Глава 3 (1/1)

Он стоит на грани огромного меча, словно лодка, недвижно застывшего на воде. Бескрайняя гладь воды черна и зеркальна. Он видит отражения звёзд и голубого неба, но не видит себя. Поверхность чёрного зеркала смущается волной. Эрик медленно поднимает взгляд и видит источник кругов, там вдалеке кружится на месте, танцует Лилиан. Эрик устремляется к ней, бежит по грани меча, но вдруг проваливается и оказывается в воде, идёт ко дну. А над ним перевернувшийся остриём вниз, падает меч.– О, наш шахраман проснулся.Эрик с трудом открывает глаза. Видения тают, и он видит лицо Фридриха, а за ним каменный свод пещеры. Южанин отстраняется, устраивается у костра, заглядывает в исходящий паром котелок на огне.– Это начинает входить в традицию.Эрик пытается подняться, но от чудовищной слабости падает обратно. Он разлепляет губы, хрипит.– Что ты несёшь? Где мы?– Я говорю, что это начинает входить в традицию — приводить тебя в чувство, – повторяет тот. – А по поводу ?где мы?? – пока ты валялся тут в беспамятстве я немного обследовал окрестности и могу сказать, что с вероятностью в девяносто процентов мы на острове.Эрик чувствует, как внутри начинает подниматься раскалённый метал ярости, злости на свою слабость, на этого чужака, изъясняющего так заумно. Кузнец смог наконец приподняться, сел, прислонившись спиной к стене, уставился на белобрысого. Тот выглядел иначе чем при первой встрече. Верхняя одежда лежала рядом с выпотрошенным рюкзаком и другими вещами. Тёмные штаны и светло-зелёную рубаху перетягивали ремешки, усеянные многочисленными самоцветами, вспыхивающими отблесками костра, предплечья были скованны широкими браслетами с металлическими накладками по всей длине.– Что произошло?Южанин взял свои уленгены, посмотрел через них на Эрика и отложив в сторону ответил.– Эмпидокл или, как ты его называешь, Морок перенёс нас сюда.Эрик заскрипел от накатывающий злости зубами.– Сюда? Где мы? Где Лили?!– Тише, Тише. Тебе надо что-то делать со своей вспыльчивостью. Извини. Я не хотел. Мы её найдём, обещаю.Эрик попытался подняться, но сил ещё не хватало.– Знаешь, что, умник, сейчас ты мне расскажешь всё что знаешь, а потом я решу, что с тобой делать.– Договорились, спрашивай.– Кто ты такой и откуда ты взялся?Помешивая варево в котелке, южанин уставшим голосом ответил.– Как я тебе уже говорил, зовут меня Фридрих, я инженер. В начале лета мне удалось напасть на след Мерцателя, эмпидокла. С ним я совершил уже три прыжка. Я хочу изучить его свойства. Понимаешь, он может переносить вещество на огромные расстояния, мгновенно. Ты представь только какие это откроет возможности если мне удастся понять, как это происходит. Это будет умопомрачительная технология, мгновенное перемещение...Фридрих споткнулся, увидев выражение лица Эрика.– Вижу тебя не вдохновляет моё будущее открытие. Хорошо, вернёмся на землю. Когда произошло очередное перемещение я очутился на твоей земле, там тебя и нашёл.– Что такое эмпидокл?– Это... Так называют новые природные явления. Нам известно всего три. Мерцающий четвёртый. Он способен соединять в одном пространстве разные места нашей планеты, которые в реальности могут отстоять друг от друга на многие и многие лиги. И возможно в теории, чисто гипотетически, Мерцающий может соединить разные временные эпохи.– ...– Я понимаю это трудно усвоить...Эрик поднялся, шатающейся походкой миновал костёр, прошёл к выходу из пещеры, остановился. Небольшая площадка шириной шагов в двадцать обрывалась вниз, а дальше простиралось море, огромная бесконечная масса воды, из которого поднималось огненное солнце, окрашивая всё вокруг жгучей охрой. Эрик никогда не видел ничего подобного.– Да, мой друг, этот восход стоит того чтобы им восхищались.Южанин стоял рядом, в своих дурацких очках, вдыхая полной грудью воздух, словно хотел вдохнуть рыжее сияние солнца.Эрик вспомнил свой сон про воду, танцующую на ней Лили, про меч и то, как он тонет, а меч падает на него. Красота природы сразу как-то поблекла.– Где мне искать Лили? Она, как и мы куда-то переместилась?– Ммм. Как тебе сказать. Помнишь то место, переход? Откуда мы просочились сюда, похожее на лабиринт?Эрик помнил. Высокие стены зарослей, сумасшедший бег и накатывающие слабость и безумие.– Я думаю она там.– Ты думаешь?!– Я уверен. Она там. Я помогу тебе её найти.– Отлично. Вперёд.– Погоди, не так быстро, – южанин отправился в пещеру, снял котелок с огня. – До прыжка у нас есть время, 2-3 дня, нам нужно подготовиться.Фридрих обернулся к кузнецу.– Присоединяйся, это довольно-таки вкусно.Поколебавшись Эрик подошёл к костру. Ели молча. Позавтракав затушили костёр и Фридрих стал паковать вещи в рюкзак.– Это для твоего меча, - он указал на широкое полотно грубой ткани. - А теперь слушай. Нам нужно три вещи. Первое - выяснить местонахождение перехода, тумана, он должен быть где-то в этих местах, в радиусе 30-60 лиг. Второе - мне нужно восполнить запасы прайма и починить свои игрушки. И третье - ты и твой меч.– Я?– Да. Ты. Мы должны понять, что с тобой происходит. А теперь в путь. Выясним где находимся.Фридрих сделал несколько шагов, оглянулся, мгновение помедлил и пошёл в одиночестве дальше. Эрик не сдвинулся с места, некоторое время стоял, смотря на удаляющуюся фигуру южанина, затем подошёл к самому краю скалистой площадки. Далеко внизу волны хлестали каменный берег. Солнце поднималось, но многочисленные облака, выползающие из-за горизонта пытались закрыть его, затопить в своей пучине.Море, простирающееся перед кузнецом, отражало его внутреннее состояние. Если бы он мог заглянуть себе в душу, то наверное увидел бы это море, тёмное, тревожное, волнами накатывающее на скалы. Стихия, бесконечная и могучая как боги, великая в своей необозримости. Эрика не покидало ощущение, что там в глубине шевелится что-то громадное и живое.Он вернулся в пещеру, завернул меч тканью, перетянул ремнём, одел на спину и бросив последний взгляд на их пристанище, отправился в путь. Южанину Эрик не доверял, помимо всего прочего было в нём что-то отталкивающее, он не мог объяснить, что именно, но для себя решил, как только выяснит где находится Лилиан и остальные, избавится от ненужной компании.Южанина Эрик догнал быстро, замедлил ход, остановился.- Что ты делаешь?Фридрих забивал в землю короткий металлический стержень. Он поднял голову.– А я подумал ты решил остаться. Море, солнце. После снежных гор сменить, так сказать, обстановку. Он выпрямился, отряхнул руки.– У меня к тебе предложение. Похоже нам с тобой ещё долго терпеть друг друга, так почему бы тебе не рассказать о себе, о том месте, где ты жил, об этом тумане, которого вы так боитесь? А я в свою очередь расскажу тебе о Градде, новых городах, о том как живём мы, об этих штуках и как мы используем прайм.Эрик помедлил с ответом, обдумывая предложение.– Хорошо.Они продолжили путь, а Эрик стал рассказывать. О Лесной, о Серебряном Ручье, о призывателях, о скверне. Про своё исчезновение в тумане и мече он не сказал ни слова. И если история Кузнеца была короткой и обыденной, то рассказ Фридриха был просто поразительным. После услышанного Эрик понял как малы и наивны были его познания об окружающем мире. Серебряный Ручей, Лесная, земля на которой он вырос оказалась лишь маленьким затерявшимся островком в огромном и незнакомом мире. В котором прайм стал основой жизни, а люди от него не умирают, а взаимодействуют с ним с помощью таинственного эйнсофа – врождённого чувства, строители с помощью огромных машин строят механические города, инженеры изобретают причудливые устройства. От рассказа южанина у Эрика остались двойственные чувства. С одной стороны он был потрясен масштабностью и возможностями этих людей. С другой стороны - ему не нравилась картина жизни, описанная Фридрихом, все эти машины, устройства и скверна. Она столько отняла у кузнеца. Его миром был чужим для Эрика и он понял, что никогда не сможет принять его, он не сможет в нём жить. – Когда я очнулся ты назвал меня шахраманом и тогда, в Лесной ты сказал, что я не знаю кто я.Фридрих вбил очередной стержень в землю, критически осмотрел его, бросил взгляд в небо и сняв очки уставился на кузнеца.– Когда произошёл Катаклизм и начался Великий Исход мы были на грани вымирания. Каждый день смерть проходила косой по отступающим. От прайма, от голода, от болезней, от чуди. Их путь был устлан телами, трупы не успевали хоронить. Эту дорогу сейчас называют Тропой Исхода, я был там однажды, очень красиво, каждую лигу стоят неугасимые лампады, а по обочинам на ветру трепещут красные стяги в память о погибших.Фридрих смотрел куда-то вдаль будто вспоминал те события.– И когда надежда уже почти исчезла появился человек, один из выживших призывателей, их шахраман. Он начал творить такое. Многие тогда подумали, что он стал тенью бога. Он нас спас, благодаря ему люди смогли выйти за пределы Тайдарама, найти пригодные для жизни земли, выжить. Как оказалось, он не был тенью бога, просто он был первым, героем, спасшим нас всех. Таких как он стали называть шахраманами, героями. Их очень мало. Среди нас в городах живут немногие из них. Градд, нашу столицу возвели они.Фридрих посмотрел в глаза Эрику.– Я думаю, что ты шахраман.Эрик молчал, обдумывая рассказ южанина. Фридрих молчал, сверля того взглядом.– Ты ошибаешься.Южанин усмехнулся, подобрал рюкзак и пошёл по тропе дальше. Кузнец последовал за ним. – Понимаешь, эйнсоф нам позволяет ?видеть? праймфон объектов неорганического происхождения, ммм, в общем неживых тел, камни, минералы, металлы. Мы можем активировать эти свойства, менять, ковать, сплавлять их вместе, на этом основывается наше ?волшебство?. Но мы не можем непосредственно влиять на прайм и не контролируем его в живых существах. А шахраманы, как бы тебе объяснить, прайм подчиняется их мыслям, их желаниям, их воли.– Хочешь сказать, стоит им чего-то захотеть и это появится?– Слишком упрощённо, но, да, суть ты поймал.Эрик внезапно вспыхнул.– Чушь! Всё – чушь!Фридрих посмотрел на кузнеца. Брови нахмурены, черты лица обострились.– С этой чушью ты столкнёшься в ближайшее время лицом к лицу. И советую тебе прислушаться к моим словам.Дальше шли молча. Каждый думал о своём. Когда солнце перевалило зенит, они спустились в долину, ограниченную с востока высокими скалами.– Ты это видишь?– Видишь что?Фридрих указал в сторону гор.– Стена, каменная стена.– Скала, и что с ней?– Присмотрись, неужели ты не ощущаешь?Эрик вгляделся в скальные образования и скорее почувствовал чем услышал нарастающее гудение, так от напряжения гудит натянутая тетива. Во время их короткого путешествия с ним уже случалось такое — когда он сосредотачивался на чем-либо появлялись странные ощущения, звуки, перед мысленным взором мелькали вспышками молний таинственные образы. Фридрих в своих уленгенах также рассматривал скалы.– Эта стена не природного происхождения, она возведена из композитного материала...Гудение становилось всё громче. Эрик уже не слышал Фридриха, он будто шагнул вперёд пытаясь заглянуть за это гудение, за эту скалу, и провалился вниз, в темноту.– Кто Ты?Голос звучал со всех сторон, впивался в тело, требуя ответа.– Что Тебе Нужно?Эрик зарычал от боли. Затряс головой пытаясь избавится от наваждения. Вспомнил про меч и темнота исчезла. Он стоял на коленях на тропе, Фридрих с тревогой смотрел на него.– Ты в порядке? Что с тобой произошло?Эрик вытер лоб, тяжело дыша поднялся.– Я видел темноту, живую темноту. И голос. Он спрашивал кто я и что мне нужно здесь. Сказал, что мы находимся в его царстве.Фридрих встрепенулся, стал перебирать свои вещи, тыкать пальцами в самоцветы, менять их местами.– Это плохо. Очень плохо. Мы в тени домена. И эту стену судя по всему возвели от него. От той темноты, что ты видел. Идём, на севере есть какое-то поселение, найдём людей, выясним, что здесь происходит.– Люди, поселение? Откуда ты знаешь?Фридрих не усмехнулся как обычно, не отпустил шуточку, просто указал себе на ухо.– Все форпосты и города оснащаются маяками. Я засёк сигнал такого маяка. На нём активирован сигнал бедствия.