23. Words are futile devices (1/1)

—?Ну что, шалунья? Бурная выдалась ночка?—?Фу, кончай пошлить,?— осадила я Энди и поморщилась.Почему-то его фантазии на тему того, как именно проводим время мы с Биллом, показались мне жутко неестественными. Впрочем, я не сомневалась в том, что фантазии эти очень близки к истине.—?Вот как раз ночка выдалась тихая и спокойная. Приехали, спать легли.—?Что, и все? Тут отстрелялись? —?разочарованно спросил Энди.В мою голову закрались смутные сомнения. Конечно же, он имеет в виду наши с Биллом разборки в шатре. В павильоне Энди быть точно не могло.—?Ты бы о нас не беспокоился. Все у нас нормально.—?Слышал я ваше ?нормально?. Думал, ты побежала дальше Билла колотить, а по звукам из павильона оказалось, что скорее он тебя поколачивал. Мычала ты так отчаянно, я даже испугался. Впрочем… Ай, угомонись, тигрица!.. Может, Билл молча сносил удары? Хрипел, правда, сильно, по ребрам его мутузила?—?Энди!—?Да ладно тебе, не красней… Нет, ну какая страсть! Кто бы мог подумать. Не таааак, говорит, Пеннивайза представляла. С высоким лбом возьми,?— передразнивал он. —?А вон как сработались крепко! Вот это я понимаю, команда!Вне всяких сомнений, эту вечеринку Энди мне никогда не забудет. Придется убить его и похоронить под гримеркой. Ну разве что, можно пасть так же низко, как он сам:—?Завидуй молча. Лизу в павильон не слишком-то и затащишь…Выражение лица Энди изменилось на долю секунды, никто бы не заметил, если бы не знал причину. Мне стало тошно от себя самой. Он этого не заслужил.—?Прости,?— шепнула я, и полезла обниматься.Энди легко увернулся, и мы продолжили путь к гримерке.—?Я, между прочим, прикрыл ваши рыльца перед этим скопищем гиен,?— деланно обиженным голосом заявил Энди, и почему-то махнул в сторону костюмерной и проходящего неподалеку разносчика еды. —?Привет, Марк.Марк растерянно махнул ему в ответ, явно не догоняя, почему его обсуждают режиссер и художник по гриму.—?То есть? —?осторожно спросила я, отчаянно надеясь, что о наших с Биллом павильонных приключениях все же больше никто не узнал.—?То есть неблагодарные свиньи, вот вы кто.Я поникла, устыдившись.—?Ладно, ладно… Все путем. Вроде никто ничего не знает. Билл выбрал идеальный момент, чтобы схватить тебя за задницу. Финн как раз истерил с микрофоном в руке. Ну, а потом ваш покорный слуга отвлек внимание присутствующих другим, более цивилизованным образом. Не наааадо мне тут… —?снова увернулся от обнимашек Энди.—?Спасибо,?— с чувством сказала я.—?Так что, Чикбоунс, будешь ты у меня и фонарики вешать, если скажу, и костры жечь, и хороводы водить.—?Договорились. Ты не зайдешь?—?Не,?— он тоскливо поглядел на дверь гримерки. —?У меня встреча с Биллом.—?Аааа… Ну да, ну да. Его, кстати, тоже подкалывать будешь?—?Конечно нет,?— ответил Энди, и посмотрел на меня, как на дуру. —?Никогда не слышала о мужской солидарности? Иди работай.Он развернулся и двинулся в сторону режиссерского трейлера.—?Энди! —?крикнула я.Секунду поколебавшись, и все же поддавшись порыву, я рванула за ним с раскрытыми объятиями. Меня распирало от благодарности. Энди же мои чувства не сильно разделял, ибо понесся в том же направлении, перемежая ржание визгами: ?Насилуют!?.—?Эй, Эмма,?— крикнул он мне, когда я возвращалась в гримерку, сердитая и запыхавшаяся. —?Если когда-нибудь решусь снять порно, считай, что роль твоя.На площадке говорили только о вчерашней вечеринке: последние гости покинули ее лишь к утру. Разумеется, детей среди этого небольшого круга, который Лу именовала ?выжившие?, к тому времени уже не было, и вот тогда началась вакханалия: Энди наколдовал алкоголь.—?Клянусь, он достал этот ящик из ниоткуда,?— уверяла Лу. —?Не знаю, что именно это было за пойло, но творилось страшное.Однако даже те, кто так и не испробовал пойла из знаменитого Эндиного ящика, в накладе не остались: по площадке гуляли многочисленные, компрометирующие тех или иных членов съемочной группы видео, которые распространялись среди гаджетов с пугающей скоростью.Парковка оказалась идеальным местом для завязывания и укрепления романтических отношений среди коллег, у многих обнаружились вокальные, танцевальные и иные таланты. Ко времени первого же перерыва на площадке не осталось ни одного человека, который не просмотрел видео с исполнением Энди бессмертного хита ?Depeche Mode? минимум два раза.***За пять часов съемок я видела Билла лишь дважды: в первый раз?— когда пришла поторопить Софию, которая опаздывала гримироваться, и во второй?— когда он пересекал площадку с кружкой в руке. Поэтому ночью, топая, наконец, к его машине, я чувствовала себя по-настоящему счастливой.—?Куда? А я? —?послышался позади голос Билла, и я подскочила от неожиданности. —?Трусиха.Я крепко ухватилась за протянутую мне руку.—?Пока, Эмма! Билл! —?крикнула Лиза. За ней приехал муж.Я помахала ей на прощание, и села в машину.—?Домой? —?спросила я, едва Билл опустился на водительское сиденье, и надеялась на положительный ответ. Где еще я могу беспрепятственно к нему поприставать?—?Скучала по мне? —?ослепительно улыбнулся он. —?Сначала поедим, умираю с голоду; потом упадем перед экраном.—?Я выбираю фильм.—?Но без соплей.—?Я хочу посмотреть что-нибудь с твоим участием. Я видела только ?Хемлок Гроув?, и то не целиком.—?Я не хочу смотреть ничего со своим участием, включая ?Хемлок Гроув?. Предлагаю что-нибудь старое и атмосферное.—?Пожалуйста? Ну Билл… Ну мне правда интересно! Давай компромисс. Сейчас ты пойдешь мне на уступки, а в следующий раз?— я.—?Это не компромисс, это наглое мошенничество. Я пойду тебе на уступки при некоторых условиях.—?Идет. Что за условия?—?Во-первых, смотреть будем на шведском…—?Но…—?Во-вторых, ты сделаешь мне массаж.—?Ну уж…—?Но прежде всего, накормишь.—?Первое условие?— нелепое, второе и третье?— потребительские.—?Вовсе нет. Я тоже окажу тебе услугу?— буду переводить.Вообще-то заманчиво. Я нарисовала в своей голове следующую картину: Билл шепчет мне на ухо переведенные реплики, периодически останавливаясь, чтобы свести меня с ума горячим поцелуем или недвусмысленными прикосновениями. Что у нас там еще? Массаж? Думаю, я и сама получу от него некоторое удовольствие. Накормить?Проще простого: пиццу закажу.—?По рукам. Какую пиццу любишь?—?Маленькая хитрюга,?— улыбнулся Билл.—?Как называется фильм? —?спросила я, возложив ноги ему на колени.—??За голубыми небесами?,?— ответил Билл, и водрузил поверх моих ног коробку с пиццей.—?А мне?—?Нет уж, это моя пицца. Ты и так плутовка.—?Жадина.—?На.—?Он о спорте?—?Нет.Минуту я молча жевала пиццу, наблюдая за каким-то шведским теннисистом без всякого перевода, ибо Билл напомнил, что он тоже голоден.—?Тааак…Я выпрямилась и уставилась на экран. Он специально выбрал именно этот, или все фильмы с его участием начинаются с порнушки? Какая-то неведомая блондинка делает с ним то… Подождите…POV БиллЯ неотрывно наблюдал за ее реакцией. Сначала она ехидно улыбнулась, затем выражение ее лица сменилось на удивленное, и когда Эмма наконец обернулась, вид у нее был самый возмущенный.—?Я не буду это смотреть! —?обиженно заявила она, и потянулась за пультом.Я хохотал над ней. Цель достигнута.—?Как хочешь. Теперь массаж,?— я опустил коробку на пол и нажал ?Стоп? на пульте.—?Но это не честно!—?Пицца?— тоже так себе прием,?— я подхватил ее за щиколотки, убирая их со своих колен, и встал. —?Идем.Я снимал одежду на ходу, предчувствуя нечто очень занятное, и к сожалению, от нее это не укрылось.—?Ты вообще сможешь лечь на живот, это не больно?Я широко улыбнулся.—?Нет, даже приятно.Одной только Эмме известно, откуда берется ее стеснение. Стоит несколько часов походить одетыми, и все?— она будто видит меня впервые.—?Ложись,?— сказала она тоненьким голосом.Глупая моя. Ей еще только предстоит научиться брать то, что ей нравится. Без всех этих дурацких ужимок.—?Раздевайся.—?Я и так могу…Хорошо, я помогу. Я подошел к ней намеренно близко, чтобы головка возбужденного члена коснулась ее живота. Эмма нервно сглотнула, и это напомнило мне об утреннем минете. До чего сладкая девочка. Волнуется так. Я раздевал ее не спеша, и она содействовала. Бедная Эмма, очевидно, не знала, куда ей смотреть: в глаза не может, ниже стесняется. Я заметил, что ее нужно хорошенько завести, прежде чем она может раскрепоститься. Но так ведь не будет продолжаться вечно, должна же она, в конце концов, привыкнуть к моему телу. Когда вся ее одежда оказалась на полу, я указал ей на кровать. Она слушалась безропотно.Я спокойно улегся на кровать рядом с ней.—?Приступай.Эмма медленно провела ладонью от моего плеча до поясницы. Ниже нам пока слабо.—?Тебе ведь самой так неудобно. Садись сверху.—?Я не могу.—?Почему?Она промолчала, и это заставило меня поднять голову и обернуться. Эмма сидела по-турецки, и неуклюже прикрывалась. Я внимательно вгляделся в ее лицо, затем взял ее за локоть и потянул на себя.—?Садись.Немного поколебавшись, она все же перекинула колено через мою поясницу. Стоило ей сесть, и я понял в чем дело: мы стесняемся даже собственного возбуждения. Вместе с ее весом меня сдавила нежность к этой девочке. Насколько она хороша сейчас. И насколько будет лучше, когда перестанет стесняться своего и моего тела.Я почувствовал, как ее прохладные ладони упираются мне в спину, и закрыл глаза. В таком состоянии я могу и родину продать.Эмма скорее изучала то, что видит, нежели действительно массировала. Я ощущал прикосновения ее губ к своей коже?— она покрывала мою спину мягкими поцелуями. И было в этих касаниях столько трепета и уюта, что к горлу подкатил ком.—?Билл?Я молча смотрел в стену, пытаясь справиться с чувствами.—?Билл… —?снова позвала она. —?Я хочу к тебе. Обними.Я не нашел в себе сил пошевелиться, и при этом не сделать то, о чем, возможно, пожалею.Обдумывал причины, по которым всегда лучше жить одному. Я не могу позволить ей задержаться в моей жизни надолго, да Эмме и самой это не нужно, мне нечего ей дать?— я живу работой. Однажды воспоминания о ней превратятся в очередной чемодан.Не дождавшись ответа, Эмма сделала это сама. Она молча улеглась мне на спину и обняла. Я почувствовал ее щеку на своем плече, почувствовал, как ее тело движется от моего и ее собственного дыхания.Здравый рассудок подсказывал, что даже невысказанное вслух?— чувство имеет вес. Оно пока не важно для нее, но уже важно для меня. Слово не внушает, всего лишь обозначает. Для меня ничего не изменится. Для нас ничего не изменится. Я уже влип. Я уже люблю. Знает Эмма об этом или нет.—?Иди ко мне.Она с готовностью улеглась на бочок рядом со мной, и потянулась ко мне всем телом. Я прижал ее к себе крепче, чем требовалось. Как заставить ее смотреть мне в глаза, чтобы уловить малейшие оттенки эмоций, что вызовут эти якобы важные слова, означающие уже свершившийся факт?—?Билл,?— шептала она мое имя.

Стоит ли усложнять ей жизнь? Я об этом пожалею.—?Я люблю тебя,?— мой тихий голос слился с ее шепотом.