18 ? 08.02.1999 ? live through (2/2)

Ветер с улицы продолжал нести морозец внутрь, и Кайдзи поежился — все же, он предпочел вернуться бы назад в свою пусть и грязную, но теплую комнатушку, а не торчать в роскошном доме, но в холоде. Но может, так и надо было. В конце концов, тут было не настолько и холодно, а он просто придирался, потому что за последние несколько дней изнывал от скуки. И пусть Оджун и была забавным отвлечением от всех проблем, он все равно ждал лишь одного, что утомляло. И сегодня это случилось.

Спустя три долгих беспокойных дня.Ичиджо открыл глаза — и в эту же секунду их закрыла жертва неудавшегося покушения Миеши.

От него веяло лихорадочным жаром, болезненной дрянью, той, какую больше всего боялся Кайдзи в подземелье. Лежа на матрасе, крепко вцепившись здоровой рукой в одеяло, он ворочал головой и тяжело дышал ртом. Может, Кайдзи слишком сильно ударил его. Стоило быть помягче к тому, кто всего три дня назад сумел избежать столь близкого дыхания смерти.Осторожно склонившись над ним, Кайдзи положил руку ему на лоб, запрокинул голову и, не долго церемонясь, столь же аккуратно запустил палец в приоткрытый рот. Когда чужие зубы сомкнулись на нем, Кайдзи мужественно сдержался, лишь пустив скупую слезу.— Не пускай слюни на подушку.— Не суй мне свои грязные пальцы в рот, — возмущенно зашипели снизу.

Ну, жив. Огрызается даже. Значит, все не так уж и плохо.Опустившись на колени прямо рядом с чужой головой, Кайдзи с усмешкой запустил пятерню в его волосы, как делал Оджун ранее. Так поступали с детьми, теми, о ком беспокоились, и впервые в жизни Кайдзи почувствовал страшную ответственность... Хотя нет, не впервые. Но именно такую, пожалуй, да. И не важно, что он услышит в ответ на это, некоторые вещи он делал потому, что хотел, наплевав на чужое мнение. Вся его жизнь из этого состояла — нарушений рамок других людей, тех, кто они понимали под собственным видением окружающего мира. Что тогда, в магазине, где он работал с Сахарой, что сейчас.

С усмешкой взглянув на Ичиджо, что продолжал буравить его мрачным взглядом, Кайдзи медленно опустил взгляд на одеяло, которое тот продолжал сминать.— Нога болит?

Он помнил, что сказали ему в больнице — Миеши засадил туда нож, глубоко. Этому болвану еще повезло, что его вовремя довезли до врачей, некоторые умирали от потери крови из-за таких ран гораздо раньше. Осторожно протянув руку и положив ее на то место, где была рана, он аккуратно провел пальцем по нему, слегка надавив — сквозь одеяло он ничего не почувствовал, но лицо Ичиджо скривилось. Он крепко сжал зубы и вымученно улыбнулся.— Просто дико.— Я же говорил тебе не подниматься, — недовольно процедил Кайдзи, качая головой. — Радоваться должен, что жив остался, с такой-то дыркой в кишках, и что ногу сохранили. Сиди и не умничай. И выполняй предписания врача. А не то и правда сдохнешь.— Уже слишком поздно, чтобы умирать.Прошипев это, Ичиджо поднялся на локтях. Сначала Кайдзи хотел было вернуть его обратно, особенно после этого глупого героического подъема на ноги, который потревожил больную ногу, но все же не сказал ничего. Казалось, он едва держался в сознании, хоть и пытался вести себя так, будто ничего серьезного не произошло. Катившийся градом пот с лица, лихорадочный блеск в глазах и едва ли не посиневшие губы — это не то, как должен был выглядеть здоровый человек. Ну или хотя бы тот, кто не балансировал на грани потери сознания в любую секунду.

— Тут рядом нет обезболивающего? Было бы неплохо...— Опять? — нахмурился Кайдзи.Ответом ему был недоуменный взгляд.— В смысле ?опять??— Этот твой приятель, Тенрю, мне все рассказал. Про то, что под землей ты тоже этим делом закидывался. Ты это, давай, прекращай. На одном обезболивающем долго не протянешь, да и много его жрать тоже вредно, — резонно заметил Кайдзи.Этот парень, вместо которого вышел Ичиджо, оказался довольно забавным человеком. Ему было почти удивительно, что эти двое сошлись характерами, раз сотрудничали так долго. Тогда, в тот момент, когда Кайдзи рассказал о случившемся, Тенрю лишь посетовал и обещал заскочить попозже, из чего можно было сделать весьма простой вывод — что бы Ичиджо не говорил об этом парне, они явно не враждовали. Ну, по крайней мере сейчас.— А-а-а, он уже на воле? — вяло улыбнувшись потрескавшимися губами, Ичиджо выдохнул. — Это хорошо-о-о... Но и я не полный идиот, даже если сейчас еле соображаю. Так что заткнись и найди его. Пожалуйста.Последнее прозвучало весьма неожиданно из уст Ичиджо, отчего Кайдзи на мгновение оторопел. Он вскочил на ноги и побежал к сумке, в которой начал шариться в поисках искомого. Краем глаза он наблюдал за тем, что происходило сзади, и что ему очень не нравилось. Дожидаясь избавления от боли, Ичиджо протяжно выдохнул и оттянул прилипшую от пота к телу майку — и Кайдзи рассеянно отметил, что висела она на нем мешком. И без того тощий, сейчас этот придурок напоминал ему скелет. Впавшие щеки, резко выделявшиеся скулы — не это лицо здорового человека.Кайдзи был так благодарен судьбе, что его путевка в ад ограничилась полугодием!..— Забавная тут архитектура. Постель словно в ямке, — не в тему пробормотал он, отдавая упаковку.

Уровень, где был паркет, и углубление в полу с мягким покрытием, словно ковром, где и лежал футон, и правда казалось ему несколько странным. Впрочем, на все была воля дизайнера. Молча пронаблюдав за тем, как кое-кто закинул пару таблеток себе в рот, он нахмурился, но ничего не сказал. Главное, что все закончилось, верно? А остальное... Он был уверен, что на поверхности жизнь станет легче и проще. В крайнем случае он всегда был готов помочь. В причинах своего подобного великодушия Кайдзи уверен не был, но все же...Решив разбавить тишину, он пробормотал:— Я тут недавно виделся с Миеши. Буквально на следующий день после инцидента.В ответ ему ничего не сказали.— Выбил из него все дерьмо, он даже не сопротивлялся. Кажется у пацана совсем крыша поехала тогда на почве проигрыша, а потом ты упал на железку, и его отпустило. Он очень извинялся... Хотя лично он тебе этого все равно не скажет, боится.

— Плевать, — буркнул Ичиджо.Откинувшись назад на подушку, он тяжело выдохнул и на мгновение прикрыл глаза. Пронаблюдав за ним, Кайдзи резко поднял взгляд на вход в комнату. Никто пока не приходил — значит, Оджун и правда ничего не сказала главной служанке о том, что их гость очнулся. Он до сих пор был немного удивлен тому, что очутился в этом месте не из-за каких-то грязных подпольных делишек Казуи, а потому, что навязался сам, но...

Когда что-то коснулось его руки, Кайдзи вздрогнул и резко опустил глаза вниз. На него смотрел Ичиджо — и его единственный глаз мутным взглядом наблюдал за ним.— Что ты вообще забыл у господина Куросаки дома? И...Он прищурился.— ... и что тут делаю я?О да, хороший вопрос.

Кайдзи неловко рассмеялся и потер рукой затылок. Он отвел взгляд в сторону, словно — не словно, так оно и было, на самом деле — эта история была настолько идиотской, что даже ему, этому придурку, было стыдно ее рассказывать. Помявшись, он все же начал:— О-о-о-о, это немного глупая история. Мы когда притащили тебя в больницу, ты ж у меня чуть на руках не загнулся, я пиздец пересрался. Ну и сидел там в приемной. Представь себе, то еще зрелище: весь в крови, бледный, потный, даже Казуя не доебывался, хотя он в этом специалист. Ну и я вот сижу, жду, когда мне объявят о тебе что-нибудь, там, не знаю, когда очнешься или забрать тебя можно будет, и тут входит этот твой Куросаки. Я бы его и не заметил вовсе, если бы не Казуя, ну, думаю, ладно, пришел и пришел, по своим делам. А тут он мне выдает, мол, услышал о случившемся и примчался.

Воспоминания об этом хорошо отпечатались в памяти Кайдзи. Казалось, он до сих пор чувствовал этот мерзкий запах крови у себя на руках, хотя медсестра впустила его отмыть эту дрянь с кожи — приехали они в больницу, принадлежавшую непосредственно ?Тэйай?, ту же, где когда-то давно пришивали ему ухо и пальцы. И ровно с осознанием этого Кайдзи понял, что не сможет долго находиться тут. В голове всплывало все неприятное, Сахара, Ишида, но он сидел смирно, дожидаясь, пока ему объявят хоть что-то.

И то, что туда приехал Куросаки, стало для него огромной неожиданностью. Он и его верные цепные псы в темных очках вошли в помещение неспешно, словно жнецы.

— То есть, выходит, какая-то крыса слила ему информацию о том, что случилось, и он приехал. Ну ладно, в общем, тоже не особо повод беспокоиться, пока он как не возьми, да не ляпни, что он твою бренную тушку забирает с собой. Казуя сказал, что меня в тот момент видеть надо было. Я естественно ему возразил не в самой вежливой манере, потому что хер знает, зачем он это сделать хотел. У тебя кусок долга все еще висит, а он из людей ?Тэйай?, ну я и подумал, что это чтобы проконтролировать тебя. Чтоб ты не сбежал. Ну я и разозлился, значит!.. Возмутился!.. Ор поднял, сказал, что никуда я тебя увезти не дам, во-первых потому, что ты едва живой был, какие перевозки, и во-вторых, потому что твой Куросаки — подозрительная морда.

Сжав кулаки, Кайдзи угрюмо уставился в пол. Тогда люди Куросаки едва не избили его за подобную наглость, но их хозяин не позволил. И неизвестно почему. Может, его просто веселило подобное поведение, а может... Нет, вряд ли за этим скрывалось что-то адекватное. ?Тэйай? не понимал подобную концепцию.

— А он заржал в ответ и сказал, мол, какой я хороший друг. Я едва не разорался вновь, ну, типа, какие мы друзья, да? Ха-ха... Едва не убили друг друга, жизнь попортили, ты мне иглы забивал под ногти, а я тебе так слегонца жизнь поломал... Да? Ну? Не друзья же, нет. Да?Казалось, Кайдзи переспрашивал скорее для личного спокойствия, и в ответ на все это Ичиджо выбрал самый разумный и ядовитый способ ответить на весь этот бред — он промолчал с постным лицом, стараясь не дергать бровью всякий раз, когда ему в лицо жалостливо заглядывали с мольбой в глазах сказать ?да, это так? или ?достаточно близко?.

Издав тяжелый вздох, Кайдзи запустил пятерню в волосы и покачал головой.— Ну, в общем, он разрешил мне приехать за тобой сюда. До твоего возвращения под землю. А потом случилось то, о чем ты знаешь — я вспылил, потому что понятия не имею, как бы ты сейчас вернулся в этот гадюшник, и выкупил остаток долга. Вот и все. Ну вот, из полезного познакомился с Оджун-чан, такая-то малявка, ты бы ее видел!.. То есть, ты ее, конечно же, видел, но она такое творит, что даже у меня дух захватывает. А-а-а, ну и вот. Я тут в гостевой комнате торчу до тех пор, пока ты не очнешься. И я не смогу убедиться, что все хорошо.

Подумав, Кайдзи добавил:— И того парня я выкупил, как ты и просил. Который Тенрю.

Вновь повисла тишина.

Возможно, ответ вовсе не удовлетворил Ичиджо, потому как тот хмуро уставился в потолок с задумчивым видом, и Кайдзи прекрасно его понимал. По сути, это объясняло лишь его самого причину нахождения тут, когда как объяснения приезду Куросаки не находилось. ?Он ж его начальник, да и в шахтах важничает, подозрительно все это. Разве не смог бы своего работничка увести, пока Хедо не смотрит?? — недовольно думал Кайдзи, ковыряя пальцем цветастое одеяло. Да уж.

Все здесь казалось таким богатым и роскошным, что он чувствовал себя неуютно. Намного хуже, чем с Казуей, тот хоть пиздюком был, ему можно было выпендриваться шмотьем и дорогими вещами, что он, собственно, и делал, но для хозяина этого дома роскошь была не поводом кичиться, она была частью его жизни. И они с Ичиджо смотрелись тут явно не к месту.

Покосившись в сторону уже упомянутого, Кайдзи нахмурился, заметив, как тот разглаживает пальцем бинты на пробитой руке.

— Врач сказал, что ты счастливчик. Мог бы куска печенки лишиться и почки и сидеть всю жизнь на диете, но в итоге тебе лишь кишки порезали. Ну и нога, конечно. Что не отрезали. Я слышал, что такие раны до добра не доводят, мог бы стать калекой! Только ногу-то, в отличие от пальцев, не пришьешь.

В ответ Ичиджо лишь раздраженно фыркнул и отвернулся, укрывшись одеялом с головой.

— Да уж, такой-то счастливчик. Счастливчик бы не попал на шахты.— Опять к этому вернулись?

Пока одеяльный червяк ему не отвечал, задумавшись явно о чем-то о своем, Кайдзи принюхался и с подозрением покосился на продолжавшую стоять на маленькой кухоньке яичницу. Стоило ли избавиться от нее? Или съесть? Логика требовала первого, но если он выкинет яичницу, то следы его кулинарного преступления и неумения увидит Охико, и он наверняка будет ловить на себе ее хитрые взгляды. Да-да, те самые, какие она отвешивала ему ровно с тех пор, как он обязался самостоятельно готовить для себя завтрак, не пользуясь помощью прислуги.Кайдзи вздрогнул, когда раздался ответ.

— Нет.

Помолчав, Ичиджо добавил:— Знаешь, я тут вспомнил... Одну вещь, что я сказал тебе когда-то давно, — когда Кайдзи недоуменно вскинул бровь, он прикрыл глаза. — ?Пусть прошлое останется в прошлом?. Может, мне тоже пора его отпустить. Раз уж удалось выбраться.— Звучит как хорошая идея.

Не вечно же злиться на то, что не сбылось. Ему самому тоже стоило бы отпустить его, но сколько бы Кайдзи не пытался, образы ушедших из жизни людей по его вине продолжали преследовать во снах. ?Дорога Храбрецов? стала тем мостом, что завершил его нормальную жизнь и стала дорожкой в темную, там, где царили кровь и деньги. Той ночью он перестал быть нормальным человеком. Той ночью...Внезапно, он выпрямился.

Не стоило думать об этом сейчас. Пусть прошлое и правда останется в прошлом — его не вернуть и не исправить. Стоило поразмышлять о том, что их ждет, ведь эту часть их собственной истории они еще в праве написать по-своему, так, как захотят сами, а не как возжелает этого судьба.— Кайдзи, — внезапно, окликнули его снизу.

Обернувшись, он внимательно вперился взглядом в Ичиджо, и тот, не глядя на него, бросил краткое:— Спасибо.Этого хватило, чтобы Кайдзи поперхнулся воздухом и покраснел до кончиков ушей, после чего в спешке и панике развернулся на кухню, решив влить неизведанно откуда появившуюся энергию в полезное дело. Вернувшись на кухоньку, он схватил стоявшую на плите сковородку и развернулся к Ичиджо. Тот смотрел на это действо безо всякого интереса, но с едва заметным недоумением во взгляде.

— Ты будешь яичницу?Кайдзи с сомнением покосился на сковороду.— Правда, она немного подгорела, но еще съедобна.

Ответом ему послужила достаточно краткая и лаконичная фраза.— Говна поешь.— Эй, грубо!