XIII ГЛАВА (1/1)
Осталось немного времени, около полутора недель до судного дня, поэтому Зена и Азазель спешили, собирая по крупицам столь необходимое воинство, не гнушаясь никем, как светлыми существами, так темными. Враг был один, и это понимали все, понимали, что на время необходимо прекратить извечную грызню. Каждый был занят своим делом, может, поэтому никто не заметил, как Габриэль начала все активнее присматриваться к Саше. Вначале это были просто пустые разговоры, разговоры ни о чем. - Знаешь, меня всегда это поражало то, как Азазель умудрился за все эти столетия сколотить небольшое состояние. Даже этот миленький домик… Помню, он купил его, так когда же, ох, запамятовала совсем… Ах да, Первая Мировая, Гаврила Принцип и принц Фердинанд, жаркие тогда были деньки, наш друг искал домик подальше от всех этих событий, - безмятежно начала Габриэль, пока они остались наедине. - И что теперь? – вскинула брови девочка, которая постепенно начала осваиваться на новом месте, взяла все бразды управления домом в свои руки. – Интересный рассказ. Ты как, заделаешься учителем истории и будешь восполнять мои пробелы в образовании? Или займешься делом? Типа как апокалипсис на дворе. - Я была учителем, - улыбнулась Габриэль, покрутив в руках обычную пишущую ручку, - это удивительная и благородная профессия. Знаешь ли, мои предки, вернее, соотечественники, хотя это и было так давно, считали образование основой основ, оно было обязательным. Но не об этом речь, а о том, что понимание такого искусства как философия приходит лишь с возрастом. Я научилась ждать, а не лететь сломя голову спасать мир, когда меня об этом и не просили. - Тебя просят сейчас идти в бой, - сверкнула недобро глазами Саша и сделала решительно шаг навстречу Габриэль. – Ты нужна Зене, ты нужна миру. - Я только одного не понимаю, - усмехнулась амазонка и пригладила свои взъерошенные светлые волосы. - Только одного не понимаю, зачем ангелам было убивать твоих родителей. Нет, напасть еще понятно, все-таки декрет о моей поимке, но убивать. Зачем? Это бессмысленно. - Ты в своем уме? – взвилась Саша. – Они убили их! Откуда мне знать, зачем и почему?! Они разрубили на куски моих родителей - Вот это-то меня и интересует, - амазонка вплотную подошла к девочке и пристально посмотрела ей в глаза, так как королева только может смотреть на рядовую амазонку. – Тебе словно бы было все равно, нет, ты даже убила того ангела. Кстати, а зачем? Этого я тоже не поняла, ведь Азазель бы справился с ним. Этот парень не так прост и слаб, каким кажется.- Ты совсем одурела, - тихо и вкрадчиво произнесла Саша, тщательно выговаривая каждое слово и морща свой носик, словно учуяла что-то противное. – Ты совсем одурела нести подобное? Эй, там моих родителей вроде как убили и, знаешь ли, я не должна поить и кормить убийц. Или как? Габриэль молчала и просто смотрела прямо ей в глаза, и Саша не выдержала и отвела взгляд. Она горько вздохнула и отошла в сторону, махнув рукой на амазонку, которая как-то странно изменилась в лице. Тот, кто бы ее увидел сейчас, сказал бы, что Габриэль поразила какая-то страшная и безумная догадка. Но, вероятно, что догадка та была столь страшна, что амазонка не решилась поверить в нее. Однако, что-то изменилось с того мгновения, Саша стала избегать ее, постоянно ошиваясь около Зены. Единственным, кто хоть как-то поддерживал контакт с амазонкой оставался египтянин. В последний вечер перед решающей схваткой произошел между ними и последний разговор, ни Азазель, ни Габриэль этого не знали. - Ты знаешь, а эта девчонка права во многом, - тихо и нерешительно произнес Азазель, поразительно, но даже в преддверии войны он оставался верен себе, не снимая элегантный костюм и плащ, чем по-прежнему напоминал щеголя. – Будет бой, и ты нужна нам там. Ты самый сильный воин из ныне живущих, и никакая Зена не сравнится с тобой. Уж поверь старому, пронырливому писчему. - Я так устала, друг мой, - вздохнула Габриэль, почти все дни, пока весь мир сходил с ума от ожидания конца света, она просидела на крыше дома, с каким-то спокойствием и обреченностью смотря вдаль. – Ты чувствуешь эту усталость? Мы так давно живем, что все это потеряло смысл. - Чувствую, еще как чувствую, - кивнул египтянин, а на лице отразилось сожаление. – Больше всего я скучаю по тем, кого с нами больше нет, по тем, кто ушел безвременно. И особенно по Херат. Она была не самым лучшим человеком, но я люблю ее. И верну, ничто меня не удержит. - А мой договор подошел к концу, помнишь? – спросила вдруг Габриэль, поглаживая задумчиво саи, с которыми она редко расставалась. – Надежда может поспособствовать вторжению, думаю, она это и сделала, но не участвовать в нем.- Откуда ты знаешь? – подозрительно сузил глаза Азазель и вопросительно посмотрел на амазонку. - Я не знаю, - вдруг усмехнулась Габриэль и покачала головой. – Это догадка, словно как ощущение. Но я поняла, откуда они придут. Тут египтянин оживился, он был романтичным и увлекающимся человеком, но в деле предпочитал руководствоваться сухими фактами и голой информацией, все слова амазонки про ее ощущения он счел проявлением усталости, но не более. А вот конкретное место вторжения, это было то, чего он хотел знать. Азазель и Зена подготовили свое маленькое воинство, но они решили отлеживать силовые точки, а потом в спешке перебросить свою армию в место атаки воинством Дахака. И вот теперь Габриэль утверждала, что знает его. - Это парк, одно из самых красивых мест в Африке, - улыбнулась краешком рта амазонка. – Соединяем все точки, и вот оно… сейчас этот парк называют Дзанга-Ндоки. Да, там есть часть парка, которая открыта для людей, но нас интересует другая, я думаю.- То есть? – вопросительно посмотрел на нее Азазель, сузив глаза. - Магия, конечно, скрыта от смертных людей, но некоторые догадываются о ее существовании. Думаешь, часть парка по случайности закрыта правительством от посторонних глаз? Ни в коей мере, они подозревают, они ищут. Они придут там, я уверена, - проговорила Габриэль, а в глазах ее промелькнул демонический огонь. - Хорошо, - кивнул египтянин и схватил амазонку за запястье. – В этом есть свой резон, силовые точки, помнишь, как та в Рио… Пентаграмма, все верно, - теперь Азазель буквально светился восторгом и едва ли не счастьем. – Мы будем драться насмерть, пришла пора ответить за все, что мы совершили.* * *
Габриэль не могла признаться себе самой, почему сторонится этой войны. Конечно, было просто сказать: «Это не моя война». А потом уйти и наблюдать за кровавой схваткой со стороны, но амазонка не могла этого сделать. Поэтому спустя пару часов после разговора с Азазелем, она нашла в себе смелость посмотреть в глаза Зене. Королева воинов была как всегда сосредоточена перед схваткой, все воины, которых она и Азазель собрали, разместились частично в самом домике, частично снаружи. - Знаешь, а весь мир ждет, - начала нерешительно Габриэль, сунув руки в карманы потертой кожаной куртки. – Видела все демонстрации? Они ждут смерти и очищения. - Видела, - кивнула Зена и нажала несколько кнопок на ноутбуке, загружая снимки парка Дзанга-Ндоки. – И поэтому ты так не хочешь идти в бой? Или дело в ней, в твоей дочери? Ты даже сейчас защищаешь ее. - С чего ты решила, что я не хочу идти в бой? – вскинула брови Габриэль и усмехнулась, взглянув на загрузившиеся картинки парка. – Война – это зло, она никогда не приносила в мир ничего хорошего. Я пойду в бой, и я не защищаю Надежду. Я просто очень устала и хочу покоя, хочу завершить свой договор. Завтра все закончится. Душа Надежды очищена, ее грехи отомщены. - Почему? – тихо спросила Зена. – Почему ты вообще решилась на это? Вся эта вечная жизнь… - Почему спрашиваешь, - потерянно пробормотала Габриэль, прекрасно понимая, чего та от нее хочет. – Так вышло. - Как вышло?! – шепотом крикнула Зена. – Ты… ты предала меня. Ты предала меня ради этой суки! О-опять!- Эта сука – моя дочь, - горько усмехнулась Габриэль.- Она убийца. Она столько зла принесла в этот мир. Для нее нет ничего святого, - зло бросила Зена. - Может, ты и права, но я не могла поступить иначе, - грустно улыбнулась Габриэль, а в ее глазах стояли слезы. - Нет. Ты могла… У тебя был выбор. И ты его сделала. Ты стала такой же убийцей. Ты предала…- Ко-го? – срываясь, спросила Габриэль, едва сдерживая слезы. – У меня все получилось. Я почти победила, но Люцифер… - У тебя НЕ МОГЛО НИЧЕГО ПОЛУЧИТЬСЯ. Она порождение Тьмы, дочь Тьмы и теперь Антихрист! – заорала Зена, испытывая дикую ярость. - Что же… вот мы и все выяснили. И круг, наконец, замкнулся. Только в этот раз по-настоящему, - грустно улыбалась Габриэль, а по ее лицу катились слезы. - Ты знаешь, что тебя ждет? – с тоской в голосе спросила Зена, вытирая слезы амазонки, но не сумев сдержать свои. – И я не смогу защитить тебя… Не смогу. - Догадываюсь. Но я… я должна была хотя бы попытаться. У меня не вышло. Ну что ж, я не боюсь ни смерти, ни наказания, - вкрадчиво произнесла Габриэль, прикоснувшись ладонью к лицу Зены и вытирая большим пальцем ее слезинку. – Я ни о чем не сожалею. Я ничего не боюсь. - Я боюсь. Небеса хотят тебя уничтожить. Боги, как же ты могла совершить такое? –- Как могла?! Ты бросила меня! Бросила на века, решив, что 40 тысяч душ важнее меня. Ты положила наши души на весы, и их души перевесили мою. - Но я должна была это сделать! – заорала Зена. – Я должна была заплатить по долгам. Ты должна была принять это! - Ни хрена я не должна! – не выдержала Габриэль. – Я любила тебя, а ты решила выкинуть мою любовь на свалку. - Проклятье! Тебе не знакомо понятие чести воина? А долга? Хотя, ты достойна своей дочери…, - выдохнула изумленно Зена.- Все верно. Достойна. Но я хотя бы не лгу и не притворяюсь. Ты сказала, что всегда будешь рядом, что даже в смерти не оставишь меня. А сама ушла, погрузилась в беспамятство Элизии. Я видела, - Габриэль зло сверкнула глазами и подошла вплотную к Зене.- Я была с сыном и дочерью. Со своей матерью и братьями. Со своей семьей, - возбужденно прошептала та. - Верно, верно. С семьей. Вот мы добрались до самого главного слова. Ты была со своей семьей, - усмехнулась Габриэль, мотнув головой. - Проклятье! Ты… злилась, потому что я была с теми, кто мне дорог? - Нет. Я злилась, потому что мне не нашлось там места, - Габриэль пожала плечами и отошла в сторону. - А ты чего хотела? Скажи? Зена развела руками вопросительно и как-то поникла вся. Иногда так бывает, безвыходная ситуация, и что-то уходит между двумя людьми. Они пытаются, но не могут понять друг друга. Вот так случилось и между ними. - Не знаю, может, если и оказалось, что те души были для тебя важнее моей, то не стоило меня забывать. - То есть ты считаешь, мне стоило не быть с детьми, а там… Помнить о тебе? - Я ничего не считаю. Уже давно. Но Солон ждал тебя там, а ты бросила меня в одиночестве. Ты выбрала. И я выбрала. Я ни о чем не жалею. Разве только о том, что не получилось. - Какой выбор я, по-твоему, должна была сделать?! Решать кто важнее?! Ты хоть понимаешь, что говоришь?! - Но ведь я стояла перед таким выбором. И не раз. Мы могли тогда отрицать Надежду, притвориться, что ее никогда и не существовало, но это не изменило реальность. Надежда – часть меня. И рано или поздно…, - отчаянно произнесла Габриэль, но договорить не успела. - Ты дура, - прошипела Зена, хлестнув Габриэль по лицу рукой. – Тебя использовали и выбросили словно ненужную вещь. Она добилась своего. Она никогда не будет нормальной. - Я знаю. Теперь я это знаю. Но меня все использовали, не только Надежда. Пока я лечила и врачевала, то была нужна, а потом извольте, вы уволены за ненадобностью, - амазонка не сопротивлялась, но едва удержала эмоциональный порыв схватиться за оружие. - Не надо…, - Зена заметила ее этот едва заметный порыв и отшатнулась, словно получила невидимый удар, пославший ее в нокаут. – Это твое решение причинило столько вреда, столько зла. Не мое. Тебе просто надо было пережить ту боль. Несмотря ни на что ее надо было просто пережить. А потом… потом было бы легче. - Я не смогла пережить ту боль, - горько усмехнулась Габриэль, решив не прикасаться к оружию, хотя ее тело буквально умоляло об этом. – Зато я стала понимать Ареса. Бессмертие не такая уж и хорошая штука, хотя и имеет свои выгоды. Так что вот так… как-то так получается. - Поверить не могу, ты предала меня. Вновь. Тебя интересовало бессмертие? Ну, так ты получила его. Каково теперь? - А ты получила рай. Ты счастлива? - Нет. Я не счастлива. Разве ты не понимаешь этого? Я тебя ненавижу. Я… я проклинаю тот день, когда впустила тебя в свою жизнь. - Не бросайся словами, какие мы грозные и какие сильные. Но давай признаемся друг другу, мы разные, мы жили на разных планетах. У тебя был свой дом и свой мир, а я была просто фантомом. И не смей меня осуждать. - Но ты меня осуждаешь, верно? - Я не дожила свою жизнь, а у тебя новая жизнь. Передо мной стоял выбор – он осуществлен, и скоро я уйду. Такова жизнь, мы попробовали вместе, но… - Но это неправильно! Я искала тебя, столько жизней искала и столько лет. И что же? Все завершится вот так? Неужели ты согласна проиграть, уступить им? – в голосе Зены сквозило отчаяние, и даже… мольба. Но впервые Габриэль не могла ей ответить ничего. Да и что она могла сказать? Что ей очень жаль? Что она просит прощения и не может ничего изменить? Но это было бы слишком просто, да и не сожалела амазонка ни о чем. - У меня было много времени подумать, благо бессмертие позволяет сделать это. - О чем подумать? Неужели непонятно, что есть два человека, есть двое, что стремятся друг к другу, нужны как воздух друг другу. - Но есть одна проблема. Один из этих двоих умер, а, значит, твоя теория не верна, - бросила Габриэль, а потом добавила. – Пора собираться в бой, они придут на границе двух времен, двух эпох. Нет времени на споры, пора собираться в бой.
* * *
Что испытывает тот, кто знает, что идет в свой последний бой? И тут уже неважно, победит он или проиграет – бой последний. Знала это и Габриэль и почему-то впервые за долгое время испытывала покой, не было ни нервозности, ни трясущихся рук, она не боялась того, что противник, возможно, будет в разы превосходить их в численности. Амазонка выглядела внешне умиротворенной и спокойной, словно бы это все было обычное дело, прийти и драться с воинством Дахака. Азазель нервно переминался с ноги на ногу, все-таки египтянин не был воином в полном смысле этого слова, но природа Дзанга-Ндоки подействовала на него умиротворяюще. Экваториальные тропические леса поражали глаз своей красотой, влажная, сочно-зеленая листва радовала глаз, а шорохи и треск веточек не прекращались. Жужжали назойливые пчелы, жара стояла просто невыносимая, словно в бане. Один из демонов-охотников уверенно вел большой отряд к силовой точке, маленький темнокожий, коренастый, похожий на представителей местного племени бака, время от времени демон останавливался, возбужденно цокал языком, словно бы прощупывая дорогу этими звуками, а потом мягко ступал по траве, устилавшей ковромджунгли. И вот они добрались до запретного уголка парка. Каждый сантиметр здесь, казалось, был пронизан магией, которая буквально струилась даже из малюсенькой травинки и камешка. Сейчас только заросли бамбука и какой-то травы отделяли отряд светлых и темных и храм, который приспешники Дахака привели наружу. Веками тот храм был скрыт под слоями земли, деревьев и прочей растительности и ждал своего часа. И вот тот час настал. - Зена, - мягко прикоснулась Габриэль к ее плечу. – Будь осторожна. - Я буду, - кивнула королева воинов, смерив ее странным взглядом, сейчас она была одета просто и неброско, в штаны и куртку защитного цвета. – И ты… будь осторожна. Там будет хаос, все против всех. Многое они могли сказать друг другу, но не было в этом необходимости, самое важное не требовало подтверждения. Поэтому Габриэль несколько секунд смотрела грустно в глаза Зены, в последний раз ощущая их синеву и чувствуя, что тонет в их глубине, а потом амазонка со всей своей страстью поцеловала ее. Это все, что Габриэль могла сделать. В последний раз ощутить силу и мягкость ее губ и передать свою страсть и… любовь, кое-что не менялось никогда. - На удачу, - шепнула Габриэль, едва они разорвали поцелуй, и прижалась на несколько секунд к Зене. А потом амазонка позволила темной магии внутри нее захлестнуть разум и овладеть каждой клеточкой тела: огонь струился по ее венам, а темная магия жаждала применения в деле. Габриэль резко выдохнула… мгновение – теперь стояла не боевой бард, оставшийся лишь в редких сказаниях, передающихся из уст в уста в самых заброшенных притонах и на сходах волшебных существ, а опасный и безжалостный воин. И вот оно – начало, с нескольких направлений группы светлых и темных существ подошли ко входам в храм. От плит, из которых был сложен храм, пахло плесенью и сыростью, но на ощупь они были темные и все время нагревались. Внутри храма было темно, и лишь несколько висящих в воздухе огненных шаров давали свет. Даже такого скудного света хватало, чтобы увидеть огромное количество живых и не очень живых существ, коими являлись различные творения некромантской магии. …Резкий свист. Два демона упали на землю, не издав и звука, словно рухнули кули с картошкой. Никто и ничего не заметил. Маленькая, светловолосая фигура проскользнула ужом среди камней, подобравшись сзади к огромной шипастой твари и вонзив саи ей в шею. С тихим шорохом обе фигуры осели на землю. Около 20-ти вооруженных ангелов, десятка полтора темных служителей, среди прочих были нифелимы, демоны и несколько боевых колдунов, - это разношерстное воинство быстро оцепило храм и заняло все главенствующие высоты, приготовившись к нападению. А внутри храма ворожба шла полным ходом: жрецы бормотали заклинания, окропляя свежей кровью алтарь, вокруг которого странными рваными движениями прыгали ритуальные танцовщицы. Все словно бы замерло, когда полетели огненные шары, послышались взрывы, крики и паника. Стражи и демоны погибли после первой агрессивной атаки, но, опомнившись, они сбились посередине храма и контратаковали. Несколько ангелов погибли, кого-то зарубили, а кого-то попросту разорвали на части, двух демонов загрызли обезумевшие участники ритуального действа. Зена и Габриэль одним порывом пустили в ход заготовленное заклятье: огромный, сверкающий фиолетово-черный шар крутился под сводами храма, метался и перепрыгивал через головы существ, ища свою жертву. Сражающиеся остановили свою хватку и следили за шаром, который словно бы раздумывал, а потом стремительно обрушился на маленькую фигурку в балдахине. Это была блондинка с длинными волосами и пустыми глазами цвета плесени, лицом Габриэль и ее голосом. Надежда закричала, срывая голос, а шар от ее крика разлетелся на атомы, поразив всех, кто был в храме. Демоны, ангелы, колдуны, вампиры и прочая нечисть замерли в оцепенении. - Я ждала тебя, - спокойно произнесла Надежда. – Не бойся, они просто вне времени. Ох, тебе ли не знать, что такое эти временные ловушки, все эти трюки, когда вчера – это завтра. Не волнуйся, никто из этого отребья не пострадал. Даже ОНА. Зена. Имя воина Надежда просто выплюнула, словно кусок грязи. Теперь дочь Дахака, сумевшая избавиться от заточения в Бездне, возжелала безграничной власти, считала собственную мать тряпкой, а Зену безгранично ненавидела, обвиняя во многих своих бедах. - Что ты делаешь? Зачем тебе все это? – спросила Габриэль. - Перестань, мама, ты начинаешь повторяться, - поморщилась Надежда. – Не девочка уже, чтобы звучать словно попугай. Этот мир создал отец, Ему и править. А ты со своим этим сбродом, - Надежда насмешливо махнула рукой, указывая на ангелов и демонов, объединившихся в одну армию, - просто смешна. - Я знаю, ты помешана на власти, но тебе не победить, - произнесла Габриэль, выхватывая свои саи. – У меня всегда есть запасной план. Давай! Зена швырнула шакрам, который опрокинул кубок, стоящий на изголовье алтаря на Надежду. Она зашипела от неожиданности, замотала головой, словно собака и непонимающе посмотрела на Зену. Зелье из кубка лишь немного ослабило ее, но не могло причинить серьезного вреда. Надежда снисходительно хмыкнула и махнула рукой, стоявшему рядом юноше с порочным лицом ангела. Юноша крутанул неестественно головой и страшно закричал. Он трансформировался на глазах в огромного чешуйчатого монстра, а Надежда крикнула. - Война! Ярость! Грохот. Дым. Рядом с ней возникли два воина в доспехах, выхватив мечи, они бросились на светлое воинство. Кто-то вмешался в бой. Зена и Габриэль явно почувствовали появление чужой магии, третья сила появилась в бою. Мгновение. И оцепенение сняли. Бой возобновился. Крики. Стоны раненых и умирающих. Скрежет металла, чавкающие звуки от того, как оружие вонзалось в плоть. Габриэль оказалась против Разрушителя, мощного, шипастого и крылатого демона. Несколько его ударов могли бы свалить с ног любого, но амазонка без особого труда уклонилась от них, столкнувшись лишь с последним и ощутив всю силу удара. Габриэль упала на спину, перекатилась в сторону, уклоняясь от шипастого хвоста, и продолжила бешенную схватку. Азазель оказался против Ярости и Войны. Хитрый египтянин вскинул руки и погрузил во тьму часть пещеры, где находились бойцы и он. Зена напала на Надежду, быстрым ударом заклятье, что предусмотрительно сплел Азазель, она разрушила ментальную стену и схватила дочь Дахака за горло. - Пришла пора умереть, сука! – прошипела Зена. - Сколько лет прошло, - безмятежно ответила Надежда, словно не ее горло находилось в железных тисках королевы воинов. – А ты так и не поумнела. В этот мир придет отец, а вы будете его закуской. Первым блюдом в подарок! Надежда легко разогнула захват Зены и отшвырнула ее в сторону, а потом нанесла несколько невидимых ментальных ударов, вынудивших сделать несколько шагов назад королеву воинов. Но воин приноровилась к этим магическим атакам и сумела отбить шакрамом пущенный в нее огненный шар невесть кем. Шар срикошетил в Надежду, которая отлетела на несколько метров в сторону и зашипела от боли, собираясь отбивать нападение Зены. Но та не успела, скорее почувствовав, а, не услышав движение позади, она дернулась в сторону и рывком сунула меч к рот Разрушителю, но вынуть обратно не успела. Мощный удар шипастых лап, едва не оставил Зену без головы, а уже в стороне она посмотрела по сторонам, тяжело дыша. Габриэль лежала на полу и сплевывала кровь, держась за одну из своих сай, которая торчала у нее из груди. Не было сомнений, жить ей оставалось недолго. Многие из ее солдат уже умерли или только погибали под ударами нечисти. Азазель сумел уничтожить воплощение Войны, но Ярость одерживала верх. Они погибали. Сомнений не было. Надежда успела добраться до алтаря и занесла над жертвой нож… Секунда, и нож вонзился в мягкую плоть. Своды храма задрожали, пол стал трескаться, потоки огня вырвались из бездны, как вдруг… Пламя взлетело ввысь, посинело и практически погасло. Девушка растворилась в воздухе, а Надежда непонимающе посмотрела на свои руки. Под сводами храма появился ослепительный шар и мощным потоком разрушил темные чары. Бой остановился. Габриэль стекленеющим взглядом смотрела на Зену, которая отползала от… Натаниэля. Нифелим коротко хмыкнул, глядя на женщин, и подошел к Надежде. - Твое время истекло. Тьма не получит этот мир. - Нет! Ты же клялся мне в верности, - прохрипела Надежда, пытаясь ударить нифелима ножом. - Не верь всему, что слышишь, ведьма. Прощай! – нифелим лишь перехватил ее руку с ритуальным ножом. Как и обещал Азазель, собственное зелье Надежды и сумело отнять у нее способности к магии на время. Ценой вопроса оказалось лишь маленькое изменение ингредиентов при составлении и недюжинные способности египтянина находить информацию. И Натаниэль скинул Надежду в бездну. Огонь погас, но в храме началось безумие. Азазель заорал, что скоро все будет уничтожено, и надо уходить, вместе с Зеной он схватил Габриэль и последним усилием перенес себя из храма. Один за другим оттуда исчезали демоны и ангелы, расползаясь по миру с осознанием, что общий враг побежден, и они могут вернуться к извечному противостоянию.
* * *
Зена и Азазель очутились на Небесах в огромной зале, а амазонка исчезла. Именно в той зале Гавриил провозглашал манифест о розыске амазонки, но в этот раз там оказался и Натаниэль. Свет струился здесь буквально отовсюду, казалось, что его нити сплетали каждую колонну и несколько тронов, на которых сидели архангелы. Ангелы стояли стеной с обеих сторон, так что не просочиться. - Куда вы ее дели? – угрюмо спросила Зена у Гавриила, который выглядел грозным и умудренным опытом противником, а не жалким, как в последнюю встречу. - Успокойся, она в безопасности. Нужно решать вашу судьбу, для этого мы и собрались, - ответил Гавриил, важно подняв руку и призывая всех к молчанию, ведь в толпе ангелов послышался недовольный гул и выкрики, призывающие испепелить и развеять прах по ветру Зены и Азазеля. - Я думаю, решение вы давно приняли, - угрюмо парировала Зена, приготовившись к бою и мотнув головой по сторонам, чтобы оценить опасность. Ангелов было много, несколько архангелов, но вот, в паре десятков метров, мелькнула Ева. На ее лице читалось отчаяние… Нет, ее дочь без раздумья бы вступила в бой за нее, как и там, в храме, но шансы на победу были равны нулю. И Ева это осознавала, впрочем, как и Зена. - Небеса уже вынесли свой вердикт, еще при заключении договора, вы не имеете права его нарушить, - сказал Азазель, вспомнив, что его называли сладкоречивый змей. – Или все же решились? Насколько я помню, Гавриил, все пункты договора очень четко прописаны. Там отражены все права и обязанности сторон. Вспомни, что может делать Габриэль, вернее, могла? Египтянин знал, о чем говорил, и пустил в ход все свое красноречие, чтобы спасти амазонку и собственную шкуру.- Отчего же? Амазонка совершила множество преступлений. Это доказано. Заслуживает ли она снисхождения? Нет. Не заслуживает, - начал Сафаэль, встав с трона и сделав несколько шагов вперед. - Преступления? – ощерился в зверином оскале египтянин и обернулся к ангелам, оставив архангелов за спиной. – Небеса поставили свою подпись под договором. Кровью. Вы знаете, что больше половины из вас имеют грешки за душой, но клятвопреступление будет презираться везде. Если вы нарушите свою клятву, но Преисподняя получит лазейку вас уничтожить. Вы сами встанете с ней на равных. Только душа Габриэль препятствие тому. Вы готовы на такой обмен? Вы готовы к войне, которую можете проиграть? Вы готовы умирать? Азазель знал, о чем говорил. Клятвопреступников не жалели нигде, и Габриэль была защищена этим. Редкий ангел смог бы осмелиться и выйти на смертельный бой из-за чужих интересов, и не надо тут заводить песни о благородстве небесных существ. Человеческая натура всегда находила лазейку. Зена молча вытащила меч наполовину, приготовившись к худшему. Азазель заметно напрягся, прикидывая, что если начнется драка, то отсюда им не выбраться. Самое лучшее, что он сможет сделать, это дорого продать свою жизнь. - Мы отказываемся от претензий к амазонке, но вердикт вынесен, - произнес громоподобным голосом Сафаэль, а в глазах его застыл лед. Зена превратилась в один комок нервов, а вот Азазель уже примерно знал, что услышит. Многовековая жизнь многому его научила, и, самое главное, тому, что вождь, царь или любой директор всегда останется верен политическим решениям, если ему грамотно вывернуть руки. - Габриэль проживет свою жизнь до конца в качестве смертной, она лишится всех магических сил, но будет помнить всех до единой жертв. - Мы согласны, - поспешно кивнул Азазель, пихнув Зену кулаком под ребра, та вздрогнула и слабо кивнула. - Только есть одна маленькая оговорочка, - прошипел со злобой Гавриил. – Надеюсь, она сдохнет от ран в больнице… - Гавриил! – рявкнул Сафаэль. – Замолчи! Высшие силы приняли решение о судьбе амазонки. Своим героизмом она доказала право на второй шанс. Теперь остается решить вопрос с оставшимися нарушителями. - Я…, - начал было Азазель, ведь теперь он был потерян и как-то понял, что уже ничем не сможет защититься, и никакие сладкие речи не помогут. - Я не собираюсь чего-либо говорить в свое оправдание, - зло ответила Зена. - Ты не достойна быть ангелом, - хмыкнул Сафаэль, демонстрируя, что именно он являлся хозяином положения. - А кто достоин? – спросила неожиданно уставшим голосом Зена. – В любом случае, мне все равно. Потом воин, считая суд оконченным, развернулась и пошла к выходу. Она услышала самое важное, что амазонка будет защищена от всех посягательств, а большее и не требовалось ей. Азазель потоптался на месте, смотря то на ее удаляющуюся фигуру, то на архангелов, но пошел следом за ней. - Почему? – спросил он, догнав Зену. Зена все шла через этот строй ангелов, молодых и старых, а лицо ее ничего не выражало. Ни гнева, ни печали, ни тоски, - ровным счетом ничего. - Габриэль знала. Она позволила сознательно ранить себя в бою… А больше ничего не имеет смысл. Надежда победила, - только и смогла она ответить египтянину.