III ГЛАВА (1/1)

Что же, для меня, как человека, тоже свойственно все человеческое. А в частности, отзывы, которые помогают продолжить дальше)))Габриэль легко забралась на забор, спрыгнула, бесшумно приземлилась на ноги и тихо пробежала к заднему двору школы. Тихая звездная ночь, холодный воздух и тишина. Амазонке ничто не могло помешать. Что же, именно здесь произошло похищение Ани Витала. По данным дела ее похитили после урока физкультуры прямо с игровой площадки 20 октября. Сначала все думали, что девочка ушла сама, но потом стали выясняться весьма странные вещи. Оказалось, что камеры слежения отключились на три минуты после того, как прозвенел звонок, сообщивший о конце занятия, посторонних на территории школы в тот день не было замечено, камеры слежения на соседних зданиях не запечатлели выход Ани со школьного двора. И ничего, ни шума, ни следов борьбы, ни каких-либо других зацепок не нашли. Такое чувство, что она испарилась со всеми вещами. У Ани не было особых проблем с учебой или конфликтов со сверстниками, она вообще никак не выделялась и была крайне не примечательным человеком. Прекрасно. Блондинка проникла в здание школы, отперев замок нехитрым заклинанием, и присвистнула, оказавшись внутри. Школа имела три этажа, современную отделку: светлые стены, деревянные двери каштанового цвета, стенды с фотографиями лучших учеников и учителей за всю историю школы, уютные классные комнаты, современное оборудование, неплохую библиотеку, компьютерные классы и хозяйственные помещения. Амазонка провозилась почти всю ночь осматривая школу, но не нашла ничего. Вообще ничего. Ни пути, ни способа похитить девочку из школы или возможности для нее скрыться незамеченной. И полиция ничего не нашла. Чертовщина какая-то! Снаружи уже рассвело, и новый день стремительно вступал в свои права. Прохладный ветерок обдувал взъерошенную Габриэль, которая мрачно сидела под баскетбольным кольцом на пришкольной площадке, на том месте, где нашли рюкзак Ани со всеми вещами. Все это выглядело так, словно девочка положила его и отошла куда-то на пару минут. Габриэль закрыла глаза и заговорила про себя: «Ани, где же ты? Да, ты из неблагополучной семьи, твоим родителям на тебя наплевать, но ты стремилась получить образование, хотела стать врачом. Ты ходила в медицинский колледж три раза в неделю, на курсы… Никто. Ничего. Не видел. Прекрасно. И это до единой детали сходится с похищением других людей, других девушек» Со стороны казалось, что на спортивной площадке появилась статуя молодой светловолосой женщины, сидевшей с закрытыми глазами. Такое зрелище и увидели сонные школьники, потихоньку выползавшие из недр раздевалки. Парни зевали, потягивались, некоторые начали разминаться, пока не появился учитель. Но абсолютно все застыли от удивление, когда блондинка, сидевшая а позе лотоса, рывком вскочила на ноги, подошла к почти трехметровой заградительной сетке спортивной площадки и, преодолевая все законы гравитации, взлетела на нее. «Так, все правильно. Следы крови. Человеческой. Вот Ани, так тебя и похитили. Но зачем? Твой похититель обладал явно нечеловеческой силой. Тебя похитил не человек. Ани, во что же ты ввязалась? Ну, да ладно, на место похищения посмотрели, теперь можно и на тело профессора посмотреть». Амазонка элегантно, словно кошка спрыгнула с забора, и быстрым шагом направилась к моргу управления полиции города Хельсинки. Прохожие не обращали на нее никакого внимания, кто-то медленно прогуливался, рассматривая витрины магазинов, кто-то здания, а кто-то спешил по своим делам. Вокруг была обычная жизнь. Жизнь простых смертных. Невидимкой амазонка подошла с запасного хода, там где прохожие видеть ее не могли, выделила мертвую зону, не просматриваемую камерами наружного наблюдения. Там, в углу, блондинка достала перочинный ножик, сделала аккуратный надрез на левом запястье, потом окунула в кровь пальцы, начертила на кирпичной стене очертание двери и свистящим шепотом произнесла: «Pars ego sum illa potentia immensa, quae nata lux tempore Ego me iussit dari faucibus» Сразу дверь засветилась красноватым отблеском, а затем и вовсе превратилась в провал в стене. Только шаг. И привычная вспышка внутри сознания при переходе сквозь твердые объекты. Вот что всегда удивляло Габриэль, так это то, насколько морги всего мира походили друг на друга, словно близнецы. Походили не внешне, конечно, нет, аурой смерти, запахом тлена и горем, которое, казалось, не покидало их никогда. Амазонка незаметно проскользнула через строгие коридоры, прошла мимо родственников и друзей, ожидающих известий, но остановилась перед мальчиком лет шести, который сидел на стуле и угрюмо вертел игрушечный самолетик. Светлые, взъерошенные волосы, серые глаза, худое личико и острые коленки, проглядывающие через джинсовую ткань, — так можно было бы его описать.Неправильно. Дети одни не сидят одни в морге. Да и шло от мальчика что-то. Нет, не магия. Но на человека не похоже.— Эй, что ты здесь делаешь? Где твои родители? – амазонка опустилась перед ним на колени. — Здесь мой отец, — тихо сказал мальчик. – А мама не пришла. — Ты один? Но как? – шокировано спросила она. — К нам пришли из полиции и сказали, что нашли тело папы. Мама должна была прийти со мной, но… Мы должны были оформить документы, ведь скоро похороны будут. Но я не один. Моя тетя здесь. Она просто отошла. — Да. Я слышала кое-что. Может смогу помочь? — Так ты работала с папой или знала его? — Подруга? Да, наверно. Меня определенно можно назвать его подругой. Ну, так что? Пойдем? Габриэль не успела взять мальчика за руку, как сзади услышала оклик, а оглянувшись, увидела женщину средних лет.Прекрасно. Вот и твое сопровождение мальчик, но только не было у профессора, ни сыновей, ни сестер. Вот только компании не хватало. Ну, ладно, поступим жестко. — Эй! Ты что делаешь? – резко спросила женщина. — Ты идешь со мной, — улыбнулась амазонка, позволив демоническому пламени мелькнуть в ее глазах. — Но… — Сейчас! – тихо рявкнула амазонка, а где-то неподалеку раздался звук взрывающейся лампочки.Так-то лучше, посмотрим кто у нас там.В холодильном помещении молодой санитар, облаченный в зеленую униформу, открыл стальную матовую дверцу, потом уцепившись за ручки, выкатил тело, накрытое пленкой, и откинул край. Микки, как представился мальчик, зажмурился и судорожно вцепился в блондинку, а женщина, которая неуверенно топталась сзади, всхлипнула от страха. Габриэль же непринужденно откинула до конца, а санитар и патологоанатом онемели на несколько секунд от подобных действий, а потом, словно очнувшись ото сна, мигом закрыли тело мужчины, но амазонка успела заметить то, что хотела. На мгновение ее дыхание остановилось, зрачки расширились, а потом блондинка понимающе кивнула санитару. Теперь много становилось понятным.* * * Едва Габриэль и мальчик оказались за пределами морга, то амазонка взмахом руки закрыла портал, отправив удивленную женщину обратно за стену, потом вздохнула и прошла немного вперед. Пару секунд она стояла спиной к мальчику, будто бы задумавшись, а потом резко развернулась и метнула огненный шар в камеру слежения. Мальчик подпрыгнул от неожиданности на месте и бросился наутек, но не успел пробежать и 10 метров, как наткнулся на силовое поле и упал на асфальт. — Вот скажи-ка мне, с каких это пор пикели интересуются убийствами смертных, пускай и жестокими убийствами? – произнесла амазонка спокойным, но в то же время очень грозным голосом, напугав его до полусмерти. Габриэль была в ярости, зеленые глаза горели демоническим огнем, голос снизился на несколько октав, стал хриплым и приобрел сталь, а за спиной у женщины развернулись очертания черных крыльев, внушавшие трепет любому увидевшему, почтение и страстное желание оказаться за сотню миль от того места. — Ты… это Вас… это тебя называют демоницей, обреченной на жизнь, — едва слышно просипел он, отползая в сторону, за кучу мусора, из опрокинутого контейнера. — Меня, — зло рявкнула блондинка. – Так называют меня! Можешь назвать хоть одну причину, по которой я должна не убивать тебя? Недобро улыбнувшись, Габриэль подошла к маленькому пикелю вплотную, успевшему сбросить человеческое обличье. Теперь его кожа приобрела зеленоватый цвет, покрылась бородавками, нос и уши заострились, а глаза напоминали рыбьи. Пикель всхлипывал и лепетал что-то на языке своего народа. И поведал он вот что: в подземном мире появилась жестокая ведьма. Сначала она убивала ради забавы мелких зверушек и небольших демонов, потом перешла падших и магов. Она копила силы и собирала слуг с последователями. И теперь ведьма настолько поднаторела в магии, что принялась за открытые убийства смертных и, поговаривали, убивала ангелов. Эта ведьма действовала вопреки всем законам, заключенным между светом и тьмой, главный из которых гласил «не вмешивать людей в войну до поры до времени». Пикели очень сильно страдали из-за действий ведьмы, их прорицатели предсказывали наступление конца света и приход Антихриста. На вопрос амазонки, как зовут ведьму и как она выглядит, Микки смог рассказать немногое, что-то он видел, а что-то ему рассказали сородичи. Ведьмы та очень древняя, душе ее много-много лет, и приходит ведьмы в мир смертных постоянно, отбирая их души и силы. Росту она большего, одевается как древняя шаманка во все черное, в шкуры оленей, носит много амулетов и бус, в бою использует магию. Особенно пикелей пугали ее глаза, черные, словно у вестницы смерти, вороны, злобная, дьявольская улыбка, когда умирала в ее руках очередная жертва. Микки утверждал – она хочет принести в мир тьму и разрушения на сотни лет. А придет она в мир рука об руку с Антихристом. Габриэль кивнула молча, благодаря за рассказ, сделала несколько шагов назад, в ее глазах погас демонический огонь, а в ладонях появился синий свет, который снял энергетический барьер. — Как ты догадалась, что я не сын того ученого? – решился на вопрос пикель.Совсем погляжу, осмелел.— Ты бы попробовал узнать о людях побольше, открыл бы для себя много интересного. Да все просто на самом деле. Это у вас нужно собирать информацию на ногах, у людей нужно знать лишь места, где смотреть. Так, для справки, у Томи Руутоло есть только дочь 15 лет, а сыновья… Про сыновей нигде не сказано, — ответила Габриэль, а потом продолжила. – Алти. Вашу ведьму зовут Алти, клянусь прахом сестер. Раз она вернулась, то советую уходить и прятаться получше. От Алти нет спасения. — Помоги нам. Мы в долгу не останемся, — пикель сделал пару шагов по направлению к Габриэль. — Ты, смотрю, совсем осмелел, — озвучила амазонка давно витавшую в головемысль, а в голосе ее снова появилась сталь, она расправила черные крылья и одним взмахом поднялась в воздух, крикнув напоследок. – Я не герой и не борюсь со злом. Это прерогатива Света. — Но ведь ты не убиваешь просто так. Только в бою, — прошептал Микки, представитель малочисленного и подземного народа, ведущего замкнутый образ жизни, и живущего испокон веков в пещерах и норах, но в последнее время вынужденного все чаще появляться на свалках в поисках еды по ночам, в кромешной тьме. А тем временем, в синем небе уменьшался крылатый человеческий силуэт последней надежды пикеля.* * * Среднего роста, с длинными, словно покрытыми снегом волосами человек, с бельмом вместо глаз, швырнул щепотку чего-то в огонь. Вспышка, повалили клубы дыма. Это был жрец, в жилах которого соединялась кровь разных народов, высших демонов, людей и серафимов. Казалось, в этом жреце соединилось несоединимое и несочетаемое, но, может, именно так судьба проявила свою прихоть, соединив подчас несоединимое. Жреца того звали Натаниэль. Он был когда-то нифелимом, падшим ангелом, теперь же жил в заброшенном домишке бедного квартала. Обстановка у Натаниэля была аскетической, маленький потертый диванчик, стопка книг, тумбочка для одежды и многочисленные амулеты. Мало кто согласился бы добровольно жить в таком месте, а уж нифелима бы никому не пришло искать в голову точно. Небольшой очаг Натаниэль сделал так, чтобы не привлекать дымом внимание посторонних, в этом ему поспособствовала магия. Раз. И появился он. Дым клубами повалил к потолку завитками, принимая причудливые формы, а потом образовал сферу, в которой стали мелькать изображения.Рядом с Натаниэлем сидела блондинка, как всегда облаченная в джинсы, водолазку, куртку и военные ботинки. Это была Габриэль. Очень давно, свыше тысячи лет назад, она путешествовала по Новому Свету, жила в племени апачей. Однако майя, жившие южнее на много миль, получили предсказание о грядущем конце света и связали его с Габриэль. Натаниэль сражался против амазонки вместе с тем жестоким народом. Она спаслась просто чудом тогда и едва уцелела. Натаниэль, столь непохожий на других индейцев, понял тогда, что ошибочно считал женщину Антихристом. — Пей давай, демоница, обреченная на жизнь, — безмятежно произнес он, протягивая кружку с чаем. — Ты знаешь Натаниэль, что я не люблю, когда меня так называют, — протянула блондинка, поежившись от холода. – Ты помнишь, почему майя хотели убить меня? — Отчего же не помнить? – задумчиво пожал он плечами. – Мы считали тебя предвестником конца света, Антихристом. — Мы уже говорили об этом, — раздраженно бросила Габриэль. – Ты знаешь, что мне нужно, поэтому я и пришла к тебе. — Знаю. Отчего же не знать, — пожал плечами Натаниэль. – Скажи-ка прежде, как твой договор? Тот, что ты заключила с Люцифером? Исполнен? — Ты это о чем? Исполнен. После истечения оговоренного времени Надежда возродилась и прожила жизнь смертной без печати Дахока. Сейчас она живет. Где-то. — Правда? А мне духи поведали другое. — И что же? Натаниэль, ты слишком много болтаешь. Габриэль зло стукнула пустой кружкой о пол, вскочила на ноги и отошла в сторону. — Ладно. Если ты настаиваешь, то я скажу, — Натаниэль коротко рассмеялся и с плохо скрываемым презрением продолжил. – Много лет назад ты родила дочь, и произошла трагедия. Помнишь? Помнишь. Вижу по глазам. Но мать любит свое дитя. Так заведено Создателем. И это нормально. Для всех форм жизни. Как низших, так и высших. Но ты очень хотела спасти свою дочь, и это тебе удалось. Для всего мира ты забыла о Надежде, так ведь ее звали, но она осталась в твоем сердце и душе. И я могу сказать только одно, за это нельзя осуждать. Никого. Ты винишь себя за любовь к дочери, но это глупо. Здесь нет твоей вины. Мы узнали о Надежде. Это потом я стал падшим. А тогда я считался старейшим архангелом, я нес Его волю и слово. Натаниэль замолчал и пустым взглядом уставился на Габриэль. Он сидел некоторое время, не двигаясь, а потом, словно очнувшись, продолжил. — Тебя обманули девочка. Ты стала разменной монетой. Хотя. То, что тебя обманули, ты уже поняла, но почему-то не признаешь это. И знаешь в чем вся прелесть ситуации? Ты захочешь отомстить им. Захочешь. Никуда не денешься. Я тебя успел за эти годы. Но отомстить ты не сможешь. Потому что ты демон. Обычный демон, обреченный на жизнь. Они же боги. — Это мы посмотрим, — недобро усмехнулась Габриэль. – Я многому научилась за эти годы. И уж поверь мне, пора перестать видеть во мне беспомощную девчонку. — Девочка, мне уже столько лет, что я не помню да и сосчитать не смогу. Так что, давай обойдемся без угроз. Историю творят сильные мира сего, а ты… Ты, всего лишь, проклятый демон. Таких много. — Таких, как я, нет. — Девочка, у тебя своя история, не более. Слушай. Запоминай. Грядет вселенская катастрофа: мертвые восстанут из могил и придут к вратам Рая, и ангелы спустятся на землю, смешаются с людьми и будет битва великая. Кто в ней будет победителем? А вот это даже Ему не известно. Габриэль потопталась на месте, почему-то испытывая грустную и странную нерешимость, потом подошла к огню и стала напряженно всматриваться в дым. Она смотрела молча несколько минут, ни единым движением не выдавая своих чувств, а потом ее лицо исказилось гримасой боли, когда блондинка протянула руку к фантомному изображению Зены и совсем легонько прикоснулась. По картинке прошли волны, она зарябила, и Зена исчезла. Вместо нее появилось изображение мертвого Солана, погребальный костер и горе его матери. — Чего ты хочешь, Натаниэль? – подозрительно хриплым голосом спросила Габриэль. — Прими свое поражение. Прими наличиеАнтихриста, не выискивай ничего. Не ищи артефакты и пропавших. Ты устала от жизни, так покончи с этим… — Натаниэль, вот слушаю тебя и думаю, как все славно и гладко. Но главный вопрос остается открытым. Какую выгоду с этого получишь ты? Я-то уйду, придет время и уйду. Но что получишь ты? Неужели Небеса вернут тебе Айканель? – скривилась амазонка. — Ну да, ну да, — загадочно ответил Натаниэль. – Все ищут выгоду, все находятся в поиске. Просто знай тех, кто стоит за всем происходящим, тебе не одолеть. Нойджары никогда не ошибаются. — Правда? И почему все так верят в их предсказания? — Ты всегда была наивной. Ты обрела бессмертие, магическую силу в меру, но не стала великим магом. Ты хороший воин, очень хороший, но не из разряда великих, как Зена, — Натаниэль замолчал, потом, вздохнув, продолжил. – Куда ты теперь? — Не знаю. Вроде, давно живу на этом свете, но есть еще столько мест, где я не была. Хотя, у меня, вроде как друг появился. А я так внезапно оставила ее, что пора проведать. Так что, мне путь в Россию. — Хорошо. Ступай амазонка. Габриэль последний раз взглянула на фантом Зены в дыму и ушла из подвала. Она не видела, как падший достал из-под одежды простенькую модель телефона, набрал какой-то номер и произнес: «Акеми, я нашел амазонку. Да. Нет. Она сказала, что направляется в Россию. Что? Сказала, навестить старого друга. Ниточку я тебе дал. А дальше ищи сама. Живая, амазонка мешает многим. Все хотят ее смерти, кроме Азазеля. Кто знает, может, египтянин забыл свою Херат и перешел на блондиночку. Амазонка что-то подозревает, задает вопросы. Она неудобна, ее надо уничтожить». Натаниэль нажал отбой, и сразу же его глаза покрылись черной пленкой. Падший хорошо понимал, что делал. Бессмертная амазонка мешала им, вполне могла помешать приходу Антихриста. Хотя, парадокс заключался в том, что амазонка и произвела на свет, заключила договор, сделавший возможность возвращения в мир. Если у Натаниэля все получится, то он вернет дочь. И это все, что имело значение.* * * Ночь, лишь звезды на небосклоне да свет луны освещали темный переулок, в котором стояла парочка раздолбанных легковушек у подъезда, мусорные баки. Там несколько человек окружили отчаянно сопротивлявшегося парнишку и обрушивали на него град ударов. Удар! И парнишка отлетел в сторону, упал на спину и стал отчаянно барахтаться пытаясь встать на ноги, но снова упал, так и не оправившись от удара. Один из нападавших достал нож и стал медленно водить им по груди парнишки, приговаривая: — Тебя просили по-человечески отдать всю наличку? Просили. Не отдаешь? Не отдаешь? Как думаешь, каков он, тот свет? Что-то бесшумно вылетело из-за стены дома и выбило нож из рук нападавшего, а потом очень спокойный голос произнес: — Тебя интересует смерть? Хочешь узнать, каково это перейти на ту сторону. Или тебе просто нужны деньги? — Кто ты? Как смеешь мешать? Выходи и я вырежу твое сердце, — рявкнул парень. — Ух ты, какие мы грозные, — рассмеялся голос. – А может, это я обеспечу тебе проблему. Медленно, но совершенно бесшумно из-за угла вышла маленькая, худая женщина. Она молчала, ехидно ухмыляясь, и лениво играла с длинными саями, мерцающими при свете луны, потом медленно подошла поближе. Зевнула, нарочито показывая скуку. Нападавшие мрачно смотрели на разворачивавшееся действо, и вдруг, по безмолвному приказу своего главаря, бросились с криками на женщину. Ее это, видимо, не впечатлило совсем. Светловолосая женщина легко отбила несколько неловких ударов, настолько легко, что создалось впечатление, что она словно сторожевой волкодав играет с неразумными щенками. Это была Габриэль. Амазонка парировала пару прямых ударов, отбила удар по касательной, но, когда нападавшие схватились за биты и железные прутья, стало худо. Нет. Не то чтобы подобно тому, как в битве с несколькими архангелами или нефелимами, просто пришлось двигаться куда быстрее и не забывать об осторожности. Амазонка танцевала, а ее противники сталкивались лбами, злились и рычали, словно бешеные бродячие собаки. Но тут блондинке будто надоело драться, и парой крепких ударов кулаком она свалила с ног главаря, раскидала остальных и рявкнула: — Ша! Все! Разошлись! Игры закончились, малыши. Руки-ноги переломаю или вовсе положу. Ну! В небо взлетел огненный шар, который разлетелся на маленькие огонечки, поплясавшие в воздухе немножко, а потом исчезнувшие, осветив напоследок силуэты убегавших. И только один из них остался, шипя и подпрыгивая от боли на одном месте. — А с тобой, моя дорогая, разговор будет особый, — прошипела блондинка, схватив за шкирку оставшегося человека и сдернув капюшон, которым оказалась Саша. — Ты мне не мать, чтоб указывать! – заорала Саша, но договорить не успела. Амазонка мгновенно схватила девчонку за горло и прижала к стене. — Молчать, — негромко произнесла блондинка. – Рыпнешься – убью. А родители тебя потом по кусочкам собирать будут. Так. А теперь ты, — амазонка отпустила Сашу и сосредоточила внимание на пострадавшем парнишке. – На тебя напала и ограбила шпана. В общем, что-нибудь придумаешь. Вот. Возьми деньги на попутку. Про меня ни слова. Никому. Иначе, мой мальчик, ты станешь историей. Надеюсь, мы поняли друг друга. Можешь идти. А теперь ты, Саша. Слушай меня внимательно. Габриэль недолго объясняла той, что она делает и как оказалась, как сумела найти. Выяснилось, что амазонка все-таки не бросила девочку, как та думала, а через две недели путешествия по миру решила вернуться в Россию и проверить, как у нее дела, а наткнулась лишь на родителей Саши, угрюмых и потерянных. Матерью оказалась тихая и скромная женщина, ростиком с амазонку, а отцом —нервно курящий мужик со злыми глазами. Они-то и поведали про подвиги дочери, про то, как та вернулась домой после дикой истории с похищением, ничего не захотела рассказывать, а просто слонялась несколько дней по дому, сверкая глазами словно демон, а потом вернулась в ту самую банду, с которой и организовала свое мнимое похищение. — Что ты тут делаешь? Ты блондинистая…, — Саша не успела договорить, как крепкий удар под дых сложил ее пополам. — Поговори мне еще! – рыкнула блондинка, развернула девчонку и стала пихать ее в загривок, дабы та двигалась в нужном направлении. Они пару часов шли через жилые кварталы, тщательно избегая людей, шлимимо одинаковых серых многоэтажек, разбитых машин и круглосуточных магазинчиков, витрины которых сонно мигали. Холод и сырость разогнали с улицы всех по домам. Саша жила в престижном квартале, в многоэтажном доме, рядом с которым, по иронии судьбы, находилось отделение милиции. Чистые тротуары, стоянка для машин, фонари – все здесь разительно отличалось от мест, в которых промышляла банда Саши. Квартира ее оказалась под стать району, чистая и хорошо обставленная, а родители словно бы ждали под дверью. Когда амазонка, сдав девочку им на руки, развернулась чтобы уйти, то ее остановил тихий голос Саши: — Останься. Я прошу тебя. Хотя бы на эту ночь. Что подействовало на амазонку, смертельная усталость или мольба в глазах Саши, но женщина кивнула, неожиданно согласившись для себя самой. После пары часов суеты, переодевания и мытья, лечения мелких и царапин, разговоров ни о чем и небольшого ужина, Сашу отправили спать, но та успела уговорить амазонку отправиться с ней, не смотря на несколько удивленные взгляды ее родителей. — Уютно тут у тебя, — присвистнула блондинка, закрывая дверь ногой и оглядываясь по сторонам. Белый потолок, кремовые обои и элегантная люстра, стены были почти полностью завешаны плакатами актеров и каких-то музыкантов, большое количество самой разнообразной техники располагалось по всем углам. Пока Габриэль осматривалась, Саша успела, удобно устроившись на кровати, закинуть ноги на изголовье. — Поверить не могу, что кто-то согласился ночевать у меня. Девчонка к тому же, — протянула Саша. — Что с твоим образом жизни не удивительно, — пожала плечами амазонка. — Прежде, чем ты начнешь читать мне нотации, — вскочила на ноги явно обозленная таким заявлением Саша. – Сразу пройдем этап, что я не дружу с разумом, назови как угодно. — Нотации? – равнодушно спросила Габриэль. – Поверь, этим я давно бросила заниматься. Меня только одна маленькая деталь интересует: какой же надо быть идиоткой, чтобы отправиться к приятелю, который собирался тебя убить?— Кто бы говорил? – фыркнула девчонка, схватила блондинку за руку и притянула на кровать. Когда они уселись по-турецки, лицом к лицу, Саша стянула с блондинки куртку и, нахально улыбнувшись, произнесла: — Рассказывай. — Что? – вздрогнула Габриэль, уж слишком знакомо все звучало. — Все. Как что? Магия ведь существует. — Существует. И глупо это спрашивать, ты и сама все видела. — Где ты родилась? Кто ты? Габриэль молчала некоторое время, колеблясь, стоит ли говорить, ведь иначе она нарушит вечный договор о неразглашении информации, и последуют ответные ходы, дабы наказать особо болтливое существо. Значение не имело, будь то представитель небес или ада. Наказания амазонка не боялась, а выговориться очень хотелось. — Я родилась очень давно. Точный год не назову, все-таки давно это было, да и столько раз календари летоисчисления менялись. Но, знаешь ли, я видела Древнюю Грецию, тогда были другие времена, боги и герои, путешествия и битвы, было все. Знаю, это звучит как сказка, но это так. Мне почти две тысячи лет. Я бессмертна. Но я не бог. Нет. Не бог и не человек, и тем более не ангел или какой-нибудь демон. Мне нет названия в традиционной классификации существ. Я это я. Меня создало то, что сейчас ищут лишь в книгах. Меня создала магия. Магия – это не добро и не зло. Это часть жизни. Вот так. Ты и сама все видела. — Сложно в это поверить. Но бессмертие это круто. Жить вечно. — Бессмертие? Бессмертие не всегда благо. Я в этом убедилась. Кто-то считает бессмертие величайшим благом, ведь человеческая жизнь столь скоротечна. Они говорят, что если будут жить вечно, то смогут сделать много грандиозного. Но дело совершенно не в этом.Почему человеческая жизнь столь мимолетна? Может, дело в том, что человек не оценит того, чем будет обладать, не будет дорожить самыми простыми вещами, красотой рассвета, солнечным теплом, тем, что каждый день преподносит нам маленькое чудо. Рождение жизни. Людей пугает смерть. Страх смерти почему-то является первобытным, он первоосновендля человека, этот страх людям вбивают с младенчества. Но бояться не стоит. Смерть – это благо. — Знаешь, — хихикнула Саша. – Я ничего не поняла, кроме того, что особа ты у нас весьма древняя. Ты мне знаешь что лучше расскажи? Расскажи про те времена. Только ответь вначале – ты надолго? — На рассвете уйду. Дела у меня. Так что тебе рассказать? — Ты хочешь кому-то отомстить? Я слышала, как тот парень, египтянин, утверждал, что тебя кто-то предал, — сама не понимая, почему ее веселье сменила вдруг тихая грусть. – Расскажи про женщину, которую любишь. Просто ты звала ее, когда болела… Это Азазель рассказал… Почему вы не вместе? — Так вышло. Судьба иногда принимает жестокие решения. Знаешь, с тех пор две тысячи лет прошло, а для меня все было как будто вчера, настолько свежи воспоминания… Она сильная, очень сильная, не боится ничего и сама строит свою судьбу. Не существует преград, которые она не могла бы преодолеть. — Уу, — заныла Саша. – Прекращай шарманку про сопли. Расскажи что-нибудь интересное. Хоть про Рим. Как это было? — Как это было? – задумалась Габриэль. – Слушай. Внезапно амазонка загрустила из-за того, что эта девочка, к которой ее тянуло по непонятным причинам как магнитом, оказалась такой как и все. Ее интересовало только одно, правду ли им рассказали об истории, и как это было, смотреть на все, быть участницей событий. Но Габриэль не признавалась себе, что где-то глубоко внутри она испытывала облегчение, что не надо прямо рассказывать о сокровенном. А то, что Саша потребует честного и откровенного рассказа, сомневаться не приходилось. Вот только почему она чувствовала себя так, словно снова предала Зену, как и тогда в Китае? Все было неправильно, она испугалась и наделала глупостей, сбежала от Зены. Она ведь просто испугалась, почуяла ангела и решила, что враги нашли, что будет новый бой, а оказалось… Пришло время отвечать за свои поступки. Постепенно Габриэль начала свой рассказ.«Это были стародавние времена. Времена мифов и легенд, богов и героев. Тогда многое было по-другому, не так, как люди представляют сейчас. Тогда на территории Греции жило племя амазонок, я же была их принцессой и наследницей трона. Амазонки были моей семьей, большой и дружной, но имели много врагов. На нас все время нападали то греческие города, то варварские племена. Но был один враг, который стоил всех бед на земле, всего зла. Рим. Вечный город. Город безумных женщин и калек. Гнусные свиньи! Они ставили подлость и предательство в основе своей политики. Римляне убили и искалечили столько моих сестер, что не перечесть имен их, и я никогда не представляла себе такую возможность что… Но… Случилось так, что пришло еще большее зло чем римляне. С востока на земли Римской Империи вторглись варварские племена, прокатившиеся огнем и мечом по городам и деревням. Вреда они причинили много, много горя принесли, много страданий. Но одно из племен отличалось особой жестокостью, оно называло себя гуннами. Гунны стерли с лица земли моих амазонок, они убили всех, не пощадили никого, зарезали даже старух и детей. Гуннов я ненавижу больше всего. И эта ненависть сидит внутри меня уже века. Когда я вернулась из Британии, то нашла сожженные деревни с горами трупов, истлевших трупов. Почти две недели я хоронила… всех… Варию, Сару, Тайлу и остальных. Гунны воевать умели, да только я лучше. Они собирались идти дальше, на Рим, и я не выдержала. Я встала на сторону тех, кого еще недавно ненавидела, на сторону римлян. К тому моменту их нация выродилась практически полностью, но у императора Западной Римской Империи Грациана хватило ума довериться умному полководцу. Им оказался Феодосий, рассудительный и бесконечно преданный Риму человек. Но вернемся к моей истории, я добралась до Рима и беспрепятственно проникла в город. Золотая монета, знаешь ли, во все времена творила чудеса. В Риме меня никто не узнал, благо к тому моменту я уже почти два века скиталась на задворках цивилизованного мира, а меня успели похоронить и забыть. Знаешь ли, эти разговоры о том, что тот, кто не видел Колизея – не знает Рима – полная правда. Окажись на арене, посмотри в глаза беснующейся толпе, и ты увидишь душу Рима. В тот жаркий день, по-настоящему сухой, так, что казалось, песок расплавится, проходили крупные гладиаторские игры. Сенаторы, крупные чиновники, горожане, чопорные матроны с детьми, — все заполнили до отказа трибуны Колизея. Толпа галдела, делала ставки, пила вино, ела фаршированные финики, сладости, оливки и лепешки в ожидании кровопролитного шоу. В особом ложе находился никчемный Грациан, по правую руку от него сидел Феодосий. Хотя, императором официально считался Грациан, все знали – правит Феодосий. Преторианская гвардия охраняла их, а простые легионеры поддерживали порядок на зрительских трибунах. Глашатай объявлял пары гладиаторов, раздавался приветственный рев толпы, а я терпеливо ждала своего часа, наблюдала за ними и планировала разговор. Грациан был поглощен схватками, как и толпа, он подпрыгивал, сжимал кулаки и словно ребенок следил за каждым ударом, предсмертными конвульсиями умирающих, за гримасами боли раненных, а Феодосий был где-то далеко. Тело его находилось здесь, в Колизее, а разум странствовал в других мирах, может, изучал границы империи. Могу сказать, что внешне Феодосий ничем не привлекал внимание, обычный испанец среднего роста, худощавый, загорелый, с черными короткими волосами и орлиным носом. Словом, обычный человек. Я весь день наблюдала за императором и его полководцем, а гладиаторские бои сменяли друг друга, но все когда-нибудь подходит к концу. Завершился и тот день, люди разошлись по домам, а я отправилась в Императорский дворец. Стражи там во все времена было предостаточно, но я всегда быстро училась, так, что навыков имела предостаточно. И никаких проблем с проникновением внутрь, у меня не возникло. Ты бы видела глаза Феодосия, когда непонятно как в комнате появилась женщина-воин, одетая диковинным образом: сапоги, кожаные штаны, рубашка, поверх нее, в качестве легкой брони, камзол; из оружия длинные саи, боевой нож на бедре и лук со стрелами за спиной. — Кто ты? Как ты прошла через посты стражи? – вместо приветствия выпалил Феодосий, вскочив со стула. Я молча подошла к столу, не спеша обошла вокруг, потом приподняла карту Римской Империи. — Ммм, как мило, — пробурчала я невнятно. – Как мило, что думаешь делать с гуннами? — Я вызову стражу, — неуверенно пробормотал испанец. — Вызывай. Я, кстати, голодна, — кивнула я и села на свободный стул. – Попроси принести жареного кролика, ржаных лепешек и кувшинчик травяного чая. А потом я расскажу тебе, как спасти Рим. Где-то с минуту Феодосий молча смотрел на меня. Оценивал. Но он не оценивал, как оценивает воин перед нападением, ведь он был безоружен, не считать же оружием маленький кинжал, да и признаться воином он был неважным. Поэтому Феодосий ждал. Чего? Не знаю. Может, моих действий. Спустя какое-то время он кликнул стражу и приказал принести какой-нибудь снеди. Я улыбнулась про себя, празднуя маленькую победу. Вообще, по обстановке можно было с уверенностью утверждать, что здесь жил варвар-германец. Что удивительно, ведь были же и гобелены с разнообразными сюжетами и шкура медведя на каменном полу, кровать с резной спинкой, громадный стол, заваленный кипами бумаг и много-много свечей. От нашего затянувшегося молчания спасла пара преторианцев, появившаяся с подносом, полным еды. Офицер, что зашел следом, ощупал меня взглядом с головы до ног, но от вопросов сумел удержаться, молча развернулся и вышел, уверив Феодосия напоследок, что будет на пороге. — Ты говоришь, что хочешь помочь. Но зачем? С виду ты обычная варварка. — А ты с виду неотесанный германец. Но ведь это все только с виду. Скажем так, у меня личные счеты с гуннами. А что там говорят про врагов и друзей? Так что вот так получается. — Великолепно. А почему я должен тебе верить? Угощайся. Яда там нет – можешь не волноваться. — Феодосий, — ухмыльнулась я самой сладкой улыбочкой. – Меня нельзя убить ядом. Думаю, такое заявление должно смутить любого человека, но знаешь ли не в тот день. Наверно, тогда парки решили, что нам стоит встретиться, а может, просто звезды сошлись на небе в тот день таким образом, что Феодосий не стал задавать лишних вопросов, а просто поверил. — Хорошо, ты амазонка. Это понятно, — выдохнул Феодосий. – Вот на что ответь-ка мне, Рим причинил немало вреда твоему народу. Зачем же тебе желать ему благо? — Зачем? Рим воевал с нами, но были и периоды мира. Мой народ выживал, но был жив. Пришли гунны и без причин, без переговоров зарезали всех. Они не слушали мольбы оставить жизнь, не брали пленных. Конечно, мои сестры были упрямы. Я знаю это… Но… Там были тела старух и маленьких детей. Я знаю, что, если гунны уничтожат Рим, то пройдут кровавой волной по городам и деревням. Они убьют всех. Ты понимаешь это? — Какие подробности о твоих сестрах. Ты отчаянная, получить такие сведения можно лишь из первых уст. При вторжении тебя не было, а значит ты, скажем так, тесно общалась с каким-то гунном, из высокопоставленных. Гм, проникнуть в лагерь, обойти посты стражи, — покачал головой испанец. – Хотя в имперский дворец пройти гораздо сложнее. Но это все прекрасно. Ответь-ка мне лучше вот на такой вопрос. Как одна амазонка может помочь Риму побороть громадную армию? — А вот это предметный разговор, — удовлетворенно кивнула я и принялась за еду. – Итак, для начала, сведения, которая дала твоя разведка, не соответствуют действительности. Я точно знаю состав армии, боевые характеристики, уровень подготовки и вооружение, расположение войск и способности командиров. Могу и поделиться. — Разведка говоришь. Ну, говори, должен же быть и от тебя толк. Я заметила, как в глазах испанца мелькнули искорки веселья, хотя его лицо сохраняло равнодушное выражение. То, что я рассказывала ему, не являлось архиважными сведениями, а лишь способом показать мою осведомленность. В общих чертах я поведала ему, что армия гуннов насчитывает около 40 тысяч человек, прекрасно подготовленных физически, с легкостью переносящих все лишения. Преимущественно их войско состояло из конницы. У гуннов оказалось неплохо развито кузнечное дело, так что доспехи, копья, топоры и мечи можно было смело ставить в один ряд с лучшими римскими образцами. В бою гунны неистовы, способны сохранять уникальную варварскую подготовку с нехитрой тактикой. Также стоило отметить то, что в их рядах царила жесткая дисциплина, умело поддерживаемая командирами мелкого и среднего ранга. Это были общие сведения. Конечно, мне было чего рассказать, вплоть до мелких деталей их бытовой жизни, о командирах, а главное, как и почему устояли Афины. Феодосий понял, что я нахожусь, если использовать современную идиому, «в теме», вскочил со стула, несколько минут беспокойно рассекал по зале и молчал, думал и рассматривал возможные варианты. Так что… что сказать, меня оставили. Император приказал поселить меня рядом с ним в небольшой комнатке, выдать все необходимое для жизни и не оставлять без присмотра. Не потому, что испанец опасался за мою жизнь и здоровье, а потому, что не доверял мне до конца. Хотя, меня это особо не волновало. Близилась война. О ней говорили пока что шепотом, в самых темных уголках Сената. Но говорили. Я прямо говорила Феодосию, что менять надо многое, главное в армии, которая хоть и была пока что серьезным противником, против гуннов не выстояла бы. Поэтому Феодосий решил заплатить. Решение простое и эффективное. По моему настоянию мы немного изменили это решение. Ведь многие влиятельные вельможи не приняли бы выхода из войны в виде простой взятки. Поэтому мы сделали следующее во имя Рима. Н-да, до сих пор это звучит странно. Но, тем не менее, мы решили переселить одно варварское племя, враждебное гуннам. Это было племя готов. Их переселили в Малую Азию, там варварам должны были дать скот, зерно и золото, вообще все, что могло потребоваться. Это было ошибкой, но тогда мы этого не понимали. Мы считали, что Рим спасен, а одно неуступчивое племя варваров не пропустит через свои земли другое».— Вот и все. История окончена, — произнесла Габриэль, непроизвольно сжав кулаки, когда эмоции, вызванные воспоминаниями минувших дней, захлестнули ее. — Хорошая сказка, — хмыкнула Саша. — О чем ты? Это было. Это подлинная история. — Жестокая и наивная сказка. Да. Это было. Гунны шли на Рим, но менее странной, глупой и жестокой твоя история не становится. — Как знаешь, — пожала плечами Габриэль и улыбнулась. – Поздно уже. Светать скоро будет. — Да… но ты вернешься? Габриэль, ты обещаешь? – скороговоркой проговорила Саша. — Я вернусь. Но у меня есть одно условие: если снова застану тебя за ограблением или чем-то в этом роде, то отрежу тебе, скажем, уши. Медленно и получая от этого неземное удовольствие. Согласна? — О да, — расплылась в улыбке Саша. – Последний вопрос, как ты меня нашла? — Все просто, — ответила Габриэль. – Расставила свечки, положила карту, произнесла волшебные слова и готово. У мастера, как говорится, свои секреты. Мне пора. — Гм, значит, не было никакой магии крови? Отлично! Будь осторожна, амазонка, — подскочила к ней Саша, крепко обняла и чмокнула в щеку. Амазонка молча кивнула в ответ и растворилась в темноте, забыв, что от посторонних магию нужно скрывать.