с двух других сторон к нам. Запрокинув голову назад, я вижу лицо подошедшего сзади Эрика, что кладет свои ладони на мои бока, заставляя смеяться еще громче, будучи зажатой между телами приятелей. Скорее всего эти фотографии будут вырезаны из конечной версии из таких странных поз, но по крайней мере, мы повеселились. *** Миновав кучку юных неформалов в коже и цепях у деревянной барной стойки, мы снова смешиваемся с толпой, оглядываясь друг на друга, чтобы убедиться, что не растерялись, хотя и так держимся за руки. Рыжеватый свет с невысокого потолка мягко ложится на фигуры находящихся в баре этим вечером многочисленных людей, что со смехом и улыбками переговариваются на незнакомом немецком языке, самозабвенно тараторя о чем-то своем. Воображая себя ниндзей, я боком пытаюсь незаметно проскользнуть между двумя пузатыми мужчинами с такими же пузатыми стаканами с пивом в руках, таща за собой девушку, прогибаясь и чуть приседая, готовясь уже упасть на пол и ползти, чтобы, миновав толпу, оказаться в уютном углу заведения. Однако это удается сделать, не прибегая к крайним мерам. Вскоре, расположившись за деревянным столом с легкой скатертью на столешнице и плетеной корзинкой с какими-то баранками внутри, я откидываюсь на спинку своего стула, гипнотизируя глазами Линду, что, оторвавшись от созерцания пытающихся встать на головы мужиков в правом углу заведения, встречается взглядом со мной. Губы сами растягиваются в кривоватой усмешке, когда откуда-то сзади начинается доноситься еще нестройная нелепая музыка, которая все равно разжигает внутри какое-то страстное желание что-то делать. Митчелл еще несколько минут выдерживает мой взгляд, с такой же лукавой улыбкой глядя исподлобья. Кажется, я дурно на нее влияю, или же она действительно может быть не только невинным ангелом, но и какой-то неведомой природной стихией, пробуждающей внутри меня бесконтрольные чувства и желания. Резко прервав немой диалог глазами, я вскакиваю из-за стола, из-за чего Линда чуть вздрагивает от неожиданности, и хватаю лежавшую на столе ладонь девушки, тут же уводя ее обратно в гущу всех событий в центре помещения бара, где полные краснощекие женщины уже образовали пары с громко хохочущими пьяными голосами мужчинами и теперь топали по полу в подобии танца. Резко потянув девушку на себя, я отпускаю руки, и, тихо охнув, Митчелл буквально врезается в мою грудь, мягко вваливаясь в кольцо снова обернувшихся вокруг ее плеч рук. Я слышу, как она странно выдыхает, словно переводя дыхание после чрезвычайно быстрой смены ситуаций и моих настроений. В ее поднявших свой взор на меня глазах я вижу тихий укор, однако вскоре он пропадает, сменяясь подобием снисхождения на мои маленькие подвиги, как на детские шалости, когда я осторожно чмокаю ее в нос. Танцевать я так и не научилась, хотя пыталась посещать балетную студию в детстве, пока оттуда не выперли за якобы кривые ноги, на которых я часто спотыкалась и валила всех остальных девочек, но вряд ли среди полупьяных веселых и счастливых людей в мягко освещающемся немецком баре кому-то есть дело до чьего-то мастерства в данной области искусства. Обхватив Линду одной рукой за талию, а другую вытянув вбок, я пытаюсь влиться в задаваемый стуком каблуков танцующих о деревянный пол ритм. Мы путаемся в собственных ногах, попеременно наваливаясь друг на друга и смеясь еще громче, замедляя темп, лишь когда в самообразовавшемся кружке хлопающих людей попадается один ?умелый танцор?, что самозабвенно отбивает лакированными туфлями чечетку. Смех, радостные лица и звук музыки, смешанной со стройным топотом, быстро формируются в один красочный вихрь, который уносит все глубже в немецкую ночь, когда никто даже и не думает спать.