8. Тихое чаепитие (1/1)
Они сталкиваются на кухне особняка?— сегодня в самом безопасном месте, наверное, в целом городе.Тишину нарушает лишь звук воды из крана. Джейсон над раковиной яростно плещется, смывая кровь с рук и лица, на полу валяется разбитая маска и помятый бронник. Остро несет порохом.На неровный стук ее каблуков он тут же оборачивается.От ее туфель на полу следы тающего снега, влажные, грязно красные. У нее разбито колено, разорванная сетка колготок прилипла к подсыхающим ранкам. Горло как наждаком разодрано изнутри. Слишком много и слишком громко былозаклинаний на зимнем холоде Готэма. Закрывая бесконечную череду адских порталов, из которых на проклятый город как горох из мешка сыпались демоны, она выкрикивала магические формулы-перевертышисколько могла.И потом еще столько сколько было надо.Ей так много надо сказать, так много сказать хочется, но больно. Нет, ей физически больно говорить, это ничерта не вычурная метафора. Отчего-то Джейсон тоже не спешит нарушать молчание.Это весьма иронично?—вмоменты катастроф они неизменно оказываются с кем угодно, где угодно. Но не рядом, пока она пытается устранить причины, а он следствия. Или наоборот. Они всегда нужны в разных местах даже в чертовом Готэме Остается только до боли в сердце надеяться, что где-то там, за пределами видимости, все в порядке и после опустошенными, измученными встречаться на кухне.Для подсчета жертв и ущерба будет завтрашний день. А сейчас хоть чуть-чуть быперевести дух, набраться сил.Только сейчас она позволяет себе понять как истощена и что в глотку словно битого стекла напихали?— Кларион как-то попытался, она реально знает на что это похоже. Разбитое, опухшее колено подворачивается на высокомкаблуке.У нее нет сил даже на самое простенькое заклинание исцеления.Она просто повисает на Джейсоне, ткнувшись лицом в пыльную, липкую от пота, грязии крови шею. В этот раз он не удерживает, неловко сползает спиной по стене. Как подраненные звери они клубком устраиваются прямо на полу, прижимаются, ее руки привычно забираются ему под одежду, по дороге натыкаясь на горячие наливающиеся кровоподтеки.В глотке не только больно, но и сухо, и кажется, она все бы отдала за пару глотков чего-нибудь теплого.На столе от прерванного завтрака остались две нетронутых кружки с чаем?— да, она на время сменила привычный крепкий кофе на травяной чай. В столовой остались тарелки с остатками засохшей уже еды.Ничто во всей мультивселенной сейчас не заставит ее встать на ноги. А невербальные заклинания все еще даются ей не слишком успешно. Особенно когда нет уже толком ни силы ни концентрации.Тоскливым взглядом Затанна молча гипнотизирует чашку, словно надеясь что та сама прыгнет с края стола в руки. Так же молча Джейсон усмехается уголком рта?— тут же морщится, больно, губа разбита,?— и стараясь не делать лишних движений тянется к краю стола. С его ростом и длинной рук ему удается самыми кончиками пальцев подцепить чашку за ручку.В какой-то момент чертова чашка едва не летит вниз. Затанна шумно сглатывает, представляя что все будет разлито по полу. Но он справляется, и пару мгновений спустя чашка оказывается у нее в ладонях.Чай уже утратил запах и подернулся противной пленкой, но ей так хочется пить, что это уже совершенно не важно. Жаль только что холодный. Застуженное, разодранное горло умоляет о чем-нибудь теплом.Зажмурившись, словно это могло бы помочь, она про себя повторяет одно и то же заклинание. Тепло, тепло, тепло, повторяет она с каким-то усталым упрямством…В какой-то момент чашка и впрямь начинает понемногу нагреваться в ее ладонях. Тепло через пальцы приятно растекается по телу, она вскидывает на Джейсона торжествующий взгляд и даже чуть-чуть улыбается. В ответ он смотрит на нее одобрительно?— ее чудеса уже давно не вызывают ни капли удивления, но успехами он словно бы даже немного гордится.Теплый, терпкий, горчащий на языке чай из трав кажется ей вкуснее самых редких улунов, когда Затанна цедит его мелкими глоточками. Впрочем, половину оставляет Джейсону?— он опрокидывает залпом и благодарно кивает.Промоченное горло сначала больно сжимается от слишком большого количества чувств и слов, наконец, дождавшихся очереди. Но даже когда спазм проходит, а боль чуть-чуть утихает, ничего говорить почему-то не хочется.Между ними давно все понятно и так.