Пролог (1/1)
Я никого не убивал,Но иногда мне снятся сны -Потоки крови и подвал,И чьи-то трупы у стены. (С)Хуй Забей - Ничего не помню.Тогда. Молодой и амбициозный бывший крючкотвор, ныне же судья Клод Фролло де Тиршап де Мулен, гнал коня по улицам Парижа.
Внутренняя разведка работающая под прикрытием донесла, что скоро, буквально вчера, картель Парижа будет ждать посылку. Какой-то новый, прямо таки валящий с ног наркотик. Причём официальный представитель картеля, передающий мэтру Клоду барашка в конверте, молчал в тряпочку и ничего по этому поводу не говорил. Мэтр Клод рассудил просто, новый товар - новые цены. В общем, мэтр Клод обиделся. А тут ещё жена, чтоб ей сгореть вместе с её придурью, капризами и мамой с папой. То, что крокодители жены взяли его за воротник, закинули в новый кабинет и сказали "Твори любую хуйню", в расчёт уже не принималось. Вернее принималось, если дело касалось непосредственно жены, которая всё ещё по любому поводу бросалась ябедничать маме. Мама ябедничала папе и мэтр Клод оставался ночевать на работе. Потому, что дома ждала жена с новыми сервизами, которые метко летели куда придётся. Чаще всего мэтру Клоду в голову. Всё таки мама с папой жены дочурку свою любили, даже не смотря на то, что она, своими ручками, загубила свою репутацию. Дело замяли, дочку женили, зятю место выделили, чтоб особо не ерепенился. Живи и радуйся. Ага, щаз. Десять раз! Ещё из собора не успели выйти, как жена начала качать права. И если бы ещё по делу. Так нет же! Детей, мол, рожать не будет. Будет, будет, ещё как будет. И родила уже одного, сейчас и второй на подходе. А где второй, там и третий. Всё таки жена была единственной дочкой своих крокодителей, наследники были нужны для обоих родов. Не отвертеться. Угроза монастырём и воспитанием его ублюдков, которые у него обязательно появятся, возымели успех. Опять таки, живи и радуйся. А вот ни черта подобного! Когда его крокодители скоропостижно скончались (От стыда за то, на ком женился их сынулька. - прим. Аффтара), оставив сиротой мелкого Жеана, мэтр Клод вознамерился забрать своего брата к себе. Наивный. Беременная жена встала на дыбы, закусила удила и поскакала к своим крокодителям. Жена орала визгливым фальцетом о том, что не желает видеть в своём доме всяких сирых и убогих, даже не смотря на то, что эти сирые и убогие теперь являются её родственниками. Если дорогой муж уже сейчас занимается такой мерзостью, то что будет через десять лет? Жена не хотела, по её словам, превращать её дом в ночлежку. Крокодители, на удивление мэтра Клода, приняли сторону жены, и мягко намекнули ему, что не хотят видеть в этом доме его брата. Никакие увещевания о том, что они Жеана и так не увидят и его воспитанием будут заниматься специально обученные люди, не помогали. Ты же не хочешь ещё больше обидеть нашу девочку? Именно этот вопрос и стал решающим в определение места жительства Жеана. В срочном порядке был снят дом в предместье Парижа, нанят штат прислуги и репетиторы по всему, что только можно было придумать. Мэтр Клод горел на работе, брал взятки у всех, кто давал и практически перестал появляться дома. (А вторым делом я снял лыжи. - прим Аффтара) И тут вот, такая новость. Ай, нехорошо. Проносить что-то мимо кассы. Именно за это убегающая цыганка и получила сапогом в лицо, когда он вырывал из её рук свёрток с, как он думал, товаром. Мэтр Клод тоже человек, и у мэтра Клода тоже нервы. Раздался мерзкий хруст и снег окропило кровью из разбитой головы цыганки. - Наебать меня вздумала, тварь? - хмыкнул мэтр Клод, разворачивая свёрток. - Блядь! Было с чего материться, было. Не было в свёртке товара. В свёртке был ребёнок. Уродливый, как его жизнь в последние два года. Этакая гротескная насмешка. Первым порывом мэтра Клода было утопить ребятёнка, что бы не мучился. Однако его остановил глас архидьякона, вышедшего посмотреть, а что же там случилось на улице уже после того, как всё стихло: - Что ж ты творишь, ирод?! Мэтр Клод опустил глаза, увидел голосившего на все лады архидьякона и охолонул. Действительно, что он делает? Зачем топить ребятёнка и, тем самым, портить воду в колодце? Гражданские-то тут при чём? Где они воду будут брать? Ребятёнка и придушить можно. Архидьякон между тем нёс какую-то ересь о том, что бы он, мэтр Клод, взял ребятёнка себе, раз убил его мать. А мать ли? Ребятёнок был рыжий, цыганка черноволосой. Кто там был отец пойди ещё разбери. Купили поди уродца, или украли для фрик шоу. Архидьякон нёс ересь, мэтр Клод вылавливал из этой ереси отдельные слова. Забрать себе? Что значит "забрать себе"? У мэтра Клода жена, архидьякону ли не знать, сам венчал, сам же был свидетелем первого жёниного закидона. Вот пусть сам ребятёнка и воспитывает, раз такой умный! Мэтр Клод подкинет и ему деньжат. А если хорошо воспитает, то мэтр Клод, так и быть, не закроет тот бордель, откуда в собор шастают разбитные сисястые бабёнки. Архидьякон прикусил язык, заткнулся и ребятёнка, получившего имя Квазимодо, взял. Ещё и благодарил, старый чёрт в сутане. А посылку мэтр Клод получил буквально на следующий день.