Глава 1 (1/1)

Закаты. Она всегда их ненавидела. Главным образом за то чувство беспомощности, которое неизменно возникало с концом каждого дня. И так день за днем. Это было нескончаемой пыткой. Поначалу она не знала, что делать, боль и одиночество шли рука об руку, разъедая и уничтожая все внутри. А потом осталась только пустота, пустота, пронизанная болью. Казалось, внутри поселился пульсирующий шар. А потом пришли те странные сны. В них являлась Надежда, и они разговаривали. Разговаривали о прошедшем и грядущем. А еще Надежда обвиняла ее, обвиняла во многом, если не во всем, в предательстве, во лжи ей и Зене, говорила, что она убила ее и даже не попробовала спасти. Разве нормальная мать так поступила бы со своим ребенком? Разве настоящая мать станет губить собственное дитя и без малейших колебаний рисковать жизнью ради чужого ребенка? Постепенно, взращиваемая в душе амазонки вина увеличилась и стала осязаемой. И Габриэль не выдержала, признала вину полностью и безоговорочно. Тогда-то в сны стали приходить и другие люди, и существа. Погибшие от ее руки и по ее вине, родные и близкие, знакомые и простые люди, череда лиц, которые сливались в единый серый фон. И амазонка подошла к пределу, она чуралась людей и боялась спать, постепенно удаляясь за грань реальности. Пребывала в апатии и тоске. Может быть, поэтому амазонка столь сильно обрадовалась, когда появился Гавриил и предложил сделку, своего рода выход из этого тупикового положения. А сделка была такова, Надежду отпустят из Ада, несмотря на совершенные преступления и Проклятья из-за происхождения, но в обмен Габриэль обречет себя на вечное существование во Тьме. Судьба Зены? Их жизненные пути не будут больше связаны. А чтобы амазонка была сговорчивей, ей показали Зену в Элизии, где она была счастлива в окружении родных и близких. Боль была столь нестерпимой, что, казалось, она разорвет изнутри блондинку на сотню маленьких клочков, а ведь Габриэль думала, что никогда больше не сможет испытать какие-либо чувства. И тогда она решилась заключить договор. С тех пор прошли годы… Амазонка совершенствовала свое искусство боя и училась магии, много странствовала, избегала людского общества, предпочитая одиночество, и терпеливо ждала… ждала момента, когда ей позволят уйти в вечность. А волшебные существа, как нечисть, так и небесные создания, все больше говорили и грядущем Конце Света, ждали его со страхом и искали любую информацию, чтобы избежать мирового катаклизма. Габриэль же считала все слухи не более чем глупостями, пыталась обособиться от магии и поэтому переехала жить в Россию еще в начале 90-х 20 века. В этой стране она подолгу ни на одном месте не задерживалась и лишь в последние полтора года постоянно жила в небольшом городке недалеко от Москвы, старалась не искать приключений и не влезать ни в какие разборки, не спасать людей. Но вот однажды, поздним вечером амазонка нарушила свои привычки и вмешалась в небольшую уличную потасовку, отбив какую-то малолетку у уличной шпаны. И вот, спустя буквально пару часов, блондинка стояла в своей квартирке перед диваном и хмуро смотрела на эту малолетку, спящую под стеганым одеялом. На вид девочке было около 15-ти лет, во сне она смешно морщилась, словно ей снилось что-то забавное. «Что же, кажется, ее зовут Саша. Весьма мило». Габриэль хмыкнула и бесшумно вышла из маленькой комнатки, направляясь на столь же крохотную кухоньку. Это была обычная однокомнатная «хрущевка» с минимальным набором мебели времен царя Гороха, состоящим из дивана, книжного шкафа и гардероба в комнате, и газовой плиты, холодильника, раковины и небольшого стола с парой табуреток, с прогнившим линолеумом и пожелтевшими от времени обоями. На кухне все же можно было заметить несколько новых, столь контрастирующих со старой рухлядью вещей. В частности, электрический чайник, в котором блондинка вскипятила себе воды, телевизор с плоским экраном и современный навороченный ноутбук. Спустя несколько минут, когда кофе был приготовлен, и пара нехитрых бутербродов лежала на тарелке, Габриэль сняла с холодильника толстую папку с бумагами и документами. Ей предстояло сделать последний шаг в поисках того, что она спрятала много лет назад в Египте после обряда инициации. А искала она оружие Зены, знаменитый шакрам и катану, и самое важное — свиток с последней историей про воительницу. Само по себе оружие, даже попади оно в чужие руки, не причинило бы вред Габриэль, ведь она достигла больших успехов, как в магии, так и воинском искусстве, а вот свиток содержал слишком много информации, которая не должна быть разглашена. Никогда. Возможно, амазонка излишне волновалась. Но, тогда в Египте она была слишком подавлена и опустошена, чтобы рационально мыслить, и решила спрятать артефакты внутри пьедестала статуи сфинкса, не сумев придумать ничего лучше. А потом Габриэль странствовала по свету почти две тысячи лет, творила как добро, так и зло и успела нажить много врагов. Причем, значительная их часть принадлежала к Небесному Воинству. Наверно, амазонка опасалась, что некоторые одержимые демоны и Небеса навредят ей и Надежде, не хотела, чтобы о ней и Зене узнал мир. Но может, блондинке просто было стыдно за очередное предательство? И все-таки, сфинкса нужно было найти. И она найдет. Что же, перед храмом, в котором проводился обряд ее инициации, стояло около ста сфинксов, за полвека она отследила нахождение девяноста семи, остались трое. Так, один из сфинксов теперь находится в Москве. Но вот незадача, на фотографии видно, что этот сфинкс явно не тот, в постаменте присутствуют вставки бронзы, и не видно печати Азазеля, ведь именно он помогал прятать артефакты. А вот два других сфинкса вызывали неподдельный интерес, да и располагались они по иронии судьбы недалеко, в Санкт-Петербурге, на Набережной. Габриэль встала с табуретки и подошла к окну, посмотрела во двор и тяжело вздохнула, когда словно в ответ на промелькнувшую мысль об устроенной судьбе Надежды, появилось странное чувство неправильности. Да еще эта малолетка свалилась на ее голову! Зачем только она притащила ее к себе? Что и кому желала доказать? И самое странное, что внутри амазонки шевельнулась ответственность, и очерствевшая за столетия одиночества душа начала просыпаться. Или это только показалось? И постепенно, блондинка сама не заметила, как уснула. Уже много лет ей ничего не снилось… а тут, появились Зена и Надежда. Зена обвиняла ее в предательстве и уходила. Боже, но ведь она просто хотела спасти свою дочь, изменить ее судьбу. Так почему же так больно? Почему меня не оставляет мысль, что я совершила что-то ужасное и непоправимое? Вдруг чье-то настойчивое прикосновение вернуло блондинку в реальность. Она вскочила на ноги и неуловимым движением прижала к стене человека, посмевшего потревожить ее сон. И лишь спустя пару секунд амазонка поняла, что это была Саша. — Проклятье! – выругалась Габриэль. – Какого дьявола ты делаешь?! — Отпусти, — прохрипела не своим от боли голосом девочка. — Да. Прости, — буркнула блондинка, разжав захват, затем вернулась к столу и за пару мгновений собрала все бумажки и пихнула их в шкаф. — Уф, — выдохнула Саша, потирая руку. – Больно. Ты что? Всегда кидаешься на людей по утрам? — А ты всегда подкрадываешься и будишь спящих? – огрызнулась Габриэль.— И вообще, не пора ли тебе возвращаться домой? Саша смерила шагами кухню взад-вперед, развернулась, внимательно посмотрела на амазонку и съязвила: — Ты всегда изъясняешься на черте знает каком языке? — Ох, прости, — мотнула головой блондинка, когда поняла, что говорила на древнегреческом. – Сны навеяли. — Да уж. Интересно, что же должно такого присниться, чтоб на этом говорить. Знаешь, я посмотрела тут твою квартирку, маленькая, да и, похоже, ты тут одна живешь. Можно мне у тебя пожить? — Че-чего?! Габриэль на мгновенье потеряла дар речи от такого хамства, но все же собралась с мыслями и медленно протянула: — Если я правильно тебя услышала… Ты хочешь жить у меня. Я вот только не поняла, а почему я должна делить с кем-либо свою квартиру и уж тем более жизнь, а быть нянькой не собираюсь тем более. — Нянькой? – хихикнула развеселившаяся Саша. – Не нужна мне нянька. Проблемы у меня, надо перекантоваться где-нибудь недельку-другую. Я не помешаю. Буду вести себя тихо. Деньги у меня есть, я заплачу. — Девочка, повторяю, я живу одна и не собираюсь кого бы то ни было приглашать к себе жить. Так вот, я сейчас уйду, когда вернусь – не знаю. Главное, тебя здесь быть не должно. — Эй, в конце-то концов, ты же помогла мне там, на улице. Ничего не спрашивая, притащила к себе. Стоп! Я же даже не знаю твоего имени. — И не надо. Меньше знаешь, дольше живешь. Эта девчонка, еще несколько часов назад вызывавшая интерес, вдруг начала раздражать. Подросток вроде. И всего-то 15 лет. Но Саша уже была выше ростом, нежели блондинка, крепкая, весьма ладно сложенная, с вьющимися каштановыми волосами, карими глазами, выглядела как взрослый человек. И она говорит, что нуждается в помощи. Боги! Как все сложно. Остается только один вопрос: и какие же проблемы могут быть у подростка, чтобы он искал убежище, явно не желая возвращаться домой. — Послушай, я могла бы присматривать за твоим домом, готовить, — сделала еще одну попытку Саша. — Ты хоть понимаешь, чего просишь? «Да ладно тебе. Чего стоит помочь девчонке? Если что-то пойдет не так, можно просто занести ее в главу «Непредвиденные обстоятельства». А артефакты свои я ищу давно, пара дней погоду не сделают» — Да ладно тебе. Нечего бояться. Не волнуйся, на твою невинность я покушаться не буду, — подмигнула Саша, желая разрядить обстановку хоть немного.— Очень смешно, — махнула рукой Габриэль. – Ладно. Можешь пару дней пожить у меня, а потом посмотрим, что можно для тебя сделать. — Ох, круто! – захлопала в ладоши Саша. – Класс! Только у меня остались два вопроса: первый, есть у тебя, что пожевать, и второй, как все-таки тебя зовут? Блондинка хмыкнула, молча развернулась и ушла в комнату, там она вытащила из книжного шкафа свои саи, которые лишь номинально так назывались, а внешне напоминали скорее короткие кривые мечи. Затем она повесила саи за спиной, так, что они оказались скрещенными, и нацепила черную кожаную куртку. Буквально через пару минут амазонка шла, немного ссутулившись по серой улице. Очень часто судьба ставит перед нами выбор: как поступить в сложной ситуации? Можно покориться обстоятельствам, которые выглядят непреодолимыми, и проклинать потом себя за малодушие, а можно восстать против правил и слепого жребия судьбы. Конечно, в этой схватке можно и не выиграть, но можно сохранить свою честь. Вот только один вопрос остался: а кому нужна твоя честь? Такие мысли блуждали в голове у Габриэль, пока она шла на встречу со старым другом.* * * Давным-давно амазонка не любила ранний подъем, предпочитая спать как можно дольше. Но время меняет многое, не только стирает и возводит города и страны, но и душу человека, что уж тут говорить про привычки. Габриэль шла все дальше вглубь городского парка, неспешно прогуливаясь по тропинке. Деревья тихонечко шелестели листвой, солнечные лучи робко скользили по асфальту, желтой траве и редким бегущим прохожим, облаченным в спортивную одежду. Наконец, когда пустые аттракционы и уличные кафе остались позади, Габриэль вышла к небольшому заповеднику. В том заповеднике или лучше сказать живом уголке держали птиц и мелких зверушек, рядом был и пруд, а в нем плавала стайка уточек и несколько лебедей. Габриэль остановилась посередине мостика, оперлась на перила и улыбнулась бродячему псу, который тяжело вздохнул, глядя на блондинку, и неспешно побрел прочь. Все вокруг было пропитано красотой и покоем. На несколько минут женщина расслабилась, получая удовольствие от созерцания воды и птиц, ожидающих угощения, когда почувствовала чье-то присутствие. — Ты пришла, — амазонка услышала до боли знакомый голос. Это был Азазель. – Я удивлен. Среднего роста, худощавый, с темными вьющимися волосами, он обладал весьма приятной внешностью и почти не изменился со времени их последней встречи, разве что теперь он носил волосы чуть покороче. Много лет назад Азазель был верховным жрецом в Египте и посмел полюбить дочь фараона Херат, которая посмела ответить ему взаимностью. К сожалению, Азазель и Херат жаждали власти и не отличались особой чистоплотностью в выборе средств для достижения цели. Они решили убить фараона, устроив целый заговор. Однако заговор раскрыли. Херат покончила с собой, а Азазель был казнен. Но египтянин успел прочесть заклинание из книги Мертвых и после смерти стал бессмертным демоном. Габриэль пыталась помочь жрецу, но не сумела. Египтянин в благодарность согласился помочь амазонке в любом деле, требующем магии. Потом же, когда она и впрямь пришла с требованием выполнить обещание, он был связан своим словом и выполнил дело, которому глубоко противилась ее душа. — А ты, я смотрю, все такой же, — хмыкнула амазонка, напрягаясь, когда в памяти промелькнули последние кровавые события их встречи. – Смокинг. Плащ. Одеколон. Вот только галстука не хватает для полной картины. — Галстук? Всегда считал его приспособлением для сведения счетов с жизнью. А ты смотрю, напротив, утратила королевский блеск, перешла на одежду плебеев, джинсы и водолазки. — Зачем звал? Габриэль неожиданно разозлил ехидный голос и лощеный вид жреца. Она очень хорошо помнила, как в их последнюю встречу он поклялся убить ее, и сомнительно, что за пару столетий Азазель изменил свое решение. И чего же ему нужно от меня сейчас? Азазель стал демоном, бессмертным демоном, целью которого было лишь одно, вызволить душу его возлюбленной Херат из Преисподней. И самое удивительное, что ему удалось найти такой способ, родилась ведьма, обладающая силой 4х стихий. Ее ребенок обладал бы огромной магической силой и сумел бы открыть врата Ада, и выпустить в человеческий мир души проклятых, в их числе душу Херат. Но Габриэль помешала рождению этого ребенка, совершив убийство его беременной матери. — Не переживай. Я пришел не отношения выяснять и даже не мстить, хотя право на это имею. — И что теперь? Предлагаешь мне заплакать? Ты прекрасно знаешь, почему я тогда помешала тебе. — Знаю, — пожал плечами египтянин. – Как же тут холодно. Брр! Вечно ты селишься в самых отвратительных местах. Вот скажи, каким образом тебя занесло в Россию. — Тебя не спросила. Что тебе нужно? У меня нет времени на пустые разговоры, — зло бросила блондинка. Габриэль с шумом выдохнула, развернулась и пошла прочь. Египтянин грустно улыбнулся, глядя ей вслед, а потом крикнул: — Они ищут тебя! Ищут, чтобы убить! Амазонка! Свет объявил тебя вне закона! Берегись! — Вне закона говоришь. Ну, пускай приходят, — Габриэль остановилась и пробормотала себе под нос, не оборачиваясь. – И я убью их всех. Амазонка не спеша уходила прочь, обдумывая слова Азазеля. Лгал ли он? Нет. Это исключено. Почему-то несмотря ни на что я ему доверяю, между нами была кровь и боль, слезы и предательство, но в то же время мы всегда находились рядом друг с другом в трудные времена, удерживая от непоправимых и ужасных вещей и спасая от всех бед. Тем не менее, небеса решили отыскать амазонку, чтобы уничтожить. Если предположить, что они решили взяться за нее серьезно, то вряд ли им понадобиться много времени, чтобы вычислить ее местонахождение. Амазонка излучает магию, использует магию и живет магией, и магию можно уловить, ведь она оставляет незримые глазу следы. Что же, теперь можно кое-что разъяснить про Сашу. Шпана пыталась расправиться с ней неподалеку от дома Габриэль. Когда она разгоняла не в меру ретивых и озлобленных подростков, то слышала несколько имен. Если вспомнить запах дешевого алкоголя и потертую одежду, наличие школы, в которой училось много трудных подростков, то становилось ясно, что они жили где-то рядом. Так, прекрасно, она нашла двор, где произошла драка. Ага. Пара старушек сидела неподалеку и что-то оживленно обсуждала. Натянув самую приветливую улыбочку из ее арсенала, Габриэль направилась к пенсионеркам, которые оказались очень разговорчивыми. Буквально за несколько минут она узнала все, что хотела. Стрельников Константин, 16ти лет, проживал буквально в пяти минутах ходьбы от места драки, в обычной пятиэтажке в двухкомнатной квартире. Испуганный, но достаточно наглый подросток пытался сопротивляться амазонке, а потом и хамить, но женщина быстро сбила с него спесь парой крепких ударов, а потом плотно расспросила о Саше. Когда юнец понял, что странная блондинка не несет ему никаких проблем с законом, только некоторые физические повреждения, в случае нежелания идти на контакт, то поведал много интересного. Саша Маркова росла в достаточно обеспеченной семье, дралась и воровала с малых лет, систематически попадала в милицию, но при всем этом, по признанию школьных учителей и знакомых, имела острый ум и прекрасную память. Ее друзья говорили о ней, как о человеке, полностью лишенном моральных принципов, ради желаемой цели, готовом на все. Но в один прекрасный день Саша решила, что способна жить дальше без родительской опеки со своим другом, и организовала спектакль со своим похищением. И лишь одного не предусмотрела не по годам развитая девочка, приятель решил, что, пожалуй, им нужны все деньги, весь выкуп, а вот сама Саша представляется определенно нежелательным элементом во всей комбинации. Прекрасно. Лучше человека найти и притащить в дом не могла. Хотя, это только факты, а ведь нужно понять и мотивы. Отлично. Этим она займется после возвращения из Петербурга. Одно только жаль, придется использовать магию. Сил-то, безусловно, хватит, но жилье придется менять. В принципе, из страны пора уезжать. На этом Габриэль решила закончить изыскания и возвращаться домой. Открывая дверь квартиры, она услышала бодрое пение, раздававшееся из комнаты, скинула ботинки и бесшумно пошла на звуки. Саша сидела на диване, обложившись бумагами и документами, добытыми амазонкой. Девочка что-то чертила время от времени на отдельном листке, не забывая горланить какую-то песню. — Мило, — блондинка резко хлопнула в ладони и добавила. – Не думаю, что рыться в чужих документах хорошо. К тому же, я крайне болезненно отношусь к вторжению на свою личную территорию. — Ой, — Саша подпрыгнула от неожиданности на диване и со страшным грохотом рухнула на пол. Габриэль невольно улыбнулась образовавшейся ситуации, странно, но почему-то она не чувствовала злости, только радость. Блондинка подошла к дивану, взяла листок с записями Саши, бегло осмотрела его, смяла и швырнула в сторону. — Эй, — возмущенно крикнула Саша, поднимаясь на ноги.Она была одета в синие джинсы и бежевый пуловер, немного уставшая, но ее глаза озорно блестели, словно у гончей, почуявшей зверя. — Зачем так пугать? Мне просто стало интересно, и я решила их просмотреть… Э-э, ну там такая информация интересная и прочее. — Не старайся, твои оправдания выглядят просто нелепо, — махнула рукой Габриэль и стала собирать бумаги. – Ладно. Не переживай. Я и так поняла все прекрасно. И как? Нашла что-нибудь интересное? — Угу, — хмуро буркнула Саша, поднялась на ноги и потерла ушибленное место, подошла к блондинке, потом подошла к блондинке вплотную и, пристально глядя ей в глаза, продолжила. – Что за ерунда? Ты историк? Другого объяснения этому нет. — Историк? Оу, нет, конечно, — Габриэль вновь улыбнулась. – Ты не поймешь. Считай меня, кем хочешь. В общем, правила таковы: можешь жить у меня неделю, ни о чем не спрашивай и ни во что не вмешивайся, а потом уходи. Да, и дай знать своей семье, что ты жива. Похищение во все времена считалось серьезным преступлением, даже если была инсценировка. — Ты! Блондинка подошла к окну, задернула штору, отстегнула свои ножи и плюхнулась на диван. Это были те самые часы перед вылазками, которые Габриэль проводила, медитируя и полностью расслабляясь. Очистить разум и сердце, сделать мышцы невесомыми, и тогда можно было чувствовать, как магия струилась по венам, оставляя чувство бесшабашной уверенности. Когда время пришло, амазонка просто открыла глаза, поднялась с дивана и подошла к шкафу, оттуда женщина достала необходимые для колдовства принадлежности и несколько минут стояла молча. Со стороны могло показаться, что она что-то забыла или задумалась. Наконец, блондинка резко выдохнула, сунула в маленькую сумку все необходимое, взяла оружие и, не прощаясь, вышла из квартиры. Саша что-то крикнула ей вслед, но Габриэль не услышала и не видела того, как девочка вышла из квартиры спустя пару минут и просто была шокирована увиденным.Уличные фонари не горели, что, впрочем, было обычным для этой страны, моросил нудный дождик, и все вокруг погрузилось в сон. Амазонка расставила пять свечей у подъездной двери, достала перочинный нож, порезала левую ладонь, затем, обмакнув палец в крови, соединила свечи кровавыми линиями, образовав пентаграмму, по бокам изобразила два демонических знака и отошла на шесть шагов назад. Потом она выкрикнула несколько слов на древнем демоническом языке, превратившись в живой факел, и взлетела ввысь. Изо рта амазонки вырвался поток огня, и пентаграмма загорелась, а потом на месте подъездной двери появилась мерцающая. Блондинка рухнула на бетонную плиту, потом, шатаясь, смогла подняться на ноги, и исчезла в мерцающей двери. Глаза Саши наполнились непередаваемым ужасом при виде ритуала. «Матерь Господня, — пронеслось у нее в голове. – Что же это такое?» В портале Габриэль почувствовала, как ее тело сжалось до невесомой пушинки. Она свернулась, словно лист пергамента и вихрем понеслась вперед, к другому концу портала. В одном из темных дворов Петербурга возникло прямоугольное пятно, а из него пулей вылетела маленькая женщина. Она не сумела устоять на ногах и угодила в большую лужу, но моментально вскочила и разразилась шквалом проклятий сразу на нескольких языках. Это и была Габриэль. Она быстро пришла в себя, попыталась привести себя в порядок, но потерпела неудачу. Чертыхнувшись еще раз, амазонка достала кристалл на цепочке, прошептала фразу на латыни и указательным пальцем заставила его качаться из стороны в сторону. Кристалл засветился изнутри синим огнем, указывая направление. Амазонка медленно брела из жилого квартала к Малой набережной, внимательно следя за свечением внутри кристалла. Какой-то бездомный испугался ее взлохмаченного дикого вида и счел за лучшее убраться подальше с ее пути. Бродячий кот гневно взмахнул хвостом при виде амазонки и вернулся к созерцанию мира. Между тем на небе высыпали звезды и луна, светившая так ярко и полно, что Габриэль остановилась на пару мгновений и нахмурилась. Лунный свет мог сорвать колдовство и выдать ее. Уличные фонари, словно древние знакомые, приветствовали ее, лукаво подмигивая, жилые дома сурово молчали, черными провалами выказывая недовольство, а холодный ветер заставил дрожать. Стоп! Они рядом! Габриэль остановилась, подняла голову и стала напряженно вслушиваться в темноту. Зверь внутри амазонки поднял голову и зарычал, предупреждая об опасности. Прекрасно! Попались! Амазонка с шумом выдохнула воздух, скривила губы в недоброй усмешке и прошептала:«Се гоуин морс дисэай делано,Се гоуин морс дисэай делано». В ту же секунду появились горящие огни и стали летать по кругу, а следом буквально из ниоткуда возникли шестеро ангелов. Они беззвучно порхали в воздухе с обнаженными горящими мечами. Ангел – это высшее существо, воин небес, предназначение которого сражаться с демонами и порождениями Тьмы. Облачались они в длинные белые сутаны, подвязанные поясами, иногда ангелы надевали просторные светлые штаны, а вооружались длинными мечами, на которых витиеватым узором было выжжено слово Создателя. Мечи представляли собой отдельную тему для разговора. Дело в том, что ангелы, в отличие от архангелов, выглядят как обычные люди, их крылья не видны человеческому глазу, а оружие в материальном обличье они не носят и в нужный момент усилием воли вызывают его из астрального пространства. — Ты демоница, называющая себя Габриэль, — крикнул один из ангелов, с виду совсем мальчишка. – Именем Небес призываю сдаться! Сдавайся или умри! — Прекрасно, — ощерилась в недобром оскале блондинка. – Давайте поиграем!«Громидус се фонтро!» Как только амазонка выкрикнула это, летающие огни атаковали ангелов. Двое превратились в живые факелы и с криками боли рухнули в воду. Остальные пытались уйти от столкновения рваными зигзагообразными движениями от столкновения с пожирающим огнем. Габриэль выхватила короткие мечи из-за спины, вспыхнувшие голубым пламенем, и атаковала в прыжке противников. Под меч первого ангела она нырнула, едва избежав столкновения, но успела сунуть нож ему между ребер, вторым ножом отбила меч, метивший в спину, отскочила в сторону и стала кружить, отбивая атаки сразу трех противников. Бешеная скорость! Удары сыпались один за другим. Но амазонка без труда отбивала их, успевая отвечать резкими выпадами. Скоро ангелы покрылись мелкими кровоточащими ранами и заметно устали. Но когда к ним вернулись двое собратьев, пострадавших от огня, ангелы получили преимущество. Удар! Блондинка упала на спину, пропустив удар кулаком в лицо, перекатилась на живот и вскочила на ноги, с трудом сумев отвести меч ангела, но другой по касательной сумел ранить ее в бедро. И тут внутри Габриэль зверь вырвался из клетки. Ее глаза стали черными, она выкрикнула какое-то слово на демоническом языке несколько раз, и темный поток, вырвавшийся из ее груди, поглотил двух ангелов, превратив их в пыль за одно мгновение, другие же с испугом отпрянули в сторону. Разъяренная, покрытая кровью и грязью, блондинка внушала страх. И кто знает, какая бы судьба ждала их, но послышались звуки сирен и крики людей, привлеченных шумом, поэтому все решили за лучшее скрыться в ночи. Никто не видел, как блондинка проскользнула к порталу и перенеслась за сотни миль от места боя к своему временному пристанищу. Там, она тщательно уничтожила следы своего колдовства и, шатаясь от боли, тихонько зашла в квартиру.* * * — Господи! Да что с тобой произошло?! – заорала Саша, едва увидев блондинку. Буквально минуту назад девочка смотрела какой-то глупый фильм и жевала бутерброд, но лишь взглянув на амазонку, вскочила на ноги и попыталась ее поддержать за руку, но тут же отскочила в сторону, испугавшись злого взгляда. Габриэль с такой злобой посмотрела на нее, словно обвиняя в неудаче, вытащила из шкафа аптечку и, хромая, ушла в ванну. Там она скинула на пол куртку и оружие, начала медленно стягивать джинсы, которые сильно пропитались кровью. Проклятье! Положение дел оказалось гораздо хуже, чем она предполагала. Бровь была рассечена, и кровь сочилась, не переставая, порез на руке сильно болел, но все это не представляло опасности. А вотс бедром было совсем плохо, рана уже воспалилась, болела так, что хоть на стену лезь. Габриэль с трудом смыла кровь и, не сдержав стона боли, села на пол, когда в дверь тихонечко поскреблась Саша. — Эй… Это…пусти меня. Я помогу. — Проклятье! – снова выругалась Габриэл, осознавая беспомощность и понимая, что сама она не справится. – Пожалуй, мне нужна помощь. Без тебя не смогу обойтись. Давай, но только без стенаний, и лишних вопросов не задавать. Только когда Саша что-то буркнула в знак согласия, амазонка открыла ей дверь, пустив в скромную обшарпанную ванную. Девочка с трудом смогла сдержать шок от странного вида блондинки, крови и еще более непонятного оружия, но помогать бросилась с готовностью. Кое-какие навыки врача девочка имела, ведь она мечтала спасать жизни людей, посещала курсы и факультативы, умудряясь сочетать недюжинные способности в обучении и колючий характер. Саша, казалось, потратила совсем немного времени на обработку ран амазонки, но на самом деле прошло почти два часа, пока она неспешно, но очень тщательно выполняла столь необычную работу. Потом Саша отвела блондинку в постель, укрыла одеялом, присела рядом, взяв ее руку в свои, затем положила ладонь ей на лоб, откинула волосы, проверяя температуру, а следом ушла, вздохнув, ушла в ванную, чтобы убрать окровавленную одежду, прочий мусор и немного подумать. Девочка не могла не заметить странности, происходившие последние пару дней. И объяснение им, этим странностям, в виде светловолосой женщины могло быть только, самое фантастическое. А его, ох как, не хотелось принимать. Габриэль же казалось, что рядом с ней вновь Зена, а не эта девочка. Рядом ее Зена. Это она смеется и улыбается ей своей неповторимой кривой усмешкой. И все было так, как и должно быть. Прочное чувство правильности возникло в ее сердце. А потом амазонка и вовсе потеряла связь с реальностью, ее разум отделился от тела и стремительно улетел прочь. Ничто не могло вернуть амазонку обратно. Она оказалась в удивительном месте, где росли фантастические деревья, трава простиралась ковром, ее сладкий и душистый запах дурманил голову. Блондинка лежала на мягкой траве и ни о чем не думала. Так хорошо и спокойно было. Вот только одна вещь ее ужасно. Этот странный назойливый голос звал ее, звал в реальный мир и не желал успокаиваться. И в конце концов Габриэль не выдержала, вскочила на ноги и побежала на звуки голоса.А потом ее поглотила темнота, появилась слабость во всем теле, и она упала… Габриэль почувствовала луч солнца, упавший ей на глаза, недовольно поморщилась и отодвинулась в сторону. Этот нахальный луч солнца, вторгшийся в комнату, словно издеваясь, вновь заполз ей на лицо. Блондинка тяжело вздохнула, просыпаясь и ощущая легкое покалывание в раненом бедре, значащее, что рану хорошо лечили, и, судя по всему, без магии не обошлось. Она проанализировала свое состояние, а потом медленно открыла глаза и стала нерешительно оглядывать комнату. Все как обычно, бурый ковер, поеденный молью, створчатый шкаф из доисторических времен, небольшое собрание книг на разных языках, на полу же спала девочка Саша, завернувшаяся словно в кокон в какое-то старое одеяло. Габриэль посмотрела под одеяло, удовлетворенно хмыкнула, увидев аккуратную повязку на бедре. Так, все вроде ничего. Жива и относительно здорова. Что не может не радовать. Теплые крепкие руки опустились ей на плечи, а Габриэль едва не заорала от неожиданности.— Доброе утро. Как самочувствие? – произнес знакомый баритон. Это был Азазель. — Проклятье! Что ты делаешь? – шепотом крикнула Габриэль. — Ни сна, ни отдыха измученной душе, — тихонько рассмеялся Азазель, отошел от изголовья дивана и сел рядом. – Ты лучше скажи: как ты умудрилась сцепиться с серафимом? Ведь всем известно, одна царапина, нанесенная оружием серафима объекту мести, — и он, то есть ты, покойник. Всем известно, что воинами небес становятся лучшие земные солдаты с чистым сердцем и разумом, этих воинов называли ангелами. Во главе воинства ангелов стояли те, на кого испокон веков опирался Создатель, и это архангелы. Но когда тьмы овладеет сердцем архангела, и он безраздельно погрузиться в пучину горя и отчаяния, архангел станет серафимом, ангелом Мести. Ангел Мести всемогущ и практически непобедим, и что самое главное, его защищают законы Небес и Преисподней, ведь везде признают священное право на месть. — Ты же знаешь сколько мне лет. Но врагов у меня предостаточно, хоть и многие уже умерли, — пожала плечами Габриэль. — Ну да ладно, по правде говоря, меня не очень интересуют твои героические подвиги в прошлом. Но твоя схватка в Петербурге впечатляет. Уф! О да, еще как впечатляет. О ней столько разговоров. Подземный мир превратился в улей, эти отбросы визжат от восторга, обсасывая все подробности. Ты даже не представляешь, как они приукрасили смерть ангелов. Черт! Ты стала легендой. — Прекрати, — простонала Габриэль, обхватив руками голову. – Боже! Это просто ужас, все пропало! Хотя…стоп! Саша! Она тебя видела? — Ну, как тебе сказать. Полагаю,что за десять дней она сумела обнаружить мое присутствие в твоей берлоге. — Ужасно! Отсюда нужно уходить, немедленно. — Да тихо ты! – шикнул Азазель. – Саша спит. Она за тобой ухаживала, устала. Королева, ты смотри, подобрала на улице бродяжку… — Она не бродяга. — Ой, да ладно, — Азазель махнул рукой, встал с дивана и подошел к окну. – Спасла малышку от злых людей, накормила, приютила, а девочка за тобой словно мать родная ухаживает. Никого не напоминает? — Заткнись, ублюдок! – рявкнула амазонка. – Зачем ты преследуешь меня? — Преследую? – беззвучно рассмеялся Азазель и посмотрел на блондинку с нескрываемым презрением. – Ой-ой, дорогуша, да на что ты мне сдалась? Все подозреваешь меня в заговоре дакорыстолюбии. А я может из-за любви к тебе, из-за нежной привязанности прихожу поболтать, а ты… — Знаешь, Азазель, если бы я не знала тебя так хорошо, то, наверно, поверила бы. Но мы оба знаем – ты врешь. И ложь – вторая сущность твоей натуры. Была. Есть. И будет. — Ммм, знаешь милая, я бы на твоем месте не разглагольствовал о душе, о лжи и второй натуре. Мы ведь одинаковые. Ты сначала предала твою дочь в угоду женщине, к которой испытывала чувство. После того, как эта женщина предала тебя, ты решила, что пора бы спасти свою дочь и предала себя. Ты такая же убийца, как и я. Признай это. Проходят года, уходят столетия, и что? Все повторяется. Свою сущность не изменить. Что бы ты не делала. Все повторяется. Снова. И снова. И снова. И снова. — Чего ты хочешь?! Вы все?! Чего вы хотите?! Мое признание?! Признаю – я убийца! А теперь убирайся в ад! Габриэль не заметила, как сорвалась на крик и попыталась вскочить с дивана, на что моментально среагировал египтянин, который в мгновенье ока подскочил и уложил ее снова на спину. Блондинка не заметила, как в его глазах на смену презрению пришло сочувствие. От шума мгновенно проснулась Саша, вскочила на ноги и стала испуганно озираться вокруг. Девочка округлила глаза от сцены, развернувшейся перед ее глазами. Странный загадочный и красивый мужчина появился в маленькой квартирке через несколько часов после ранения женщины, помогал и заботился о ней, на все вопросы отшучивался. А ночью Саша увидела совсем непонятную картину, мужчина, представившийся Азазелем, что-то шептал Габриэль, стоя на коленях перед диваном, держа ладони над раной женщины. И ладони египтянина излучали свет. Все это явно походило на ритуал, при чем с использованием магии. Этот ритуал Азазель проводил каждую ночь, а после него сметал все съестное в холодильнике и часами при помощи способности к левитации висел в воздухе. — Ты еще здесь? Я же велела тебе уходить, — раздраженно произнесла девочка. — Ну, милая, наша блондиночка уже не одну тысячу лет пытается меня прогнать. И что? Просто она не в силах признаться, что скучает, все гонит прочь, а потом ждет обратно, либо просто поболтать, либо просить о помощи. Вот и ты ту же шарманку завела, но мы-то знаем чего ты хочешь на самом деле. — Знаешь-ка что, я не знаю, чего ты хочешь на самом деле, но точно знаю, чего хочу я. Уходи. Иначе, я вызову милицию, — вконец разозлилась Саша, вскочила на ноги, скомкала одеяло и швырнула на диван рядом с Габриэль, которая вздрогнула от неожиданности. — Милицию? – недоумевающее нахмурился Азазель, потер ладонью подбородок, а затем торжествуя вскинул руки вверх. – А кто это? Ой, стоп! Это представители власти, которые следят за безопасностью мирных граждан. Угадал. Но вот незадача, мне почему-то кажется, что этой милиции следует бояться тебе. — Что вообще происходит? – прошептала Саша, вмиг потеряв злость. – Кто вы такие? Что это за ритуалы, которые вы проводили? Странное оружие и непонятные раны. Вы что, сектанты? — Возможно, — ухмыльнулся Азазель. – Кстати, Габриэль, девчонка-то права, нас вполне можно назвать сектантами. Ну ладно, можно и представиться. Я один из величайших демонов в истории человечества, предатель фараона и убийца. Мое имя Азазель. А нашу милую блондинку можешь называть Габриэль. Она весьма благородной крови, королева амазонок все-таки. Хотя о чем это я? Благородной крови в ней ни капли, родителями были крестьяне. Габриэль едва не рассмеялась, когда шок на лице девочки сменился пониманием, а потом и вовсе в ее глазах появилась угроза. — Так, — выдохнула Саша, хлопнув в ладони. – Все психи расходятся по домам. Ты, мой друг, езжай к себе или вызову тебе помощь по известному адресу. Ты же лежи пока, сейчас лекарство принимать будем, кушать и отдыхать. — Ты посмотри, — захохотал Азазель. – Она мне точно кое-кого напоминает! Я не уйду. Нет. У меня тут более чем серьезный разговор. Уже вторую неделю жду. Хватит. Дело не терпит отлагательств. — Ладно, — тяжело вздохнула Габриэль, понимая, что избежать разговора ей не удастся. – Выбора у меня, похоже, нет. Подожди на кухне. Я оденусь пока. Постараюсь сделать это быстро. Саша укоризненно посмотрела вслед уходящему демону, и, покачав головой, полезла в шкаф за одеждой амазонки. С удивительной нежностью и заботой она поддерживала женщину, пока та одевалась. И спустя минут десять Габриэль лежала на диване в широкой белой футболке и красных шортах, укутанная в шерстяной плед. Сама Саша абсолютно по-хозяйски устроилась рядом и нагло уставилась на египтянина, тот же пожал плечами и начал: — Ты живешь очень закрыто и давно не уходишь в свет, поэтому ничего не знаешь. В мире творится что-то странное, некроманты словно взбесились, творят полнейший беспредел. Силы света свои прямые обязанности забросили, а демоны вовсю куражатся, устраивая кровавые войны. — Что же в этом примечательного лично для меня? — Я не закончил. Пропала печать Гекаты, убит Юрген Свенсон. Причем, убит таким образом, что его удерживали на весу и сломали шею. Помнишь, чем занимался Свенсон?— Любопытный ученый, если мне не изменяет память, изучал все мистическое, он изучал артефакты и утверждал, что магия существует. Но, знаешь ли, в мире каждый день происходят тысячи жестоких убийств. И крадут все подряд в мире. Жестокие времена – жестокие нравы. Совпадение. — Таких совпадений не бывает. Дальше больше, в Финляндии произошло пять похищений по одинаковой схеме за последние полгода. Все похищенные молодые девушки 17ти лет. Украдены рукавицы Одина. Ничего интересного здесь не находишь? — Азазель, это смешно. Убийства и похищения – дела полиции или кто там у них еще. Эти артефакты невозможно совместить. А свет присмотрит, чтобы те, кто украл их, не смогли сделать какую-нибудь глупость. — Дело не в этом, — недовольно поморщился Азазель. – Появились слухи. Ты же помнишь о мифических нойджарах?— Ну-у, кое-что, но совсем немного. А они-то здесь при чем? — Нойджары говорят о пришествии Антихриста, о великой войне и расплате. Ты помнишь, что их предсказания всегда сбываются? — Хорошо. Предположим, только предположим на секунду, что ты прав. У меня нет интереса к Антихристу. Мне все равно, умрут люди или нет. — Но тебе не все равно, какое будущее ждет Надежду. Я уж не говорю про Зену. Что ждет ее? Ты подумала об этом? — Азазель, послушай, никакого конца света, а уж тем более пришествия Антихриста не будет. Это сказки, которые придумали, чтобы пугать людей. — Нет, Королева. Ты можешь лгать себе, этой девчонке, но не мне. Надеюсь, ты это поймешь. Рано или поздно. Ты Хранитель этого мира. Не свет, не Создатель, не небесное воинство. Кроме того, подумай, Зена сейчас живет обычной жизнью, без груза прошлого и тьмы, но она узнает все это. Да и наверняка найдется существа, желающие поквитаться с ней. А Надежде в каком мире жить придется? — Тогда у этого мира крупные проблемы. Азазель напоследок хмыкнул и бесшумно растворился в воздухе, оставив после себя легкую дымку и объемные папки, содержащие все подробности преступлений, о которых он говорил. Габриэль смотрела на них невидящим взглядом и молчала.«Чертов египтянин! Рассчитывает на мое любопытство. И ведь не прогадает. Прощелыга ».

* * * Саша молча протянула тарелку каши блондинке, поставила на стул два стакана сока и плетенку с печеньем. — Уж прости, взяла из твоего бумажника деньги. Пришлось. Лекарства там, еда. Почему ты не ешь? Не вкусно? — Не хочется, — ответила Габриэль, поставила тарелку на стул и, хромая, подошла к окну. – Знаешь, когда-то давно считали, что оконные и дверные проемы – это ходы в потусторонний мир, в другую реальность. — Не знала этого, — едва слышно прошептала Саша, ожидая продолжения. — Это не правда. Окна есть окна. И не более того. Наша реальность состоит из сотни других реальностей, подобно полотну, сотканному из нитей. Ты боишься смерти? — Боюсь. Кто же не боится? — Когда-то и я боялась, но теперь я призываю ее. Габриэль прекратила смотреть в окно, грустно улыбнулась, потом подошла к шкафу и достала оттуда свои саи. Потом обнажила их и протянуладевочке. Повисла странная гнетущая тишина, молчание стало почти невыносимым. Амазонка грустно и немного рассеянно улыбнулась,когда Саша с большим трепетом взяла в руки волшебное оружие. Она ласково погладила лезвия сай подушечками пальцев, понюхала каждую рукоять, затем взвесила их на ладони и даже немного подбросила вверх. — Это хорошее оружие, — почтительно сказала Саша. – Вот только на саи это похоже не очень-то, и узор какой-то странный. — Верно, — кивнула Габриэль. – Саи выглядят по-другому. Это же перекованные самурайские мечи. Ну, когда остались лишь небольшие обломки да рукояти, их перековали, по длине они равны саям, но свойства имеют невероятные. А саями я их скорее по привычке называю. Вон на том написано «Да прибудет со мной сила Твоя, защити меня от сомнений и тьмы именем своим», на другом «Я сею разрушение от имени Твоего, ярость и одиночество мои спутники в вечности». — Ух ты, — восхитилась Саша. – А что это за язык? — Язык древних, язык пралюдей, потом он распался на множество языков, на которых теперь говорят все люди мира. «Се порто си вердум» Мгновенно саи покрылись огнем, словно их облилибензином и подожгли. Глаза Саши расширились от ужаса, но когда она поняла, что пламя не приносило ей вреда, то начала крутить их в руках словно ребенок новую игрушку. — Гариэль, ты это… Ты как горец, бессмертна? – спросила неожиданно Саша после долгого молчания. — Бессмертна? Да. Но не как горец. За две тысячи лет я ни разу не встречала бессмертных горцев, и, по-моему, все эти россказни про битву бессмертных, про то, что останется только один и прочее, полная ерунда. — Ты не хочешь мне рассказать, как ты стала такой? Я, может, часто веду себя как последняя стерва, но говорят, умею слушать, при чем неплохо. — Может, ты и права, — опустила голову Габриэль, сжала кулаки и резко выпалила. – Проклятье! Азазель прав, до боли знакомая ситуация, только тогда я была слушателем, а сейчас буду рассказчиком. Ну что, тогда начнем. Я родилась много лет назад, а точнее почти две тысячи лет назад. Это было жестокое время, человеческую жизнь не ставили ни во что, а миром управляли эгоистичные боги. И одной из важнейших составляющих мироустройства была магия. Магия сама по себе не есть ни добро, ни зло. Это магия. Ее используют и свет и тьма. Всегда. Потому что магия просто оружие. Тогда встает вопрос: а почему мы говорим о светлой или темной магии? Все просто, принадлежность магии определяет то, какие дела творит маг. Добрые или злые. Но иногда мы становимся заложниками ситуации. Так вышло, что родила дочь. Надежду. Она была моей Надеждой, я очень ее любила. Насчет нее было много предсказаний, сводившихся к тому, что она, воплощение тьмы, приведет в людской мир Дахока, своего отца. Дахок – это темный бог, бог крови, насилия и убийства невинных. Надежду необходимо было убить еще в моей утробе, так считали рыцари одного ордена в Британии. Но одна моя подруга защищала меня, помогала Надежде появиться на свет. Помогла… На свою голову. Моя дочь убила ее сына. А мне предстояло сделать выбор, и я его сделала. Я отреклась от Надежды, потому что это было правильным. И знаешь, все вроде бы стало – нет – все стало отлично. Мы заботились и любили друг друга. Радость, удовольствие, счастье, — все это подарила мне подруга. Она наполнила мою жизньсмыслом и дала цель. Надежда не особенно беспокоила меня, пока моя подруга была жива. Когда же она умерла, моя дочь стала сниться мне каждую ночь, преследовала в видениях прошлого. Она умоляла о помощи, и я сдалась. Я заключила договор и выкупила ее душу у Люцифера. Условия договора просты и неинтересны. Я всего лишь пыталась спасти свою дочь. Габриэль все говорила и говорила, постепенно погружая девочку в транс. Она и этому научилась за века жизни, будучи бардом до обращения, владела искусством публичного выступления очень хорошо, а потом при помощи голоса научилась магически воздействовать на людей. Саша выронила саи, которые с глухим стуком упали на пол, медленно села на диван, а потом и вовсе легла на него, уснув. Амазонка же без лишней суеты собрала вещи, сложила книги в спортивную сумку, одежду, кое-какие другие мелочи и переоделась. Теперь блондинка была облачена в кожаные армейские ботинки с подбитыми каблуками, черные джинсы и водолазку, темную куртку с капюшоном и бандану. Потом Габриэль выпила снадобье, приготовленное Азазелем, мигом снявшее все последствия ранения, но вызвавшее небольшое головокружение. Затем она взяла спортивную сумку, вместе с приехавшим таксистом отнесла Сашу в машину, напоследок четко объяснив водителю, как доехать до дома девочки и настоятельно посоветовала не трогать ее даже в мыслях. И спустя несколько минут Габриэль стояла и смотрела, как удаляется машина с девочкой, которая против воли вошла в ее сердце. Все повторяется. И снова круг замкнулся. Как там говорил Азазель на этот счет? Люди оставляют след в душе друг друга, а когда уходят, то боль становится нестихаемой. И чтобы боль утихла, надо дать этому следу исчезнуть. Но почему тогда боль не утихает? Наверно, дело в том, что след, который оставила в ее душе Зена, не исчезнет никогда. Вот и получается, что она снова предала свою воительницу, как и тогда в Китае.Габриэль не спеша ушла со двора. Она не заметила молодого человека, стоявшего в отдалении. Среднего роста, худощавый, со светлыми коротко стрижеными волосами и серыми безумными глазами. Он с ненавистью смотрел вслед амазонке. Этого вампира звали Ласкарис.