Глава 2 (1/1)

Эсмеральда не стала заглядывать за дверь собора. И так понятно, что эта старая скотина Фролло расставил там стражников. И надо же было такому случиться: она застряла в чертовом вчерашнем дне, да еще и с Фролло! Она-то надеялась, что, раз уж находится в таком идиотском положении, то хотя бы сможет со смаком плюнуть в его самодовольную рожу и получит от этого хоть чуточку радости, но и тут ее мечты пошли прахом. Если она это сделает, он ее плевок запомнит. И обязательно отомстит.Эсмеральда почувствовала, как силы покидают ее, и все же опустилась на каменные плиты собора рядом с дверью, а Джали тут же подбежала к ней.—?Ох! —?Эсмеральда вздохнула. —?Вот же проклятый, старый… —?она не договорила. Как сказал этот солдат, Феб, нельзя ругаться в церкви?— это кощунство и богохульство.—?Не действуй сгоряча, дитя мое,?— архидьякон, улыбаясь, привычно зажигал свечи в высоких канделябрах. —?Ты устроила настоящий переполох на празднике. Было бы глупо и дальше так дразнить Фролло.—?Да, я это уже поняла,?— не было никакого смысла повторять то, что она говорила в прошлый раз.—?Отсидишься пока здесь, в соборе. Господь дает приют всем, кто в нем нуждается.Эсмеральда подняла на архидьякона тоскливый взгляд.—?Он запер меня в клетку. Прекрасную, божественную, но все же… Я привыкла к свободе,?— она закусила губу. —?Я не ропщу, но…—?Ты все равно задыхаешься взаперти,?— докончил за нее архидьякон.—?Да… задыхаюсь.—?В пыточных подвалах Дворца Правосудия еще хуже, дитя мое. Потерпи немного?— может, Фролло остынет и решит, что с тебя хватит. Он ведь знает, какая это пытка для вашего племени.?Что-то я сомневаюсь в том, что он остынет?,?— подумала Эсмеральда.—?Спасибо, святой отец,?— она улыбнулась архидьякону.Он кивнул и продолжил заниматься своим делом. Эсмеральда поднялась на ноги?— надо было подняться на ту башню, где жил звонарь Квазимодо. С души воротило выполнять приказ Фролло, но ничего не поделаешь. Проблема у них общая, и ее надо как-то решать. Эсмеральда медленно направилась к статуе Девы Марии. Именно там она увидела, как Квазимодо убегает в свое жилище. Ну не заявляться же в его дом, как снег на голову! Лучше она сделает то же, что и вчера?— побежит за ним. Так проще.Эсмеральда добрела до статуи и подняла на нее взгляд. ?Пресвятая Дева Мария, Пречистая Божья Матерь, почему со мной это случилось? —?хоть Эсмеральда и думала это про себя, но не сомневалась, что ее услышат. —?И главное: зачем? Зачем я застряла в этом дне? Я не понимаю…? Впрочем, в том, что ответа ей не дождаться, она тоже не сомневалась. Высшие существа не отвечают людям. Может быть, направляют какими-то, только им известными путями, но никогда не отвечают.Раздался громкий вопль и грохот упавшего канделябра, и Эсмеральда вздрогнула. Хоть она этого и ожидала, но звук был уж больно громким, так и раскатился эхом по собору.—?Мало ты натворил бед?! —?орал какой-то толстый богатей, указывая пальцем в сторону заметавшегося Квазимодо. Тот побежал так, что только пятки засверкали.—?Постой! Я хочу поговорить с тобой! —?Эсмеральда кинулась за ним.Звонарь, несмотря на свой корявый вид, прытко убегал он нее, как и в прошлый раз. Она нагнала его у входа в башню.—?Я думала, что потеряла тебя! —?она опять повторила это.Звонарь засмущался, и Эсмеральда подумала, что он все-таки очень мило это делает.—?Да… ну, я… я сейчас очень занят… Приятно было снова увидеть… тебя,?— пробормотал Квазимодо.—?Нет, постой! Мне жаль, что все так вышло сегодня! —?она и вправду жалела, и повторила бы это еще сто раз. —?Я понятия не имела, кто ты, я бы никогда в жизни не затащила тебя на сцену!Эсмеральда совершила крупный промах и чувствовала себя очень виноватой. Если бы не она, на этого бедного парня никто не обратил бы внимания, и он спокойно получил бы удовольствие от праздника. А так… его обесчестили, посмеялись над ним?— жестоко и страшно. Эсмеральда не хотела, чтобы так произошло. Может, не надо в следующий раз, если он будет, вытаскивать парня на всеобщее обозрение?Поднявшись по деревянной лестнице, она снова застыла в восхищении от жилища Квазимодо. Оно и в прошлый раз восхитило ее, у Квазимодо поистине золотые руки. И ведь еще надо иметь богатое воображение и придумать то, что он сделал, далеко не у каждого так получится.—?У тебя тут очень красиво! —?вздохнула она от восторга. —?Тебе бы выставить свои поделки на продажу, цены бы им не было!—?Откуда ты знаешь, что это я? —?Квазимодо вынырнул из-за столба, куда спрятался, не желая смущать ее своим видом.—?Ну… —?а вот это она зря. Еще придет ему в голову, что она ведьма и видит прошлое и будущее, будет шарахаться от нее, как всякий порядочный христианин. —?Ты ведь тут живешь?— не зря ведь ты от меня убегал именно сюда. Кто, кроме хозяина дома, будет его так украшать,?— Эсмеральда улыбнулась.—?Да… ты права,?— с облегчением сказал Квазимодо, а то уж он подумал было всякое. —?Но я тут не один живу. Еще здесь горгульи. И, конечно, колокола.Эсмеральда еще раз познакомилась со всеми его колоколами. Бедный парень, он ведь и поболтать ни с кем не может, кроме этих колоколов. Фролло за собеседника можно даже не считать?— Эсмеральда очень сомневалась, что Квазимодо слышал от него хоть когда-нибудь что-то приятное. На этот раз при видах прекрасного парижского заката Эсмеральда не стала испускать восторженный вздох. Она бы с большим удовольствием посмотрела на рассвет следующего дня. В груди защемило и сильно сжало, да так, что она и дышать-то толком не могла.—?Эсмеральда? —?по лицу Квазимодо можно было понять, что не такой реакции от нее он ожидал. —?Ты выглядишь такой печальной. Это потому, что тебя заперли здесь?Это уж точно. Ее заперли, но только в более широком смысле. И ведь она даже пожаловаться никому не может?— все, в том числе и Квазимодо, подумают, что она спятила. Эсмеральда улыбнулась, и в этой улыбке промелькнула горечь.—?Я могу помочь тебе. Ты мне помогла?— там, на площади. Я могу спустить тебя вниз так, что стражники не заметят,?— Квазимодо вдруг оживился.Еще вчера это показалось ей хорошей идеей. Но не теперь. Убежит она, и дальше что? Эсмеральда не сомневалась, что она опять проснется в своем шатре во Дворе Чудес и окажется в этом же дне. Только Фролло зря взбесит.—?Нет, Квазимодо,?— она вздохнула. —?Не нужно этого делать. Разозлишь своего хозяина, и тебе опять попадет. Я и так слишком виновата перед тобой. Лучше я подожду, пока Фролло не надоест эта игра. Может, он решит, что достаточно наказал меня, и распустит солдат…—?Ох, не думаю… Он очень… жесткий. И у него память хорошая. Уж я-то знаю…—?Верно. Память у меня прекрасная,?— глубокий низкий голос так и раскатился по крыше. Эсмеральда и Квазимодо, разом вздрогнув, обернулись. Перед ними с легкой усмешкой на тонких губах стоял судья Фролло.—?Х… хозяин… —?горбун почтительно склонился перед ним, а Эсмеральда даже не дернулась?— так и стояла, гордо вздернув подбородок. Хоть она и чувствовала сейчас невыносимую тоску, но судье этого показывать не собиралась. А вот Фролло, кажется, вообще море по колено?— выглядит до ужаса спокойным, даже из прически ни волоска не выбилось. Судья сложил пальцы домиком. ?Наверное, это у него излюбленный жест?,?— Эсмеральда фыркнула про себя.—?Я рад, что ты все-таки дождалась меня,?— сказал Фролло. —?Я был бы весьма разочарован, если бы ты сбежала отсюда, невзирая на мои слова. Значит, ты в состоянии думать.От последней его фразы Эсмеральда вскипела. Да что он о себе возомнил?! Строит из себя великого мыслителя! Она низко наклонила голову и посмотрела на него исподлобья, прожигая ненавидящим взглядом. Фролло, казалось, не обратил на ее злость никакого внимания. Он перевел глаза на своего пасынка и велел:—?Квазимодо, займись своими делами. Их у тебя наверняка много внизу, в соборе. Подмети там что-нибудь.Тот замялся. Оставить Эсмеральду и хозяина одних? Ни к чему хорошему это не приведет?— он боялся, что они поубивают друг друга! Фролло понял его метания, слегка наклонился и рявкнул:—?Я не причиню этой девчонке вреда! Иди вниз! Живо!Квазимодо, задохнувшись от страха, слетел по лестнице, только и послышался торопливый топот его ног по ее деревянным ступенькам. Фролло с удовлетворением кивнул.—?Идем на колокольню, цыганка,?— он жестом пригласил Эсмеральду следовать за собой. —?Там, по крайней мере, есть на что присесть.Меньше всего сейчас Эсмеральда хотела разговаривать с этим человеком. Но выхода не было, и она неохотно пошла за ним. Они спустились в жилище Квазимодо. Эсмеральде показалось, что оно стало как будто меньше. ?Это все из-за Фролло,?— подумала она. —?Он словно подавляет одним своим видом все и везде, где оказывается?. На душе стало настолько невыносимо тоскливо, что к горлу подкатил комок, а в глазах защипало. ?Еще не хватало перед ним разреветься!??— с ужасом подумала Эсмеральда, но слезы так и жгли. Фролло окинул ее пронизывающим взглядом.—?Я не могу разговаривать с тобой, пока ты в таком состоянии,?— вдруг пробурчал он. —?Тебе необходимо выплакаться.—?Еще чего! —?голосом, звонким от подступивших слез, выкрикнула Эсмеральда.На скулах Фролло заиграли желваки, он скользнул к ней одним длинным движением, схватил ее и прижал к себе.—?Отпусти! —?она задергалась в его руках, отчаянно борясь и с ним, и с собой.Но он сжал Эсмеральду еще крепче, и ее щека уткнулась в его бархатную сутану.—?Я?— единственный человек, который поймет тебя,?— в его голосе Эсмеральда не услышала даже оттенка злорадства. —?Кому еще ты сможешь сказать про свое положение? Кто не подумает, что ты сошла с ума? Только я. Все остальные воспримут твои слова, как глупую шутку. Только при мне ты можешь выплакаться как следует, и я не задам вопроса, почему ты так несчастна. Потому что я ровно в таком же положении, как и ты.Она устала сопротивляться. Все силы куда-то ушли, тело стало мягким и безвольным, слабым. Эсмеральды еле хватило на то, чтобы удержаться на своих ногах, и то они сильно подгибались. Она, ненавидя себя за свое малодушие и предательское тело, громко всхлипнула. Слезы покатились ручьем, и плечи Эсмеральды задрожали. Нечасто она вот так плакала, но если уж начинала, то от души. И вот теперь она рыдала, уткнувшись в грудь человека, которого терпеть не могла, а он терпеливо ждал, пока она закончит. Его рука коснулась ее волос, он поглаживал Эсмеральду по голове, и она услышала, как сильно забилось его сердце. ?Неужели оно у него все-таки есть???— мельком подумала она, но эта мысль утонула в новом приступе отчаяния.Через какое-то время Эсмеральда начала потихоньку приходить в себя. Слезы иссякли, вместо них она ощутила протест?— Эсмеральда не хотела находиться рядом с Фролло больше, чем положено. Ее плечи дернулись в последний раз, и она уперлась руками в грудь судьи.—?Ну, хватит! Все, я закончила, отпусти меня! —?сердито сказала она.—?Как скажешь,?— он не стал с ней спорить и разомкнул объятья.Эсмеральда тут же отскочила от судьи подальше, а он ухмыльнулся, подошел к табурету и спокойно уселся на него.—?Да ты присаживайся, вон там еще один табурет,?— Фролло указал направление. —?В ногах правды нет.К счастью для Эсмеральды, второй табурет стоял далеко от судьи, и она смогла устроиться так, чтобы Фролло снова не коснулся ее. С нее на сегодня хватит его прикосновений.—?Итак, начнем. Что ты делала после того, как сбежала? —?вопросил Фролло. —?Не скрывай ничего, девочка, это может быть важным.—?Баш на баш,?— Эсмеральда фыркнула. —?Ты тоже должен рассказать мне, что делал. Иначе весь наш разговор не имеет никакого смысла.Его брови сошлись на переносице. ?Сейчас начнет орать?,?— подумала Эсмеральда. Но лицо Фролло вдруг расслабилось, он перестал хмуриться и кивнул.—?Что ж. Ты, вроде бы, не дура,?— задумчиво произнес он. —?Я расскажу. Возможно, ты увидишь то, чего не увидел я. После того, как я расставил стражу вокруг собора, я поехал во Дворец Правосудия. Думал о том, что мне с тобой, дерзкой нахалкой, делать. Весьма, кстати, разозлился, когда мне донесли, что ты сбежала из собора. Домой в тот вечер я не вернулся, меня сморило прямо во Дворце Правосудия. Проснулся я уже в своей постели.—?Это все?—?Все. Твоя очередь.—?После того, как я сбежала, я пришла в свой шатер. Поужинала, поиграла с Джали и легла спать. Ничего больше не делала.—?Никаких обрядов?—?Я вообще не понимаю, о чем ты говоришь! —?Эсмеральда вспыхнула. —?Я тебе не шаманка! Я просто уличная танцовщица с дрессированной козой! К тому же, проводить обряды?— это грех перед Господом! Я?— честная католичка!—?Ты не язычница?! —?на лице Фролло отразилось изумление. Его рот приоткрылся и темные глаза округлились, словно монетки.—?Было бы глупо оставаться язычницей в христианской стране. Мой табор уже давно во Франции, меня окрестили еще маленькой девочкой. Язычников и еретиков у вас тут не любят, так и хотят сжечь,?— Эсмеральда с раздражением посмотрела на судью.—?Не ожидал… —?пробормотал Фролло, а Эсмеральда про себя порадовалась, что ей снова удалось сбить спесь с этого надменного лица.На колокольне воцарилось молчание. Фролло, хмурясь, раздумывал над тем, что она ему сказала, а Эсмеральда ждала, пока он примет какое-нибудь решение.—?Получается, что никто из нас не повинен в том, что с нами произошло… —?наконец медленно сказал судья. —?Я не могу найти причину нашего положения. И… я не вижу того, что мы должны сделать, чтобы из него выйти.—?Может, ты просто должен перестать нас преследовать? —?с нажимом заявила Эсмеральда.—?А может, это ты должна соблюдать наши законы?! —?Фролло вспылил так, что вскочил с табурета. Эсмеральда тут же взметнулась.—?А разве я не соблюдаю?! —?завопила она. —?Я никого не обманываю, не ворую, зарабатываю на хлеб своими танцами! Это честное занятие?— приносить людям радость!—?Мне это радость не приносит!—?Я вообще сомневаюсь, что ты радуешься хоть чему-нибудь!Они со злостью прожигали друг друга взглядами. Наконец Фролло глубоко вздохнул и передернул плечами, пытаясь успокоиться.—?Так мы далеко не уедем,?— хрипло сказал он. —?Все эти ссоры нам не помогут. Только сделают еще хуже…—?Ты прав,?— Эсмеральда сумрачно опустилась на табурет. —?Но, может, ты все-таки порадуешься когда-нибудь? Тебе хоть что-то приносит удовольствие?—?Камин, книга и бокал вина,?— буркнул судья. ?Ты бы тоже принесла мне удовольствие,?— вдруг подумал он. —?Но ты ведь не захочешь?.—?Не любишь людей?—?Нет. За что их любить? Воруют, пьянствуют, мошенничают и грабят. Нарушают Божьи заповеди.—?Ты слишком много возишься с разбойниками.—?Я?— судья, если ты не забыла. Мой долг?— постоянно с ними сталкиваться и освобождать от них Париж.—?Ясно. Ну, а я вижу другое. Я вижу, что люди могут любить, заботиться друг о друге. Быть добрыми.—?Такими же добрыми, как и с Квазимодо? О да, я увидел их доброту во всей красе!—?Ты тоже не больно-то ее проявил тогда!Скулы Фролло загорелись гневным румянцем.—?Я его воспитывал, глупая девчонка! —?он потерял терпение. —?После того, как я предупредил его о том, что его ждет, он наплевал на мои слова и спустился с колокольни, сбежал из своего убежища! Он должен был понять свою ошибку!—?Он ее понял, когда над ним начали смеяться! —?Эсмеральда тяжело задышала от ярости. —?Этого было достаточно! Он же не дурак! —?она еще хотела добавить, что в таком случае грош Фролло цена как опекуну звонаря, но прикусила себе язык. Судья выглядел слишком злым, как бы еще хуже не сделать… И тут ей в голову пришла мысль. —?Может быть, тебе стоит остановить всех этих людей на празднике, чтобы они не издевались над ним?—?Ты полагаешь, что если я это сделаю, то все вернется на круги своя? —?Фролло перестал кипеть и успокоился.—?Можно попробовать.Он уселся на табурет и побарабанил пальцами по столу. ?Однако, у него очень красивые руки,?— вдруг с сожалением подумала Эсмеральда. —?Такие красивые, а принадлежат мерзавцу…? Фролло хмурил свои тонкие черные брови, раздумывая над ее словами. Наконец, он шлепнул ладонью по столешнице.—?Я могу это сделать,?— решительно сказал он. —?Но только я не понимаю, при чем тут ты. Ты ведь тоже застряла в этом дне со мной. Что же ты должна была сделать?—?Может, надоумить тебя проявить милосердие к твоему приемному сыну? —?Эсмеральда пожала плечами, и судья невольно залюбовался этим жестом. ?Поласкать бы эти плечики, хотя бы дотронуться до них…??— он сглотнул слюну, которой внезапно наполнился его рот, даже пальцы слегка задрожали от желания сделать это. Возможно, он так и сделал бы, подошел к ней, провел бы пальцами по нежной коже на ее плечах, но его отвлекли чьи-то шаги, и Фролло обернулся на их звук. Эсмеральда тоже смотрела в ту сторону. По деревянной лестнице поднимался капитан Феб де Шатопер. Он увидел судью и цыганку и остановился, словно налетел на стену.—?Что ты тут делаешь, капитан? —?пробрюзжал Фролло.—?О, судья… я… просто решил проверить, все ли тут в порядке,?— Феб выпрямился под строгим взглядом судьи.—?В порядке,?— отрезал Фролло. —?Лучше и быть не может. Я убеждал эту язычницу принять христианство, и она почти согласилась,?— он грозно посмотрел на Эсмеральду, которая уже открыла было рот, чтобы запротестовать. Но от его взгляда она тут же наступила песне на горло.—?Ну, раз тут все спокойно, тогда я, пожалуй, вернусь к страже,?— капитан перемялся с ноги на ногу.—?Иди,?— кивнул Фролло. —?Не заставляй их себя ждать, капитан.Феб с тихим вздохом повернулся и пошел вниз.?Я видел, как ты на нее смотрел! —?ревность вдруг вспыхнула в судье, как пожар. —?Я не дам тебе даже подойти к ней!? Эсмеральда вздрогнула?— так сильно горели его глаза.—?Отчего ты так дергаешься, дитя? —?Фролло нахмурился. —?Разве я сейчас сделал тебе что-то плохое?—?Сейчас?— нет… —?ей пришла в голову еще одна мысль. —?Но, возможно… Я не должна была целовать тебя на том празднике. Наверное, я совершила ошибку, и мне больше не надо так делать, если тебе это было так уж неприятно.?Только не это! —?завопил он про себя. —?Мне было очень приятно! Твой поцелуй был единственным, что меня по-настоящему порадовало на этом дурацком Пиру! Только я, идиот, потом это понял!?—?Не говори глупостей,?— он постарался сказать это как можно более сухо. —?Ты просто хотела повеселить людей. К тому же, это был Пир Дураков. На нем дозволено многое, и даже я готов это признать. А уж если я с этим согласен, то ты можешь и дальше продолжать это делать.Он встал, поправил свой шаперон и направился вниз, оставив ее сидеть и недоумевать. Уж чего Эсмеральда не ожидала, так это того, что судья Фролло, который скривился в тот раз от ее поцелуя в его длинный нос, скажет, что совершенно не против того, чтобы она над ним и дальше так подшучивала. И, только после того, как он исчез из вида, Эсмеральда поняла, что Джали, вертевшаяся все это время рядом, не кинулась защищать ее, когда судья прижал ее, Эсмеральду, к себе, чтобы она выплакалась на его груди.