Back in Black (1/1)

За эту неделю Дэн Хоукинс сполна познал относительность течения времени на собственной шкуре. Джастин болел только третий день, но казалось, что с тех пор как он чихнул первый раз, прошло месяца полтора как минимум. Болел он всегда очень ответственно: со страдальческим видом падал в постель и умирающим голосом командовал окружающими, сопровождая приказы изящным обессилевшим движением кисти. Дэна жутко это бесило. Его многое раздражало в брате. Когда ему было тринадцать, после их очередной драки школьный психолог попросил его назвать те черты, которые нервируют Дэна больше всего, их разговор окончился на час позже положенного времени.— Он эгоистичный толстый упрямый ублюдок, — горячась, загибал Дэн пальцы перед заскучавшим психологом. — У нас две гитары, но играть ему нужно обязательно на той, которую беру я. Он всегда занимает верхнее место на нашей двухэтажной кровати, потому что именно там хочу спать я. Он никогда не идёт на уступки, плевать хочет на других и не может ни в чём остановиться. Поэтому, кстати, и такой жиртрест: вчера сожрал всю пиццу, хотя мама купила её нам обоим.Психолог был терпелив и настойчив: он посоветовал взять чистый лист бумаги, разделить его надвое и записать все черты старшего брата, справа положительные, слева — отрицательные.Дэн хмыкнул, но совету последовал. Он честно расчертил листок и завис над первым же положительным качеством. Семья часто переезжала из города в город, но каждый раз в новом доме отец отводил для них самую отдалённую комнату, чтобы мальчики могли беспрепятственно слушать любимые песни. Сам он мечтал в юности стать музыкантом: мечтам не суждено было осуществиться, но братья получили в этом направлении абсолютную свободу действий. С Джастином было весело, когда он не строил из себя центр Вселенной: с ним можно было обсуждать любимые песни и перекрикивать их, когда тумблер громкости проигрывателя поворачивался до упора. Но обычно любое веселье всегда заканчивалось дракой, которая перечёркивала все попытки взаимопонимания. Дэн махнул рукой, написал в правой колонке просто ?Бесит? и перешёл к левой. Вот здесь проблем не было: список рос с каждой секундой. После второго десятка слов Дэн заставил себя остановиться, запихнул листок в конверт с виниловым диском AC/DC ?Back in Black?, который, несмотря на бешеную популярность поклонников, Джастин давно не слушал, и к психологу больше не пошёл.Но психолог, видимо, был всё-таки специалистом неплохим, потому что про листок этот Дэн не забыл: время от времени он доставал его из конверта и пополнял чёрный список. Причём правая колонка неизменно белела девственной чистотой.Спустя время Джастин избавился от полноты, сделал первую татуировку на плече, собрал музыкальную группу из прыщавых школьников и начал носить обтягивающие джинсы. В его манерах появилось что-то от английской королевы, только очень развратной. Он научился ходить, слегка покачивая бёдрами, и презрительно поднимать уголок верней губы, обнажая кривые зубы.Втайне Дэн надеялся на место в группе, но Джастин пока молчал, а Дэн просить не собирался. Они словно проверяли друг друга на упрямство. Джастин мечтал быть супергитаристом и убеждал всех, что собирается оставаться солистом только до тех пор, пока ему не найдётся замена. Однако после того как Дэн впервые услышал выступление группы брата на школьной неформальной вечеринке, он пришёл домой, достал листок из конверта с диском и, подумав, записал в правой колонке: ?Красивый голос?. Потом, поразмыслив, исправил ?красивый? на ?хороший?. Потом разозлился, зачеркнул ?хороший? и написал ?неплохой?.А Джастин наслаждался новым статусом школьной звезды. У него появились поклонницы и поклонники, с которыми, независимо от пола, он флиртовал так, словно мечтал быть зажатым в одном из укромных углов школы. Дэн полагал, что мечты его часто сбывались: он сам лично несколько раз заставал брата обжимающимся с самой классной девчонкой школы. Каждый раз с новой. Для Дэна оставалось загадкой, что может привлекать девушек в этом манерном тонкоголосом существе в блёстках, пока он не решил, что это, скорее всего, материнский инстинкт. Но полной неожиданностью для него оказалась картина, открывшаяся его взгляду, когда он после уроков заглянул в пустой класс и обнаружил там Джастина, поваленного на парту капитаном школьной футбольной команды и целующегося с ним взасос. Дэн быстро зажмурился и закрыл дверь, но белые пальцы брата, вцепившиеся в чёрную рубашку на широких спортивных плечах, и его ноги в узких джинсах, обхватившие упругую задницу футболиста, словно лазером выжглись на сетчатке глаз изнутри. Он даже домой шёл практически на ощупь. А в ушах, словно поставленный на повтор, слышался сдавленный стон, который Джастин издал, когда бравый капитан перестал терзать его обычно презрительно кривящиеся губы и переключился на шею – именно в этот треклятый момент Дэну и довелось заглянуть в класс. Пришлось заткнуть уши наушниками, выбрать музыку потяжелее и врубить звук на полную мощь. Хотя он должен был признать, что это мало помогало.Когда Дэн вернулся домой, он отобрал листок у АС/DC и написал справа: ?Руки?. Потом зажмурился, помотал головой, пытаясь избавиться от изображения на сетчатке, но сдался и добавил: ?Ноги?. Перевернул страницу и внёс в устрашающих размеров список в левой колонке, который переполз уже на оборотную сторону: ?Шлюха?.Ночью, слушая сопение брата, спящего на нижнем ярусе двухэтажной кровати, Дэн впервые в жизни испытал самые настоящие муки бессонницы: ему смертельно хотелось спать, но стоило лишь прикрыть глаза, начинало сниться, как Джастин крепко цепляется побелевшими пальцами за его плечи и сжимает ногами его бёдра – это настолько обескураживало, что он заставлял себя проснуться. Тем более что с эрекцией спать было вдвойне неудобно. Легче было от неё избавиться старым проверенным способом. Дэн скользнул ладонью за резинку трусов. Обычно ему представлялась в такие моменты вся когорта тех классных девчонок, с которым обычно доводилось обниматься Джастину, но не в этот раз. Он представил себя на месте капитана футбольной команды, прижимающего собственного брата к краю парты. Это было настолько неправильно и запретно, что возбуждало ещё сильнее. Дэн сжал член и начал скользить по нему ладонью. Джастин в фантазиях извивался под ним и стонал, цепляясь за чёрную рубашку. Дэн, стараясь дышать как можно ровнее, ускорил движения. Дыхание Джастина, спящего внизу, добавляло остроты воображаемой картине и сливалось с неровным дыханием Джастина из фантазий. Вдруг Джастин-настоящий заворочался и чуть слышно застонал во сне. Этот стон заставил Дэна шумно выдохнуть и, закусив ребро ладони, чтобы не заорать, выгнувшись, излиться себе в руку. Оргазма такой силы у него ещё не было. Сползать со второго яруса кровати в душ у него не оставалось ни сил, ни желания, поэтому он просто вытер руку о простыню и, стараясь не думать о том, как он утром будет смотреть в глаза брату, провалился в крепкий сон, которого несколько часов до этого не мог добиться.Возможно, второй натурой Дэна оказалась природная склонность к разврату, но утром, как выяснилось, его совершенно не мучили угрызения совести, когда он смотрел брату в глаза — он специально проверил. И пялился так активно — не только в глаза, но и на другие части тела, — особенно когда Джастин одевался после душа, в то время как мысли скакали: ?Интересно, а он уже… да?.. Или ещё нет?.. И с кем?.. И как?.. И сколько раз?..?, что заработал от старшего брата весьма ощутимую затрещину, которая и прервала поток вопросов. Буркнув на неё в ответ привычное: ?Да пошёл ты, Джастин!..?, Дэн ткнул брата в бок, тоже больше по привычке, и поплёлся в душ. Отмывать с себя засохшую с ночи сперму.То ли юношеская гиперсексуальность вышла из-под контроля, то ли Дэн на самом деле был слегка ненормальным, но начиная с этого случая впускать брата в свои эротические фантазии стало для него чем-то вроде снотворного: он уже не мог уснуть, не разложив воображаемого Джастина на шатающейся исписанной школьниками парте/старом диване в заброшенном доме/шикарной постели с шёлковыми простынями, — в зависимости от настроения и поведения Джастина-настоящего. Однажды, увидев, как брат в школьной столовой, вытягивая жевательную резинку и не спеша накручивая её на палец, смотрит долгим взглядом на медленно покрывающегося румянцем капитана футбольной команды, сидящего за столиком напротив, Дэн приковал Джастина-воображаемого наручниками к витому изголовью викторианской кровати и спустил на него с цепи все свои фантазии, которые могли прийти ему на тот момент в голову. Результатом явилась ночь, после которой Дэн вообще физически не мог слезть со второго яруса кровати: ему стал предельно понятен смысл фразы, вычитанной в старой книге: ?Болели все члены?. Член у него был один, но болел он, как все двадцать. И шутка про мозоли на ладонях уже не казалась такой смешной.С такими бурными ночами Дэн вполне научился мириться, это оказалось довольно просто: стоило лишь твёрдо признаться самому себе: ?Я извращенец? — и жить стало намного проще. Оставалось лишь опасение в один прекрасный день перепутать сон и реальность, но Дэн пока чётко их разграничивал, и проблем не возникало.Проще было во время болезни Джастина: брат, растеряв весь свой гламурный лоск, лежал с распухшим от насморка носом, и выглядело это настолько по-человечески, что Дэну впервые стало как-то неловко приковывать воображаемого Джастина наручниками к викторианской кровати, и он отменил ночную дрочку.На четвёртый день болезни старшего брата на смену неловкости пришла жалость. Джастин и в самом деле был сильно простужен, сипел, у него не снижалась температура, и чувствовал он себя настолько неважно, что даже забыл про изящество жестов, а это говорило о многом.Дэн понял, что пора приструнить на время вожделение и проявить родственные чувства.Дэн нерешительно подошёл к кровати и примостился на краешке. Джастин приоткрыл один глаз и вопросительно выгнул бровь. Нужно было как-то отреагировать на этот немой вопрос, и Дэн промямлил:— Включить тебе что-нибудь... из Led Zeppelin?Джастин открыл второй глаз и придал бровям изгиб, выражающий крайнюю степень удивления.Дэн почувствовал, что должен как-то оправдаться.— Ну... я слышал, болеющему человеку нужны положительные эмоции...— Тебе от меня что-то надо?.. — просипел Джастин.— Нет, — пожал плечами Дэн. — Решил проявить родственные чувства... — честно признался он.— Ладно... — кивнул Джастин. — Валяй, проявляй...Дэн поставил на проигрыватель Led Zeppelin IV — это был любимый диск Джастина — и уселся на прежнее место. Зазвучали первые аккорды Black Dog. Джастин блаженно прикрыл глаза.— Ну... Как? Тебе уже лучше? — спросил Дэн после первой композиции.— Какой ты быстрый, — фыркнул Джастин. — Подожди, пока альбом до конца доиграет, может, тогда наступит чудесное исцеление.— Окей. — Дэн замолчал. После второй композиции Джастин оглушительно чихнул. Надежды на чудесное исцеление таяли на глазах.— Температура не снизилась?.. — с надеждой спросил Дэн. Из-за болезни брата он дважды пресекал буйство эротических ночных фантазий с его участием в главной роли и теперь отчаянно нуждался в разрядке.— Откуда я знаю? — гнусаво огрызнулся Джастин. Он приложил ладонь к собственному лбу. — Не могу понять... Дай сюда руку!Он потянулся за рукой Дэна, вцепился в неё и прижал ко лбу. Случилось это так неожиданно, что тот не успел её отдёрнуть. Ладонь Дэна словно прижали к горячей батарее.— Ох... — простонал Джастин. Дэн дёрнулся — с некоторых пор такие стоны выбивали из его головы все мысли о родственных чувствах. — Какая холодная... Хорошо-то как...?Да чтоб тебя...? — подумал Дэн и осторожно попытался освободиться из горячего плена — лоб брата действительно пылал.— Что-то нагрелась быстро... — недовольно пробурчал Джастин и отбросил ладонь Дэна. — Дай другую. — Он вцепился в другую руку и, приложив её ко лбу, прикрыл глаза и восторженно выдохнул, запрокидывая голову: — Кааайф...?Твою ж... — Дэн заставил себя отвести взгляд от шеи и полуоткрытых пересохших потрескавшихся губ. — Издевается он что ли...?— Так температуру не определить... — помямлил он, отклеивая ладонь от горящего лба брата.— Точно, — кивнул Джастин. — Мама всегда губами определяла. Губами ко лбу прикасалась.— Я так не умею! — запаниковал Дэн. — Я ни разу не пробовал! Давай лучше дождёмся, пока она с работы придёт! У меня нет опыта!— Надо же когда-то начинать! — Джастин был непреклонен. — Не я первый заговорил о родственных чувствах. Действуй.Он откинул волосы со лба, приподнял голову и закрыл глаза. Спорить с Джастином было бесполезно: он начинал упрямиться и делал всё наоборот. Лучше было смириться с неизбежным и подчиниться. Дэн вздохнул и приблизился к лицу брата. От него несло жаром, словно от печки. Дэн подумал, что губы брата, наверное, такие же горячие, как и его лоб. И язык наверняка тоже. И внутри он весь горячий. И сейчас он настолько слаб, что если прижать его запястья к кровати, то появится возможность это проверить. Сопротивляться долго он не сможет... А может, и не будет... Вдруг ему понравится... Дэн протянул руку к пальцам Джастина, в ожидании придерживающим надо лбом волосы.— Ну! — нетерпеливо прогнусавил Джастин. — Что ты там копаешься?Дэн вздрогнул и отдёрнул руку. Сердце его колотилось так, словно, казалось, пробьёт сейчас грудную клетку.— Сейчас... сейчас... — торопливо произнёс он, переводя дух, и поспешно прижался губами ко лбу Джастина. Лоб наверняка пылал, но Дэну уже стало казаться, что у него самого температура повысилась — его словно озноб бил — поэтому определить точное количество градусов в таких условиях не было никакой возможности. Руки на всякий случай он завёл за спину, чтобы не было соблазна вцепиться в шевелюру Джастина, запрокинуть его голову и искусать его потрескавшиеся от жара губы. Он даже отодвинулся на такое расстояние, что ему приходилось балансировать на самом краю кровати: очень не хотелось лишних объяснений по поводу того, почему его так возбудила эта простая бытовая процедура измерения температуры тела — того тела, которое он трахал каждую ночь в своём воображении, причём возбудила настолько, что его член упирается в бедро больного несчастного обессилевшего старшего брата.Дэн заставил себя оторваться ото лба и поблагодарил мироздание за то, что на нём была надета длинная футболка, скрывающая заинтересованность его тела в продолжении этой процедуры.— Нет... Не получается... — проговорил он, глядя в сторону проигрывателя. Винил шипел и потрескивал, не издавая ни звука: одна сторона диска закончилась. — Пойду переверну...— Придётся градусником мерить... — Джастин обречённо шмыгнул носом и открыл глаза.— А почему сразу нельзя было выбрать этот вариант? — возмутился Дэн, застыв с пластинкой в руках.— Терпеть не могу градусники, — гнусаво пожаловался Джастин. — Они стеклянные, холодные и вечно бьются. И ещё я их теряю в постели, стоит только расслабиться и уснуть.Дэн закатил глаза и поставил пластинку на проигрыватель другой стороной. Благодаря этой маленькой передышке он успел справиться с собой, но возвращаться к постели брата ещё пока опасался, поэтому уселся на стул рядом.Джастин засунул градусник под мышку и откинулся на подушку. Они замолчали. Led Zeppelin пели про парк и людей с цветами в волосах.— Голова раскалывается, — сипло подал голос Джастин. — Холодного бы приложить чего-нибудь. У тебя руки уже остыли?— Я пойду намочу полотенце. Это будет лучше... — Дэн встал и направился на кухню. — Для нас для всех... — пробормотал он уже в самых в дверях.Он налил в миску воды, добавил лимонного сока — так всегда делала мама, — смочил полотенце и вернулся в комнату.Джастин терпеливо следил за минутной стрелкой: ему не терпелось расстаться с градусником. Led Zeppelin тем временем уже всё рассказали о парке и жаловались на то, что нам всем абсолютно все равно, что творится рядом с нами. Дэн уселся на край кровати и приложил влажное полотенце ко лбу брата. Джастин с облегчением закрыл глаза.— So I've decided what I'm gonna do now.So I'm packing my bags for the Misty MountainsWhere the spirits go now,Over the hills where the spirits fly, ooh.I really don't know. — подвели итог Led Zeppelin.— Я тоже. — Джастин натянул полотенце на глаза. — Тоже не знаю...— Я тоже, откровенно говоря... — кивнул Дэн, пытаясь оторвать взгляд от пальцев брата. — Не знаю... А ты-то чего не знаешь?— Хочу в туманные горы... Вот как они... — Джастин махнул в сторону проигрывателя.— А Лоустофт чем тебя не устраивает? — изумился Дэн. — Здесь у тебя группа, поклонники...— Группа... — хмыкнул из-под полотенца Джастин. — Я всегда думал, что группа — это... ну... как вторая семья. Должен быть в группе человек, который классно играет, отлично поёт, на которого можно положиться, наорать, если он возьмёт неверную ноту, треснуть по макушке папкой с текстами и быть при этом уверенным, что он не пошлёт тебя подальше и не уйдёт восвояси. Ну, может, пошлёт, конечно, может, даже врежет в ответ, но не уйдёт — это уж точно. Потому что... не уйдёт и всё.— И что, есть у тебя на примете такой дебил? — насмешливо спросил Дэн.— Есть, — Джастин выглянул из-под края полотенца. — Ты.Если бы Дэн был героем рисованного мультфильма, то в этот момент у него непременно отвисла бы челюсть и глаза выпрыгнули из глазниц на тонких пружинках. Он стянул полотенце с лица брата и уставился на него, пытаясь понять, серьёзно он говорит или упражняется в остроумии.— Ты знаешь наизусть музыку всех групп, что и я, у нас одинаковые музыкальные вкусы, и на гитаре ты играешь довольно сносно. — Похоже, Джастин был предельно серьёзен. Дэну даже показалось, что тот слегка нервничал, словно боясь, что он может отказаться от этого предложения. — Если бы ты ещё и пел...— Петь я не буду, — сказал Дэн, комкая полотенце.— Я тоже не буду, — презрительно скривился Джастин. — Я вообще временно пою, пока замену не найдут. У меня голос... ну... не слишком рокерский.— Красивый голос, — машинально возразил Дэн. — Хороший, — тут же поправился он. — Неплохой.Джастин улыбнулся и закусил губу. Дэн, совершенно смутившись, расправил полотенце, заново сложил его и провёл краешком по лбу брата.— Отлично освежает... — Джастин вытянулся на постели. — Спасибо... — Было непонятно, благодарит он за комплимент, уход за ним или за то, что Дэн не против занять место в группе.Полотенце скользило по его лбу, оставляя влажный след, капельки влаги скатывались по виску и ниже, падая на подушку и оставляя на ней влажные расползающиеся пятна.— Не за что, — сглотнул Дэн, решив не выяснять, за что именно его поблагодарили. Он легко провёл полотенцем по щеке Джастина и двинулся ниже, к шее и ключицам.— Ух ты... — поёжился Джастин. — Холодно... Возбуждает...Дэн тут же отдёрнул руку.— За этим — к своим девочкам, пожалуйста, — он старался придать своему голосу как можно больше ядовитости. — И мальчикам.— Они так не умеют. — Джастин отнял у него полотенце и, откинув край одеяла, провёл по безволосой груди. — Им быстрей бы к делу приступить.?И я их отлично понимаю?, — подумал Дэн, глядя на дорожку волос под пупком, которую в простонародье называют ?блядская дорожка?, а вслух спросил о том, что уже давно не давало ему покоя:— И ты... ну... уже? Приступал к делу, я имею в виду?Джастин посмотрел на него долгим взглядом, в котором читалось: ?Я знал, что ты тупица, но не подозревал, что настолько?.— Ну... — смутился Дэн. — Я так и думал, что ты... Ну и... как?— В смысле ?как?? — остановился Джастин. — Достают в основном. Знаешь, что мне прошептала на ухо одна из наших школьных красоток, когда захотела наконец кончить? ?Скажи что-нибудь смешное?. Не ?нежное?. Не ?похабное?. ?Смешное?! Что я им шут какой-нибудь?..— А Джон? — осторожно решил воспользоваться откровенностью брата Дэн: Джон был капитаном футбольной команды. — С ним ты?.. Или?..— Дэн. — Джастин решительно скрутил полотенце в жгут. — Такое чувство, что высокая температура у тебя, а не у меня. Если бы к тебе подваливал капитан школьной футбольной команды, ты бы смог ему отказать?— Ээээ... — Дэн возвёл глаза к потолку и задумался.— Вот то-то и оно. — Джастин шлёпнул полотенцем брата по колену. — Чёрт, а где градусник? Я же говорил, что вечно о нём забываю...Вечером того же дня, когда Джастин уснул, Дэн вытащил заветный листок из конверта и подписал в правую колонку: ?Мой брат?.Этой ночью в своих фантазиях он был с ним особенно нежен.После выздоровления Джастин сразу принялся за репетиции. В группе, собственно, никто не удивился, когда в дверях школьного репетиционного зала появился Дэн с гитарой в руках. Репетиции проходили довольно организованно: Джастина переполняли музыкальные идеи, многие из которых были весьма неплохими. Он был уверен, что первое, что приходит в голову, и есть самое верное. Это действительно работало, песни группы приобретали индивидуальность. Дэну было с чем сравнивать: он помнил, как брат написал в тринадцать лет свою первую песню ?Beatrice? — Джастин не любил её вспоминать, поэтому, когда Дэну хотелось его позлить, он специально напевал ?My little Beatrice?, за что неизменно зарабатывал подзатыльник.На концерте же Джастина просто несло. Дэн отчётливо видел, как того словно ведёт от музыки: после третьей композиции Джастин будто в беспамятство проваливался, казалось, что он приходил в себя только тогда, когда затихали аккорды последней песни — вопли зрителей точно холодная вода на него действовали. Дэну даже казалось, что тот не помнил, что творил на сцене. Отчасти Дэн даже был этому рад, потому что всякий раз ему доставалось от брата больше всего: Джастина словно магнитом к нему тянуло. Он постоянно норовил прикоснуться к щеке Дэна, его волосам, его рукаву или его гитаре. К гитаре в особенности: однажды он упал перед Дэном на колени и, заворожённо следя за его пальцами, перебирающими струны, словно под гипнозом наклонился и провёл губами от косточки на запястье до кончика указательного пальца. Дэн отпрянул, задев микрофонную стойку, и на мгновение сбился, но спустя секунду продолжил гитарный проигрыш, поддев грифом подбородок Джастина, заставив того высоко запрокинуть голову. Зрители остались в твёрдой уверенности, что эта сцена была задумана, а Дэн, когда песня закончилась, зашёл за колонку, стоящую на краю сцены, перевёл дух и, поймав взгляд брата, покрутил пальцем у виска. Джастин в ответ ухмыльнулся во все тридцать два кривых зуба и под улюлюканье и свист публики сделал стойку на голове.Неудивительно, что после концерта Джастин был настолько вымотан, что приходил в импровизированную гримёрку за сценой, маленькую комнатёнку, в которой помещалась небольшая тумбочка с зеркалом и один-единственный диван, плюхался на него и лежал полчаса с закрытыми глазами. В такие моменты Джастин был настолько беззащитен, что Дэн забывал, кто из них старший брат. Он вообще ближе к концу учебного года вымахал выше Джастина, предпочитал строгие цвета, в отличие от брата, от смелых экспериментов в одежде которого в глазах рябило, и был до скованности сдержан, в то время как Джастин в жёсткие поведенческие рамки себя не загонял: он мог так спускаться по школьной лестнице, скользя длинными пальцами по перилам, обхватывая их и забирая на поворотах лестничной площадки, покачивая бёдрами — словно у шеста танцевал, а поглощение школьного завтрака был способен превратить в выпуск передачи ?Эротическая кухня?. Однажды он так вылизывал ложку, что у Дэна чуть кусок в горле не застрял.Неудивительно, что дивану в гримёрке не приходилось пустовать. Дэн со временем даже приучил себя вначале прислушиваться к звукам за дверью, а затем уже действовать по обстоятельствам: или заходить, или покурить у окна в коридоре, пока из комнатёнки не выскользнет очередная школьная дива или спортивного типа молодой человек с коротко стриженным ёжиком — Джастин почему-то предпочитал именно таких. После этого в дверях появлялся помятый растрёпанный Джастин, подходил к Дэну, молча вытаскивал из его пальцев сигарету, прикладывал её к припухшим покрасневшим губам и делал глубокую затяжку, откинув назад голову и демонстрируя засосы на шее и ключицах, а порой и синяки на запястьях. Вокруг него в этот момент просто витала аура секса. Дэну даже казалось, что возвращённая ему сигарета хранит вкус губ брата, и он втягивал дым до пор, пока фильтр не начинал опаляться.Дэн, конечно, вполне осознавал, что мог бы и не мучить себя этим ожиданием у закрытой двери, сигаретой на двоих и синяками на шее брата, но так у него сохранялась уверенность, что с Джастином ничего не может случиться, пока он рядом, — эта избалованная бестолочь нуждалась в постоянном контроле.Царапало и то, что Джастин в этом году заканчивал школу: было понятно, что именно он тот человек, вокруг которого вращалось существование группы: без его ужимок, прыжков и фальцета она умрёт, и реанимировать её никто не сможет. Все это осознавали как неизбежность, и Дэн в большей степени. Чувство у него было такое, словно ему вручили подарок, а после отняли. Или отнимут — это было делом времени. Джастин уже отправил документы в несколько университетов, и все они находились в других городах.Старший брат, конечно, частенько выводил его из себя своим кривлянием на сцене, походкой, которую он мог бы узнать издалека в просвете школьных коридоров, стонами за дверью гримёрки, дыханием, доносившемся с нижнего яруса кровати. Всё это бесило до звёздочек в глазах, но Дэн слабо представлял, как без всего этого жить. Из-за ночных фантазий он не высыпался и слезал со второго яруса кровати такой разбитый, словно на самом деле предавался любовным утехам: Джастин-воображаемый был ненасытен. Однажды Дэн вырубился после репетиции прямо на диване в гримёрке. Проснулся он из-за того, что кто-то дёргает его за волосы. Он разлепил глаза и обнаружил, что голова его покоится на коленях у брата, в серьёзной задумчивости уставившегося на нераспечатанный конверт, который он держал в одной руке, и накручивавшего его, Дэна, волосы на пальцы другой. Лежать на Джастине было так уютно, несмотря на то, что с его прядями тот не церемонился, что Дэн даже в первый момент хотел сделать вид, что ещё спит. Но брат взъерошил его волосы и щёлкнул по носу, из чего можно было понять, что его пробуждение не осталось незамеченным.— Да пошёл ты... — буркнул Дэн, потирая нос и садясь на диване. — Что, поклонницы уже письма начали присылать? — кивнул он на конверт.— Это из университета Хаддерсфилда, — Джастин всё так же вертел в руках конверт. — Я туда тестирование отправлял.Сердце Дэна споткнулось, хотя об университете Хаддерсфилда он знал уже давно.— И... что там? — хрипло спросил он.— Не знаю пока... — Джастин положил конверт на диван между ними. — Не открывал.Они замолчали, глядя на конверт. Потом Джастин поднял взгляд на Дэна и почти с надеждой произнёс:— Может, не примут ещё?..Дэн пожал плечами. Хаддерсфилд находился в Западном Йоркшире — от Лоустофта до него нужно было добираться почти через всю Англию. В Хаддерсфилде находился престижный университет, и как только Дэн вспоминал об этом, его начинала мучить совесть, потому что он втайне мечтал о том, что брат провалил тест.Он протянул руку к письму.— Я... посмотрю?..Джастин кивнул.Дэн вскрыл конверт и двумя пальцами достал красивый белоснежный листок с гербом университета. Там было написано, что Джастин Дэвид Хоукинс набрал достаточное количество баллов, чтобы быть зачисленным в число студентов университета Хаддерсфилда, старейшего города с древнейшими традициями. Далее шла контактная информация.Дэн прочитал про себя письмо дважды. В любое другое время Джастин уже рявкнул, чтобы он поторопился, или влепил подзатыльник. Но сейчас он молча ждал. Дэн прочитал для верности третий раз и взглянул на брата.— Поздравляю... — промямлил он и протянул листок.Джастин вздохнул — Дэн так и не понял, чего в этом вздохе было больше: облегчения или отчаяния, — и уткнулся в письмо.— Да... — сказал он спустя минуту. Казалось, он тоже прочёл его трижды, не меньше. — Спасибо...— Там хорошо! Наверное... — Дэну казалось в этот момент, что он больше убеждает себя, чем брата. — И группу можно организовать, уверен... А я через год, наверное, поеду в Лондон... Хочу попробовать стать стоящим гитаристом. Я всегда хотел выступать один... В любом случае, здесь-то тебя ничего не держит... Да?.. — он взглянул на брата.Джастин кивнул, отложил письмо в сторону, придвинувшись ближе, обхватил Дэна ладонью за шею, притянул к себе и прижался к его губам. Дэн бесчисленное количество раз представлял себе такой поцелуй в своих фантазиях и порой задумывался, как бы он отреагировал, если бы это случилось наяву, и каждый раз думал, что он, конечно, извращенец, но не настолько, чтобы смешивать фантазии и реальность — уж какие-то крупицы разума, не выбитые ночными оргазмами, у него в голове сохранились. Но, видимо, две стрессовые ситуации подряд: белоснежный листок с гербом университета и губы брата, влажность которых он ощутил на своих губах, без следа стёрли грань между реальным и ирреальным, а также полностью уничтожили остатки умственных способностей, на которые Дэн возлагал надежды до этого момента. Он обхватил шею брата в ответ, зарылся пальцами в его волосы и, словно ощущая дежа вю, начал целовать его так, как проделывал это ночью множество раз: кусая губы, проводя языком по зубам, ощущая их неровность, и начиная задыхаться, когда Джастин, не сдержавшись, постанывал, судорожно хватая его за плечи. Брат часто раздражал его, но эти стоны наполняли Дэна злостью самой чистой пробы: он не раз слышал их по ту сторону двери. Мысль о том, что кто-то до него заставлял Джастина издавать такие звуки, с ума его сводила, он уже начинал понимать, что вот именно в таком состоянии и совершаются убийства. Он, наверное, и убил бы, если бы мог сконцентрироваться хоть на минуту, а это было в принципе невозможно: целовался Джастин отменно. Он забрался Дэну на колени и, обхватив ладонями лицо, терзал его губы, прижимаясь всем телом. Оторвавшись от губ, он съехал ниже и, схватив Дэна за волосы и запрокинув его голову, провёл кончиком языка от подбородка до впадины между ключицами.— Ох, чёрт... — зашипел Дэн и, вцепившись в задницу брата, рывком дёрнул его на себя. Он чувствовал его возбуждение и сам был возбуждён так, что, когда Джастин начал ёрзать на нём, пришлось задержать дыхание и бросить взгляд на бланк письма из университета: была одна надежда но то, что его официальный вид слегка охладит пыл.Джастин издал дурацкий смешок и лёгкими поцелуями добрался до уха Дэна, прикусил мочку, заставив того снова чертыхнуться сквозь зубы и сжать ягодицы брата ещё сильнее, и жарко прошептал:— Смею я надеяться... — он провёл кончиками пальцев по шее, скользнул за ворот футболки.— Чёрт... — прошептал Дэн, закрывая глаза. Со стороны можно было подумать, что в его словарном запасе осталось только это слово.— ...что после этого... случая... — Джастин снова обхватил лицо Дэна ладонями и, раздвинув языком губы, чуть не лишил его полного доступа воздуха глубоким поцелуем.— Чё... Чёрт... — судорожно вздохнул Дэн, когда брат наконец от него оторвался.— ...ты напишешь ?Классно целуется?... в правой колонке твоего листка?.. — шепнул ему Джастин на другое ухо.Дэн замер. В ушах у него шумело, поэтому он сразу не понял, померещился ему этот вопрос или прозвучал в действительности. Он уставился на Джастина. Тот облизнул губы и ухмыльнулся. Сомнений не оставалось — вопрос на самом деле был задан. Дэн сглотнул и хрипло спросил:— И давно ты знаешь? — похоже, он ещё не исчерпал свой сегодняшний набор стрессовых ситуаций.— Ну... — Джастин снова поёрзал у него на коленях. Дэн в этот момент снова почувствовал, что готов решиться на убийство. — Года три, наверное. В общем, я тогда твой разговор с психологом услышал... случайно... — Джастин споткнулся о скептический взгляд Дэна и поправился: — Ну ладно... не случайно. Но не знал вначале, решился ты на эту чепуху или... А потом спустя две недели вспомнил, что давно не слушал Back in Black, ну и вот...— Чёрт... — машинально повторил Дэн. Он отдёрнул руки от Джастина и раскинул их на спинке дивана.Джастин наклонился и, обхватив его ладони и переплетя пальцы, положил голову ему на плечо.— Врезать бы тебе как следует разок... — пробурчал Дэн в лохматую макушку брата.Тот поднял голову и, глядя ему в глаза своим самым развратным взглядом, медленно облизнул губы и прошептал:— Врежь...— Чёрт... — выдохнул Дэн, следя взглядом за движением его языка, рывком завёл руки за спину брата и толкнул его на диван.