Часть 17. Меня бросили. (1/2)

Не беченоЯ лениво потянулся, скинул с себя руки Кейт и отодвинулся от нее на край кровати. Мы спали в одной из гостевых спален, поскольку спальню Грациано я считал местом священным. К девушке я относился уже не так плохо: у нас было много общих интересов, одинаковые вкусы и взгляды. Я стал первым парнем, с которым она попробовала анальный секс. Это оказалось несколько иначе, чем с парнями... Как-то теснее, труднее, медленнее, но нежнее. Просто так я Кейт захотеть не мог, ей постоянно приходилось меня искусственно возбуждать. Мне от этого было хорошо - Кейт можно было легко сказать, как мне нравится, как и она – мне, когда я ласкал ее. Это были удивительно доверительные отношения. Кейт так же призналась, что я первый, после Арчи и Кевина, кто довел ее до оргазма. И доводил каждый следующий раз. Я не понимал, нравится мне секс с девушкой или нет: с одной стороны, влажно, горячо, а с другой, не слишком узко. Были, конечно, позы, когда было влажно и узко, но эти позы выматывали Кейт. Еще мне мешалась ее грудь. Ей нравилось, когда ее мяли, ласкали языком во время секса, а я больше любил поцелуи, и ласкать ее грудь мне никакого удовольствия не доставляло. Оказывается, в сексе с разным полом могут быть большие различия. А, да, самое главное – мне не хватало члена. Клитор оказывался не настолько чувствительным, да и особо его там не поласкаешь: нету места для действий. Оказалось, что мы с Кейт даже сидим на одном и том же сайте с эротическими статьями. Самое веселое в наших отношениях с Куинси оказалось то, что мы легко делились опытом, ведь нам обоим нравились мужчины. С ней мне действительно было хорошо, но, так же как и с Кевином и Муром, только в плане дружбы.

Полежав немного, я встал, теплее укрыл голую девушку одеялом и пошел в душ, на ходу подбирая вещи. Да, вчера мы, конечно, наигрались с ней. Через неделю должен был прилететь Антонио, и я ждал того дня с нетерпением. Он вернется, я брошу Кейт (да, я коварный) и буду с ним счастливо жить. В ванной я обнаружил какой-то новый гель для душа и шампунь. Гель для душа был со сладким запахом банана, а шампунь с чуть кисловатым запахом яблока. Я удивленно осматривал флаконы с надписями на итальянском (только "гель для душа" и "шампунь" было по-английски). Видимо, Кейт забыла убрать - она любит итальянскую косметику. Соблазнившись на запах банана, я решил принять ванну с ним. Сладкий запах дурманил голову, и я все вспоминал об Антонио. Грациано у меня почему-то ассоциировался с этим запахом: соблазнительный, сладкий, доставляющий удовольствие, который хочется вдыхать и вдыхать. Недавно виденные фотографии в журнале, где его признали лучшей моделью на Неделе Моды, показывали мне любимого (в мыслях я всегда его так называл – это было так нежно) в его профессиональном свете: на голову выше всех остальных моделей, Антонио все равно был естественный, в какой позе ни замирал. От его фотографий всегда тянуло его сексуальностью, страстью итальянской натуры, немного безрассудством. Оно и понятно – с трех лет работает.

Выйдя из ванны, я подобрал все вещи, положил их на скамейку рядом с кроватью и поцеловал Кейт в губы, чтобы она начала просыпаться. Девушка недовольно вздохнула, перевернулась на другой бок, но я знал, что очень скоро она проснется. Куинси после жарких ночей разбудить было довольно легко.Я очень хотел спать. В школе был полный завал после того, как Кевина исключили с поста капитана. Команда, конечно, была против (я с Чарли больше всех), но тренер тогда сказал, что и вовсе распустит команду, и мы притихли. Теперь я должен был составлять с ним стратегии и планы, потому что становился капитаном. С Кевином он вообще не разговаривал. У Арчи дела были еще хуже: его выгнали из команды. Ну, почему они спалились именно сейчас?! Оценки по истории у них упали до моего уровня, по остальным предметам им уже не делали тех поблажек, что прежде, и они с трудом выцарапывали свои заслуженные A. Только математик относился к ним так же, как и прежде. На месте Кевина, я бы записал весь разговор с Мисс Гейт на телефон, а потом пошел бы с ним к директору или в суд. К историчке у меня было особое негативное отношение. Ненавижу шлюх, ненавижу вранье, ненавижу лицемеров. Даже Кейт на ее фоне выглядела ангелом: она мне не изменяла, хотя отношения у нас были и не слишком крепкие. И не такой уж и шлюхой, какой я ее считал, черлидерша оказалась: она сама выбирала парней, а если таковых не было, то обходилась и без них. За это я ее уважал.

Постоянно зевая, я пошел вниз на кухню, но задержался перед комнатой Грациано. Я точно помнил, что ее закрывал, а теперь она была открыта, да еще и чемоданы какие-то лежали. Стоп... Чемоданы? Антонио вернулся?! Я пулей бросился вниз по лестницы. По гостиной от кухни расползался соблазнительный аромат вкусной еды, стол уже был сервирован на троих, звучал голос Антонио, напевающий что-то веселое. Он вернулся раньше? Думая, что все это может оказаться сном, я медленно пошел к кухне. Осторожно заглянул в нее. Нет, ну точно сон!

Антонио стоял в одних коротких шортах, едва-едва закрывавших ягодицы, на нем был белый фартук с рюшами, а волосы за два месяца стали длиннее и уже покрывали плечи. Итальянец под веселую песенку двигал бедрами, что-то нарезая на доске. Как он соблазнительно ими двигал… Я, боясь спугнуть прекрасное ведение, тихо подошел к нему сзади, нежно поглаживая руками по бокам, обнимая, утыкаясь носиком в его волосы на макушке, чувствуя головокружительный запах яблока. Так вот чье было в ванне добро…- Эдвард! – вздрогнув, испуганно и недовольно вскрикнул Антноио, с громким стуком откладывая нож, тяжело задышал, упираясь руками о столешницу. – Ты совсем дурак?! А если бы я порезался?! Или того хуже – тебя бы убил?!- Я люблю тебя… - выдохнул я ему на ушко и провел по нему язычком. А вот здесь пахнет бананом. Антонио шел этот запах. Под рукой, лежавшей на его груди, я чувствовал невероятно быстро бьющееся сердце.- Я все понимаю, но ты все равно должен думать! – продолжал возмущаться Антонио, а я улыбался как идиот. Не могу поверить, что он вернулся раньше. Из-за меня же вернулся, не выдержал, как в ту ночь.

- Да, ругайся. Я так по тебе скучал! – обнял я его крепче, положил голову на плечо, целуя в щечку. М, он даже еще больше загорел! Моя шоколадка!- Эдвард, - умилено улыбнулся Антонио и повернул голову, смотря мне в глаза. Я не удержался этого влюбленного изумрудного взгляда и поцеловал итальянца. Как же я давно этого хотел! Страстно целуя Антонио, я ласкал долгожданное тело, все прижимая его к столешнице, не давая вырваться, чтобы он чувствовал, как у меня встает. Как же было приятно его целовать, обнимать, чтобы чувствовать все напрягающиеся мышцы. Я изголодался по нему.

Кофе на плите зашипел, выливаясь, а я все не отпускал Грациано. Он, возмущенно мыча, хотел отставить кофе, но я перехватил его руки, вслепую попытался сам это сделать, но лишь обжегся.- Ай, ай, ай, - тут же взвизгнул я, отпуская Антонио. Тот правой рукой взял мою руку, нежно целуя ожог, а левой отставил кофе. Какой у него был при этом взгляд из-под густых черных ресниц! Да этот взгляд мне теперь во снах сниться будет!- Горе луковое, - ласково улыбнулся Антонио. Я обиженно надул губки, и он нежно меня поцеловал. - Я так по тебе скучал, малыш, - взял он мое лицо в свои руки, снова прожигая этим радостным зеленым взглядом. - Там было совсем безжизненно без тебя! – пылко обнял он меня за шею, поглаживая по волосам.- Правильно, иметь не кому, - усмехнулся мягко я, поглаживая его по ягодицам. Оказалось, что с этого и нужно было начать. Антонио, внезапно сильно покрасневший, жарко меня поцеловал, прижимаясь ко мне, зарываясь пальцами в моих волосах. Я пробрался рукой за резинку шорт, поглаживая ягодицы, потащил в гостиную, на ходу собирая все углы. Хотелось его поднять и отнести в спальню, но это долго. Я и так его слишком долго ждал и сейчас возьму хотя бы часть за два месяца! Его тело стало чуть более рельефным, особенно мне нравились его еще более упругие ягодицы, которые вызывали невообразимое возбуждение, когда их сжимаешь. Антонио, дразнясь, стонал от меня и терся о мое тело. У него тоже быстро встал. Усадив итальянца на стол, я рукой скинул весь мешавшийся сервис на пол, - о, как прекрасно сходился звон бьющегося стекла с ритмом моего бешено колотящегося сердца! – уложил Антонио и бросился жадно, словно зверь, жарко ласкать его. Укусил нижнюю губу, дальше укусами и поцелуями вниз по шее, оставляя засосы на загорелой коже – это мое и только мое, никому не отдам! – добрался до сосков, но только подразнил их языком и зубами, не заостряя на них слишком много внимания – это не Кейт. Фартук я с него не снял, хотя он, миленький, мне слегка мешался. Все это время Грациано жарко стонал, царапая мои плечи, сжимая коленями мои бедра, шепча мое имя, терся бедрами – это все так заводило меня. Я стянул с него шорты с нижним бельем, опустился перед ним на колени, принялся ласкать его член, одновременно подготавливая. Вот где я мог оттянуться! Посасывая головку его члена, меняя темп движений, глубоко вбирая в рот, я ласкал его член и язычком, и губами, пальцами, заставляя итальянца бешено стонать на столе, царапая его поверхность. Он даже борозды в дереве оставлял.

- Эдо… - всхлипнул Антонио, извиваясь от ласк. Я встал, продолжая разминать любимого и ласкать его член другой рукой.- Сейчас, любимый, сейчас, - видеть улыбку Грациано, когда я звал его «любимый» было так приятно. Я не хотел делать Антонио больно, поэтому хорошенько его подготовил.- Тебе так идет этот фартук, - усмехался я, терзая губами соски Антонио.- Ты… фетишист?- Да, есть немного, - усмехнулся я, сдергивая с себя джинсы. Грациано уже был готов, и я ждать больше не хотел. Убрав пальцы, я резким движением вошел в Антонио, тут же наклоняясь и целуя, заводя его ноги себе за спину, чтобы он обнял меня и впустил глубже в себя. Грациано вцепился от боли мне в плечи, что лишь нравилось мне. Нет, не боль Грациано доставлять, а то, как он пылко прижимает меня к себе. Я дал ему время привыкнуть, целуя его лицо и шею.- Эдо… - прерывисто дыша, кивнул Антонио и обнял меня ногами, тут же радостно вскрикнув, когда я задел простату.- Ох, Антонио... Горячо... - шепнул я, сливаясь с Грациано в страстном поцелуе. Начиная медленно двигаться, я чувствовал, как сильно меня сжимает итальянец, но от этого становилось только приятнее. Стол под нами заскрипел.- Сломаем? - усмехнулся Грациано, целуя мое лицо.

- Сломаем, - уверено сказал я, двигаясь в нем, целуя его шею. Стол скрипел, и мы все с Грациано тихо хихикали. Я двигался все быстрее, лаская рукой член мужчины, ловя его стоны с губ, прерывая их поцелуями. В груди разливалось приятное тепло от того, что Антонио отдавался мне полностью, доверял...

- Глубже, Эдо... Ах, да... Как же... Я… скучал по тебе, - царапал мои плечи до крови Антонио. Я даже рычал от удовольствия, кусая нежную кожу на шее. Антонио иногда закрывал глаза и отворачивал голову, смущаясь, но я брал его за подбородок, властно целовал и говорил:- Я люблю, когда ты смотришь на меня, - не останавливаясь, двигаясь немного грубо. - У тебя такие прекрасные глаза! – и слиться с ним в новом жарком поцелуе, чувствуя, как он двигает бедрами мне навстречу.Мы не следили за временем: были лишь я и Антонио, и скрипящий от нашей страсти стол. Итальянец кричал мое имя, а я все кусал, ставил метки и двигался в горячем теле. Как я жил без него два месяца? Это же... целая вечность! Но теперь-то я буду наслаждаться им все время, пусть только попробует сбежать.

Я кончил одновременно с Грациано на его милый фартучек, довольно и тяжело дыша. Оргазм, волной захватывающий разум, заставил лечь рядом с Антонио. А стол-то выдержал, хотя снова недовольно заскрипел, когда я лег на него. Я самодовольно усмехнулся, чувствуя, как Антонио переплетает свои пальцы с моими. Это было так нежно….

- Я люблю тебя, малыш... Ты у меня самый лучший! - погладил меня левой рукой по щеке мужчина, привстав на локте. Что-то вдруг блеснуло на его пальце, так что я взял его руку. Грациано вздрогнул и хотел руку вырвать, но я крепко сжал его запястье. На безымянном пальце было золотое кольцо. Сердце вдруг замедлилось, едва не останавливаясь.- Эдо... Я... - испуганно замер Антонио. Я снял с его пальца обручальное кольцо, медленно, не веря в происходящее. Пожалуйста... Пожалуйста, пусть там будет мужское имя... Мне казалось, что если там будет какой-нибудь Джованни, то это просто очередная штука Грациано. Непонятная мне, но шутка! А вот с девушкой все было бы сложнее... Там могут быть дети, а отнимать отца от детей было бы низостью – я по себе это прекрасно знал. Я покрутил кольцо в пальцах, ища надпись, и, к сожалению, нашел ее: «Антонио +Сперанца». Женское имя... Сперанца…

Я рывком встал, чувствуя пустоту в душе. Ни гнева, ни истерики – одна сплошная черная дыра, засасывающая все чувства и мысли. Положил итальянцу в ладонь кольцо и больше не желал к нему прикасаться.- Эдо... - сел Антонио и хотел меня коснуться, но я резко встал. В глаза я тоже ему не хотел смотреть. И он говорил, что любит меня? Да... Смешно. Отличная шутка. Я натянул джинсы и тяжело вздохнул. Осколки сервиза на полу напоминали мне осколки моей разбитой души. Я не хотел с ним расставаться, но он был женат... Не на мне. Я не желал его с кем бы то ни было делить. Тем более с какой-то стервой! Грациано не пытался меня остановить на пути к лестнице. Я уеду отсюда. Вернусь домой… От матери с братом я хоть знаю, чего ожидать, с Харви сживемся. В спальне Кейт уже проснулась, лениво потягивалась. Видимо, она только-только открыла глаза.- Доброе утро, милы…- Собирайся, - кинул я в нее ее же вещи, натягивая свою футболку и кардиган сверху. Сюсюкаться с ней я не хотел. – Грациано вернулся, - сухо пояснил я ее удивленный взгляд.

- И вы поссорились? Ты же мне все уши прожужжал, что ждешь его не…- Собирайся. Я жду в машине, - подхватил я ее и свою сумки и вышел, хлопнув дверью. У лестницы, уже взявшись за перила, я замер. Он там… Внизу… Стиснув зубы, я быстрым шагом спустился вниз. Антонио убирал осколки уже в шортах и кофте. Стоял ко мне спиной, и я прожигал его затылок взглядом. Я не понимал, что я чувствую… Смешанные чувства: ненависть, обида, злость, непонимание, истерика. Почувствовав мой взгляд, Грациано тревожно обернулся. С минуту мы смотрели друг другу в глаза. Взгляд у него был виноватый, но эти зеленые глаза теперь казались мне холодными и колкими – чужими.- Эдо, я все объясню! – вдруг бросился ко мне Антонио, и, будто это ожидая, я резко вышел из дома, сел в припаркованную рядом с домом машину. Грациано босиком бросился за мной, хотя на улице было довольно холодно.

- Эдвард, ты все не так понял! – пытался объясниться Антонио, стоя рядом с машиной. Я уставился в точку перед собой, ожидая Кейт. Я опустил стекло.- Ты женат. На женщине… Чего здесь не понять? Ты играл со мной… Наигрался? – поднял я на него гневный взгляд. Вот то, что я не понимал: зачем Антонио признавался в любви, зачем заставил в него влюбиться? Неужели я ошибся в Грациано, и он такой же, как и все наши коллеги: бездушная, самодовольная тварь? Антонио открыл рот, но потом закрыл его, печально опуская голову. Тоже мне, театр одного актера! Развел тут трагедию! Отошел от машины, пропуская Кейт, которая даже расчесаться не успела – так спешила.- Здравствуйте…- Здравствуй.- До свидания…- Пока, - и Грациано, убрав руки в карманы, медленно поплелся в дом. Кейт захлопнула дверь и хотела что-то спросить, но, увидев мое отстраненное выражение лица, лишь достала расческу. Я тронулся с места, отъехал от дома, развернулся и поехал отвозить Кейт. Грациано смотрел в окно, зная мои маневры, но не плакал – лишь горько усмехался. Это был последний раз, когда я его видел.Я пронесся мимо дома Кейт, совсем погрузившись в некое подобие дремы. Только проехав два квартала, я отвлекся на то, что девушка меня пихала и орала на всю машину.- Извини, - тяжело вздохнул я, развернулся и вернулся к ее дому, снова не проронив ни слова. Я чувствовал, как всякий интерес к жизни начинает медленно испаряться из меня.

- Я гитару забыл, - озвучил я свои мысли, когда Кейт собиралась выйти из машины. Девушка тяжело вздохнула и опустилась обратно на сиденье. По ее лицу я заметил, что она сейчас что-то сделает. Ударит? Я усмехнулся.- Эдвард, - она внезапно нежно мне улыбнулась и погладила по руке. – У тебя еще все наладится! Вы с ним помиритесь! Вечером я тебе позвоню, так что не уходи в себя полностью, - и девушка, считая мою натянутую улыбку за искреннюю, поцеловала меня в щечку и пошла домой. У порога она мне помахала. Я с трудом помахал ей в ответ и поехал домой. Мне нужно было где-то осесть, где нет лишних звуков, чтобы спокойно разобраться в своих осколках, понять, что мне нужно, чтобы не влачить жалкое существования. А то я себя знаю: сначала снова вернусь к готическому образу, потом начну ставит всех в школе и кого-нибудь изнасилую. Да… Так оно и было… Том, тот, кого я искренне любил, как я считал, оказался обычным мальчиком, не отвечающим за свои поступки. Нет, я тоже хорош, но зачем нужно было приглашать меня к себе, когда никого дома, зачем выпивка, более-менее романтический ужин, зачем это нужно было? Или он думал, что я не возьму его?

Тогда, когда я запутался, меня некому было поддержать. Грациано в тот момент был в разъездах… Грациано… Уже не чувствовал бурю прежних эмоции, всегда полыхавших при одной мысли о нем. Теперь же у меня был Кевин и Арчи, они смогут меня поддержать. Дома, слава Богу, никого не оказалось. Так было даже лучше: я был совсем один, и мне никто не давил на мозги. Несмотря на все переживания, я был голоден, поэтому пошел на кухню, найдя причину, по которой никого не было дома. Была сломана плита, и имелись проблемы с водой на кухне. Я, тяжко вздохнув, пошел за инструментами. Вот матери сложно было мне позвонить! Раньше все ремонтировал дедушка, но после его смерти мужиком в доме стал я: он меня всему обучал. Несмотря на отца, который еще был в семье на тот момент, без меня ни один ремонт не обходился.Ремонт плиты не занял много времени, но занял много силы, так что я был окончательно вымотан, когда делал себе завтрак. А ведь еще было только утро. Отвратительный день. Надеюсь, блинчики и стакан сока хоть добавят мне радости. Стоило мне сесть за стол, как раздался звонок телефона. Я опасливо смотрел на него, не зная, кто это, и даже пугаясь мелодии. Грациано хочет извиниться? Я осторожно посмотрел на экран и принял вызов.- Доброе утро, - раздался веселый голос Кевина. Во внутреннем холоде затеплился слабый огонек.- Очень, - презрительно фыркнул я.- У тебя что-то случилось? - беспокойно спросил он. В трубке раздавался такой звук, будто Кевин что-то разбирал тяжелое и железное.

- Ты убираешься? Такой шум стоит! - недовольно фыркнул я, ловко переводя тему. Я еще не готов рассказать кому-то об этом. Хотелось отвлечься.- Нет, собираюсь. Мы... Мы переезжаем с Арчи в Техас к его дедушке. Здесь нам все равно нормально уже не жить. Скоро и среди учеников пойдут слухи... Согласись, это противно, - с каждым словом Кевина я чувствовал новую пустоту в душе. Арчи и Кевин, которые мне уже стали лучшими друзьями, собираются в Техас? Я вскочил и задел стакан с соком, но не обратил на это внимания. Он разбился. Опять этот высокий звук, отдавшийся в сердце.

- Вы... Может, дождетесь новогодних каникул? - с надеждой предложил я. Скажи «да», скажи «да»! У меня даже руки тряслись от потрясения. Кевин тяжело вздохнул.- Эдвард, не получится. Я знаю, как это все будет проходить. Тем более, мы уже забрали документы из школы. Сегодня отправим их в новую. Я сам не хочу уезжать, - тяжко вздохнул Кевин. У меня пересохло в горле от подступающей настоящей истерики. Почему именно сейчас?! Почему, когда ты мне нужен?! Я гневно ударил в стену.

- Так не уезжай! Зачем?! – жарко говорил я. – Просто скажем, что это слухи! Мы...- Учителя расскажут, - твердо сказал Шепард. – Мисс Гейт зуб на меня точит. Эдвард, нам нет здесь житья!- А част...- В частных они начнут разбирательство, и будет та же ситуация, а то и хуже, - уверил меня Кевин, руша мои последние надежды. – В Техасе им будет все равно. Арчи сказал, там лояльнее относятся... К таким, как мы, - грустно говорил Кевин. Я начал собирать осколки. Действительно, у них не было выбора... Но я оставался тогда один, разве что Кейт еще была. Я уже привык к ним!- Ну... Тогда ничего не поделаешь... Хочешь, я приеду? - предложил я, наливая себе новый стакан сока. Благо, блинчики еще остались живы.- Хочу, но нет времени. Извини, Эдвард, я смог лишь тебе позвонить, - в мягком голосе Кевина слышалась глубокая печаль. Когда он мне нужен был, сейчас, когда моя вера в жизнь рушилась, Шепард был занят делами. А как же то, что друзья всегда помогут?- Эдвард, а у тебя что случилось? – живее поинтересовался Шепард, явно улыбаясь. Я снова почувствовал ту пустоту и отстраненность, что чувствовал ранее, стоило вспомнить о случившимся.- У меня? - горько усмехнулся я. – Невероятное событие. Грациано женат.- На женщине?! – удивленно вскрикнул Кевин, и я услышал грохот. – Черт…- Коробку уронил? – понял я. Кевин согласно угукнул. – Да, на женщине. Зовут Сперанца… Я не знаю кто она, ни разу не видел… Улетал в Италию без кольца, вернулся с ним. Неужели за два месяца можно пожениться? Там же рассмотрение заявления, на раздумье дается время, - говорил я все, что сейчас думал по этому поводу. Меня возмущала абсурдность этой ситуации.

- Эд, может… она залетела?

- Да как?! Он же гей!- Ты тоже, но ты спишь с Кейт! – запротестовал Кевин.- Это другое!- Нет! Это одно и то же! Эдвард, Антонио такой же живой человек, как и ты! И он итальянец, а итальянцы любят все красивое, в том числе и девушек!

- Но это измена! – говорил я, понимая, что говорю бред. Но слышать, как Кевин ругается, доказывая свою точку зрения, было хоть нескучно.- Ой, кто бы говорил! Кто там с Кейт и с нами в постели зажигал, м, верный ты наш? – иронично усмехнулся Шепард. Я тяжко вздохнул.- Но… он же должен был думать… Презервативы, в конце концов! Хотя бы…- Порвался… Девушка не любит. Антонио не любит. Мало ли что произошло? – лишь насмешливо фыркнул Кевин. – Поговори с ним.- Вот так просто? Просто поговорить? А зачем он тогда говорил, что любит? А аборт? В конце концов, просто сказать, что это не его ребенок! – я, разговорившись, принялся есть. М, вкусные блинчики… Действительно, что-то хорошее. На том конце слышалось недовольное пыхтение.

- Эдвард, знаешь… относись к людям добрее!

- Уж извини, у меня темное мировоззрение, - фыркнул я. Я любил, когда люди мне это говорили. Нравилось ломать чьи-то взгляды. Лишь Антонио не ломался, добро смеялся, предлагал даже новые взгляды. Антонио…

- Ты не думаешь, что аборт – это тоже убийство? – возмущенно фыркнул Кевин. Я чуть соком не подавился.- Убийство? А, значит, если он, скажем, даун, или у него неизлечимый порок сердца – пусть живет?