Глава 1. И мир застыл (1/1)

Это было маленькое поселение с усадьбой, затерянное где-то на карте Равки между Крибирском и Керамзином. Настолько маленькое, что называли его все?— ?Васильков?. В честь огромного поля васильков, которое тянулось от запада к востоку. Говорят, раньше это село звалось как-то иначе, но теперь все звали его Васильков. В этом маленьком поселении с усадьбой жила маленькая, но очень сильная женщина?— имя ей дала мать, назвала Анастасией. Мать говорила всегда Настеньке, что стать ей целительницей душ и сердец, быть кроткой и милосердной, как святая Анастасия. Время шло, но ни милосердия, ни кротости в девушке не появилось. Зато у девушки появилась была младшая сестра?— Надежда, которая особой кротостью тоже не отличалась, но была диво, как хороша. По чести сказать, все в семье Воронцовых были, чудо, как хороши?— это была их семейная черта. Они были чудо, как хороши и жили долго, если на то была воля Святых. Мать у Анастасии и Надежды была набожна, даже не смотря, на свой ?высокий? статус. Но что статус без денег? Что деньги, если муж так и не вернулся с войны? Война была проклятием Воронцовых, они никогда не отдавала им ни сыновей, ни мужей, раннее вдовство было не таким уж редким случаем в Равке, особенно среди семей среднего достатка.Мать Анастасии и Надежды мечтала выдать их замуж, так чтобы ее дочери никогда и ни в чем не нуждались. Пока были деньги, девушка навещали город-сказку, столицу, которая сулила все блага, но не могла подарить одного?— любви.?Матушка, я выхожу замуж за офицера??— радостно заявила одним прекрасным летним днем Анастасия и уехала в Васильков, в маленькое поместье, которое осталось ее мужу в наследство. Его семья не была особо никогда богата, но юный офицер Александр и его возлюбленная Анастасия жили любовью к друг другу. Мать не бранилась и не противилась, она знала, что женщин в их роду невозможно ни в чем переубедить. И казалось, эта сказка окончится здесь, и послесловие будет гласить яркими красками по белесой бумаге: ?жили они долго и счастливо?. Но у супругов родились близнецы, девочка и мальчик, с серо-голубыми глазами и чудо какими хорошими личиками. Отсюда и завертелось быстрее колесо мельницы, перемалывая судьбы и выкидывая на берег чужие надежды и чаяния. ***Под шагами сестры дерево на лестнице жутко скрипело, доски давно пора было менять, но у них в Васильковой усадьбе не было лишних денег. По правде, у Анастасии с тех пор, как она родила детей никогда не было лишних денег, все уходили на достойное образование. Надя сделала вид, что не слышит этого молящего о ремонте скрипа и неловко улыбнулась, они с сестрой поднимались в детскую спальню.—?Ты ничего не перепутала, Настен? Мало ли тебе показалось… —?женщина с темно-русыми волосами, живым и добрым лицом, раздобревшая после первой беременности, смотрела на сестру недоверчиво. Умные, карие чем-то похожие на глаза сокола глаза, шарили по лицу сестры, в поисках сомнения. Анастасия, всегда прямая и такая же худая, как всегда и глазом не моргнула.?— Ошибки быть не может,?— повторила сухо она в который раз, но все же пальцами, когда-то изящными и мягкими, сейчас же огрубевшими от постоянной работы сжала ткань своего сарафана. Анастасия когда-то красивая, с жгучими карими глазами, с чувственными полными губами, и лебединой шеей, которую обрамляли иссиня-черные волосы?— теперь походила на тень самой себя. Волосы поблекли, румянец исчез, уступая место болезненной бледности, а тонкий и чувственный стан?— стал жилистым, крепким. Эта женщина знала что такое тяжелая работа и горе, и это горе отобрало у нее красоту, как скупой торговец.Женщины молча открывают дверь в детскую, где на большой кровати сидели два ребенка. Девочка, которая вызвала тихий вздох удивления у тетки, что втянула воздух так резко, и мальчик, который сейчас уверенно водил пальчиком по детской книге. Мальчик не казался примечательным, у него были мамины иссиня-черные волосы, здоровое детское тельце и очень умные, спокойные серо-голубоватые глаза. Подарок отца, у того глаза были, словно васильки за усадьбой, ярко-синие.—?Венцеслава, я же просила тебя! —?высокий голос женщины срывается и маленькая девочка вздрагивает, виновато поднимая такие же серо-голубоватые глаза на мать, и приглаживает пальцами свои волосы. Белые кудри, которые двигались от каждого движения ветерка опадали ей на плечи, становясь такими же черными, как у брата. Теперь на Надю смотрели два одинаковых ребенка, только один из них был очень виноватым.—?Прости, маменька, я не заметила… —?шепчет ребенок, всхлипывая и утирая рукавом глаза.—?Матушка, я бы услышал, если бы шла не ты, и попросит Венцеславу потушить волосы,?— произносит мальчик и тяжело вздыхает, словно собственная мать его давно утомила, или утомила не она, а вообще все, что его окружало. Ребенок выглядел уставшим и немного болезненным.—?Красенька, что же ты так плохо кушаешь, что бледненький такой,?— тетка справилась со своим удивлением быстрее, чем Анастасия со злостью и подошла к своему племяннику, прижимая ладони к щекам и громко целуя его нос. Лицо у мальчишки тут же стало снова обиженным и детским, он попытался оттолкнуть целующую его тетку, крича что-то про крестьянские нежности. Анастасия расслабилась и улыбнулась, оставляя Надежду здороваться со своими детьми, делать вид, что ничего не происходит. Анастасия всегда была умной женщиной, не смотря на вздорный нрав, и первым ее приказом слуг было делать вид, что ничего не происходит. Что сын барина не умеет гонять тени по потолку, или погружать комнату в кромешный мрак, что дочка барыни не создает от скуки солнечные зайчики и не управляет лучами света с окна. Ничего не происходило, но секрет баринский было велено хранить, как зеницу ока?— проговорившихся сечь так, что живого места не оставалось. Детей из села играть к близнецам не пускали, дети слуг Венцеславу и Красимира побаивались.—?Варвара! —?окликает Анастания старую няньку, когда ее сестра наконец натетешкалась в детьми,?— отведи их на кухню, Надежда пряники привезла из Тулы, молока и меда. Пусть побалуют себя перед ужином.Из соседней комнатушки тут же появилась старуха, в добром теле, высокая и строгая. Варвара была строгой нянькой, но с ней дети не баловали, и не пользовались своими гришевскими силами. Стоило только тетке глянуть на них своим холодным взглядом да приложить твердую руку, как близнецы тут же затихали и не шалили. Когда-то Варвара была гувернеркой в доме Васнецовых, ее забрали из старого поместья, когда оно совсем разорилось, вместе с покойной уже матерью сестер и небольшим количеством слуг. Преимущество Варвары было в том, что она умела читать и писать, знала немного о естественных науках, и о том, как должна себя вести юная госпожа и господин. Просила женщина за свои услуги немного?— только жилье, новое платье каждый год и пропитание, чем Анастасию и подкупала. Варвара была первой, кто вместе с Анастасией узнал о силе малюток, и в отличии от воспитанницы тут же впавшей в истерику радовалась.?Ну что ты, Настенька, что ты. Теперь то мы заживем, за двоих тебе двойное жалование платить будут. Теперь то мы и усадьбу на ножки поднимем, и муженька твоего дождемся, а дети… А что дети? Будут у тебя еще дети, Настя. И этих же ты не на виселицу отправляешь! А во дворец! Теперь они королевская собственность. Чего ты рыдаешь, дурная?!??— приговаривала старуха и гладила неутешную жену солдата по волосам, прижимая к огромной груди. В тот день Анастасия рыдала так горько, как не рыдала даже ночами по мужу, от которого уже какой месяц не были никаких вестей.?Нет, Варьюшка Павловна.??— отвечала ей женщина, вытирая жестким платком свои слезы и поджимая губы в одну сплошную полосу,?— ?Эта страна отобрала у меня отца, отобрала у моей матери счастье, мужа забрала, убила мою молодость и красоту. Довольно кормить этого тупого зверя! Своих детей, я никому не отдам, умру, но не отдам!?Варвара тогда смолчала, но стала с тех пор хмурой и сварливой. Она не скрывала того, что считает, что Анастасия спятила, но молчала, не гневя барыню еще больше. Она увела детей без лишний слов, оставляя двух женщин наедине, разбираться с упавшими им на плечи вестями. Надежда усадила свою сестру в кресло, уселась ей в ноги сама, как бывало в детстве. Тогда мать дивилась, как хорошо они смотрятся вместе, ее изящные лебедушки, сейчас же от молодости и изящности женщин мало, что осталось. Обе они были еще молоды, но Равка не щадила тех, у кого не было денег, но была гордость и выдержка.—?Ты знаешь как это вышло? —?спрашивает осторожно Надя и видит, как сестра ее устало водит головой из стороны в сторону,?— может, у Саши кто-то?—?Нет, Надь, если бы у него кто-то… я бы знала, но ты и сама видишь. Слава светом управляет, Крася тенью,?— устало отвечает хозяйка усадьбы и еще ниже опускает плечи, словно с каждым словом ей становилось все тяжелее.—?Тенью, как?.. —?выдыхает испуганно младшая Воронцова и замолкает, так и не решаясь сказать подобное вслух. Старшая сестра ее кивает, не поднимая глаз и тоже не решаясь произнести вслух имя человека, которого боялись в Равке больше короля.—?И что же теперь ты будешь делать, милая? Верно ты меня не просто так к себе пригласила,?— начала Надя осторожно, поглаживая нежно натруженные пальцы своей сестры, которая работала наравне с девушками из села, которые продавали свое рукоделие и пошитую одежду в ближайшие поселения.—?Я хочу, чтобы ты их увезла… Увезла отсюда как можно дальше?— в Удову, к двоюродной тетке. Пока туда,?— произносит женщина крепко сжимая ладонь сестры, которая дрогнула.—?С ума сошла?! Через каньон? Таких маленьких?! —?сестра порывается вскочить с криком, но Анастасия держит крепко, смотрит твердо, без мольбы и без страха, ясно, что решила это она уже давно.—?Может и сошла! Да только я их никому не отдам, слушай, Наденька. Ну, послушай меня, я все придумала.Анастасия сама вскакивает начинает ходить по комнате, ее глаза горят лихорадочно, улыбка такая беспомощная и безумная, что Надя жалеет свою сестру. Ее сердце обливается кровью, так болезненно выглядела ее когда-то прекрасная Настенька, ее самая красивая Настенька.—?Ты отвезешь их к тетке на год, а я пока подкоплю тут денег, без детей всяко легче будет. Я уже все продумала, если я распущу слуг, сама уйду работать в мастерскую, отпущу Варвару, то я за год соберу денег на билет, на корабль… —?женщина заламывает руки и дышит тяжело, ее глаза становятся в более сияющими, к ним почти возвращается та самая Анастасия, гордая юная барыня.—?Корабль?!—?Тише ты, да корабль. Я увезу их в Новый Зем, сама с ними туда уеду, там говорят есть школа для гриш. Настоящая школа, Надя, нормальная.—?Безумная женщина, а как же твой муж? Как Сашенька? —?спрашивает почти шепотом Надежда, прижимая руки к груди, в которой ужас мешался с восхищением.?— А что Сашенька? Мертв скорее всего мой Сашенька, с прошлой зимы о нем никаких вестей, уж скоро год… Погиб мой Сашенька, лежит где-то под снегами Цибеи, или в Шуханской степи, в лесах Фьерданских. Нет больше моего мужа, Надежда! Убили! Сожрала эта поганая земля его! А детей я не отдам, с голода тут пухнуть буду, но не отдам,?— женщина перешла на крик, после снова горько зарыдала, опускаясь без сил в то самое кресло. Надя обнимает безумную свою сестру, обнимает и рыдает рядом с ней так же горько, о загубленных судьбах и от страха перед будущим.*** —?Мама опять плачет,?— мальчишка поднимает глаза к двери, за которой был коридор и их с Славкой комната.—?Потому что дурочка ваша матушка,?— произносит строго Варвара дошивая василек на детском платье, с грустной улыбкой.—?А я расскажу что ты маму дурочкой называешь! Все расскажу! И тебя прикажут высечь! —?девочка, что вертелась на твердом стуле в комнате показывает язык няньке, и тут же ловит строгий взгляд, от которого на немного затихает.Варвара тяжело вздыхает и хмурится, продолжая вышивать васильки на простом белом сарафане из льна, до самого заката, и пока не загорается первая звезда. Только тогда Варвара покидает дом, уложив детей спать, накидывая темную шаль к себе на голову. В соседнем селе она слышала остановились гриши, которые едут к каньону и если поспешить, за часа два она доберется туда пешком.Уверенный строгих взгляд старухи заставляет даже солдат невольно засомневаться, стоит ли ее вообще задерживать. Варвара умела произвести впечатление и воспитывать, так что ее уверенный голос быстро привлек юнца в алом кафтане. Темные волосы то и дело падали ему на глаза, корпориал высокий, складный и красивый, он подошел к спорящим с ленивой уверенностью.—?Что у вас тут? —?фыркает юношеский голос и смотрит на немного побелевшую няньку с интересом.—?Да вот, говорит, что у барыни ее дети?— гриши,?— отчитывается солдат, морщась недовольно,?— просит, чтобы на них посмотрели…—?Ну так в чем проблема, старая? Дождитесь экзаменаторов,?— все так же скучающе отвечает красавец в красном, на что получает неожиданно гневный взгляд.—?Так пока эти ваши экзаменаторы сподобются, так барыня из в Удову увезет! А детки то не простые,?— фыркает гневно женщина и скрещивает руки на груди, толкая боками двух замешкавшихся солдат, подходя к этому молодцу ближе.—?Все гриши не простые, тоже мне нашла новость старая…—?И что же все тени двигать могут? Все свет в волосах своих держат, милок? —?спрашивает ехидно старуха, вводя юношу в кафтане в ступор, после тот только мотает головой.—?Ты обезумела что ли? Все! Не отвлекай солдат старуха, проваливай, пока я не нашел способ тебя выпроводить! Скоро Его Превосходительство* здесь будут, нечего старым отказницам тут ошиваться,?— громко прикрикивает на женщину гриш, отмахиваясь от возмущения старой женщины, пока их не прерывает цокот копыт. В лагерь въезжают всадники, впереди на вороном коне главный из них, парень в черном кафтане, который бросает на брань едва заинтересованный взгляд, но все же останавливается.Варвара поднимает на всадника глаза, все так же строго поджимая губы, но завидев в свете фонарей его лицо ближе начинает пятиться, отводя от себя зло крестом.—?Свят-свят-свят, что же это Настенька… Нагуляла, что ли? Как же так она, как же… Не может быть такого, не может.Откровенный ужас и неверие в глазах старой отказницы, заставляют всадника едва заметно нахмурится, он поднимает руку к юноше в красном, сводя недовольно брови и приказывая докладывать.—?Что у вас тут происходит? —?тихий голос слышно даже через звуки лагеря, Дарклинг уже даже и не смотрит на женщину, обращая внимание только к корпориалу.—?Сумасшедшая старуха явилась, мой повелитель. Утверждает, что у ее барыни родились Заклинатель Тьмы и Заклинательница Солнца,?— насмешливо тянет парень в красном, усмехаясь нагло и недовольно,?— сейчас ее выпроводят…—?Это правда? —?вдруг с интересом обращается заклинатель в кафтане, поднимая чуть брови вверх, не ожидая, что эта испуганная пожилая женщина начнет говорить внятно, но вести о таких детях, были чем-то новеньким.—?Клянусь! Жизнью своей клянусь! —?вдруг говорит она горячо и поднимает свой толстый палец по направлению груди мужчины,?— а мальчишка вылитый Вы. Копия! Всем чем угодно поклясться могу. Ваше Превосходительство, сами увидите! Только поспешить надо, барыня моя совсем умом после того, как ее мужа забрали на передовую, тронулась. Она увезти их хочет! Через каньон, маленьких детишек совсем… Сестра ее сейчас у нас гостят, она через пару деньков и повезет их в Удову, к тетке.—?Для сумасшедшей она говорит достаточно внятно. Как говоришь твою барыню зовут? —?говорит тихо заклинатель, опуская глаза на покрасневшего корпорила, который вытянулся по стойке, под чужим задумчивым взглядом.—?Анастасия Меньшиковых! В девичестве княжна Воронцова, Ваше Превосходительсво. Хорошая девочка, только глупая совсем, молодая… Ей и тридцати годков то нет.—?Проверьте, усадьбу Меньшиковых, Иван. Только быстро,?— приказывает повелитель и разворачивает коня, направляясь в сторону своего шатра, теряясь среди кафтанов и оливковой формы. Варвара довольно вздыхает и плотнее кутается в свою шаль, поглядывая на корпориала с видом выигравшей войну, тот в ответ ей лишь досадливо морщится.*** Свечи на столе мерцают, как звезды, поздний вечер наползал на шумный лагерь, который продолжал двигаться куда-то к каньону. Заклинатель поднимает тяжелый взгляд на серьезного, совсем юного корпорила, который только вошел в его личную свиту.—?Что же, старуха не врала? —?голос его повелителя такой же как всегда, равнодушный и спокойной, он словно и не удивился тому, что довелось увидеть Ивану в васильковой усадьбе.—?Не врала. Мальчик и правда… —?юноша судорожно втягивает воздух через зубы, но продолжает говорить,?— очень на Вас похож. А еще мне удалось разговорить, пока они играли в поле… Мать, Анастасия Меньшиковых, и правда просит их прятать способности и никому не говорить, я назвался другом их отца, соврал, что он скоро приедет. Мальчик… Красимир, управляет тенью, Венцеслава светом.—?А что сестра? —?хмыкает с легкой усмешкой мужчина, сжигая от свечи какое-то письмо, бросая его в медную чашу.—?Гостит у них некая Надежда Аршинова, сестра видимо та самая, уехала еще ночью, без детей пока,?— отвечает тут же Иван, не сводя глаз с того, как догорает бумага, сворачивается и превращается в пепел.—?Плохо… —?улыбка заклинателя становится чуть шире, Иван непонимающе хмурится, но не переспрашивает, позволяя повелителю продолжать.—?Ты сказал, детям что к ним приедет их отец? Ну, что же… Отчасти ты не соврал, Иван, ведь детям врать плохо,?— продолжает говорить Заклинатель, с все той же змеиной улыбкой,?— собери шквальных, инфернов тоже, отряд корпориалов. Сегодня ночью мы навестим… как там? Васильковую усадьбу? Ну что же… Васильки там снова зацветут еще не скоро.Иван кивает, глубоко кланяется и выскакивает из палатки, чтобы быстро раздать распоряжения.В самый глубокий час ночной, в час когда нечисть выползает из своих нор, когда волькры разлетаются по миру, чтобы собрать урожай из непослушных детей и припозднившихся взрослых, в час когда тьма имеет власти над миром больше всего?— над васильковой усадьбой разразилась буря. Молнии ударили в сухие клены, пламя, придя в неистовство начало пожирать все вокруг?— то эльфийский король, властелин ночи, пришел за своими детьми.