25. Now I've got you in the undertow (1/1)

POV ЭммаИногда мне кажется, что я наблюдаю за своей жизнью с пассажирского сиденья, вот как за Биллом сейчас. Чьи-то сильные руки управляют происходящим вместо меня. Сейчас?— его руки. Полушутливые слова Билла о замужестве моей сестры, о том что родство?— штука неизменная, о Джеке?— кажутся мне вескими, мудрыми; и это совсем не вяжется с идеальным, почти детским профилем на фоне проносящихся огней. Очаровательный, до смешного правильный нос, светлые кончики длинных ресниц, губы… Такое лицо должно быть у ангела на рождественской елке, не у мужчины, который рулит собственной, а заодно и моей жизнью. Мысль о том, что вытворяет этот ангел в пределах своей спальни, и количестве алкоголя, потребляемом им регулярно?— заставила меня улыбнуться. Улыбка отразилась и на его лице, как в зеркале, только куда более обаятельная улыбка. Улыбка?— и ровные зубы обрамлены уже не пухлыми детскими губами, а дико манящими мужскими; зеленые глаза щурятся в фирменном сексуальном взгляде. Куда делся ангелочек? Я люблю тебя, Билл Скарсгорд, ты потрясающий.—?Ты что-то сказала?Да упаси Бог. Если бы ты знал, что я о тебе думаю?— твое эго выдавило бы стекла в машине.—?А? Нет, тебе показалось. Почему мы едем так медленно?Билл как будто не услышал вопроса. Он думал о чем-то своем.—?Ты что-то упоминала об Энди.—?Да, о его теории. А что?—?Интересно, что он делится с тобой теориями относительно женщин. Обычно такие вещи обсуждаются за кружкой пива, в сугубо мужских компаниях. Кажется, вы довольно близки.Я внимательно посмотрела на Билла: в лице его ничего не изменилось. Он спокойно, из-под полуопущенных ресниц наблюдал за дорогой, уголки его губ, напротив, были приподняты вверх. Та еще Мона Лиза. Нет, показалось конечно. Такие мужчины не ревнуют?— их ревнуют, чем я и занимаюсь периодически.Я открыла рот, чтобы ответить, и задумалась. Брови Билла поползли вверх. Нужно бы что-то сказать.—?Мы с Энди знакомы тысячу лет. Когда мне было шестнадцать, мама взяла нас с Чарли с собой в Испанию. Она постоянно путешествует, мама. Новые страны, города, лица?— очень любит свою работу. Папа как-то даже шутил, что она будто специально ищет проекты подальше от дома,?— я улыбнулась воспоминаниям, и тут же поникла: из-за этой маминой одержимости он и ушел. —?О чем это я? Ах да, Энди… Ну так вот, он снимал короткометражку, и она там гримером служила. Я впервые побывала на съемочной площадке, наблюдала, как мама работает… Ты бы видел ее лицо, она была так счастлива… В этом они с Энди очень похожи?— оба энтузиасты. Я немедленно влюбилась в процесс и решила идти по маминым стопам.—?Тебе было шестнадцать, когда вы познакомились с Энди? —?кажется, Билл удивлен.—?Да, но мы не всегда общались, конечно. Встретились снова около года назад, еще на стадии подготовки к съемкам. Я уже давно была принята в штат, когда Энди назначили режиссером ?Оно? на замену Кэри Фукунага. Представляешь, какой был сюрприз? Так и сдружились: аргентинец и австралийка среди американцев да канадцев. Впрочем, ты же знаешь Энди, он со всеми панибратствует, я тут ни при чем. Такой уж он человек.Билл кивнул, но никак не прокомментировал мой ответ. Наступило длительное молчание.—?Почему мы плетемся-то так? Хочешь, я сяду за руль?Он обернулся ко мне на секунду, и недоулыбка окончательно сползла с его лица. Что не так-то?POV БиллЯ никогда не давал себе труда задуматься о том, насколько близки могут быть Эмма и Энди. Их взаимная фамильярность не бросается в глаза на фоне отношений Энди с любым другим членом съемочной группы: я и сам был принят им, как старый приятель. Бред. Он старше Эммы почти вдвое, опытнее вчетверо и впятеро умнее.Невольная улыбка. Эмма. Моя маленькая дурашка. Моя.Я не ревнив. Никогда не испытывал ничего подобного. Ревность?— для неуверенных в себе шестнадцатилетних девочек. Шестнадцать лет. Какой она была в шестнадцать? Тот же рост, та же мягкая кожа, те же изгибы, те же голубые глаза, излучающие дополнительный свет. Я попытался стряхнуть наваждение.?Ты не хочешь, чтобы о нас кто-то узнал. Только не спорь, я знаю, что это правда??Мне отвернуться, чтобы вы могли поцеловаться??У меня нет желания доказывать всем, что Эмма?— моя. Бессмысленная показуха. Совсем другое дело?— убедить в этом ее саму. ?Я люблю тебя?. Достаточно ли этого, чтобы ограничить ее свободу? Ограничить свободу? Черт, да о чем я думаю вообще? Я не могу ее пометить, она же не дерево.Нужно выпить.—?Почему мы плетемся-то так? Хочешь, я сяду за руль?Поломанные каблуки. Эмма в смятой машине на обочине пустынной дороги. Красный шатер. Она смеется, и будто неосознанно прижимается щекой к лацкану его пиджака. Он на секунду склоняется к ее макушке, явно желая поцеловать, но ловит мой взгляд и идет на попятный. Они танцуют.Беспричинное раздражение разъедало мои внутренности, я завелся мгновенно. Оторвать руку от руля, сдавить ее шею сзади, ткнуть лицом в мою ширинку. Она будет постанывать, причмокивая, совсем как сегодняшним утром во время минета. Ммм… Моя. Она не дерево. Но она принадлежит мне.—?Билл? Я снова сказала что-то не то?Наваждение сменил страх, я очнулся. Взгляд на спидометр, облегченный вздох. Насладиться безумием сполна? Наслаждайся, Билл.—?Ты вообще больше не сядешь за руль. Не в мою смену.***Эмма неуклюже тыкала ключом в замочную скважину, хохотала, но никак не могла открыть дверь. Я не мешал ей, просто щекотал.—?Дай мне ключ, сам открою.Она вложила ключ в мою руку и обернулась. Я прижал ее к двери.—?Щекотки не боюсь,?— предупредил я.Но Эмма нашла другой, более действенный способ мне помешать. Я не понял, в какой момент ее руки обвились вокруг моей шеи, но ее язык мягко касался моих губ, она дразнила меня. На носочках стоит. Я прижался щекой к ее виску, и без труда открыл дверь. Хорошо, что Эмма висит у меня на шее, не то рухнула бы прямо на пол узкого коридора.—?Заходим… Ясно…Лишенная доступа к губам, Эмма принялась легонько покусывать мою шею. Зря она переняла эту мою страсть. Ну что, занести тебя внутрь? Вспомнилась наша алко-ночь после проб. Дежавю. Я оторвал Эмму от пола и она радостно взвизгнула. И-го-го, Билл.Ну что мне делать с этим ходячим сгустком нежности? Прижал запястья к стене над ее головой. Чистые голубые глаза светились теплом.—?Я люблю тебя, Билл.Внутри разливалось чувство, непонятно каким образом связанное с реальностью: я дома. На своем месте. Там, где хочу быть.—?Ты совсем замерзла. Беги первая в душ. Я следом.POV ЭммаЯ не могла расслабиться, несмотря на усталость. Он любит меня, так он сказал. Я знаю, что сейчас он караулит у двери с той стороны. Я не заперла ее, я хотела, чтобы Билл вошел. Я намеренно медленно гладила вспененной губкой свою кожу, и оттого возбуждалась все больше. Мне казалось, я могу кончить от одного его взгляда.Но Билл не торопится. Терпеливо ждет.Хочешь, мы займемся сексом прямо на кухонном столе? В спальне? На диванчике в гостиной? Мне все равно где, но ты нужен мне прямо сейчас. Смотри, я играю по твоим правилам.Я выключила воду и быстро промокнула волосы полотенцем, затем благополучно повесила его на крючок и вышла из ванной в чем мать родила. В коридоре Билла не оказалось?— значит на кухне, пьет. Нет? Ждет меня в постели? Мммм… Котёнок…И действительно, котёнок оказался в постели. Он крепко спал, лежа на животе и уткнувшись щекой в мою подушку. Разочарование стало только больше оттого, что раздеться таки он потрудился, и аккуратно швырнул все на пол, по привычке. Скотина.Как и всегда, я подобрала его одежду и бросила в корзину для белья, предварительно проверив карманы на наличие ключей, документов и мелочи.Слабая надежда на то, что Билл все же проснется, пока я тут копошусь, угасла как только я вернулась в спальню?— он лежал в той же позе и дышал размеренно. Пришлось разбудить его самостоятельно, хотя бы для того, чтобы лечь.—?Билл… Подвинься пожалуйста.Не открывая глаз, Билл медленно приподнял руку, приглашая лечь рядом. Я скептически осмотрела отведенное мне пространство, но охотно улеглась, тесно прижимаясь к его телу.***Господи, до чего же жарко, просто невозможно. Я проснулась взмокшая, и уже давно ждала, когда прозвенит будильник. Похоже, ночью Биллу вздумалось, что я все еще мерзну, и вот я лежала, укрытая одеялом по самый подбородок, и сверху Биллом, основательно на меня навалившимся. Очень не хочется будить его раньше времени?— сегодня его первый съемочный день.Умираю с голоду. Билл, конечно, тоже проснется голодный?— накануне мы только и съели, что по куску пиццы. Нет, пожалуй, все-таки попытаюсь выскользнуть.С величайшей осторожностью я сползала с кровати, но Билл не проснулся, даже когда я грохнулась на пол, не успев сгруппироваться. Короткий взгляд наверх: по-прежнему слюнявит подушку.Я быстро подобрала свой и его телефоны?— вдруг Энди снова приспичит разбудить всех ни свет ни заря?— и выскользнув из комнаты на цыпочках, прикрыла за собой дверь.Тостера нет? Ладно, приготовим горячие бутерброды прямо в микроволновке. Я как раз искала сыр, когда Энди позвонил, и сразу Биллу. Вот урод. Хорошо, что Биллов телефон с собой захватила, потом похвалит.—?Хэй.—?Серьезно? Хэй? Ты на время смотрел? Обрети ты уже, наконец, совесть, сегодня же его первый съемочный день! Что опять? Фонарики? Колокольчики? Ленточки?—?Извините.Короткий сигнал завершения вызова.Ну не может быть, нет… Щеки пылали пожаром. Кто это был?Так, ладно, ничего страшного, с кем не бывает? Перезвонят. Сыр. Я снова полезла в холодильник.И перезвонили. На этот раз я сначала взглянула на дисплей?— Алекс. Алекс?— это, конечно, брат. Я подзависла. Алекс звонит Биллу, ответить за него?— верх неприличия, все-таки мы с его братом не знакомы. С другой стороны, очень хотелось исправить недоразумение и извиниться.—?Александр? —?на этот раз я заговорила первая, опасаясь, что между собой Скарсгорды общаются на шведском, и я ничего не пойму. —?Извините, Билл еще спит,?— виновато пробубнила я. —?Но я могу его разбудить, если это срочно.—?Нет-нет, не стоит. Сегодня ведь его первый съемочный день. И, если не ошибаюсь, его ждут фонарики, колокольчики, ленточки. Да и рано еще, полдень в Стокгольме.Я покраснела пуще прежнего, сгорая от стыда. Александр, между тем, продолжил светскую беседу:—?А с кем имею честь, если позволите?—?Эмма Чикбоунс, художник по гриму,?— не задумываясь, представилась я.—?Очень приятно, мисс Чикбоунс.—?Эмма.?Божечки, каким жалким кажется мой голос…—?Эмма, будьте так добры, передайте Биллу, что я звонил.—?Само собой, извините еще раз…—?Ну что вы, не извиняйтесь. Надеюсь, мой брат не слишком вас обременяет?Это как понимать? В профессиональном плане? Или что, чувство юмора у братьев Скарсгорд одинаково не соответствует моему интеллекту?—?Ээээ… Нет. Билл?— профессионал.Александр тихонько рассмеялся, совсем как Билл.—?Очень рад это слышать. Всего доброго, Эмма.—?Кто звонил? —?Билл вошел в кухню, потирая левый глаз основанием ладони. —?Ты готовишь? Умница, я сейчас бы Марка проглотил вместе со всеми его снеками. Привет. —?Он наклонился, чувствительно погладил низ моего живота, и оставил горячий влажный поцелуй на шее. Я на мгновение забыла и про сыр, и про Александра. Разве можно так здороваться? Что если я проснусь, и такая: ?Оп, привет, Билл? и жамк его за член?!—?Так кто звонил? —?вынужден был переспросить Билл, ибо я задумалась над нехорошими вещами.—?А… Александр звонил. Извини, я подумала, что это Энди, и ответила.Я была готова стерпеть заслуженную бомбардировку ругательствами, но, вопреки моим ожиданиям, Билл широко улыбнулся. Очевидно, предполагаемая им беседа показалась ему смешной.—?И что ему было нужно?—?Он не сказал. Просил передать, что звонил, и все.—?Так уж и все? —?прищурился Билл, по-прежнему улыбаясь.—?Все,?— безбожно лгала я.—?Не похоже на Алекса. Ну что же. Сколько у нас времени? —?Он взглянул на дисплей. —?Ооо, полтора часа, вечность. Разве ты жаворонок?—?Нет. Я просто не люблю жару.—?Нетипично для австралийки. А я вот не прочь попотеть,?— Билл плотоядно оглядел мой нехитрый наряд в виде его же вчерашней футболки.—?Нет уж,?— недавний облом был еще жив в моей памяти. —?Топай в душ, и давай уже, наконец, съедим что-нибудь, а то я действительно начну опасаться за Маркову жизнь и все его снеки.—?Ну как скажешь,?— горячо прошептал Билл мне на ухо, и скрылся в коридоре с телефоном в руке.Я победно хмыкнула. Можно подумать, ты сдался бы так легко, если бы сам не умирал с голоду.—?Бииилл! У нас есть сыр?