Часть I. Алые сердца Корё – 3. Огнём и мечом (1/2)
Настроение: OST Moon Lovers – Gesture of Resistance?Лежу, словно мёртвый,
И пережёвываю тишину,
Но всё равно в ушах – звук стынущей крови
И звук разлагающейся плоти?.Ли Кынбэ?Почему я воспеваю горы? Небо над Сонгаком было холодным и пустым. Без луны, без единой звезды, без облачка, словно в эту ночь кто-то набросил на него покрывало непроглядного мрака, на котором даже птицы не решались оставить белёсый росчерк крыльев. Низкое, давящее, оно казалось бесконечно равнодушным ко всему, что делалось под ним тысячу лет назад, что происходило сейчас и что случится ещё через тысячу лет. Но четвёртому принцу было всё равно. Он редко смотрел на небо: там для него не было ни отклика на его надежды, ни ответов на его вопросы. Ему никогда не приходило в голову любоваться дождём, звёздами или снегом. Слишком много времени он провёл под плачущим небом, которое не замечало его собственные слёзы. Слишком свежи были воспоминания о зимних ночах в лесу, где его одиночество укрывал лишь летящий снег и волчий вой. Слишком тягостной была его бессонница в чужом доме, куда он отчаянно не хотел возвращаться. Ван Со сидел на каменных ступеньках в маленьком дворцовом дворике и перебирал в памяти события минувшего дня. – Ваше Высочество желает сегодня спать на улице? Чхве Чжи Мон, казалось, вообще не касался земли: всякий раз он приближался настолько бесшумно и неожиданно, что даже великолепный слух охотника и воина Ван Со не мог уловить шорох шагов звездочёта. И как ему это удавалось? Принц молча поднял на него взгляд. – Осмелюсь предположить, что последствия такой неосмотрительной затеи могут быть весьма и весьма печальными, – вкрадчиво заметил астроном. – А если и так? Тебе что за печаль? – не очень любезно откликнулся Ван Со. – Я – смиренный слуга Небес и проводник их воли, – Чжи Мон картинно поднял глаза к небу, но тут же вцепился в Ван Со пристальным взглядом: – А вы, Ваше Высочество?
– Что – я? – недоумённо вскинул брови принц.
– Кем видите себя вы? Кем мечтаете быть? – не дождавшись ответа, звездочёт продолжил: – Вам понравилось убивать лошадь? Вы хотите остаться в Сонгаке? Хотите выяснить, кто спланировал покушение на Ван Му? Если так, вам стоит внимательнее относиться к собственной судьбе и не пренебрегать её знаками.
– Какими знаками? – О которых я сообщаю вам благодаря воле Небес, – Чжи Мон пожевал губами и, вновь не дождавшись от недогадливого принца никакой реакции, со вздохом напомнил: – Я писал вам о том, что следует вернуться в Сонгак до затмения? Писал. А вы? – Это не моя вина, – Ван Со никак не мог уяснить, куда клонит звездочёт.
– Да, но вы опоздали. А небесные светила не ждут. Вот вы и явились в столицу вместе с волчьей луной, под её зловещей тенью. Рассказать вам о том, что теперь о вас говорят люди?
Принц опустил голову. – Я стремился избежать того, чтобы ваш приезд связывали с затмением, желал оградить вас от лишних слухов и пересудов, но… – Чжи Мон развёл руками. – Что ж, постарайтесь в дальнейшем не искушать судьбу, Ваше Высочество. Завтрашний день может преподнести много сюрпризов… тем более что утром вас ожидает король. – Отец? – от нахлынувшего волнения внутри у Ван Со всё перевернулось. – Его Величество король Тхэджо Ван Гон желает видеть вас и наследного принца до встречи с министрами. Поэтому я бы посоветовал вам, принц Со, как следует выспаться и позаботиться о своём здоровье, – взгляд Чхве Чжи Мона выразительно скользнул по его левому рукаву, скрывающему повязку, после чего звездочёт учтиво поклонился и скрылся за чайным домиком, по-прежнему не издав ни единого звука одеждой или подошвами сапог. Ван Со оцепенело смотрел ему в спину. Завтра отец и наследный принц будут ждать от него объяснений, а что он мог им рассказать? Как потерял след целой группы нападавших? Как не смог узнать имя организатора покушения у человека, который сдался ему и опустил меч? Как вернулся во дворец ни с чем? Как он будет оправдываться перед королем за своё бессилие и никчёмность? Ван Со в сердцах стукнул кулаком по каменному парапету и тут же зашипел: из-за резкого движения взвилась болью раненая рука, и принц, морщась, небрежно поправил повязку.
Заботиться о здоровье, когда на кону стоит его жизнь? Эта рана, полученная им на церемонии от наёмника, одна из многих, которые приняло и сохранило в шрамах его тело, была сущей мелочью по сравнению с раной душевной, что кровоточила, не заживая годами, и изводила его, со временем только ширясь. Ван Со вспомнил, как сегодня вместо служанки его перевязывала принцесса Хванбо Ён Хва. Он не просил об этом, но она принесла лечебные травы, обработала рану и наложила повязку. Ён Хва смотрела ему в глаза, касалась его лица и единственная из всех во дворце улыбалась ему, но четвёртого принца не покидало ощущение, что всё это было каким-то ненастоящим. Ему казалось, что улыбка сестры была такой же фальшивой и бездушной, как новогоднее небо над его головой. Ён Хва изо всех сил старалась выглядеть милой и приветливо разговаривала с ним, но была будто сделана из фарфора, холодного на ощупь и пустого внутри.
Словно неживая. Не то, что эта неугомонная надоедливая девчонка. Как её там? Хэ Су…
При внезапной, как удар, мысли о Хэ Су четвёртый принц глухо застонал, возвращаясь к своим тревогам.
Эта девчонка – вот кто сейчас был его настоящей проблемой. Если бы не она… если бы её не было, всё могло бы быть по-другому! Он бы уже сообщил королю имя человека, спланировавшего убийство наследного принца, и получил бы позволение жить в Сонгаке.
Остаться дома! И зачем только он спас её у моста? Отчего не придушил в купальне? Почему не прирезал там, в лесу? Что его остановило? Сейчас бы всё было иначе! Ван Со почувствовал, как в ответ на его злую досаду у него зажгло ладони, и с удивлением посмотрел на свои руки. Попадись ему эта девица сейчас, он бы раздумывать не стал – уж точно свернул бы её тонкую противную шею! Но сперва вытряс бы из неё всё, что она сможет вспомнить об увиденном в лесу. Каких-то людей в масках, главаря, исчезнувшие трупы – всё, что могло пригодиться ему в поисках убийц. А потом бы он без сожаления избавился от неё, чтобы она никогда больше не попадалась ему на глаза! И равнодушные холодные небеса вдруг услышали его, подарив ему этот шанс, потому что та, о ком сейчас остервенело думал четвёртый принц, появилась из-за чайного домика, где несколькими минутами ранее скрылся звездочёт. Хэ Су шла в сопровождении служанки и просто не могла миновать Ван Со: дорожка тянулась как раз к тому месту, где он сидел. Разумеется, девушки видели его, служанка даже неловко поклонилась, и они, испуганно семеня, поспешили прочь. Не в этот раз. – Стоять! – его низкий рык пригвоздил обеих к месту, эхом отдаваясь в стылом ночном воздухе. Одного красноречивого взгляда на служанку хватило, чтобы та убралась восвояси. А Хэ Су, сжавшись под его безмолвным напором, затараторила, как никогда напоминая испуганного цыплёнка:
– Зачем? Что опять? Я правда рассказала вам всё, что знаю. Что я ещё могла там увидеть? Какие-то люди протыкали спины людей в масках. Всё произошло быстро, словно… это было заранее спланировано.
Терпение Ван Со, запас которого и без того был невелик, сошло на нет. Он грубо схватил Хэ Су за горло, нимало не заботясь о том, что неизбежно тревожит свежий порез от меча наёмника на шее своей жертвы. – Ну-ка подумай! – он бесцеремонно тряхнул её, словно от этого движения мозги перепуганной насмерть девчонки могли встать на место и она тут же выдала бы ему всю нужную информацию. – Вспоминай! Давай! Хэ Су сипло всхлипнула в тисках его пальцев. Ван Со наверняка бы придушил её, не рассчитав в ожесточении силы, но на его закаменевшее в хватке запястье легла чья-то рука. Ну конечно! Защитник слабых и обиженных! Благородный восьмой принц Ван Ук! Ваше, чёрт бы вас побрал, Высочество! А у вас появилась та же поганая привычка, что и у вашей маленькой ручной синицы, – вечно путаться под ногами в самый неподходящий момент. Четвёртый принц подавил раздражённое рычание и порыв свободной рукой выбить из Ука привычку влезать не в своё дело. Они с восьмым принцем родились в один год, поэтому Ван Со не мог просто так осадить его, как поступил бы с младшим братом, но и не обязан был безропотно слушаться и выказывать подчёркнутое уважение старшему.
– Думаю, уже достаточно, – спокойно и веско произнёс Ван Ук, ослабляя волчью хватку четвёртого принца на горле Хэ Су, отчего та плюхнулась на каменный парапет, не удержавшись на ногах.
Однако это падение, очевидно, каким-то образом прочистило её память, поскольку девчонка воскликнула: – Мех! На всех были чёрные одежды! А у одного одежда была отделана мехом, он и приказал их убить.
Невероятная догадка озарила Ван Со. – Ты видела его лицо? Как он выглядел? – от волнения он почти кричал, что явно не понравилось Уку, хотя на него четвёртому принцу было плевать. – Нет, я не видела. Но он определённо был главным. Мне так показалось. Ван Со изо всех сил старался не выдать ужаса, накрывшего его вслед за озарением.
– Кто ещё знает об этом? – Кроме вас меня здесь больше никто не беспокоит, – обиженно надула губы Хэ Су. – Забудь всё, что ты видела в лесу. И забудь того человека, поняла? – Да, Хэ Су, он прав, – неожиданно поддержал брата Ук, правда, совсем по другой причине. – Только в этом случае ты избежишь смерти. – А теперь я могу идти? – капризно поинтересовалась девчонка и, даже не поклонившись, направилась к себе. – Ты! – неприязненно окликнул её Ван Со. – Не показывайся больше мне на глаза! Он хотел припугнуть Хэ Су и рассчитывал, что его резкий пренебрежительный окрик, словно он обращался к прислуге, подстегнёт её и она побыстрее уберётся с глаз долой. Но та вдруг остановилась и, развернувшись к нему, с нажимом спросила: – Да что такого я сделала? Вы предложили тому человеку в лесу убить меня. Вы также сказали мне, что сами убьёте меня. И что же мне было делать? Я что, должна была молча умереть?
Гневный голос Хэ Су сдвинул с места примёрзшего восьмого принца, и тот, успокаивая её, шагнул вперёд. А Ван Со с удивлением почувствовал, что у него внутри шевельнулось нечто, похожее на уважение к этой дерзкой, но смелой девчонке. А она… молодец! Он криво усмехнулся, чтобы скрыть смущение, и пошёл прочь, но замер, когда ему в спину донеслось: – Это преступление – хотеть жить? Все хотят жить… За что вы так со мной? Эти слова кинжалом прорезали загрубевшую оболочку души четвёртого принца и добрались до самого сокровенного.
И он тоже. Он тоже просто хотел жить. Под родным небом, каким бы чужим и недосягаемым оно ни выглядело. На следующее утро я стоял перед отцом, слушая их беседу с наследным принцем и Чжи Моном. И я не могу описать тебе, Су, весь ворох чувств, что накрыли меня, когда король внезапно спросил, что с моей раной.