Эмили (1/1)

К Эмили зашли в самый разгар дня, предъявили копию последней папской буллы, о которой с самого утра гудел весь город, да что там – весь мир. Затем ей было приказано освободить помещение до шести часов вечера, не забирая при этом никаких ценностей – за ними должна была явиться специальная команда. Эмили натянуто улыбалась, выпроваживая приставов. Все более или менее ценное и без специальной команды было вынесено и продано Фредериком. ?Мы принесли наше прошлое в жертву будущему?, — думала Эмили, доставая из шкафа бутылку вина из Сент-Эмильона, — ?а теперь оказалось, что швырнули его в пустоту?. Она налила вино в чайную чашку и села за стол. Где-то тихо тикали часы.Островок сдался, погребенный под валом яростных волн.Скрипнула дверь.— А, монсеньор Лидден, — усмехнулась Эмили, взглянув на вошедшего. – Неплохая погодка, а?— Какой уже монсеньор… — со вздохом мужчина опустился на тоскливо занывший стул. – Уже два дня я просто Франческо Лидден.— Ясно, — протянув руку, Эмили взяла вторую чашку и поставила ее перед гостем. – Выпьете со мной?Лидден заинтересованно покосился на бутылку и энергично кивнул.— Налейте, Эмилия. Где это Фредерик добыл такое сокровище?— Не знаю, — пожала плечами девушка. Как всегда при мысли о Фредерике, ее горло сдавили ледяные тиски, мешающие выговаривать слова. Мужчина сочувственно посмотрел на нее.— Слышал, слышал. Ужасно это все. Мои соболезнования.— Приносите соболезнования не мне, а его родственникам, — откликнулась Эмили безжизненно. – Впрочем, это они заказали его убийство. Не думаю, что они сильно горюют.— Вы недооцениваете себя, — проговорил Лидден с оттенком укора. – Он всегда говорил, что вы – один из самых близких ему людей. Если не самый близкий.?Да знаю я все это?, — отчаянно подумала девушка, мысленно обращаясь к Фредерику. – ?У меня тоже никогда не было иной семьи, кроме тебя. Вместе мы обороняли этот последний бастион порядка, и это связало нас крепче всего остального. А теперь тебя нет, и все рухнуло?.— Не будем о Фредерике, — сказала она вслух и налила себе еще вина. – Надеюсь, он сейчас блаженствует. Чего не скажешь о нас.— Неужели вы стали реалисткой, Эмилия?Она внимательно посмотрела в отдуловатое лицо мужчины. К горечи вина в горле прибавилась еще одна, чужая и пронзительная.— Наверное, так, — проговорила девушка. – Чем будете заниматься?Лидден вздохнул и принялся теребить знакомый ей бриллиантовый перстень.— Не знаю даже… у моего брата есть свое дело. Попрошусь в помощники.Он казался потерянным – короткое время назад наделенный властью и влиянием. Эмили не сомневалась, что сама выглядит подобным образом. Они были рыбы, выброшенные из воды шальным штормом – выдернутые из привычек, которые составляли их жизнь, и оставленные биться в агонии на пустом песчаном берегу. ?Наверное, скоро возрастет процент самоубийств?, — подумала Эмили. – ?Особенно среди стариков?. Она допила вино и поднялась.— Что-нибудь брать будете? – спросил Лидден, наливая в свою кружку остатки. Девушка пожала плечами.— Нет. Пусть их. Здесь уже нечего.Язык вновь отказывался повиноваться ей. Она медленно, непослушными пальцами расстегнула сутану, сложила, уместила на полке. Рядом положила осиротевшую колоратку.— Вам везет, — проговорил мужчина. – Полтора года. Как страница в жизни, а не вся жизнь.Эмили ничего не ответила, лишь подумала мимолетом: ?Я бы с радостью вырвала эту страницу?. В последний раз она любовно погладила висящий в шкафу белоснежный орнат, ее любимый. Надевала она его всего несколько раз, но видела в этом какой-то особенный символ. Решительно девушка закрыла шкаф. В воздухе будто оборвалась невидимая нить.— Пора идти, — сказала Эмили. Мужчина поднялся из-за стола и молча пошел к двери. Девушка осталась стоять, безумно глядя на пустую бутылку.— Эмилия? – послышался за ее спиной голос Лиддена. Это короткое обращение подействовало на девушку, как укол адреналина в сердце. Взяв бутылку за горлышко, Эмили что было сил хватила ее о стену. В стороны брызнули осколки, несколько из них вспороло ее тонкую руку.— Безверием нарекаю тебя!К ней подлетел Лидден, попытался схватить за локти – получил осколком по щеке, отшатнулся. Закапала кровь. Повисла тишина. Тяжело дыша, Эмили утерла окровавленную руку о брюки. Лидден стоял против нее и, казалось, не замечал, что у него окровавлено лицо.— Обычно разбивают бутылку шампанского, Эмилия. Полную.— Плевать. Мир уже встал с ног на голову и без нас. Идемте, монсеньор.Они вышли через главный вход. Эмили не стала закрывать дверь, напротив, оставила ее нараспашку. Они начала прощаться.— Уже придумали, что будете делать? – спросил Лидден участливо.— Крутиться, — неожиданно весело откликнулась Эмили и потерла руки. – Я уже полтора года это делаю.Мужчина сердечно пожал ей руку.— Ценю такой подход. Прощайте, Эмилия.— Прощайте.Они разошлись в разные стороны – Лидден пошел к улице Толедо, Эмилия углубилась в сумерки переулков. Она прошла мимо места, где убили Фредерика. Кровь уже убрали, но запах смерти, тяжелый и сухой, истребить не смогли. Эмили поспешила оставить это место, но запах продолжал преследовать ее, вплоть до того момента, как она вышла к морю.В лицо ей ударил легкий солоноватый воздух, свежий ветер подхватил и развеял волосы. Эмили прикрыла глаза, стараясь вобрать в себя все – и шум волн, и крики чаек, и пламя отражающихся в воде последних солнечных лучей. Из сердца, будто исколотого иглами, начала медленно вытекать боль. Эмили обратила глаза к небу.— Боже…Солнце начинало клониться к закату и напоминало гигантское огненное око. Эмили смотрела в это око, почти не щурясь; губы ее беззвучно шевелились. Вдруг она вздрогнула, будто что-то поняв. Взгляд ее перестал быть отрешенным и приобрел некоторую осмысленность. Эмили бросила последний взгляд на море и вдруг коротким, почти неуловимым движением бросила в воду ключи от храма.С тихим всплеском связка ушла на дно. Но Эмили этого уже не видела. Повернувшись, она пошла прочь с набережной – мимо шума экскаваторов и бульдозеров, сквозь старушечий плач, звон рассыпающегося на мелкие осколки мироздания и оживленный стрекот фотоаппаратов.Больше ее в Неаполе не видели. Кто-то из ее редких прихожан говорил, что она сменила имя и уехала в Рим, где закончила университет и поступила хирургом в одну из больниц города; кто-то рассказывал, что она бросилась с крыши в тот же вечер, а ее изуродованное тело не могли опознать; третьи утверждали, что она уехала во Францию, где вышла замуж за хозяина маленького винного магазина и живет сейчас с семьей в пригороде Бордо. Но наиболее вероятной всегда казалась версия, что священница присоединилась к одной из полуподпольных христианских общин где-то в глубинке и скиталась с ней по Италии, пока спустя двадцать лет ее не настигла смерть. Рассказывали даже, что члены общины похоронили Эмили возле маленькой церквушки у подножия гор и сами выбили на куске дешевого камня короткую надпись: ?Прошлое будет вечным, пока жива память?.Конец.