01. (1/2)

В библиотеке много книг, – и его тоже, – но почитать всегда ничего не бывает. Свои книги Дазай знает наизусть, – сам же писал. Книги Анго были очень грустными, хотелось закрыться и впасть в депрессию. Симадзаки слишком задумывался о смысле бытия, а прозы Тюи Осаму не интересовали. Не умеет он читать такое, что поделать.

Еще проблема заключалась в том, что только после попадания души в библиотеку начинают интересовать хорошие концы. Сразу хочется взять в руки перо и перечеркнуть свои прошлые произведения, сотворить что-то легкое, понятное и обязательно счастливое. Вот совсем как у Тюи – начало смутное, ближе к середине ярость и эмоции, а оканчивается все обязательно хорошо, смело. Читать легко, Тюя всегда описывает обыденные вещи, превращая их в геройское повествование. Но Осаму все равно такое не привлекает, как то не сочетается образ легкомысленного, резкого и уверенного парня с задумчивым, эмоциональным и поистине гениальным. Нет, Тюя всегда был эмоциональным, но выражал чувства только словами, а в строках его книг чувствуется что-то более живое, правильное. Может это были интонация и мимика, на что в библиотеке парень был скуп.Потолок казался слишком далеким, лестничные пролеты бесконечными, ступени не было и смысла считать. Скучно как в аду, хотя если бы Осаму выбирал между библиотекой и адом, то выбрал бы первое. Тюя как-то назвал это "периодом изучения и смирения". Странно, что Осаму вообще такое запомнил, он из принципов не слушает этого вредного шляпника.

Пройдя вдоль четвертого стола, Дазай остановился. Большинство сейчас на ферме, Сануэцэ в комнате, а Анго с Одасаку зависают на кухне. Наведаться к ним что ли...

Стук каблуков о паркет отвлек Осаму, заставляя обратить внимание на лестницу. Сверху спускался Симадзаки, чуть подальше за ним ступал Шига, что-то комментируя. Все равно нечего делать, даже с компанией других душ. Взгляд Осаму скользнул вниз, к подножию лестницы, игнорируя вышитые цветы. Парень с удивлением заметил там Нэко, спешащего в зал библиотеки.– Дазай, – голос кота привлек внимание нужного человека. – Найди Акутагаву и сам приходи к девятому столу. Есть что обсудить.Осаму, ответив, поспешил выполнить просьбу, размышляя, где вообще может быть Акутагава-сенсей. Раньше его легко было найти, Дазай ни на минуту не отходил от мужчины. Сейчас же он изменился, отстранился от Осаму и вообще от мира. Нэко говорил, что это пройдет, надо лишь подождать определенное время. Времени прошло много, вероятно, месяц, хотя Осаму понятия не имеет, как в библиотеке определяется время. Но факт того, что Акутагава не сильно стремится, а точнее не стремится к общению с остальными огорчал.

В комнате Рюя не было, что не удивительно – там мужчины никогда не бывает. Зато в пролете с панорамными окнами Акутагава нашелся, спросил что произошло и, на невнятный ответ Осаму, поспешил отвести взгляд. В любом случае до девятого стола они добрались, что нельзя не считать успехом.В зале уже были все, исключая тех, кто долго был заперт в пространстве по решению пятен. Они восстанавливали свое психологическое состояние, путешествуя по книгам или отсыпаясь в комнате.

Осаму сел рядом с Тюей, устремляя взгляд на парня. Тот выглядел немного потрепанным, вероятно опять не спал. Вечно недовольный, но как всегда прекрасный (как выразился однажды Токуда) шляпник повернул голову вбок, поднимая брови и словно спрашивая, что собственно от него требуется. Осаму пожал плечами, вслушиваясь в речь директора.– Сегодня, час назад, алхимик заметил в радиусе нашего нахождения посторонние силы. Угрозы это нечто не несет, – Нэко прервался, словно обдумывая слова. – Но я не могу сказать, что это полностью безопасно.

Взгляд директора блуждал по лицам авторов, старательно избегая Акутагавы. Не заметив отрицательных эмоций, или хотя бы понимания происходящего, Нэко продолжил: – Решением алхимика было впустить этот объект...Кот замолк, рассматривая возмущение на лице Дазая. Воспринимая короткий фарканье Тюи как критику, Нэко склонил голову.

– Итак, мы впустим этот объект, но требуется ваша защита библиотеке. Если что-то случится, – а что-то случится – не брезгуйте пользоваться оружием.– По сути самоубийство, мы только на ноги поднялись, – Анго прошипел эти слова себе под нос, однако надеясь, что их услышат.– А что ты еще предлагаешь?! – Нэко вскочил на лапы, устремляя взгляд на Анго. – Возможно это живой человек, душа автора которую алхимик заприметил! Мы же не оставим так погибать что-то живое!– Не живое, умершее. Тем более есть вероятность что после этого и мы умрем. Окончательно. – Симадзаки лениво протянул руки, складывая в замок.

Что произошло дальше, Осаму не сильно понял. Одасаку успел что-то возмутиться, Анго начал его поддерживать, а Нэко так и кипел от злости. Был бы человеком, покрылся бы яркими красными пятнами. Акутагава встал на сторону алхимика, очень даже неплохо защищая свою точку зрения. Но к конечному выводу никто так и не пришел, просто не успели ведь произошло... что-то.

Тюя успел только схватиться за шляпу, чтоб та не улетела, опрокидываясь вместе со стулом. Ударная волна снесла всех, лишь Нэко приземлился на пол, оставляя физическую боль для душ.

– Что это за чертовщина?! – крикнул, вроде Одасаку, но понять было сложно, весь зал охватило золотым свечением.

Осаму судорожно призвал косу, надеясь, что новые правила остались. В руках возникло тонкое оружее, а дальше кто-то свалился на Дазая. Ему, кажется, что он теряет сознание, и последнее, что было услышано, это спешные крики Нэко: "Оно прорвалось!"Открыть глаза было сложно. Ощущения, словно тебя приложили головой о крепкую столешницу минимум четыре раза. Даже похмелье, и то приятней.Прищурив один глаз, прикрывая рукой второй, Тюя постарался разглядеть комнату. Было очень светло, так, что резало глаза. И такой свет Тюя видел чрезвычайно редко, только когда Осаму врывался в комнату очень рано, говоря что-то о книгах. Сейчас свет был везде, а Дазая даже близко нет.

Тюя попробовал повернуть голову, тихо шипя. Убирая руку с лица, Накахара заметил бинты на второй. Что вообще произошло? Присмотревшись к другой койке Тюя увидел спящего Токудо, – отлично, они в лазарете. Видимо тот самый объект все же был враждебно настроен, только Тюя ничего не помнит, с момента как упал во второй раз. На что-то острое вроде. Это из-за того предмета у Тюи рука перебинтованна?

Повернув голову обратно, Тюя снова зашипел. Сколько бы он не боролся с пятнами, головой его не прикладывали. По крайней мере так сильно.

– Тюя? – черт, чей-то знакомый голос, никак не вспомнить. – Тюя! Наконец-то, я так волновался! Еще, ну, прости за руку. Ты же...– Персик?

– Что? – Осаму подскочил к кровати Тюи.– Помолчи. – Дазай в начале поджал губы, отводя взгляд, но как только Накахара прикрыл руками глаза, на его лице отразилось понимание.