Глава 2. (1/1)

Просыпаюсь от звонка в дверь. Осознаю неудобность своего положения почти сразу: ноги поджаты под себя, голова опущена к груди, спина сгорблена – я буквально уснула в позе эмбриона, замотавшись в плед в кресле. Книга лежит на ковре – видимо, она упала, когда я задремала при чтении. Ноги, как и шея, жутко затекли. Спустив их на ковер, мне требуется несколько секунд, чтобы прийти в норму и нормально перенести на них вес при попытке встать. Второй настойчивый звонок – за ним стук. Встаю и направляюсь к входной двери. После института, совмещая приятное с полезным, я решила отправить до дома пешком. Идти было около часа медленным шагом по вполне приличному району. Солнце еще светило на тот момент, ветер был несильным, но приятным, легко обдувая лицо и принося с собой весеннюю свежесть. По пути домой забрела в книжный, где, наверное, продавцы всех смен уже хорошо запомнили меня: я была частым гостем. Купив очередную книгу скорее по обложке и жанру, чем по аннотации, которую я даже не читала, вскоре оказалась дома. В голове, на удивление, было пусто. Или пусто в душе?По крайней мере, помогала музыка, которая была моим спутником. Никогда дорога куда-либо не обходилась без неё. Так что забыть наушники для меня всегда было трагедией.Сейчас уже стемнело. Я не знала, сколько я проспала и который сейчас был час. Включаю в коридоре свет – третий звонок и более настойчивый стук. Открываю дверь и вижу на пороге Джека. Судя по виду, кажется, он был чем-то встревожен, но заметив мой немного помятый вид и отпечаток подушки на щеке, выражение его лица меняется. Легкая улыбка парня – и в моей груди становится тепло. Улыбаюсь в ответ и отхожу в сторону, приглашая его в квартиру. Я снимала её в спальном районе относительно недалеко от института за вполне приемлемую цену. Стипендии и постоянных подработок хватало на оплату жилья и покупок необходимого. В зависимости от количества потраченного на работу времени и моего желания в принципе тратить своё время на это дело – деньги зачастую были и на мои ?хотелки?. Тётка Лу первые два года моего обучения еще помогала мне деньгами, но после того, как я ей мягко сообщила, что больше в финансовой поддержке не нуждаюсь, навязывать свою помощь она не стала. Да и мне казалось, что она была рада этой новости. Замечаю небольшой бумажный пакет в руках Джека и понимаю, что он принёс мои любимые пирожные из кондитерской, которая располагалась в другом районе города. Их зачастую не было в наличии. Парень явно чувствовал себя виноватым и этим жестом пытался загладить вину. - Решил подкупить меня сладостями, Джек? – киваю в сторону пакета, скрестив руки на груди и облокотившись о стену. Стараюсь придать своему голосу немного жестких ноток, а себе – грозно-обиженный вид. Но тепло, разливающееся где-то внутри при виде Джека, не даёт мне успешно это сделать. Я не могу злиться или обижаться на него.Парень скидывает обувь, ставит пакет на небольшой комод в прихожей и обнимает меня, прижимая к себе насколько это возможно. Джинсовка парня расстегнута, поэтому чувствую рельефность его тела под тонкой кофтой черного цвета. Вдыхаю аромат Джека, блаженно прикрыв глаза. Он проводит рукой по моим волосам и целует в макушку. - Грязные приёмы. Ты явно пользуешься тем, что я не могу на тебя обижаться.- Прости, я, правда, не хотел оставлять тебя одну. – Его голос серьезен. И, кажется, я слышу нотки печали? Немного отстраняюсь от него, чтобы заглянуть в серые глаза. В них, почему-то, я тоже замечаю печаль.- Что-то случилось? – Становится тревожно, улыбка сползает с губ. – Тебе не свойственно пропадать так. Что за срочные дела?Джек морщится. Выпускает меня из объятий и, не глядя на меня, берет пакет с пирожными и отправляется на кухню. Окончательно перестаю понимать, что могло пойти не так. И сотня мыслей по этому поводу начинают роиться в моей голове. Снова появляется шум. Прохожу за ним на кухню, он включает электрический чайник, но не включает свет. Останавливается в дальнем углу комнаты, упирается руками в столешницу. Голова опущена. - Джек? – Не знаю, какие слова использовать и стоит ли снова повторять вопрос. Почему-то начинаю чувствовать дискомфорт из-за возрастающей паники. Что же такого могло случиться, что он начинает вести себя так… отстранённо?- Скажем так, семейные проблемы. – Он говорит в полголоса, словно не хочет, чтобы кто-то не тот нас услышал. Но мы находимся вдвоем в квартире, и вряд ли кто-то мог быть свидетелем нашего разговора. – Они требуют от меня того, что делать мне совсем не хочется. Я не уверен в правильности их суждений и действий, но и под сомнения поставить всё это не могу. – Он не поворачивается ко мне. Не смотрит в мою сторону. Нерешительно подхожу к нему и кладу руку на плечо. Джек немного дергается, словно его ударило током, – совсем немного – но достаточно, чтобы я могла заметить. Я не спрашивала его о семье. Никогда. Считала это слишком личным вопросом. Тема, на которую человек заговорит сам, если захочет. Возможно, я так рассуждала из-за своего положения: мне всегда было не по себе, когда люди при знакомстве или попытке узнать меня поближе начинали расспрашивать про семью. Первые неловкий вопрос из разряда ?а что твои родители? всегда выбивал меня из колеи, и я мгновенно теряла нить разговора, чувствуя дискомфорт. Общаться с собеседником почему-то сразу пропадало желание. Джек всегда словно чувствовал это. Он никогда не спрашивал у меня о семье, пока я сама как-то не сказала, что растила меня тётка. Обстоятельства, почему сложилось именно так, я не стала выкладывать. Джек тогда просто понимающе кивнул, не расспрашивая меня ни о чём. За что я была ему благодарна. Он накрывает мою руку своей и выпрямляется. Чайник щелкает, нарушая устоявшуюся тишину. Через пару мгновений поворачивается ко мне, на лице нет и следа от печали. Только холодное спокойствие, которое может обжигать. - Я не хочу грузить тебя этой проблемой. Со временем всё встанет на свои места, и она обязательно решится. Незадача только в том, что я сам пока не знаю, какой исход может быть. Один из них, - он делает паузу, словно подбирая нужное слово, - не совсем приятный. В такие моменты мне жаль, что я придерживаюсь принципа не расспрашивать о семье. Подобные заявление Джека настолько расплывчаты и непонятны, что трактовать его слова можно по-разному. Мне же остается надеяться, что этот ?не совсем приятный исход? не коснётся моих отношений с ним. А с остальным я ему помогу. Понимающе киваю, стараясь не выдать своё волнение. Рука соскальзывает с плеча Джека – включаю на кухне свет и достаю чашки из шкафа. Джек находит мой любимый ягодный чай и наполняет кружки, от которых тут же распространяется приятный аромат. Садимся напротив друг друга, слишком быстро съев пирожные. Сладкое в совокупности с горячим чаем помогает снова расслабиться. Взгляд Джека теплеет и мне кажется, что его забавляет мой заспанный вид. Поправляю рукой распущенные черные волосы. Но Джек протягивает руку и легко взъерошивает мне их. Кидаю в него карамелькой из вазы, попав в грудь. Парень хватается за ушибленное место, словно его поразил невидимый выстрел, и мы смеемся. - Сегодня на паре ты упоминала проект, в котором я тоже участвую. Так что, считай, я решил сегодня привнести свой вклад в его создание, - говорит Джек, складывая чашки в раковину и ополаскивая их. С губ срывается смешок, сама не знаю, почему. - Я не хотела сегодня думать об учебе. Я слишком устала от того, что не приносит мне никакого удовольствия. – Вытираю чашки мягким светлым полотенцем и складываю их обратно в шкаф на законно место. – Планировала сегодня немного поработать. Платьица, знаете ли, сами себя не купят.Джек поворачивается ко мне и улыбается. - А что приносит тебе удовольствие? – взгляд становится по-кошачьи хитрым. Он явно играет со мной. Рука касается подбородка, кожа покрывается мурашками. Не могу снова не заметить, что Джек действует на меня и моё сознание, как алкоголь. Способность мыслить сразу улетучивается. Это явно отражается на моём лице, что немного забавляет Джека. Он, немного наклонившись, целует меня. Правая рука ложится на талию, левая – спускается с подбородка на шею. Прижимаюсь к Джеку насколько это возможно и отвечаю на поцелуй, закрыв глаза. Нежность, тепло, дом. Ассоциации проскальзывают в моем сознании, распространяя приятные ощущения по всему телу. Если бы когда-то меня спросили, где мой дом, я бы без сомнений ответила, что там, где Джек. Чувство безопасности, спокойствия и, возможно, даже счастья, наполняли всю меня рядом с ним. Удивительно, почему я вообще задавалась когда-либо вопросом, чем покорил меня этот парень. Он показал мне, что дом – это не четыре стены, где при возникающей проблеме ты создаешь пятый угол и забиваешься в него. Дом – это человек, рядом с которым эти проблемы кажутся сущим пустяком. Пока Джек был рядом со мной, всё было решаемо. Наверное, это единственное, в чём я была уверена на этот момент. Остаток вечера мы провели вместе. Джек нашел себе отвлечение в игровой приставке, к которой я сама когда-то испытывала непреодолимую тягу. Игровой мир или книжный – какая разница, если любой из них помогает избавиться на время от серой реальности и не особо интересующей тебя жизни. Сейчас же Джек иногда использовал это чудо техники по назначению, чтобы просто скоротать время, пока я работаю, устроившись рядом с ним на диване, закинув ноги ему на колени. На ночь Джек всё-таки остался у меня. Я была против того, чтобы он отправлялся в столь поздний час к себе. Да и парень сам явно не хотел расставаться со мной.Наверное, эта ночь впервые за долгое время была спокойной и приятной. Ночное происшествие и сама тень у изголовья моей кровати уже казались какой-то выдумкой, на фоне теплых и крепких объятий Джека, в которых мне удалось уснуть этой ночью. Без снов и тревог. ***Просыпаемся, когда солнце уже давно встало. Сладко потягиваюсь на кровати. Поворачиваюсь к Джеку лицом и целую его. Он улыбается и прижимает меня к себе. Его снова смешит мой заспанный, но счастливый вид. Накидываю одеяло ему на голову и иду умываться. Джек следует за мной.Следом легкий завтрак – недолгие сборы, и мы решаем отправиться в парк. Сегодня был выходной, поэтому об учебе можно было не думать вовсе еще два добрых дня. Накидываю джинсовку поверх длинного приталенного трикотажного платья пудрового цвета, достаю любимые белые кроссовки. Черные волосы распущены, еще немного влажные после утреннего душа и совсем чуть-чуть из-за этого вьются. Без укладки они всегда были слегка волнистыми. Погода была приятнее, чем вчера: на улице было еще теплее, весна полностью вошла в свои права. Вся природа как будто бы оживала, и даже мне словно дышалось легче и свободнее. Джек приобнял меня за плечи, я что-то рассказывала ему про очередную книгу, мир которой вскружил мне голову. Он слушал с явным интересом, хоть мне иногда и казалось, что он просто делает это из уважения. Так мы и гуляли по парку, болтая о всём и ни о чём одновременно. У нас никогда не было трудностей в нахождении темы разговора. Но, если честно, с Джеком даже молчание было комфортным. В парке было полно народу. Это излюбленное жителями города место всегда пользовалось популярностью, как в выходные, так и в будние дни. Ухоженная территория, небольшие пруды, бесчисленное количество живности, которую детвора могла кормить: утки, белки, отходящие от зимней спячки, голуби и даже обычные воробьи, воровавшие лакомства из под носа людей в кафешке, которая расположила пару столиком на улице в живописном местечке у одного из искусственных прудов. В какой-то момент в меня врезается светловолосый парень. По телу словно проходит электрический разряд, от чего я охаю, отпуская руку Джека. Поворачиваюсь в сторону невнимательного юноши и сталкиваюсь с взглядом синих, как море, глаз. Джек, не глядя на меня, находит мою руку и крепко сжимает её. Как же надоело, что в меня постоянно кто-то врезается.- Аккуратнее, - бросаю я, стараясь отвести взгляд от синих глаз. Парень бормочет извинения, и, переведя взгляд на Джека, разворачивается и уходит. – Что же сбило с толку парня? Твой хмурый взгляд или моя неотразимость? – Стараюсь перевести в шутку ситуацию, замечая, как почему-то напрягся Джек. Меня и саму отчего-то взволновал парень, столкнувшийся со мной. Или ощущение, которое я испытала при столкновении с ним? Отмахиваюсь от мысли, как от назойливой мухи, и тяну Джека дальше по парку. Выражение лица Джека снова меняется на безмятежное: хмурость как рукой сняло. Но она возвращается, когда телефон Джека начинает жужжать в кармане куртки. Ему явно не нравился телефонный звонок, но я не слышала разговор, чтобы судить о том, о чём говорил собеседник парня. Но прежде, чем Джек отключает звонок, почему-то понимаю, что, скорее всего, он связан со вчерашней ситуацией. - Тебе нужно уйти? Джек устало проводит рукой по лицу и кивает. - Семья, - выдыхает он. – Давай перекусим, и я провожу тебя до дома, - предлагает он. Вижу, что он делает это, потому что снова не хочет меня оставлять, но ему явно надо спешить.- Тебе не стоит превращаться в мою няньку. Мы можем встретиться после того, как ты решишь свои… дела, - мягко говорю я. Не знаю, как сейчас поддержать Джека и с какой проблемой он столкнулся. – Я никуда не денусь, добавляю.Он обнимает меня, и я чувствую его облегчение и вздох благодарности. Он отстраняется и, нежно поцеловав меня, скрывается в толпе гуляющих. Не хочется признаваться, но внутри становится снова как-то пусто и тревожно. С трудом нахожу место в ближайшем кафе. Заказываю кофе и блинчики. Официантка быстро записывает заказ, повторяет его. Молча киваю, и она уходит. Смотрю на людей, которые безмятежно гуляют по парку, наслаждаясь хорошей погодой. К сожалению, их безмятежно-радостный настрой не передается мне. Состояние Джека действительно меня волнует, и я не знаю, как правильно мне поступить. То, что происходит сейчас со мной, тоже не оставляет меня равнодушной. И здесь я тем более не знаю, как мне быть и стоит ли говорить обо всём Джеку. С одной стороны, я буду справляться с этим не одна и, возможно, мы вместе действительно можем найти какое-то решение. С другой стороны, мне казалось, что признание Джеку станет признанием перед самой собой. Я не хотела верить, что со мной что-то не так и мне стоит серьезно беспокоиться за своё психическое здоровье. Расскажу Джеку, значит, признаюсь самой себе, что, кажется, схожу с ума. Трясу головой.Нет, этому должно быть логическое объяснение. Всему в жизни есть логическое объяснение. Просто, наверно, нужно посмотреть на ситуацию под другим углом. Но каким? Как иначе взглянуть на то, что то, что мне видеться ночью, теперь способно было оставлять синяки на моем теле? Удар о кровать? Столкновение с кем-то в институте (в принципе, учитывая, как часто в меня врезались, то могло бы сойти за объяснение). Но меня никто не хватал за руку. Это точно был след от пальцев. Немного собираю рукав куртки. Синяк не такой отчетливый, но всё еще способен своим видом напоминать, что тень мне явно не привиделась и всё, что тогда было – не только плод моего воображения. Слышу стук небольших каблуков, и торопливые шаги в мою сторону. Думаю, что это официантка несет мой заказ. Мысли переходят в более приятное русло, чему я очень благодарна. Но когда поворачиваю голову, вижу только черный силуэт, стоящий рядом со мной, и тени на том месте, где должно быть лицо. Чувствую холод, и как, в буквальном смысле, волосы на моём затылке шевелятся. Кажется, будто воздух из легких вытекает из меня белым облачком. Силуэт тянет ко мне руку. Её очертания настолько расплывчаты, что нельзя увидеть четких границ. Пальцы, словно щупальца, сквозь которые струится сама тьма.В ужасе кричу и вскакиваю. Официантка, явно испугавшись моей реакции, роняет поднос вместе с блинчиками и чашкой горячего кофе.Растерянно моргаю, пытаясь привести дыхание в норму. Никакого темного силуэта – только испуганная девушка, которая не знает, как реагировать на моё поведение, и не понимает, что могло меня так напугать в обычных блинчиках. Вокруг как будто мигом всё затихло. Взгляды посетителей небольшого уличного заведения прикованы ко мне. Официантка не двигается и смотрит на меня ошарашено. Шепчу какие-то извинения и кладу на стол несколько мятых купюр. Аппетит пропал, и оставаться здесь дальше я не намерена.Кажется, мне стоит признаться, что я схожу с ума.