Глава 1. ...и жили они долго и счастливо... пока не встретились... (2/2)
В мягком свете ночника едва угадывался контур закутанной в одеяло фигуры. Коснувшись волос, я лёг рядом и развернул его к себе лицом. Кажется, он устал настолько, что успел задремать за такое короткое время. Но возбуждение не отпускало, и я полез целоваться. Погладив по боку, несильно сжал ягодицу, и, не отпуская губ, потянул его на себя. Приятная тяжесть второго тела, мерно ласкающие руки, ответы на мои действия распаляли с каждым новым движением. Я погладил его по бёдрам, и он удобно уселся на мне.— Только с резинками, — предупредил, лаская мой член. Я провёл пальцами по маленькой татуировке в паху – чёрно-белая бабочка. Красиво.
— В тумбочке, верхний ящик. Смазка там же, — в голосе появились хрипящие нотки.Он легко поцеловал в губы, и, улыбнувшись, полез доставать.
— Ннн, — с протяжным стоном прогнулся в пояснице.Гибкий, узкий, такой соблазнительный, извивался подо мной, вцепившись в подушку, подмяв её под себя. Я провёл языком по ложбинке позвоночника и прикусил кожу на лопатке. Мне нравилось слышать его сводящий с ума голос, сбитое, с хрипотцой дыхание. Я двигался плавно, не меняя темпа, медленно, давая возможность привыкнуть.
— Си... сильней, — попросил он, тяжело дыша.Ускоряясь, я крепко держал его за бёдра, не позволяя двигаться самостоятельно, отпуская себя. Я чуть сместился в сторону, меняя угол.— Ааа... ммм, — звучали как награда.Локти подогнулись, и, тихо всхлипнув, он повис на какое-то время у меня на руках. Я притормозил, снова сменив темп на размеренный. Парень устроился удобней, сильней прогнувшись в пояснице, упёрся грудью в подушку, и, сжав в кулаках простыню, вновь попытался двигаться мне на встречу. Но я не позволял, пытал медленными размеренными движениями, не давая возможности кончить, вслушиваясь в сбивчивое дыхание и появляющиеся хриплые стоны, когда я начинал двигаться размашисто. Мне так нравилось приносить ему удовольствие, что хотелось не отпускать парня до самого утра. Я почувствовал, как по виску скользнула капля пота и еще одна скатилась по спине. Короткая дрожь прошла по его телу, и рука скользнула к паху. Подняв рывком парня, я прижал спиной к своей груди и замер, сжав его член у основания.— Д-дай кон... – я свободной рукой развернул лицом к себе, стянув волосы на затылке, и властно поцеловал парня, покусывая губы,жёстко, с силой прижимаясь ко рту, начиная медленные движения, на сколько позволяла наша поза, почти выходя и снова толкаясь внутрь до предела. Какой же он гибкий, горячий... Парень закинул руку за голову и зарылся пальцами в мои волосы. Я жадно впитывал все его просьбы и стоны, нежно поглаживая языком нёбо, рукой придерживая за плоский напряженный живот.Я ускорился неожиданно, проникая глубоко и вырывая уже крики, обхватил за талию, и, только почувствовав приближение оргазма, разжал пальцы на его члене и впился укусом в основание шеи. Он кончил с громким криком и сразу обмяк в моих руках. Я догнал за пару особо резких толчков, ощутив, как сильно сжались его мышцы.Мы упали на подушки, тяжело дыша, по моей спине и плечам сбегали капли пота. Я вышел из него и устроился сбоку, стараясь отдышаться. Любовался растрёпанным чудом рядом, он хватал ртом воздух и облизывал пересохшие губы. В такие моменты мне всегда хочется быть нежным, и я убрал назад мешающую чёлку, поцеловал в висок, ощущая солоноватый привкус. Улыбаясь, смотрел во влажно блестящие глаза с расширенными зрачками. Наверное, у меня были такие же. Я провёл кончиками пальцев по щеке. Он отвернулся и закинул презерватив в урну для бумаг. Сняв свой, я расправил сбившееся в ногах одеяло.— Как твоё имя-то? — спросил шепотом на ухо, прижимаясь и зарываясь лицом в его всё ещё влажные волосы.Он отодвинулся к самому краю и свернулся клубком, ничего не отвечая. Хорошее настроение стремительно улетучивалось. Ну и фиг. Тоже отвернулся.— Придумай.— Что? – я не понял.— Имя, говорю, придумай. Буду отзываться, на какое захочешь.Неожиданно. Хотя... А почему бы и нет собственно. Я его нашёл... Ну ладно, он сам нашёлся... Я его подобрал! Точно. Накормил и обогрел, имел полное право имя дать.— Тим, — вспомнил кота, который был у меня в детстве. Абсолютно дикий и своенравный зверь царапал всех подряд, признавая только меня и Лину. Улыбнувшись воспоминаниям, не сразу придал значения ответу.— Хм, это сокращение от Тимберлейка? Не знал, что у тебя такие эротические фантазии, — приглушённо засмеялось это чудовище.
Резко развернувшись и, притянув, подмял под себя. Он вырывался, продолжая хихикать. Но я больше и сильней, чем бессовестно и воспользовался. Повозившись, мы затихли, и я навис над ним.— До Тимберлейка не дотягиваешь. Слишком тощий.— Зато ты за двоих рельефный, — царапнул меня ногтями по спине и попытался выбраться из-под меня. Обиделся?— Не злись, — примирительно поцеловал парня в подбородок.
После нескольких попыток оттолкнуть меня, он затих, раскинул руки в стороны, позволяя мне хозяйничать, а сам не отвечал. Зараза вредная. Поза ?трупа? охладила пыл, и я лёг рядом, а он, получив свободу, свернулся клубком. Вздохнув, взбил подушку. С утра нужно было ехать в ресторан.
Я проснулся рано. Тим ещё спал, подложив ладошку под щёку. Чёлка падала на лицо, частично закрывая его, и взгляд сам сосредоточился на приоткрытых губах и аккуратном чуть длинноватом носу. Черты лица были скорее правильные, чем красивые, и в моей груди зарождалось почти забытое желание. Незаметно поднявшись, надел штаны и пробрался в кабинет. Схватив альбом, я так же бесшумно вернулся обратно. Устроившись в кресле напротив начал уверенно водить карандашом по листу бумаги. С каждым новым штрихом возвращались незабытые за годы навыки. Так приятно и так... правильно... Пришлось прикрыть глаза, чтобы успокоить бешено стучащие сердце. Лина, я снова рисовал...Старое поваленное дерево недалеко от приюта. Я нашёл его несколько месяцев назад и каждый раз, когда мне хочется побыть одному и подумать, как сейчас, сбегаю сюда. Дорога проходит в стороне и с неё из-за плотно растущих кустов меня не видно. Это моё секретное место.
Они снова выбрали не меня... Решили взять другого ребёнка... Почему? Воспитатели говорят, что я очень смышлёный для своих лет и очень симпатичный мальчик ко всему прочему. Но если меня никто не берёт, значит со мной что-то не так. Я смотрю на содранные коленки, испачканные в пыли и соке травы ладони... Но ведь и другие дети такие! Они тоже лазают по деревьям и падают, значит, дело не в этом. Я обиженно заплакал, ежесекундно стирая никак не желающие стихать слёзы, злясь на себя за неспособность понять причин.Она появилась неожиданно. Я просто открыл глаза и увидел её сидящей на корточках передо мной. Красивая, она казалась мне лесной богиней. Загорелая кожа и тёмные, полностью закрывающие спину волосы.
— Я вот свернула с дороги и заблудилась, но не плачу. А с тобой что? – у неё теплый взгляд.
— Ничего, — я быстро стираю слёзы и сажусь ровно, выпрямив спину.
— Хочешь, я покажу птицу, которую только что нарисовала? — предлагает она и протягивает альбом.
Там лежит много разных рисунков: людей, зданий, животных, пейзажей, мифических существ и каких-то непонятных фигур. На последнем красуется дятел.— Если захочешь, я научу тебя рисовать. Но сначала проводи меня к детскому приюту. Ты ведь оттуда?Я киваю, подтверждая.— Хорошо, — улыбается она. — Меня зовут Лина.— Лёша, — представляюсь и, спохватившись, добавляю. — Приятно с вами познакомиться.Она беззлобно смеётся. Просто так, не стараясь меня обидеть, и я сам начинаю улыбаться в ответ.Лина пробыла в приюте две недели, а затем уехала, забрав меня с собой.Позднее, когда я подрос, то узнал, что она активно занималась благотворительностью, и большей частью за счет её средств существовал приют.
Я много раз спрашивал — почему она выбрала меня, но каждый раз получал один и тот же ответ: ?Чтобы было кому показать мне дорогу, если я заблужусь. Это очень важно?.Я до сих пор не понимаю, что это значит. Может, если у тебя есть к кому возвращаться, то этот человек послужит ориентиром, и как бы далеко ты не ушёл, желание вернуться к нему выведет на нужную тропинку... А может, это был просто бред. Лина порой говорила совсем абсурдные вещи с серьезным лицом и чаще всего, когда не знала ответа или не хотела его озвучивать.
Рисунок был закончен. Совсем простой, почти набросок. При желании можно дополнить деталями, но и без них выглядит завершённым. На мобильном сработал будильник, и по комнате разнеслась мелодия, напоминая о делах ежедневных. Тим накрылся с головой одеялом и предпринял попытку спастись от раздражающего шума под подушкой.— Вставай. Мне нужно на работу. У тебя полчаса на душ и завтрак, здесь ты не останешься.— И карета превратилась в тыкву, — широко зевая, он вышел из комнаты.
Позавтракали, спустились вниз и разошлись. Без лишних слов, так, будто наши дорожки и вовсе не пересекались, не было странной встречи, жаркой ночи, а на моем столе не осталось портрета паренька, которому я дал имя.