Глава 15. (1/1)

Есть своя прелесть в вечерних поездках в автобусах, когда в салоне пустынно и одиноко. В такие мгновения, чувствуешь, как вселенская вечность медленно течет сквозь тело, врастая своими толстыми корнями в душу и наполняя ее чем-то несбыточным. Например, надеждой или умиротворением.Секунды в тишине, когда едешь куда-то без мыслей, прислонившись лбом к холодной поверхности стекла, где отражается крутящийся ночной мир, неизменно великолепны в своей полноте. Эти минуты спокойствия, ожидания прибытия в определенную точку города, представляют собой то недостающее звено, что каждый прячет где-то далеко в душе, скрывая его от чужих глаз.Не принадлежишь себе. Ты во власти мгновения, путешествия без конца и края, и это нравится. Это тонкой тропинкой простирается вглубь сознания, медленно, шаг за шагом, вбирая в себя больше стука сердца, вздохов и взмахов ресниц.Чем прекрасно это время? Смотришь, как сменяется вид за окном, и улыбка касается чуть потрескавшихся губ. А блики ярких вывесок отражается на стекле, прорывая мир темноты своими софитами, так что иной раз слепит глаза.Донхэ сильнее укутался в свою куртку, ведь, несмотря на близость столь долгожданной весны, на улице все еще властвовала зима, оставляя за собой последнее право решать, когда именно ей покинуть город. Парню хотелось спать, но он лишь медленнее стал моргать, слушая какую-то незамысловатую мелодию по радио вместе с водителем.Он ехал на встречу с Ынхёком, плюнув на усталость и напряжение. Вместе с этим брюнетом Донхэ легко забывал обо всех дневных проблемах и расслаблялся за считанные секунды. Ынхёк определенно умел развлекаться, и эта его взбалмошность нравилась Донхэ. Ведь этот парень всегда мог вывести Донхэ из депрессии, пусть и несколько неординарными методами...И Донхэ давно уже простил ему ту их первую встречу. Он сам не понимал почему, пытался анализировать поступки парня и себя, но ничего дельного из этого не выходило. А обращаться к психологу со словами: «Знаете, я сейчас встречаюсь с парнем, который... Помните, я вам рассказывал, что меня изнасиловали?» Донхэ не стал. Его жизнь и так запуталась в плотный клубок бессвязных событий, так нелепо ставших проблемой, чтобы он еще кого-то втягивал в это...Но вот только, скорее всего, его жгла сама мысль обсудить с кем-то идею его двойственных отношений с близнецами, которые даже не знали о существовании друг друга.Постоянная напряженность давила на Донхэ, и даже сейчас, в этом умиротворенном одиночестве путешествия в никуда, он сидел, хмуря брови и всматриваясь в темноту улицы за окном, и думал... Думал ни о чем-то конкретном — его мысли пылающим шаром неслись вслед за ним по всему пути - парень скорее погрузился в медитацию обо всем случившемся за эти дни. И чем больше он размышлял об Хёкдже и Ынхёке, тем сильнее путался в собственных чувствах, словно закручивая этот клубок проводов на своем теле сильнее, с каждым движением, с каждым невольным жестом.Он прикусил нижнюю губу и закатил глаза к потолку, ругая себя за никчемность.И не было и в помине в его характере. Все дальше ступая по извечной скользкой тропинке лжи, он чуть было не проворонил нужную остановку, вовремя спохватился и выпрыгнул из автобуса.Ынхёк стоял неподалеку, прислонившись к черному байку и выкуривая очередную сигарету. Ее серый дым в свете луны казался белым, будто бы парень выдыхал что-то невесомое и легкое - вроде души или углекислого газа. Никогда еще грань между этими двумя понятиями не была столь тонка.Внешне брюнет выглядел расслабленно, но количество бычков от сигарет, что скопилось у его ног и то, как выделялись его скулы на лице, выдавало нервозность.В последние дни Донхэ заметил, что Ынхёк не только похудел, но и осунулся. Но это ощущение складывалось лишь в первые секунды их встреч, когда Донхэ видел парня в кожаной куртке издалека, и стоило ему только подойти, как это чувство бесследно исчезало. В этом было что-то вязкое и тянущее, но об особенности начала каждого их свидания Донхэ вспоминал лишь сидя дома, все сильнее переживая за скрытного Ынхёка...Он бы переживал куда сильнее, узнав правду. Но сладкое неведенье мешало в полной мере осознать, насколько глубоко увяз Ынхёк в проблемах. К тому же у Донхэ была весомая причина для списания этих первых секунд с напряжением, ведь он сам постоянно нервничал, и это могло передаться и его парню. Одному из них.Мысли Хёкдже тоже не редко витали в иной плоскости, а взгляд становился отрешенно пустым.Донхэ мотнул головой, отгоняя мысли о Хёкдже, ведь сейчас бал принадлежал другому. И хотя бы так он хранил каждому из них верность.Без приветствия Ынхёк прижал к себе Донхэ, впиваясь в губы, словно вбирая в себя все естество любовника. И было в этом жесте столько необузданной страсти, сколько и нежности, с которой Ынхёк провел большим пальцем по скулам Донхэ.Сердце гулко стучало в висках, а губы в миг опухли от сладости вкуса поцелуя, что когда они разомкнули уста, Донхэ потребовалось пару секунд, чтобы сфокусировать взгляд. И даже запах дыма не мешал - к нему он уже привык.- Как прошел день? - с придыханием спросил Ынхёк, туша сигарету, фитиль которой подошел к косточкам пальцев.- Ничего… - неоднозначно пожал плечами Донхэ.- Мне вот интересно, почему ты постоянно против того, чтобы я за тобой заехал? – неожиданно поинтересовался парень, а у Донхэ пересохло в горле: он сглотнул, облизал нижнюю губу и чуть испуганно улыбнулся, но ответа из его уст так и не последовало, а Ынхёк видимо его и не ожидал. Брюнет протянул Донхэ запасной шлем и попросил держаться за него крепче.Ночь только началась.