Глава 3. (1/1)

1096 годКлемронКлермонский соборВ этот, как, казалось бы, простой денек, который встречали жители этого французского городка, рядом с площадью, напротив которой и стоял знаменитый Клермонский собор собралась толпа из множества знатных людей, рыцарей, и даже парочки местных священников. И среди присутствующих особенно выделялись недавно побывшие римские епископ, кардиналы, граф Бульонский и его верный преемник Генрих, неотлучно шагающий всегда за ним. Но особенно выделялась среди этой толпы из самых важных людей этого времени одна фигура своей белоснежной одежде с крестом посередине. То был сам папа Урбан II, явление в этих краях, для христиан редкое. Многие отметили, что съехалось также множество епископов и князей из соседней Галлии и Германских государств. Все понимали, что сначала наверняка они покончат с церковными делами, как это бывает обычно таких случаях, а затем объявят нечто такое, что, наверное, всех потрясёт. Не зря же был собран народ? Вот Папа вошел в двери собора, а за ним прошла толпа из самых знатных представителей государств в сопровождении церковных деятелей. Можно было заметить и Роберта Нормандского – претендующего на английский престол. И сына короля франции, Гуго Великого. Одним словом, собор принял тех, кого ещё ни разу не видели эти стены. И вот, двери закрылись, а толпа неуверенно зашумела и начала обсуждать сплетни по этому событию. Когда церковные дела и представления друг-другу наконец были закончены, двери снова отворились и на толпу вышел Урбан II. Так, на просторную площадь и взошел на созданный буквально минуту назад в сопровождении верных рыцарей – поскольку не было помещения, способного вместить всех собравшихся к уже зашедшим внутрь, – и обратился к людям с такими словами.- Народ франков! Вы пришли из-за Альп, вы были все избраны Богом и возлюблены им, что показано многими вашими свершениями! Вы выделяетесь из всех других народов по положению земель своих и по вере католической, а также по почитанию святой церкви; к вам обращается речь моя!Папа Римский перевёл дыхание и с новой силой решительно продолжил речь, при этом активно жестикулируя руками. - Мы хотим, чтобы вы знали, какая печальная причина привела нас в ваши края, какая необходимость зовет вас и всех верующих. От пределов иерусалимских и из града Константинополя пришло к нам важное известие, да и ранее весьма часто доходило до нашего слуха, что народ персидского царства, иноземное племя, чуждое Богу, народ, упорный и мятежный, неустроенный сердцем и неверный Богу духом своим, вторгся в земли этих христиан, опустошил их мечом, грабежами, огнем. Персы частью увели христиан в свой край, частью же погубили постыдным умерщвлением. А церкви Божьи они либо срыли до основания, либо приспособили для своих обрядов. Они оскверняют алтари своими испражнениями. Они обрезают христиан и обрезанные части кидают в алтари или в купели для крещения. Они рады предать кого-нибудь позорной смерти, пронзая живот, лишая детородных членов и привязывая их к столбу. Потом они гоняют свои жертвы вокруг него, и бьют плетью до тех пор, пока из них не выпадают внутренности и сами они не падают наземь. Иных же, привязанных к столбам, поражают стрелами; иных, согнув шею, ударяют мечом и таким способом испытывают, каким ударом можно убить сразу. Что же сказать о невыразимом бесчестии, которому подвергаются женщины, о чем говорить хуже, нежели умалчивать? Греческое царство уже до того урезано ими и изничтожено, что утраченное не обойти и за два месяца. И кому выпадает труд отомстить за все это, исправить содеянное, кому как не вам? Вы люди, которых Бог превознес перед всеми силою оружия и величием духа, ловкостью и доблестью сокрушать головы врагов своих, вам противодействующих? О могущественнейшие рыцари! Припомните отвагу своих праотцов. Не посрамите их! Эта земля, которую вы населяете, сдавлена отовсюду морем и горными хребтами, она стеснена вашей многочисленностью. Она не очень богата и едва прокармливает тех, кто ее обрабатывает. Из-за этого вы друг друга кусаете и пожираете, ведете войны и наносите другу множество смертельных ран. Пусть же прекратится меж вами ненависть, пусть смолкнет вражда, утихнут войны и уснут всяческие распри и раздоры. Начните путь к Святому Гробу, исторгните землю эту у нечестивого народа, землю, которая была дана Господом нашим детям Израилевым и которая, как гласит Писание, течет млеком и медом. И этот царственный град, расположенный посредине земли, ныне находится в полоне у его врагов и используется народами, не ведающими Господа, для языческих обрядов. Он стремится к освобождению и жаждет освобождения, он беспрестанно молит о том, чтобы вы пришли ему на выручку. Он ждет помощи от вас, ибо, как мы уже сказали, пред прочими сущими народами вы удостоены Богом замечательной силой оружия. Вступайте же на эту стезю во искупление своих грехов, будучи преисполнены уверенностью в незапятнанной славе Царствия Небесного!Когда папа Урбан в своей искусной речи сказал все вот это, тех, кто там был, соединило общее некое особое чувство, что будто пропитало за время речи весь воздух, так что все, от мала до велика, от простолюдина до знатного рыцаря разом крикнули в унисон. - Так хочет Бог! Так хочет Бог! Во славу Бога! Услышав это, Папа римский улыбнулся и возвел очи к небесам, как-бы возблагодарил Бога и, мановением руки потребовав тишины, заговорил снова.- Возлюбленные братья! Сегодня мы видели, что, как сказал Господь в Евангелии от Матфея, цитирую святые слова - ?где двое или трое собраны во имя Мое, там я посреди них?. Ибо если бы не Бог, который присутствовал в ваших помыслах, не раздался бы столь единодушный глас ваш. и хотя он исходил из множества уст, но источник его был единым. Вот почему говорю вам, что это Бог исторг из ваших уст такой глас, который он же вложил в вашу грудь. Пусть же этот клич станет для вас воинским сигналом, ибо слово это произнесено Богом.Вновь переведя дух, Урбан заговорил снова, с фанатичной радостью в голосе. - И тот, кто решит совершить это святое паломничество, и даст о том обет Богу, и принесет ему себя в живую, святую и весьма угодную жертву, пусть носит изображение креста Господня на челе или на груди. Тот же, кто пожелает, выполнив обет, вернуться домой, пусть поместит это изображение на спине промеж лопаток. Тем самым такие люди выполнят заповедь Господню, которую он сам предписывает в Евангелии!Папа Римский наконец закончил свою речь и начал медленно, будто бы даже торжественно, спускаться вниз от сооруженной наскоро кафедры. Толпа же фанатично кричала высказывание о Боге. Можно было увидеть, как соткни французских рыцарей, вытаскивали мечи из своих ножен и поднимали их в небо, говоря о том, что готовы сражать во имя Бога, где и как угодно. И туту же толпа стала просить благословление и отпущение всех грехов во время битвы и пролития крови неверных.Когда Папа Римский дал отпущение, последовало благословение на походы, а после благословения толпа разошлась по домам и казармам, готовить вещи в поход. Многие уже начали представлять, как они вернутся из святого похода, и как будут их встречать их родные. Другие думали о совершении подвигах, иные о том, как будут сражаться с грязным и недалекими еретиками. Так, например, Авдовех одним из первых побежал к дому, чтобы начать собирать вещи в поход. Поход. Что изменит всю его жизнь. Авдовех был истинным франком во всей его натуре. А его имя соответствовало его характеру и стилю. Так, открыв сундук, он достал меч из глубины и, осмотрев его по краям, удостоверился, что даже так он ещё был чист и был таким же острым, как будто был он выкован лишь вчера у кузнеца. Встав от сундука и посмотрев на картину, где была запечатлена какая-то семья, он вдруг нахмурился и сжал губу сильнее прежнего. Стукнув себя в грудь, он тихо прошептал.- За тебя, отец…матушка…я отомщу этим пустынным иродам во имя Бога и нашего рода! Я добуду славу и совершу месть! Вы будете гордится мною, смотря с небес! После этого, ещё юный рыцарь кинулся на колени и принялся читать молитвы. Трудная судьба складывалась у него…В другом доме, на против места проживания Авдовеха, сидел на своем большем кресле Аигоберт – известный купец и любитель обмануть не только простолюдина, но и даже ратных рыцарей, да знатных франков. Даже такой как он, сумел выкупить себе звания, необходимые для рыцарства. Покачав головой, этот жирный, как кабан, и эгоистичный человек крикнул в потолок.- Англиберт! Неси сюда свою ленивую тушу! Я тебе не затем еду даю! Дрянной мальчишка…черти бы побрал тебя, если не сложишь мне все вещи, я тебя, клянусь, сдам куда надо!На крики сверху послышался слабый топот сапог и вот на лестнице заскрипели дощечки. Вниз спускался красивый, словно ангел юноша, с белыми волосами с горящим взором и легкой улыбкой. Не смотря на все эти условия рабства, он старался изменить своего господина, угождая ему. Так уж получилось, что его род перешел в рабство и попал к этому ужасному человеку. -Слушаюсь…- Давай! Быстрее, проклятый растяпа!!! Если я не пойду в Поход из-за тебя, не смогу заработать, не смогу заработать, не смогу подкупить епископа на женитьбу с той молоденькой графиней. Как там эту...а...вроде …Хе-хе…Так…Ты ещё стоишь, сучий сын!? На слова х о графине, слуга встал как вкопанный и глаза его как-то зло сузились. -...Уже…иду и делаю. Да…Неудовлетворение и скрытую ярость мог бы заметить любой, но жиртрест был скуп на определение чувств других. Единственное что они умел определять – как можно обмануть да нажиться. Чёрствый и скупой, он при этом хотел завести семью, поэтому и копил деньги, чтобы не могли отказать в случае достойной кандидатки. Во многих домах знатных людей были подобный ситуации. Хотя разложение было не так сильно, некоторые шли в поход из-за наживы, а не из-за веры.Поход ещё не начался, а уже показал такие разные позиции общества. Многие шли и не религиозным причинам. Каждый преследовал часто свои цели. 1096 год. Новгород.- Отроки!!! Вот что сделало ваше принятие лживой веры! Этого-ль вы желали!? – с этими словами, перед новгородской толпой, возвышаясь на небольшом холме, выступил известный в народе волхвов как Старец Пересвет. Этот старый мужчина имел огромную, под два метра фигуру, широкие плечи, седые от возраста волосы и длинную бороду почти до самой земли. О его миролюбивом, хоть и ворчливом характере, знал, наверное, каждый. К волхву обращались чаще даже чем к местному епископу. Что не могло не порождать взаимной ненависти. Епископ обычно имел больше сил против, как всегда, казалось, слабого на реальные действия старца, но только не сегодня. Начиная с прошлой зимы выдался тяжелейший голод. Еды хватало едва -ли на половину города. А это бы ой как не к добру. Новгород, вернее люди его очень вольные, а уж если и причину вольности показать им, так и вообще бунт поднимут и епископа убьют. Потому он и иногда пытался обеспечить народ нужным количеством еды и предметов. Впрочем, чего греха таить, он воровал, как все - понемножку и во благо Бога. Но голод спутал все карты. И вот, стоя позади толпы, на лестнице храма епископ Феодор со страхом глазами взирал на обвиняющего православие волхва. Да, когда христианство было принято, таких как он почти сумели сразу вытравить, а уж в Новгородской земли их почти век не видели. Как оказалось, не всех вытравили. А тем временем, пока бедный епископ думал, что же делать, старец продолжал поднимать народ. - Люди добрые! Голод мучает твово семьи? Люди…Русь пропадает, а с ним и голод наступает! Он!! Он – указал волхвов пальцем в сторону епископа – виноват во всем этом, да его вера! И из-за таких как он не пришел в землю нашу Велес! Боги не терпят таких предательств и ударов в спину! Так слушайте меня и внимайте! Что нам их вера, нужна что-ли? Да взгляните на воинов своих! Да их же сам Перун бы гордыми богатырями сделал бы, а не такими вот дохляками! И на небе, откромя Рода да Сварога нема иных истоеев*! Да разуйте зенки, отроки! Воглядитесь вы во все это! Это же нам эти фряжские* екзархи* лесть вам в зенки пускают, вельзевела* во лицо, яко* вы поруб* на самих себя любы* опустить! Нет, братцы да отроки! Я сему деяти не даю произойти! Я ж вас прошу, народ! Встаньте, народ новгородский! Встаньте с лести, яко вам подали! Кто за мной стоит да стоять будет – не шелохнется! На последнем слове вскинул волхвов руки к небу и потряс своим посохом. И словно подгадывая момент, из-за туч вышло Солнце и осветило Новгород, который не видел лучей Солнца ясного уже неделю. Увидав это, люди зашумели и зашептались, можно даже было услышать разное о словах, сказанных старцем.- Дело говорит старец! Токмо зло нам принесли эти фряжи! - Да! Аки взяли неподумавши веру эту, ино* и уберем!- Да как так-то!? Братцы, православие токмо добро несет нам-то! Что вы его слушаете!?- Молчи, выжлец окоянный! Он твово больше знает! - Дак что же, нечего нам есть нема, яко вера нынешняя голод и аж вельзевела подозвала? Гнать!!! Гнать взашей с земли нашей! Долой!!!Толпа бурлила как тучи перед грозой и сторонников кудесника становилось с каждой секундой все больше и больше. Наконец епископ понял, что медлить нельзя – дружины князя тут мало, а силы остальные и самого его нет ещё на месте, и решительным шагом вышел из храма прямо навстречу к толпе, где и остановился. Прокашляв, он взял позолоченный крест в руку и принялся говорить.- Аи славный народ Новгорода, града славного да златого! Да не слушайте вы старого кудесника, он лишь полоумный старец. Нечто вы не христиане! Одумайтесь люди! – епископ вышел к краю толпы и, поборов страх, под взглядами недовольных и голодных жителей подошел почти в плотную – Именем Бога нашего, сына его и святого духа я вас заклинаю одуматься! Я же и так вижу почти будущее нашей без веры этой!- Ну и каково там, в будущем?!- Ну не дури нас, лживый!- Ты глядит-ко, басурманскую веру побежал защищать! Нет тебе веры!- Стойте! Да, знаю я будущее…вот насупит рассвет, вот при… - договорить епископ так и не успел. Сзади на его голову неожиданно приземлился с чавканьем стальной топор дружинника. Подняв его ещё раз, здоровенный мужик в латах опустил топор на то, что оставалось от головы епископа ещё раз. Наконец голова отлетела от тела к ногам толпы, а само туловище безвольно упало туда же, сверху же на тело несчастного, погибшего упала какая-то накидка, а дружинник вышел вперед, к толпе, привлекая все внимание на себя и загораживая труп. Вдруг, все ахнули и устремили взгляд на тело бывшего епископа. Как будто её и бросил сам дружинник. Вдруг тело мертвеца задрожало, забилось будто бы от боли и стало меняться ужасающим способом. Летели брызги крови и органы вылетали наружу. Грудная клетка раскрывалась, а руки превращались в ужасающие мечи, уродуя их. Тварь начала вставать и рычать. А после того, как встала полностью завопила, как лошадь резанная, пугая до бледности народ. Но, странное дело, не могла двинуться. Кудесник держал свою вытянутую руку и будто бы на расстоянии не давал твари и даже пошевелиться. — Вот она, лесть его! – крикнул верный дружинник князя Мстислава и быстро, как подумали многие нанес удар топором по демону, чужой теперь веры. Топор он вонзил в грудину твари, что заорала, но двинуться не двинулась, а затем добил ещё. Так он нанес порождению тьмы 10 сильнейших ударов, а добил тварь тем, что бросился на нее и сломал её хребет. Тварь издала последний, предсмертный протяжный хрип и испустила дух. Тем временем этот дружинник, по имени Василий, известный своей верностью и преданностью, а также тем, что был ярым противником церкви, за что часто был наказан лично князем, встал месива крови и остатков тела и обернулся к толпе– Вон оно что! Басурманская вера обратила его в того, кем он был! Знал бы, не начал бы слова молвить на толпу свои грязные… Народ Новгорода Великого! Мы, как и сказал старец погрязли в распрях, голоде и ненужной нам фряжской веры! Истинные монстры они – иноземные веруны! Кто с нами?!?Клич поднялся от толпы, все стали бросать в воздух шапки и кричат что готовы идти за ним. Волхов же, пошёл прямо к храму, а толпа прижимала к себе головы и пропускала старца вперед. И вот, когда он наконец взошел к лестнице у храма, он начал снова вещать, на этот раз громче, стоя рядом с дружиной.- Из тайги дремучей от рек неназываемых и диких в бой идут мои братья и последние последователи истинной веры! Верные служители Перуна, яко бьются как звери, но смело и с честью! Они отстоят честь великого народа! Мы поможем им в этом нелегком деле! – старец устал ненадолго говорить и вдохнул, затем повернул голову на Василия и кивнул ему. Василий же вышел вперед волхва и глубоко вздохнув загремел своими голосом.-Русь свободная воскреснет нашей верою горя! И услышат снова песни Роду в Киеве люди простые! Не нужен нам колокольный звон! Не нужны нам белы храмы и злато на них! Для истинной веры достаточно и знаков простых – с этими словами он скрестил пальцы на правой руке и поднял их вверх, как бы показывая ка к надобно – долой! Долой басурманские обычаи! Русь должна жить сама! Кто со мною, да за кудесником добрым, крикните! Толпа крикнула так громко, как могла.- МЫ ЗА ТОБОЮ!!!- За истинную веру!!- Долой иноверцев!- Истинную веру донесем до Киева!- Слава Роду, Перуну и Сварогу! Улыбнувшийся теплой, ка к никогда ранее улыбкой, волхвов поднял руку, чтобы народ постепенно замолчал. Когда же это произошло, он сказал такие слова.- Народ, вспомнивший истинную веру, поздравлю вас с прозрением! Но вынужден вам вот что донести. Перун, Род и Сварог с остальными высшими истинными божествами решили прийти на землю истинную в лице новом, едином! Имя его простое, подстать его последователям – нам. Истинный, Единый! Примем же новое имя верховного божества?- Прием! От чего не принять?- Да! Так и проще репы будет! Снова улыбнувшись, он вскинул руки к небу и добрым смехом рассмеявшись вновь обратился к толпе.-Отныне и пока не дойдем до Киева, покуда не объединим всю Русь, яко сейчас забита, аки заяц, будем мы называть всю землю под нами Единой Новгородской Русью! Век стоять будем, коль понадобится! Во славу Истинного! Во славу Руси! Во имя единства!- Во славу Истинного! Слава Руси и единству!!!Торжествующая толпа начала выкрывать эти лозунги и пошла по городу, устраивать празднование, по случаю такого события.