2. (1/1)

Наутро Себемир в дорогу засобирался: ехать в соседний хутор и писаря искать, что бумагу с кличем о помощи составить поможет. С ним также в путь отправился и бондарь, чью дочку накануне схоронили на деревенском погосте,?— насобирали с каждого из мужиков и баб по несколько монет, запрягли единственную оставшуюся клячу в гнилую треснувшую повозку да и поехали, ничего более друг другу не говоря и только горестно вздыхая над пришедшими бедами. Писарю за услугу пришлось отдать десять монет, но за бондарев проданный инструмент Себемир вместе с соседом тощий кошель с деньгой все ж таки выручили. После всего на ведьмака монет не больше двадцати осталось, да только нечего было продать еще несчастным кметам, а потому с тяжелым камнем на сердце оба они к вечеру отправились восвояси, понимая, что теперь остается только ждать да надеяться, что какой-нибудь убийца чудовищ действительно объявится в округе.Так потянулось время томительного ожидания, а до приезда ведьмака староста Себемир всем строго-настрого запретил на окаянные болота выходить, чтоб хоронить в настрадавшейся деревне до завершения задуманного никого более не понадобилось. Иные мужики шептались, что помощи им дождаться так и не придется, потому как за такую плату мастер ведьмак руки марать не станет, но на дорогу, ведущую к тракту, все же поглядывали все, высматривая силуэт и споря между собой, во что вся эта себемирова затея деревне встанет. И страшно мужикам было до ужаса! Ведь ведьмаки эти по природе своей сами похуже чудищ были… Смердящие гнилью убийцы, обвешанные трупами зарубленных гулей и топляков, с нечеловеческим чутьем и леденящим кровь пристальным жутким взглядом… Да только соседство с болотным лихом тоже несладким было, а потому, отпуская проклятья на весь ведьмачий цех и на всякий несчастливый случай посыпая по обычаю пороги солью, измученные крестьяне все ж таки втайне надеялись, что какой-нибудь такой ведьмак в Лихолесье в конечном итоге заявится и, сделав свою страшную работу, избавит деревню от смертей и напастей… По счастью или нет?— но долго ждать им не пришлось.Ведьмак объявился в деревне через несколько дней, поздним утром, когда едва проглядывавшее сквозь густой зловещий туман солнце уже зависло над хатами в небе. Приехал он со стороны тракта, как все и ожидали, на караковой облезлой кобыле, к седлу которой были привязаны несколько волочившихся по земле отрубленных голов чудовищ. Завидевшие его силуэт еще издалека мужики сразу же разнесли весть по всей деревенской округе, пряча детей по домам и сами запираясь вместе с ними изнутри, чтоб только не столкнуться со страшным убийцей чудовищ где-нибудь на дороге. Только редкие старики, уже успевшие хлебнуть за свою жизнь немало горя, да пара отчаявшихся одиноких вдов остались стоять подле своих покосившихся срубов, с недоверием, страхом и презрением провожая взглядом приехавшего ведьмака. Иные из них, что были поотчаянее, даже бросались проклятьями, с опаской поглядывая на мрачную фигуру верхом на грязной лошади:— Урод! Приехал, окаянный выродок!..— Чудовищ рубит, а сам ничуть не лучше!..— И глядеть на него даже нельзя?— а то как посмотрит в ответ, так хворей всяких заразных не оберешься потом!..Баба Гражина, уже успевшая похоронить двоих своих мужей, прежде чем запереться в хате, даже плеснула помоями под ноги ведьмачьей кобыле, приправив свои проклятья смачным плевком, да только сам ведьмак на это даже глазом не повел, продолжив свой путь к одиноко стоявшему чуть поодаль от покосившейся оградки пустовавшему стойлу. Подъехав к стойне, он слез с седла и, подвязав поводья своей кобылы, развернулся лицом к деревне, позволив собравшимся наконец как следует рассмотреть свой пугающий вид.И до чего же страшно было смотреть! Выглядел этот ведьмак точь-в-точь, как в книжках на картинках малюют: высокий, поджарый, с бледным, худым, нездоровым лицом, с жилистой шеей и глубоко запавшими от недосыпа глазами, весь испещренный шрамами, морщинами и рытвинами, как будто от давно сошедшей хвори. Одет он был в стеганую черную куртку из жесткой дубленой кожи с острыми металлическими заклепками да в поношенные грубые штаны из той же темной, местами поистеревшейся в дороге кожи, с высокими добротными сапогами, доходившими ему до середины голени. За спиной у него, как полагалось, были закреплены и неизменные атрибуты ведьмачьей профессии?— хорошо известные своим характерным видом мечи?— серебряный и стальной, на чудищ и на людей обычных, коих ведьмак этот, видать, рубил одинаково часто… Весь в черной клепаной коже, не молодой и не старый, неаккуратно стриженный, поросший острой щетиной, с поблескивавшим медальоном на свету и рядом пугающих крючьев и ножей на поясе, вооруженный двумя мечами, этот безродный выродок, чьим ремеслом было истребление всякого рода чудищ, смотрелся до того пугающе, что сердце при взгляде на него так и норовило упасть в пятки. А уж лицо… Такого жуткого лица даже видавшие виды старики из Лихолесья припомнить не могли!.. Вдобавок трупный смрад разил от ведьмака такой, что слезы в его присутствии сами собой начинали наворачиваться на глаза. Такой он был, этот ведьмак,?— страшный, как черт! Волосы дыбом поднимались!..— …Вот страхолюдина проклятая!.. —?запричитали в страхе последние остававшиеся снаружи хат мужики. —?Небось чудовищ просто стращает до смерти одним таким вот видом… А потом бошки им, мертвым, режет и всем рассказывает, что снес в бою!Высунулся из окна и Мирко, старостин сын, да при виде ведьмака так и обомлел, мгновенно спрятавшись и чуть не обмочив портки от страха.Смотрел на пришлого ведьмака и сам староста, и ком невыносимого отчаяния подступал к его горлу: ведь это по его решению этот ужасный выродок прибыл в деревню. Смотрел Себемир своим умудренным опытом взглядом, и горестные сомнения, полные страха, роились в его голове: ведь кем вообще мог быть этот убийца чудищ? Какой он человек? Что станет делать? Выполнит ли честно свой нехитрый ведьмачий уговор?— убить чудовище и, взяв кошель с деньгами, поехать дальше на все четыре стороны?— иль учинит какое-либо злодеяние, принеся новое горе и без того страдающей деревне? Не зря ж молва такая страшная о ведьмаках этих ходила… Смотрел?— и понимал, что сделанного было уже не воротить… Держать ему теперь как старосте ответ.Помедлив несколько мучительных мгновений и наконец решившись, Себемир горестно выдохнул и с тяжелой поступью все ж таки двинулся навстречу ведьмаку, колеблясь и чувствуя, как сердце разрывается на части. Подступив ближе к вышедшему за оградку на дорогу страшному мастеру, Себемир сперва еще немного потоптался, а затем медленно и почтительно поклонился, будто бы не безродный приблуда, смердящий падалью и взявшийся невесть откуда, перед лицом его стоял, а сам владетель-барин не иначе.— Здравствуйте, мастер,?— с почтением произнес Себемир, решив первым начать нелегкий разговор. —?Беда ужасная у нас случилась… Только на вас надежда вся теперь…— То, что у вас беда случилась, я уже понял,?— небрежно оборвал его ведьмак на полуслове. —?Конкретно что стряслось?— Так ведь… лихо у нас случилось…— Какое лихо? —?смотря в упор, снова спросил ведьмак.— Чудище страшное на топях появилось,?— потупив взгляд, ответил Себемир,?— уж семерых задрало.— Трупы остались? Я бы взглянул.— Нет, сударь. Всех схоронили.— В землю зарыли? Нехорошо,?— заметил ведьмак, чуть сдвинув брови,?— в таких местах мертвых лучше всего сжигать. Потом не удивляйтесь, что трупоеды набегают.— Так… где ж это видано, мастер ведьмак? —?не удержавшись, несмело возразил староста Себемир. —?Мы ж не городские, чтобы сжигать?— богам так неугодно… Да и уважить мертвых, как деды испокон веков делали, надобно…— Кто видел ваше чудище? —?в единый миг потеряв всякий интерес к теме, вернулся к прежним расспросам ведьмак, вновь оборвав растерянного старосту на полуслове.— Так… Все видели, сударь. Я в том числе.— Описать сможешь? Как оно выглядит. Мне нужно знать.— Ну… жуткое оно?— слов нет, чтоб описать,?— крепко задумавшись, начал припоминать Себемир. —?Пошли мы с мужиками сперва его рубить своими силами. И поначалу найти никак не могли?— видать, пряталось оно хорошо, окаянное. А потом, как надоело ему нас стращать, так оно и выскочило прямо из тумана, когтями бортнику нашему спину задев. Ну мы и бросились бежать, не помня себя от страха. А кузнецов сын, стало быть, не в ту сторону кинулся, потому как не нашли мы его больше, сударь. Видать, сгинул на топях… иль чудище его насмерть загрызло,?— заметив то, как недовольно начинает блуждать у него за спиной тяжелый взгляд ведьмака, он сразу осекся и после кивнул покорно, к делу вернувшись. —?А выглядело это лихо так. Ростом оно… подобно человеку, вроде. Морда ужасная… с зубами острыми, точно кинжалы,?— признался Себемир, и ужас ледяной волной прошелся по его крепкой мужицкой спине. —?Глаза огромные, словно монеты две. Смотрят так злобно, не мигая… и светятся! Огнем горят, мастер ведьмак! А когти и того страшнее: толстые, крепкие и острые?— ну просто жуть! Я как морду эту в тумане увидал, так сразу и бросился бежать, так что вы уж не обессудьте, сударь, если слова мои вашему делу не помогут.— Этого хватит,?— сказал ведьмак и головой повел, точно по сторонам осматриваясь. —?А этот туман, в котором чудище ваше живет? Давно он тут появился?— Как Беллетэйн справили,?— с горестью выдохнул староста, также устремляя глаза к затянутому непроглядным серым полотном небу. —?И думается мне, что чудище это поганое в этом тумане гнездо себе устроило. А связаны они между собой, точно дитя и мать.— Правильно думаешь,?— кивнул страшный приблуда,?— если издохнет чудище, исчезнет и туман. Но убивать его задаром я не стану: меньше тридцати оренов за такую работу я не возьму.Растерялся в этот миг несчастный Себемир сильнее прежнего: у них в кошеле такой суммы не набралось бы, даже если бы писарь взялся писать их клич о помощи без всякой платы. Едва только взглянул он на ведьмака, увидев того непреклонный безжалостный вид, так и сделалось ему от этого еще страшнее и тоскливее. Да что же делать теперь оставалось? Ведь верная погибель ждет деревню, коли убийца чудовищ выполнять свой страшный заказ просто откажется! А сердца-то у него точно нет, потому как видно, что нисколько ни жаль несчастных оголодавших крестьян этому выродку окаянному. Хоть даже если выскочит лихо прямо при нем из тумана, бросившись рвать местных дедов и детей на куски, тот даже меча не достанет, так и оставшись безразлично стоять себе в стороне. Хоть в ноги падай проклятому. Не сделает без платы ничего.— Смилуйтесь, мастер,?— с тяжелым сердцем взмолился староста, склонив голову,?— нет такой суммы. Мы по монете скидывались с каждого двора. Всего немногим больше двадцати оренов набралось, да как писарю часть суммы отдали…— Ни монеты не скину. И нечего тут обсуждать,?— отрезал ведьмак, непреклонно скрестив руки на груди. —?Что ж я задаром голову подставлять должен?— Не лгу я вам, сударь: мне ж пятый десяток пошел… —?в отчаянии воздел ладони несчастный Себемир. —?Вы в глаза мои посмотрите. Погибаем мы с голоду тут… На хаты наши взгляните: крыша у каждой второй прохудилась, а починить нет возможности. Последнее вам отдаем, изо рта у себя вынимаем…— Я все понимаю,?— ответил убийца чудовищ, мельком окидывая взглядом унылые покошенные срубы,?— да только и меня ремесло мое кормит.Тяжелым камнем упало отчаяние на сердце старосты Себемира: ведь что еще могло спасти деревню, если не помощь ведьмака! И страшно было смотреть на истерзанные тела тех бедолаг, которых чудище до смерти задрало, а еще страшнее?— в глаза своих детей несчастных, что плачут от голода и пришедших вслед за ним мучительных хворей. И ведь правду рассказывают мужики о ведьмаках! Бездушные они, без тени жалости! Хоть в ноги падай, хоть милостью матушки Мелитэле заклинай?— не трогают их людские страдания, хоть даже перед глазами их ложись да помирай! Но и без помощи теперь уже никак. Иначе будет Мирко, себемиров сынок, и дальше хлебать похлебку с желудями, а после?— издохнет однажды, как и все прочие местные кметы, потому как нет больше иного пути в Лихолесье, кроме как на погост?— от голода страшного иль лиха когтей… Подумал об этом староста, и слезы сами собой на глаза навернулись.— Смилуйтесь, мастер ведьмак,?— чуть не плача, сказал Себемир, и жуткий убийца чудовищ уставил свой мрачный взгляд на него. —?Некого больше просить. Только на вас и надежда,?— сказал это, а сердце в груди так с болью и надломилось.Недолго еще беседовал староста с ужасным убийцей чудовищ?— мужики уже и забеспокоились, да только встревать в этот тяжкий разговор никто не рисковал. В итоге разошлись спустя немного времени Себемир с ведьмаком в разные стороны: староста, глядя в землю, направился в хату к себе, ведьмак же, оставив пожитки, с одними только мечами на болото пошел.