Пока не поздно. (1/1)

Рангику, горько улыбаясь, подносит к губам очередную пиалу с саке, для себя навсегда уясняя одну вещь: пить с приятелями – совсем не то же самое, что пить одной.Там хотя бы смех посторонний, в который не вслушиваться можно; который создаёт иллюзию того, что ты не одна. А сейчас – тишина почти мёртвая, только цикады несут свою околесицу на понятном только им языке. Раздражают цикады – переловить и убить к чёрту, чтоб не сверчали под ухом.А алкоголь душу разъедает. Всегда разъедал.Завтра – сражение. И она – лейтенант, который обязан сражаться, а она… лейтенант, который просто не знает, что будет делать, если встретит его.Отринет всё, наверное. А может, и саму себя отдаст.Неправильная жертвенность. Не вовремя. Не для того.Очередная порция саке выпивается залпом – жжёт губы, язык, носоглотку, предательским и неправильным теплом расходится по всему телу. Лживой такой теплотой, ненастоящей, от которой всё внутри замерзает.Только понимается это не сразу. И та лживая теплота тоже казалась реальной.Пока не поздно, надо разобраться в себе самой.– Я займусь ею, – слышится голос такой знакомый, и хохотать хочется до упаду. О да, займись, займись полностью, только знаешь, на что способна разъярённая женщина, Гин? Обиженная, непонятая? Брошенная женщина?На любую выходку. Если она – такая же рыжая. Если она – любила так же сильно.Если она до сих пор в предательство просто так не верит.– Ты – помеха.Улыбка Чеширского кота и клинок у груди. И не страшно совсем, пусть в глазах как-то совсем неправильно и комично темнеет, как будто в кино свет выключили и титры идут.Только титров нет. Только она – не сопротивлялась.Пока не поздно, надо разучиться слушать сердце.Ночь ли, день за пределами этой ложной Каракуры? Что там, за барьером?Вставать не хочется совсем, только что-то подстёгивает, будто внутренний голос грубо так: ?Поднимайся, тряпка! Отрывай задницу, ишь, разлеглась?.Бесцеремонный внутренний голос. Грубый и отвратительно пищащий, но, увы, чем-то похож на её собственный.Придумал сем себе путь, а ведь когда-то жались друг к другу, ребятишки маленькие и беспомощные почти. А ведь когда-то никого ближе не было, а сейчас…… зачем, Гин? Зачем ты это делаешь?Поле битвы – не место для слёз, и Рангику с силой сжимает ткань хакама у бедра. Комкает её, словно в себя пытаясь прийти – боль-то особой погоды не сделает, ведь рыжая и тела своего не чувствует, только ноющее ощущение того, что есть оно ещё.В глазах подозрительно щиплет.Пока не поздно, надо признаться себе в том, что это – не забывается.В глазах Гина всё то небо сияет, которое для неё исчезло в один миг – теперь понятно, куда оно, всё-таки, делось; понятно, кто его у неё украл.Она перебирает мокрые от его крови серебристые пряди, такие странно-пепельные сейчас, и он сам странно-пепельный, будто сам угасает.– Гин, – едва слышно.На улыбку до ушей сил не хватает – только вот эти приподнятые уголки губ важней и правильней любой, самой яркой улыбки.– Хорошо тебе, Гин. Ты – счастливым умираешь, – она сама своего голоса не слышит. – А как же я жить буду?– Просто.– У тебя всё просто, – слёзы капают на сероватую кожу лица – и без того бледный, Гин медленно теряет все краски. И только в глазах – небо бесконечное, голубое-голубое, такое бездонное и яркое, такое… нужное. – Слишком просто, Гин. А ведь всё равно усложняешь…… голос срывается, дрожит – она не договаривает, только рыданиями давится, пытается проглотить их и всхлипывает нелепо; задыхается от слёз, от горечи. От того, что верила и от того, что оказалась права.Ты слишком хитрый, Гин. Ты слишком хороший.Тонкие пальцы касаются рыжих волос нежно – проводит кончиками по щеке, и…… и – всё. Ничего больше. И в глазах – небо остекленело.– Гин!Неба мало. Звёзды – умерли. Звёзды любое значение потеряли. А Гин – живой. В памяти, ну и пусть. Он же хитрый, он же…… непредсказуемы пересечения и разветвления наших дорог. Странствуя между мирами, можно наткнуться на слишком неожиданную находку.– В следующей жизни ты просто так не отделаешься от меня, Гин, – тихо-тихо. – В следующей жизни я…Саке жжёт носоглотку.Пока не поздно, надо научиться жить без неба над головой. Без неба в его глазах.Надо научиться жить без этого бесконечного светло-синего цвета.