Special. УЗИ. (1/2)

Не беченоЯ вез Сперанцу на УЗИ. Женщина сидела рядом и поглаживала круглый животик. Она была уже на шестом месяце. Со Сперанцей у нас, конечно, были хорошие отношения, она мне нравилась, как человек своей порядочностью, своим кротким нравом, пониманием того, что и я люблю Антонио. А я почему-то все больше считал ее инкубатором. Какая судьба ожидала ее после рождения ребенка? Сидеть с младенцем, пока Антонио бы развлекался со мной?

Так или иначе, я вез ее на УЗИ. Антонио в этот момент был во Франции, обещал нам привести вкусностей. Мы должны были сегодня узнать пол ребенка, и я так волновался, будто этот ребенок был мой. Хотя в мечтах у меня никогда не было и не могло быть детей - младший брат отбил всю охоту, но этого я ждал с нетерпением. Антонио и Сперанца не знали, что у меня уже появились целые сборники колыбельных и сказок для малышей.

Осматривали женщину в лучшей больнице города. Я все еще сквозь зубы шипел Антонио про то, что нужно переехать в большой город, в Галвенстон, например. Пылкие итальянцы вдвоем укоряли меня и уверяли, что жизнь в маленьком городке куда лучше. Ну-ну, конечно! Им-то хорошо, им ничего такого не надо, а тут в зоомагазинах нет даже УФ-ламп для хамелеона. С работой в последнее время тоже было не все в порядке: от меня отказывались сразу, прежде чем Антонио успевал открыть рот. Кризис, да...

В больнице Сперанце удалось затащить меня в душный темный кабинет, где к тому же нельзя было мобильные телефоны. Женщина-врач спокойно при мне намазывала круглый живот жены Антонио.

- Ух ты, какой он маленький! - едва устоял я на месте, чтобы не упереться головой в экран. Там было отчетливо видно маленького ребенка, с огромной головой. Врач лишь усмехнулась. Он сильно напоминал мне фасольку.

- А чему вы удивляетесь? Такими же были!- Да у меня брат младший есть, но на УЗИ я никогда не был, - скромно объяснил я, держа Сперанцу за руку - она улыбалась.

- Ну, меня лишь смущает его положение, но он еще может перевернуться, - сказала женщина после недолгого осмотра плода. - Послушаем его сердечко.Быстрый и глухой звук маленького сердечка тронул меня. Это все было так волнительно, что уже я, а не женщина сжимал руку. На экране малыш задергал ручками – да они не больше моего большого пальца! Но мою радость прервала врач, когда, прослушав сердце, обратилась к нам:- Ну, что же, папаша, поздравляю вас - абсолютно здоровый малыш!- Э... Вообще-то, отец не я, - ошеломленный таким заявлением проблеял я, краснея.

- Да, - фыркнул Сперанца. - Вы же видел отца на прошлом УЗИ!- Я вас умоляю! Совсем нечего стесняться разницы в возрасте, притом, что она у вас не особо большая! – ничуть не поверила нашим словам женщина.- Она - жена Антонио Грациано! - негодовал я. - А я вообще еще школьник!- Грациано гей, у него жены быть не может, - все еще весело улыбнулась врач, явно думая, что мы шутим. Я тяжело вздохнул. И, правда, это не мой ребенок. И даже не наш - это ребенок Антонио и Сперанцы. Почему же я отношусь к ней хорошо, почему не презираю ее? Ведь я сначала и вовсе хотел ее отравить после родов... Почему же я не готовлю яд и не испытываю его на лабораторных крысах? Почему я молча все это терплю?- Желаете узнать пол ребенка? – как-то игриво подмигнула Сперанце девушка.- Да, мы за этим и приехали, - обрадовалась молодая мать. - Эй, Эдвард, ты хочешь узнать, кто у нас будет? - дернула она меня за руку. Я вырвался из своих мыслей и активно закивал. Врач, казалось, тоже этого хотела. Интересно, она за всех так переживает? Слишком ненатурально она это делала… Такие обычно продают какие-нибудь секреты звезд, обзаведясь их доверием. Не понравилась она мне уж сильно.

Врач долго водила по животу женщины прибором, хмурясь, но в итоге пол мы определили. Меня сильно настораживало выражение ее мрачного лица, но она ничего не говорила. Мало ли, о чем она думает? Должен был родиться мальчик. Мальчик... Я был уверен, что он будет вылитым Антонио! Сперанца была не менее счастлива, чем я. А чему радовался я? Никто мне не обещал, что после рождения малыша меня не выставят на улицу. В конце концов, я лишь жалкий подросток, а Антонио и Сперанца - взрослые супруги с ребенком. Такие мысли обещали мне глубокую депрессию, которой сейчас, в последний год учебы, было не место.

Доктор выписала Сперанце лекарства, и мы могли уйти. Я подхватил сумку женщины, и уже взялся за ручку двери.- Только не волнуйте свою жену лишний раз, молодой отец! - крикнула мне вслед женщина. Я зарычал, закрыл дверь кабинета и схватился за волосы.- Какого хуя я твой муж?! – не выдержал я.- Эдо, успокойся, просто Тото о себе такую легенду сложил, что в правду не поверят, - женщина погладила меня по плечу. Она совсем не удивилась моей реакции. - Просто не обращай на нее внимание!

- О! Вы Эдвард Каллен? – от моего злобного ответа меня остановила беременная женщина, которая вдруг подошла к нам, смущенно улыбаясь.- Я, - спокойно кивнул. Незнакомка сразу достала блокнот и ручку и протянула мне с благоговейным трепетом.- А вы не могли бы дать мне автограф? И можно вас сфотографировать? - тихонько попросила она. Я удивленно переглянулся со Сперанцей, осмотрел коридор, и взял блокнотик. Давно же у меня не спрашивали автографов!

- У тебя нет паранойи на этот счет? - усмехнулась женщина.- Нет, это только Антонио отказывается. А кому пишу-то? Вам? - посмотрел я на незнакомку. Та кивнула.- Эшли. Меня зовут Эшли! И, если не сложно, еще моей сестре, Карен. Мы с ней ваши фанатки! - вся светилась от счастья молодая мама. Я подумал, что тонкий готический юмор они не поймут, поэтому пожелал всего доброго самой Эшли, ее ребенку, а на другом листе написал стандартное пожелание некой Карен. Ладно, пусть хоть кому-то будет приятно. Когда Сперанца нас сфотографировала, то женщина, едва не плача от счастья и смущения, попросила, чтобы я ее обнял. Боже, как же это было мило! Эта незнакомка подняла мне настроение, и домой мы приехали быстро и весело.Там мы принялись сразу думать со Сперанцей над именем малышу. Уговорить ее, суеверную итальянку, оказалось довольно просто. У нее у самой глаза горели.

- Стефан! – упрямо стоял я.- М, вернее - Стефано, - поправила меня Сперанца, сморщив аккуратный носик. - Но оно мне совсем не нравится. А вот смотри - Северино, раз уж ты хочешь назвать на "с".

- Северино... Странное оно какое-то! - замотал я головой. - Нужно проще...- У меня так дедушку звали! - вспылила молодая мать. - И не странное оно! Сокращенно - Рино.- Да ну... Все равно дебильное! О, Чезаре!- Знаешь, после Чезаре Борджиа у меня очень плохие ассоциации с этим именем!- Да ладно тебе! - удивился я. - Чезаре же такой гений!- Ага! Гений! А еще извращенец! Нет, не хочу, чтобы имя моего сына связывали со столь темными личностями! О! Давай назовем его Леонардо?- Да Винчи был геем, развращал маленьких мальчиков и мастурбировал рукояткой своей трости, - развели я руками. Сперанца презрительно фыркнула.- Ладно, в голубом вопросе с тобой спорить невозможно... Тогда... Тогда давай дождемся Тото! - решила она. - Все-таки, он даже не знает, кто у него будет!- О, Сперанца! А давай ему не скажем? – схватил я женщину за руку. – Давай скажем, что мы решили не узнавать пол ребенка!

- Ну, как это? – нахмурилась женщина. – Он отец, в конце концов!

- Этот отец сейчас где? Во Франции! Так что…- Эдо, он работает! – стукнула рукой по столу женщина. – Ты не можешь так говорить, только если Тото зарабатывает нам на жизнь. Ты-то нигде не работаешь!- У меня нет работы, это временно, - буркнул я. – Зарабатывает он деньги – как же! Он работает с трех лет, и его родители никогда не отбирали у него гонорары, Антонио не транжира, он знает цену деньгам, и у него на счету в банке – миллионы! Какого хрена он тогда улетает постоянно?! Ты никогда не задумывалась, что Грациано просто сматывается от проблем? От тебя, от меня… - мои накопившиеся негодования прервала хлесткая пощечина. Сперанца смотрела на меня с презрением и открытой злобой. Женщина, тяжело дыша, ушла, но у двери задержалась.- Мне кажется, что ты уже не любишь Тото. Если бы ты его любил, то не говорил таких ужасных вещей! – бросила женщина и ушла, оставляя меня одного. Черт… Как же она не права.Я любил Антонио. Теперь, когда Кевин и Арчи были в Техасе и приезжали к нам только во время больших праздников, мне было сильно одиноко. Мне не хватало общения, поэтому с Антонио я проводил много времени. Нет, я предпринимал вылазки в разные готические клубы, даже нашел себе там парочку единомышленников, но назвать их полноценными друзьями, с которыми можно было бы поделиться проблемами, я не мог. Грациано стал для меня и другом, и любовником, и братом. Он постоянно выслушивал меня, поддерживал меня, давал советы, защищал или укорял, и… И был неповторим в постели. Столько страсти, столько энергии, столько эмоций… Меня будоражило от одного воспоминания о сексе. Уж не знаю, как он с девушками, но со мной в постели он был именно несдержанным итальянцем, готовым кричать, если ему доставляют действительно невероятное наслаждение. И я не мог называть его Тони или, как Сперанца, Тото. Я вообще не понимал, как прекрасное и легкое имя «Антонио» можно свести до американского «Тони» и вообще мне непонятно «Тото». Но обращение Сперанцы было еще, мягко говоря, милым, в отличие от Тонино, Тонуччо, Нино и Нинетто… Антонио – цветок. Его имя – это глоток свежего воздуха, как дуновение ветерка в жаркий день, как глоток воды в удушающей сахаре. Как это имя можно было свети до Тото?!Просто Сперанца не понимала. Не понимала всей тонкой организации Грациано, а тот в ней почему-то души не чаял. Я от злости аж пнул стул, на котором сидел, затем упал на кровать. Ну почему?! Почему?! Я чувствовал, что Сперанца после рождения сына разведется с Антонио, разобьет ему сердце и отнимет у него кучу бабла. Вряд ли после таких слов она захочет быть нянькой ребенку, пока Грациано развлекается где-то со мной. И еще книгу напишет о том, как жить со знаменитостью – это же так модно! И я все больше боялся, что Антонио меня разлюбил… Когда я еще не жил у него официально, то он уделял мне больше времени, было больше секса. А сейчас у него внезапно появилось уж много работы: съемки, спектакли, показы, рекламы на телевидении, фильмы, теле-интервью. Почему он так не работал, когда Сперанцы не было, когда я его не любил? Я прижал к себе плюшевого скелета панды Чангкии – единственную игрушку, которую Антонио мне подарил и которую я люблю. А как его мне не любить, если это skelanimal? Черт, нужно было бы отравить Сперанцу… Но еще нужно рисовать, рисовать и рисовать. О мой бог, завтра же контрольная по истории! Моя неделя пролетела незаметно, но несколько нудно. Со Сперанцей мы не разговаривали. Как-то так дружно решили устроить бойкот друг другу, что было бы мне на руку, если Антонио отвечал мне на сообщения. Но нет, он решил удостаивать меня ответом на мое смс среди ночи, причем одним двумя словами. Да я ему БДСМ порку устрою по приезде! В школе загружали не нужными мне и мешающими соревнованиями по баскетболу (я лишь мечтал встретиться с командой Кевина), контрольными, тестами, рефератами… А, и школьным спектаклем, в которым я упорно должен был играть Ромео! Какого хрена спрашивается?! Грациано в своем коротком письме ультимативно сказал, что это мне полезно, пришлось соглашаться. А Джульеттой была, естественно, Кейт, которая до сих пор со мной не общалась.Подъезжая к дому, я увидел, как Антонио выходит из такси. Стоило нажать на гудок, как мой итальянский принц радостно обернулся, расплатился и кинулся ко мне. Пришлось оставить машину перед гаражом.

- Ты не представляешь, как я по тебе соскучился! – прижал я агента к себе. Судя по тому, что шторки на окнах закрыты, Сперанцы дома нет, значит. – Я хочу наказать тебя!- Эй, с чего бы вдруг? Я вел себя хорошо! – засмеялся Антонио, уходя в дом. Я пошел за ним, тут же в дверях схватив его за ягодицы.- Ты мне долго отвечал последнюю неделю! И мало ли ты был плохим мальчиком, м? – игриво спрашивал я, уже прижав пылкого итальянца к двери. Зеленые глаза озорно блестели, сумка с вещами и пакеты упали на пол. Антонио впился в мои губы страстным поцелуем, сжимая руками плечи. Да-да, секс прямо у двери!.. После жаркой любви, которая выжала последние силы у меня и у Антонио, мы лежали с ним в ванной вдвоем. Я прижимал его спиной к себе, играясь с пеной на его коленках.

- Ты Сперанцу на УЗИ возил, малыш? – обернулся на меня Грациано. Какой же он был милый с мокрыми волосами, которые прилипали к шее и плечам. Как всегда во время поездок его локоны довольно быстро отрастали.

- Конечно, возил! – гордо сказал я. – Мы даже пол ребенка уз… Черт! – прикусил я сам себе язык. Ведь не хотел же говорить! Не хотел! Глаза Антонио загорелись, и он развернулся ко мне, так что пришлось выпустить его из объятий.- Так-так, и кто, кто у нас будет? – прильнул к моей груди итальянец. Я вздохнул. Господи, почему же так сложно держать язык за зубами?

- Ладно, скажу… Но если ты кое-что сделаешь! – предупредил я. Антонио покачал головой.- Дай мне хоть отдохнуть после долгого перелета!

- Да я не об этом… - задумался я. – Может… Купишь мне белых мышей, Антонио?

- Белых мышек? Зачем тебе? – насторожился итальянец. Я состроил удивленные глаза.- Как зачем? Они же такие милые! Я давно хотел себе мышек! – ворковать мне пришлось, дабы скрыть мотивы истинной покупки бедных животных. Антонио активно закивал и сел мне на колени.- Ну, кто у нас будет? Кто? – не терпелось ему. Я еще немножко его помучил, пока он не принялся целовать мне все лицо. Так нежно, легко – у меня вставал, черт его дери!- Мальчик! У тебя будет мальчик! И жена твоя хочет назвать его каким-то дурным именем – Северино!- Ну, Северино вполне неплохое имя, - задумался Антонио. – Но я бы назвал его Леоне…- А чем вам имя Стефано-то не угодило?!- Да их на каждом углу пруд пруди! Да еще и половина знакомых мне продажных мужчин зовут Стефано, или они прикрываются таким именем!- Вот это аргумент, - вздохнул я, откидываясь на бортик ванной. – Антонио… Я устал…- Я тоже, но…- Нет, я устал морально, - прежде чем продолжить, я убрал волосы со лба, но так и не посмотрел в глаза любимому. – Мне надоело делить тебя ос Сперанцей… Еще мне кажется, что ты сбегаешь от проблем… А то и вовсе изменяешь мне и ей… Это не нормальные отношения… Мне… Может, мне уехать? У тебя уже есть семья – зачем я тебе? Сперанца будет только ревновать, а ты подумай, что будет спрашивать малыш? – я поднял голову, поглаживая любимого по щеке. Он смотрел на меня серьезно и, видимо, понимал и соглашался. – Я уже не буду твоим единственным малышом…- Звучит так, будто ты меня бросаешь! – лишь презрительно фыркнул Грациано.

- Я не могу тебя бросить, я тебя люблю! – улыбнулся я и принялся целовать шею любимого. – Антонио…

- Почему ты не зовешь меня Тони? – вдруг насторожился Грациано. Я поднял на него удивленные глаза.- Ну… Мне нравится твое имя… Антонио… Она красивое, - я провел пальцем по его губам. – Как и ты сам… Такое простое, легкое и в то же время наполненное неведомой энергетикой… Зачем срезать несколько букв, превращая влекущее к себе «Антонио» в простонародное «Тони»? Или это совсем дурацкое Тито! Оно с тобой вообще не вяжется!

- Ну… Меня и мама всегда Тито звала, - Антонио, однако, расплылся в довольной улыбке, поглаживая меня по голове. А потом его рука опустилась на мой член, вызывая довольный стон. – Мог бы сразу сказать, а не разводить романтику!- Это было от души… - махнул я рукой, но Грациано перехватил ее и взял пальцы в рот, посасывая их. Ох, да, какой же я визуалист! Следующий месяц мы жили спокойно. Никаких мышек, мне, конечно, не купили. Со Сперанцей я снова помирился, но все же какое-то напряжение осталось между нами. Антонио упорно следил за тем, чтобы я не прогуливал школу, чтобы я готовился к поступлению. Его серьезный контроль и довольно простые объяснения сложных мне тем подтвердили мое мнение о том, что он будет шикарным отцом. Просто великолепным! А если он итальянец, то своего сыночка будет баловать к тому же… Ох, мне б такого отца! Сперанца была уже на седьмом месяце, и врач решил, что ей нужно будет делать кесарево раньше срока. Мы с Антонио насчет этого не переживали, а вот Сперанца почему-то беспокоилась. Начиталась в интернете ужасов о кесаревом сечении, н-да… Однажды ночью я встал выпить воды. У спальни Антонио и Сперанцы я задержался. Они о чем-то тихо, но пылко ругались на итальянском. Поскольку я уже начал учить язык любимого, то кое-что я разбирал. Речь шла обо мне. Сперанца говорила, что мне нужно будет съехать, нет, она настаивала на этом! Антонио уверял ее, что я им не помешаю. В чем помешаю? Я фыркнул и решил выяснить все утром, спустился на кухню. От дикого болезненного крика бутылка газировки выпала из моих рук, а я подавился.

- Эдвард! Эдвард, вызови скорую! – крикнул Антонио. Вот же засранец, мимо него никто не заметным не пройдет! Я быстро набрал номер.- А что случилось-то?- Роды! – закричала Сперанца. Так, ей лучше было знать! Скорая приехала довольно быстро, но Сперанца к этому времени потеряла сознание, в спальне было много крови.

- Ты ее там не бил часом? – удивился, накидывая себе и Антонио на плечи куртки. Антонио, перепуганный, сильно сжал мои пальцы.- Я тебе сволочь что ли последняя?! Бить беременную жену!