04. (1/1)

Цветы в косичкеТеплый пар при дыхании оставался висеть в воздухе, создавая странный узор, поддающийся любым дуновениям морозного ветра. Холодно как зимой, воздух словно вот-вот покроется инеем. На ледяном полу в, некогда красивом храме создавалось ощущение онемения, пошевелить пальцами возможным не казалось. Каменная плитка как лед, отличающаяся своей неровностью. Ветра внизу не было, но слышны его жуткие восклицания за досками. Дазай снова оставил его после задания, перетащив в старый храм, оставляя на полу. Сил после Порчи совершенно не было, а холод забирал последние мысли. В голове пусто и любые звуки эхом отдаются, причиняя боль. При таком морозе заболеть ничего не стоит, а не прийти еще на несколько миссий не представлялось возможным, – на свое семнадцатилетие Чуя сломал ногу, используя последние месяцы отгула. Хочется закашлиться, но что-то словно мешает, нет сил даже на это. На задание Чуя не взял плащ, оставаясь в легкой кофте. От этого еще холоднее, что хочется свернуться калачиком, согреваясь хотя бы дыханием. Ненависть к Дазаю вспыхивает еще ярче, и Чуя старается сосредоточиться хотя бы на ней, чтобы не терять сознание, старательно ускальзывающее. Парень зажмуривается, стараясь сесть. Локоть предательски подгибается, заставляя зашипеть. Боль от столкновения с острым камнем неприятна, но почти не ощущается. Или у него галлюцинации и сознание совсем подводит, либо же действительно прямо из воздуха возник чей-то силуэт. Чуя закашлялся, присматриваясь.– Я, конечно, подозревал, что розы черные не имеют никаких рамок, но ты же прекрасная ромашка! – восклицания такие странные, а в голосе невероятная эмоциональность. При чем здесь ромашки?..Кто-то в черных перчатках, но совершенно не таких, как у Чуи, прикоснулся к его щекам, что-то щебеча о русских васильках. Руки такие тонкие, но странно дарящие тепло. Полосатая жилетка оказалась накинутой на плечи, и через секунду Чуя оказался на руках у незнакомого силуэта. Он шептал что-то, как в бреду, не осознавая происходящего. – Тише, тише! Сейчас все тут разнесешь, – слова произнесены звонким шепотом, который хотелось слушать. До Чуи не доходил смысл, но способность к гравитации успокоилась сама. Парень сжал чужую рубашку, пальцами ощущая мягкую ткань.Через мгновенье они оказались в совершенно другом месте, теплом, прогретом камином и с тонким запахом полыни. Тот самый незнакомый силуэт постоянно откидывал светлые волосы, заплетенные в длинную косу. Чуе вспоминается яркий плед и спокойствие, как кто-то поглаживал его волосы, вспоминаются губы, шепчущие короткие стихи: – Забыты картины, сгоревшие в клочья,Забыты мотивы веков.Стирается память, раскрыта страница, Оставив один лепесток.Чуя не знает, когда уснул, не помнит как добрался до квартиры. Только размашистый почерк в записке остался, напоминая о разноцветном цилиндре и легком имени, что словно само парит на губах, – "Николай Гоголь".---В комнате стоял терпкий запах спирта, распространяющий подозрение о где-то спрятанной выпивке. Но то были лишь чернила, занимавшие отдельный стенд. В секции находились уничтоженные произведения, которые не видел свет. Много книг, с разными авторами, с разным смыслом и сюжетом покоились на бесконечных полках. Небольшой стол занимали различные чернила, в красочных вазах стояли засушенные цветы, этот отдел меньше всего напоминал библиотеку. Да и Куникиды здесь не было, оставаться здесь смысла не было, но уходить совершенно не хотелось. Здесь спокойно, приятно, нечего боятся. Надо будет потом как-нибудь заскочить сюда, книг тут невероятное количество. И все же, как можно было уничтожать такие прекрасные произведения, впечатлившие куда больше коротких рассказов современников. Чуя вздохнул, отправляя рассматриваемый том обратно на полку. Иногда он даже благодарит мир за такую удобную способность, забывая про дополнительный бонус в виде постоянного жжения в груди. Тихо шевствуя по паркету (странно, что здесь не было извечных ковров) Чуя приближается к двери. В стороне на прозрачном столике покоятся еще три, вероятно занимательные, книги. Он обещает себе, что любая свободная минутка будет посвящена этой комнате. А руки так и тянутся, но Чуя отводит взгляд, распахивая дверь. Шаги снова заглушаются ковром и нет нужды шагать тихо. Вероятно прошло больше сорока минут, стоит серьезнее отнестись к поиску Куникиды. Чуя поворачивает голову в сторону, прислушиваясь к чьим-то возгласам. Звучит знакомо, обычно после такого следуют......крики Дазая, сейчас точно так же разносившиеся по библиотеке. Здесь бежать недалеко, но парень срывается с места, гравитацией подхватывая шляпу. Неужели нашелся? Они не ладили, но сейчас нескончаемое чувство радости наполняло грудь. Наконец можно будет отвлечься, оставляя все обязанности на Куникиде. И разгромленная Дазаем кухня тоже будет не на его совести, плюсов не отобрать. Бег сам замедляется по мере приближения. При повороте Чуя хватается за стену, разворачиваясь. Забегая в открытую дверь парень резко тормозит, чуть не врезаясь в Одасаку, стоящего к Тюе совсем близко. Те словно образовали кольцо, в центре которого стоял Куникида, кричащий на Дазая и размахивающий своей книгой Идеалов. Только Симадзаки скучающе смотрел в противоположную стену, резко отвлекаясь от созерцания такой интересной картины и поворачиваясь к Чуе.– Ты где пропадал? Тебя не было... семь часов сорок девять минут. – теперь взгляды всех, кроме, пожалуй, Дазая, были направлены на Чую. Как это семь часов? – Всмысле? – Что тебе не понятно? Мне часы перевести в секунды? – Симадзаки вздохнул, словно общался с маленьким ребенком. – Когда Тюя нашел Куникиду все явились на кухню кроме тебя. Прошло семь часов, тебя все не было. А теперь вопрос, который сам назревает при таком раскладе: Где ты пропадал?– Я отсутствовал двадцать-двадцать пять минут, – Чуя перевел взгляд на наручные часы. За окном сумерки, но циферблат упрямо доказывает, что сейчас двенадцать дня. – А если верить моим часам, то тридцать одну минуту. И выглядит все так, словно я проблемный подросток, который вернулся с тусовки домой слишком поздно.Симадзаки примирительно вскинул руки, соглашаясь и прекращая допрос. Зато Осаму резко заинтересовался, расспрашивая. Чуя раздраженно отнекивался, спустя несколько минут взбесившись.– Какая тебе, блять, разница, где я был?! – в воздух начали подниматься различные предметы. – Обычная секция уничтоженных книг, понятно тебе?! Куникида отошел на шаг, а Дазай лишь нахально вскинул брови, ухмыляясь. Тюя спрашивает себя, почему этот бинтованый ублюдок такой решительный и тупой.– Ох, правда? И где же эта секция находится, м? – Дазай сделал шаг вперед, чуть наклоняясь корпусом. Он заглянул в глаза Чуе, что не осмелился бы сделать никто в этой комнате. Это вторая назревающая драка за сегодня, пора заканчивать.– Секунду, секция уничтоженных книг? – Тюя на мгновение остановился, вспоминая, где вообще это находится. Но ведь... такой секции в библиотеке нет, иначе она была бы известна и ему. Парень поправил шляпу, приковывая всеобщее внимание.Чуя тоже замер, заинтересованно рассматривая Тюю. Дазай победно улыбнулся, выпрямляясь.– Да, она разве не так называется? – парень прищурился, сжимая руки. Ну да, там даже табличка была, все верно. Почему Шига смотрит так пристально? Чуе не нравится это все.– В библиотеке... такой секции... нету? – в разговор включился красноволосый парень, нервно перебирающий переплет какого-то произведения. Осаму взглянул на Чую, тут же отводя взгляд. Опять же такой холодный, бездушный словно. Но после рассказа другого Дазая, Осаму уверен, что душа у Чуи есть, да к тому же не одна.– Что это значит? Третий этаж, девятая дверь. Секция сорок восемь, там еще значки разные? – Чуя и сам начал сомневаться в своих словах, поднимая голову и разворачиваясь к Симадзаки. Тот встретил Чую незаинтересованным взглядом, не выражавшим ничего. Парень прищурился, поведя плечом, словно отмахиваясь от навязчивых мыслей.– На самом деле, – Шига запнулся, ловя полный надежды взгляд. – Такая секция имеется. Одасаку удивленно вздохнул, поднимая голову. Он здесь находится не пойми сколько времени, что за чертвщина? Анго переглянулся с Тюей, словно обращаясь к нему на интуитивном уровне. В глазах обоих читался вопрос, на который ответа не было.– И что это за место такое? Если я здесь больше тебя, а не знаю? – Тюя сложил руки на груди, покачиваясь на носках. Шляпа чуть съехала вниз, открывая ее владельцу больше видимости. – Оно появилось лишь некоторое время назад... после возникновения здесь, Куникиды.