Принцесса недовольна (1/1)

Когда Фролло прибыл в королевский дворец, стража пропустила его без малейших разговоров. Он направился к спальне принцессы. Остановился в дверях, чтобы отдышаться. "Что я здесь делаю"? — с отвращением подумал он. Думы, что он пришёл совершать дело во имя благой цели, спасения возлюбленной, возымели эффекта.— Кто там стоит? Почему вы не заходите? — спросил голос принцессы.Фролло, злой на себя, посмотрел украдкой вниз и вошёл в комнату. Принцесса не смотрела на прибывшего. Она была полностью занята шитьём гобелена для монастырского госпиталя Отель-Дьё. Одежда её была приличной, даже слишком закрытой, очевидно, чтобы произвести на священнослужителя хорошее впечатление.Продлилось достаточно длительное молчание. Принцесса не выдержала первой.— Почему вы молчите? — спросила она, взглянув в тёмные глаза архидьякона, она хотела понять и разгадать в них что-то, что ей было не дано, какая в них разворачивается буря из жалости к самому себе и фатальной ярости.Королевская особа не вызывала у пришедшего никаких чувств. Зло он подумал, что наверное должен благодарить судьбу, свой злой рок, что его возжелала старшая дочь короля Анна, а не младшая. По слухам Жанна Французская была уродливой горбуньей, настоящим Квазимодо в юбке. Не дай Боже! Фролло сомневался, что даже будучи очень сильно пьяным, даже как ректор университета в Торши, у него на Квазимодо не встанет, пусть даже на изрядно накрашенного. Впрочем, ради Эсмеральды он пошёл бы на любые вынужденные меры. И вот сейчас, чего он медлит, пора с этим покончить, овладеть нелюбимым телом, это как броситься в холодную воду. Главное, нужно решиться.Принцесса ждала ответа, вглядываясь в чернеющие глаза священника, тучи сгущались на его лице. Фролло резко опрокинул на постель принцессу и грубо навалился на неё. Анна билась в его руках, дотянулась до своей иголки и уколола его.— Что вы себе позволяете, отец мой? — строго спросила она.— Я не понимаю, ваше высочество. Вы разве сами не этого ждали?Принцесса покраснела.— Сбавьте ваш пыл. Мне известно для чего вы пришли ко мне, вы пришли разыгрывать страсть, чтобы получить через мою постель что-нибудь для себя. Дайте-ка подумаю, вам всё же захотелось стать архиепископом? Освободилось место дворцового судьи и его место подходит вашему родственнику? Или... или надо спасти от казни кого-то...— Вам известно, — прошептал Клод, как преступник, которого уличили в злодеянии.— Как это низко, отец мой... — продолжала принцесса. — Как только ваш брат попал в беду, вы сразу воспылали страстью ко мне, как жалко, его скорее всего казнят.Эта новость застала Клода врасплох.— Что? Кого казнят? Что совершил мой брат?— Ах, бесстыдник, отец Клод! Он продолжает играть роль. Он пришёл показывать мне страсть не для того, чтобы просить милости для своего брата. Вчера ночью ваш брат ограбил королевского прокурора, вместе с бандой нищих поджёг его дом, после чего пошёл раздавать подарки детям в нищих кварталах, на чём был пойман и брошен в тюрьму Дворца Правосудия.— Этого не может быть, — не верил своим ушам архидьякон, медленно приходя в ярость. — Жеан начал новую жизнь, я был у него в гостях. Подлец! Неужели, когда я ушёл, он взялся за старое. Подлец!Анну испугала его реакция.— Видя ваше удивление, можно подумать, что вы впервые слышите о своём брате.Фролло встал и пошёл, скрежеща зубами, вон из этой комнаты.— Я не позволяла вам уходить, — кричала принцесса. — Вернитесь, я не позволяла вам уходить!Архидьякон в растерянности обернулся, он молчал.— Не уходите, я поняла, что вы правда ничего не знали. Вы правда пришли проведать меня, — умоляла "самая умная из всех дур", именно так король именовал свою дочь. — Я сделаю всё, что могу. Останьтесь. Ваш брат будет освобождён. И уже сегодня вас назначат епископом.Фролло покорно улёгся на довольную принцессу, которая весело похрюкивала. "Надо забыться и уйти в работу", — думал Фролло.Мягкое тело было слишком податливым и покорным. Королевская особа бесстыдно расставила ноги, как кабацкая девка, для неё это было так просто. Она не имела ни малейшего стыда перед мужчинами и не боялась никаких членов, она его приглашала войти в свой маленький разврат. Архидьякон послушно лёг, он принял решение думать о той, чьё спасение зависит от него, чтобы у него получилось.Его смущало, что полное тело просто так лежит под ним, покорно ему отдаётся. Оно не дёргается и не сопротивляется, пытаясь увернуться от него, не краснеет против своей воли. Глаза против воли обладательницы не сверкают от удивления бешеным огнём, когда она чувствует его прикосновение.Именно из-за того, что тело под ним было слишком покорным и полным, он не мог найти в памяти Эсмеральду в тот момент, когда прижал её к стене, требуя, чтобы она сказала, как его ненавидит.— Не расстраивайтесь, с мужчинами такое бывает, — успокаивала его, опустившего голову, принцесса. Он потерпел неудачу. — Вы перенервничали из-за брата, эта новость ужаснула вас, я такая глупая, это исправимо. Если у вас есть ещё узники, которых вы, как священник, хотите помиловать, хоть двадцать узников, я повлияю на отца.Архидьякон просиял. Он посчитал, что сейчас самое время говорить о деле.— Только один узник меня волнует, точнее узница.— Узница? — переспросила Анна.— Вы видимо слышали, ваше высочество, о бедной девушке, которая скрывается в Соборе Богоматери. Её не могут арестовать, потому что её охраняет право на убежище. Но высшая судебная палата вносит свои изменения, её повесят через пару месяцев.— И вам её очень жаль? — сказала принцесса.Фролло, не заметив оттенка в голосе Анны, продолжил:— Бедная девушка не способна причинить никому зла. Она невиновна. Она была приговорена к виселице за убийство офицера, но офицер, которого она убила жив. И он сам не может внятно сказать, кто его ранил: то ли цыганка, то ли какой-то разбойник с ножом.— Какое вам дело до какой-то нищей?— Если её казнят, померкнет любая вера в справедливость, в людей и даже в Бога. С ней померкнет и дневной свет.Слеза скатилась с щеки Анны, она крикнула:— Бесстыдный! Бесстыдный грязный монах! Использовать меня ради какой-то девки... её казнят через пару месяцев, говорите? Если я захочу, её казнят через три дня.— Помилуйте! — взмолился архидьякон. — Сжальтесь над ней. Наказывайте меня, она невиновна.— Вон! — вскричала Анна и священнослужитель убрался.