реквием проигравшего ? кайдзи, тонегава (2/2)
— Нет. Я просто увидел, — Кайдзи рассеянно поводил сигаретой в зубах, — и подумал, что надо пойти окликнуть. Не знаю, зачем. Захотелось. Сам знаешь, что эмоциональный дурак, что угодно могу сделать, если захочу. Позвать там тебя, или, ну, ухо отрезать, тоже работает.Он ожидал, что сейчас Тонегава разозлится — ведь именно отрезанное ухо и стало ключом победы Кайдзи в их игре, что привело к ужасающим ожогам на лбу и перестановке на верхушке корпорации, но в ответ раздалось лишь молчание. Смотря куда-то в землю, Тонегава держал в руках дымящуюся сигарету и размышлял, видимо, о чем-то о своем, так, что даже Кайдзи не посмел его прервать. Думать было полезно. Думать Кайдзи любил — обо всем на свете. И, прикрыв глаза, он тоже присоединился к немому размышлению.Где-то внутри сменился исполнитель и заиграла более лиричная песня.— Хорошо поешь, — бросил Кайдзи.Губы Тонегавы изогнулись в усмешке.— С чего такие комплименты?
Кайдзи возмущенно поджал губы, словно обижаясь.— А почему и нет? Мне не жаль похвалить талант.— Кайдзи-кун, тех, кого ненавидят, хвалить не принято.
Вот уж глупости! Тогда бы Кайдзи и с Казуей не заговорил нормально. Ненависть не на все аспекты жизни распространяется.— Да какая раз...— Но все же, что именно ты хочешь? Зачем пришел сюда?Слишком пронзительный взгляд заставил Кайдзи на мгновение замолчать, собираясь с внезапно разбежавшимися мыслями. Смотря на человека, что когда-то давно стал виновником гибели его товарищей, Кайдзи размышлял о том, что он и правда тут забыл. Ему хотелось что-то сказать? Наверное, да. Не упрекнуть, но... Что-то такое... Как тогда, с Ичиджо...— Я... Я... Хочу сказать...Тонегава посмотрел на него с упреком, но выжидающе. Он не прерывал, как Кайдзи ожидал от него, и это застало его врасплох. Стушевавшись, он нервно сглотнул и начал озираться по сторонам, после чего почти скороговоркой выпалил:— ... хочу сказать что это пиздец! Был. Ну, то есть, твой поступок — это нечто, я прямо проникся уважением, и это даже хорошо, только больше никогда такой хуйни не твори, пожалуйста, я чуть не обосрался от страха, когда паленым мясом начало вонять. Ты уже доказал, что ты выше всяких дураков, вроде меня, и выше Хедо! Так что... Ну, ты понял, да. Угу.
В ответ ему раздался почти искренний смех, такой, что Кайдзи вновь растерялся — но уже по другой причине. Упершись рукой в колено, Тонегава смеялся слишком громко для человека своего статуса, и, когда он все же прекратил, он посмотрел на Кайдзи настолько выразительно, что тот аж поперхнулся.— Я должен принять это, как комплимент?— Не принимай это никак, мне просто лучше от мысли, что человек, с которым я играл, знает, что я его за полное ничтожество не держу, как старик-маразматик, — проворчал Кайдзи, ища в кармане пачку сигарет. Почему-то зажечь ее удалось не с первого раза. — Я, бля, не подписывался другим людям жизнь калечить. Мне и простого извинения от тебя было достаточно, но Хедо совсем ебанулся.
Он ожидал, что сейчас Тонегава поправит его или попросит выражаться более корректно, но, к неожиданности, он лишь покачал головой и эхом повторил.— Совсем ебанулся.
После чего перевел взгляд на Кайдзи.— Смотри внимательно, повторять не буду.
Тонегава провел рукой по лбу, откидывая волосы назад — и с ужасом Кайдзи уставился на следы той страшной ночи. Даже зажившие, они все равно выглядели отвратительно. Полностью сгоревший лоб и кожа до областей скул, брови тоже выгорели. Но глаза были в порядке — это было самым главным. Зрение было ценно, и даже Кайдзи понимал это. Именно поэтому тогда он выбрал устройство для уха, а не то, что крепилось на глаз. Было в повязках на глазу что-то почти романтичное и притягивающее, но шрамы на пальцах и ухе и так были огромной проблемой в нормальной жизни, а что уж говорить о детали куда более заметной. Почти незаметно для себя Кайдзи провел пальцем по собственному шрамы на щеке.
— Ну, если ты обо мне беспокоишься, — Кайдзи возмущенно фыркнул и отвернулся, на что Тонегава ответил довольным смешком, — то все в принципе неплохо. Насколько может быть у человека после такого сильного понижения. Думаю, не сумей я выплатить свой долг из собственного кармана, меня сослали бы в шахты, но так как долга у меня не было, а известная мне информация была слишком ценна, то меня просто отправили в более далекий офис. И ничего более.— Говоришь, ценная информация?Прищурив глаза, Кайдзи медленно откинул голову назад. Все это время он неотрывно смотрел прямиком на Тонегаву. И хотя следующая его фраза могла прозвучать почти как шутка, он не шутил и спрашивал слишком даже серьезно. Мечты мечтами, но для Кайдзи было нормально делать невозможное, а потому даже такое могло стать полезным в будущем.— Если я захочу уничтожить ?Тэйай?, ты мне ее сольешь? Ну, в отместку за ожог.Поначалу Тонегава посмотрел на него без тени улыбки, но спустя мгновение рассмеялся.
— А силенок-то хватит?— Ну, попытаться никогда не поздно, — пробормотал Кайдзи.В ответ его бывший противник лишь покачал головой и усмехнулся, но ответа так и не дал. Это можно было посчитать практически победой, только вот они оба знали, что вряд ли такое произойдет. У Кайдзи были планы на старика, но не на его компанию. Что станет с ?Тэйай? — не его забота, главное — месть. А потом, может, уничтожение проклятых шахт.— Говорят, ты теперь с младшеньким сыном господина Хедо якшаешься.
?Младшеньким?? — Кайдзи подозрительно прищурился и едва не проворонил куда более важный момент, от которого уши у него позорно покраснели, а сам он, как идиот, буркнул:— Н-не якшаемся мы! Этот тупица просрал мне два миллиарда, и теперь... я... В общем, я на него работаю. Точнее, мы вместе работаем, потому что я и послать его могу. Ничего серьезного. Буду я еще с какой-то малявкой возиться, тьфу.Весело прищурившись, смотря на фальшивые возмущения Кайдзи с явным довольством, Тонегава вынул сигарету из зубов и затушил ее о подошву ботинка, после чего метким движением пальцев швырнул ее в мусорный бак — так, что Кайдзи аж присвистнул. Бросив напоследок на него еще один весьма хитрый взгляд, Тонегава развернулся и махнул рукой, словно на прощание.
— Воспитай из него человека более разумного, чем его папаша.У Кайдзи аж глаза на лоб полезли от наглости такой просьбы.— Чего сделай?! В смысле воспитать?! Я этому дебилу не нянька, эй! Послушай!
Но Кайдзи уже никто не ответил — громко хлопнула дверь черного выхода. Оставшись наедине с собственными мыслями, Кайдзи сверлил злым взглядом пол. Вот уж старый лис!.. Мало того, что после их разговора он почувствовал себя полным идиотом, к которому даже бывший противник, несмотря на ожидаемую ненависть, относился снисходительно, так еще и совет полезный напоследок дали. Чего было не убрать у Тонегавы, так это его способность унизить Кайдзи даже незлым словом.— Говно, говно, говно!Зло пнув валявшуюся на земле банку, Кайдзи уставился на дверь в кабак. Пить уже не хотелось.И, шаркая ногами, он направился домой, злобно поглядывая по сторонам. В голове уже рождались мысли о том, что он не просто воспользуется советом, он его до абсурда доведет, так, что все дерьмо из Казуи выбьет! И на своего папашу он точно похож не станет, ну никак уж.
Но это уже завтра.