Попойка на удачу (канонный супергероизм) (1/1)

—?Выпей, если ты безнадежно влюблен, но никогда не сможешь назвать этого человека своим. Дэмиен достаточно пьян, чтобы горько засмеяться и потянуться к бутылке, но недостаточно, чтобы с пьяни начать это обсуждать?— хотя, кажется, все в этой комнате пьяны настолько, чтобы откровенничать в открытую. Ну. Кроме него. И спидстеров. Грёбаный метаболизм. Они играют в какую-то адаптированную старшими Титанами игру, и Дэмиен слишком пьян, чтобы помнить, как он вообще на это согласился. Кажется, они решились сплотить команду, открыться и довериться, а старшие просто решили им помочь, так что присоединились. Дэмиену слишком все равно, потому что после вопроса горько, горько от текилы, которую, кажется, каким-то образом купил Брат (или как там его), поэтому он тянется за бутылкой. Тим тянется к ней тоже, и их руки соприкасаются?— как в этих глупых романтичных фильмах?— поцелуй меня?— и Дэмиен перехватывает бутылку первым и делает глоток, и отдает старшему. Кажется, сейчас его очередь и ему выпадает клон, так что он спрашивает что-то?— кажется, про животных, слишком пьяный чтобы заботится и недостаточно трезвый, чтобы запомнить. Клон что-то щебечет, Дэмиен смеётся и ему всё равно, потому что только в башне им можно расслабиться от контроля летучей мыши, а ещё клон что-то говорит о ферме и это, пожалуй, даже хорошо. Он пьет снова, отвечая на чей-то вопрос, потом снова, пьяно смеётся, глядя, как Джон чуть не проливает содержимое бутылки, и ему всё равно. Тим, разве что, смотрит на него тоскливо, и Дэмиен смотрит так же в ответ, потому что Тим тоже пил, он тоже был в кого-то беспомощно влюблен; это ранит. Чтобы этого не было, Дэмиен пьет ещё. Он не особо помнит, что произошло, когда обнаруживает себя в руках старшего не-брата, помогающего оттащить его в одну из жилых комнат, и они слишком пьяны для того, чтобы заботится, куда они вообще идут. Дэмиен падает на чью-то кровать, смеётся, потому что это смешно, вообще-то, и спрашивает у суетящегося с выработанной после подобных мероприятий привычкой с таблетками, занавесками и водой Тима: —?Тоже перепивал с Титанами? —?Кто в этой башне не перепивал с Титанами,?— бормочет Тим, а потом они оба смеются, потому что ну. Это правда смешно. Тим падает рядом, подгребает его к себе и смотрит, тоскливо, обожающе, и Дэмиен надеется, что он смотрит на старшего так же. Кажется, да, потому что Тим говорит почти виновато: ?Я люблю тебя?,и смеётся внезапно счастливо, солнечно и ярко, когда Дэмиен пьяно улыбается и отвечает тем же невероятно обожающе, потому что они оба пьяны достаточно, чтобы осмелеть и перебор как, чтобы вспомнить это утром. Тим смеётся, целует, не давая отстраниться, и Дэмиен настолько бесконечно счастлив, что, кажется, пьянеет и из-за этого тоже.*** Дэмиен просыпается от отвратительной, безумной головной боли, словно кто-то сжимает его череп в тисках и сверлит в нем тоннель насквозь?— Тим слышит несчастный звук юноши и начинает глупо, похмельно (у самого голова болит едва ли меньше) успокаивать его, помогает встать и конвоирует в ванную, сажает перед унитазом и уходит за водой и зубной щеткой, пока Дэмиен опустошает содержимое желудка. Мысли в отвратительном беспорядке, и хриплый совет Тима ?Постарайся не думать? звучит слишком соблазнительно, чтобы ему не следовать. Голова болит так, что взрывается от любого шороха, и старший осторожно передает ему бутылку с водой и понимающе улыбается. Они оба падают на кровать обратно, Тим пытается оправдаться, что таблетки пока пить нельзя, но Дэмиен засыпает раньше, прежде чем старший закончит фразу.*** Утром Дэмиен помнит только дикую попойку, несколько первых, ещё глупых и неловких вопросов, присоединившихся к ним старших Титанов, ещё большее количество алкоголя и?— Юноша зарывается лицом в подушку, стараясь вспомнить, чьи руки поднимали его в комнату, чьи руки придерживали его, пока он не мог нормально устоять на ногах, чьи?— Дэмиен задыхается, когда вспоминает, когда кожа отзывается десятком вчерашних поцелуев, прикосновений, прижатых к коже улыбок, слов; Дэмиен не помнит ни лица, ни голоса, не помнит ничего, что дало бы ему хоть крошечную зацепку о том, кто это был?— помнит только ощущения, совместный смех да туман, постоянную сонную завесу на его сознании. Дэмиен переворачивается на другой бок и нехотя поднимается. Ему мерещится снующий по комнате Тим, но юноша старается не мечтать. Мало надежды, что это правда был он, а делать себе больнее, чем есть сейчас, Дэмиен не хочет. Поэтому Робин приводит себя в порядок и спускается к команде?— все выглядят слегка потрепанными, но, в целом, довольными. Тим, почему-то, смотрит на него странно-нежно, хлопает по свободному пространству рядом, но когда Дэмиен присоединяется к обсуждению и признается, что ни черта не помнит после первого получаса, Тим сникает. Сникает, но не прекращает мягко на него смотреть, разговаривать тепло и уютно; у Дэмиена в голове всплывают образы, но он боится верить, боится принимать смутные картинки сквозь завесу алкоголя за правду; боится, чтобы не разочароваться потом, поняв, что это просто были его сны. Тим постоянно задевает его ?случайными? прикосновениями и смотрит задумчиво, глубоко, тоскливо, нежно; Дэмиен сжимается и не может огрызнуться?— на обратной стороне век ему чудится вчерашний вечер, пьяное ощущение лёгкости и, кажется, Тим. Дэмиен верить боится, но хочет этого невыносимо. Вечером Тим стучится в его дверь, садится на кровать и осторожно сжимает чужие руки. —?Ты совсем ничего не помнишь со вчерашнего вечера? —?серьезно уточняет он; взгляд все ещё любящий и тоскливый, и Дэмиен хочет, хочет хочетхочет верить, что все картинки, смутно запомнившиеся слова, улыбки, пьяные перешептывания едва улавливаемые?— настоящие, хочет сказать, что он не уверен в своей памяти, но что он так отчаянно?— Тим улыбается мягко и успокаивающе, потому что, кажется, у Дэмиена на лице написано волнение и неуверенность. —?Я люблю тебя,?— просто говорит Тим, чуть сжимая чужие дрожащие ладони; гладит, зацепляя и переплетая их пальцы. —?Я люблю тебя,?— повторяет он, осторожно наклоняясь вперед, прижимаясь к чужому лбу. —?Вчера мы были так пьяны, что мне самому кажется, что это сон, но,?— Тим усмехается, прикрывая глаза,?— мне так сильно хотелось верить, что это правда, что я собрался с силами и теперь сижу перед тобой, боящийся и неуверенный. Если,?— он вздыхает и улыбается, снова открывая глаза и глядя пронзительно, обожающе,?— если ты правда ответил?— или можешь ответить?— мне тем же, то не отталкивай меня. Дэмиен не отталкивает. Он только сплетает их пальцы и смотрит неуверенно из-под ресниц; ему в ответ расцветает счастливая улыбка. И туманные образы на обратной стороны век, кажется, становятся явью.