Глава 14. (1/1)
Напряжение, как часть души. Вгрызается в сознание острыми зубами, впиваясь в мякоть сердца, и кровь заливает внутренности, словно какой-то мягкий полок, обволакивая мысли. И эта рана, что разрывает тело на куски, проникает в самую глубь, в самую суть существования, заставляя кусать губы до алых подтеков.
Боль, как часть жизни. Она в эпицентре всех проблем, как следствие того напряжения, что с каждым днем сильнее впитывается в соки тела, и течет по венам, разносясь все дальше, будто есть место, где его нет.
Болезненность в мыслях не дает покоя, и хмуришься с каждым днем все сильнее, чувствуя, как медленно уходит энергия, словно бы кто-то открыл какой-то клапан. Это не страх, это глубже. Это иголки под ногти, ввинченные в мясо, которое неприятно пульсирует и отдает посыл нервным окончаниям, что нужно что-то сделать! Остановить это безумие, но сознание останавливает действия. Оно будто получает удовольствие от происходящего, глубже вязнув в этих непонятных отношениях, которые становится частью мира, что окружают…Донхэ не может остановить этот порочный круг. Не он его начал, но именно этот парень с ярким солнцем внутри оказался втянут в безудержную любовь к близнецам…А это были они. Донхэ никогда не был глупым малым, и он быстро догадался, что Ынхёка с Хёкдже связывают родственные узы, несмотря на их настолько непохожие характеры.
Юноша с глазами цвета кофе сидел за ноутбуком и бездумно постукивал указательным пальцем по одной лишь кнопке. Он не собирался ничего писать, но в поисковике высвечивался один и тот же иероглиф, повторяющийся множество раз. Донхэ устало откинулся на спинку кресла, так и не придя ни к какому определенному выводу.В его голове было настолько же пусто, насколько и полно. Он думал и не думал одновременно, с каждой секундой вязнув в этом песке все сильнее. Зыбучие Ынхёк и Хёкдже даже и не предполагали, что делят Донхэ между собой…И он сам не понимал, как оказался в столь щекотливой ситуации. Он помнил тот день, когда впился губами в Хёкдже, на самом деле желая скорее того успокоить, чем перейти в наступление. Но стоило ему только прикоснуться к таким мягким и податливым устам юноши, как у него снесло крышу. Он видел в Хёкдже его и не его одновременно – мозг отчаянно сопротивлялся воспринимать блондина отдельным человеком. И покорность, совершенно не свойственная Ынхёку, покоряла и дурманила не хуже дорогого виски. Разумность отошла на задний план, пустив тело во все тяжкие, и та вседозволенность и ласка, что так забавно сочеталась в характере Хёкдже, вскружила Донхэ голову.Он мял в руках податливое тело, целовал сладкие губы, от которых так мило пахло ментолом, оттягивал окрашенные в светлый цвет волосы, и поражался тому, с какой любовью на него взирал Хёкдже. Белокурый юноша таял, он плыл по своим эмоциям, отдав власть нал собой Донхэ, и наслаждался этим мгновением близости, столь долгожданной, что любое касание к разгоряченной коже отзывались в телах обоих какой-то немыслимой болью на грани безумного удовольствия.
И в какой-то миг Донхэ перестал сравнивать. Он просто растворился в Хёкдже, выгибаясь в безудержном танце любви, стягивая в кулаке простыню, целуя соленое от пота плечо юноши, что лежал под ним. Он полностью забыл о том, что прежде у него кто-то был, кроме этого прекрасного светящегося изнутри парня. Он тонул в его глазах, в том отражении, что видел на дне зрачков. Он… перестал быть собой. Донхэ стал кем-то другим, и в тоже время остался собой, будто склеился из кусков своей раскрошившейся души.Сейчас, в ночной темноте своей спальни, Донхэ откинулся на спинку стула, потирая переносицу и устало выдыхая. Его душа была измучена. И не потому, что он был не любим… Все было куда глубже, чем могло показаться в самом начале.И все бы тогда могло закончиться хорошо. Или же начаться. Но Донхэ все же встретился с Ынхёком, в очередной раз, попав под обаяние «плохого» парня.И если отношения с Хёкдже были пропитаны добротой, спокойствием и умиротворением (их секс всегда был тянущимся, как какая-нибудь ириска, и пропитан сладкой истомой), то встречи с полной противоположностью светлого брата-близнеца – Ынхёком, тело Донхэ требовало срочного отдыха. С последним у Донхэ было что-то такое… связь нерушимая, заставляющая его из раза в раз приходить на свидания к этому парню домой, медленно заполнять собой его жизнь, становясь ее неотъемлемой частью. И с каждым днем Ынхёк все больше открывался перед Донхэ перестав быть в его глазах скотиной.Теперь Донхэ видел далеко не обычного парня, с тяжелой судьбой, которому пришлось приспосабливаться к жизни без чьей-либо помощи. В отличие от Хёкдже, у Ынхёка никогда не было тех людей, кто мог бы поддержать его, так что парень из приюта быстро понял, что основной движущей силой в его мире является сила и наглость. Научившись быть твердолобым и беспристрастным, он быстро двигался по «карьерной» лестнице…Вот только эта непритязательная сторона жизни Ынхёка мало интересовала Донхэ. Точнее, он беспокоился, но понимал, что ему не стоит лезть в чужой монастырь со своим сводом правил. Вот только, чем дольше он так общался с этими двумя, тем тяжелее ему было удерживать грань их различий в своих мыслях. Он постоянно одергивал себя, когда пытался назвать их разными именами, и чувствовал себя отъявленной скотиной, которая лжет двум самым близким людям.
Как ни странно, но расстаться ни с одним из них сам Донхэ не мог. И почему-то чувствовал, где-то на подсознательном уровне, что те могут принять его дуальность в любви. Пробовать только не хотелось… Да и напряжение существенно ухудшало жизнь Донхэ.Если же забыть о терзаниях его совести, то с этими двумя он ощущал себя замечательно. В Ынхёке он нашел родственную душу, и очень умного парня, готового ринуться в самую гущу событий по первому же зову Донхэ, и при этом он был очень дерзким, властным, сильным. Рядом с ним Донхэ чувствовал себя защищено, и в такие минуты близости он полностью отдавался той буре эмоций, что будоражил в нем Ынхёк…А Хёкдже… С этим солнечным юношей было настолько тепло, что душа замирала, стоило только его светлой макушке показаться на горизонте. Хёкдже оставался для Донхэ одним из самых близких людей. Этот парень был невинным и безумным озорником в постели, он не гнушался кусать Донхэ в плечи, так что тому приходилось какое-то время после таких действий Хёкдже не встречаться с Ынхёком. Но в порыве страсти Донхэ скорее нравилось то, как к нему ластился этот светловолосый малыш. А еще ему очень нравились их разговоры по ночам, когда они, укутавшись в мягкое одеяло, сплетали ноги и смотрели новости так, словно это какая-то комедия…Вот только Донхэ прекрасно понимал, что долго так продолжать не может. Ему нужно разорвать связь с одним из них. Но сам он оторвать одну из этих двух частей себя не мог…Сидя на стуле возле своего ноутбука, он еще не знал, что случай поможет ему сделать выбор.