Глава 3. ПОВ Донхэ. Часть 1 (1/1)
***Люблю мир или то, что от него осталось. Маленькие клочки сознания, всплески эмоций за край дозволенного, полуулыбки на вечно вежливых лицах и плевки в спину – все это создает сознание.Секунды, что сотканы в милый клубок из действий, вздохов, междометий, превращаются в часы, медленно перетекая в иное состояние. Все это происходит потому, что внутри сердца остается колкое чувство вседозволенности, когда ты касаешься души и тела другого человека… Ты можешь совершить все что угодно, стоит лишь разрешить это самому себе…За несколько часов до того момента, как я, уткнувшись в пустую стену с нежно-голубыми обоями, жевал собственные губы, не зная что предпринять и куда подастся, держась за последнее желание жить, произошло то, что серьезно подорвало во мне чувство осознания важности чужого существования. Во мне вскипала ненависть к самому себе и жалость.Музыка не имеет запаха. Так утверждают многие, но на самом деле это несколько далеко от действительности, ведь стоит человеку начать танцевать, как мир медленно разрушается перед его взором, представляя собой куда более сильное нагромождение отдельных слоев эмоций. Они словно пласты с кремом нанизываются на тонкую цепочку из действий, а запах у каждой мелодии свой: есть те, что разносят вперед себя запах луга, приятный и умиротворенный, который словно приоткрытая дверь в иное измерение, а есть и иные, те, с помощью которых ты вдыхаешь сладкий аромат пряностей, дерзко ударяющий в нос, дурманящий не хуже наркотика.И вот ты уже чувствуешь этот стойкий запах музыки, состоящий из ее мелких струн и окружающих тебя ноток.
Раствориться в собственных мыслях, позволить себе делать все, что вздумается прежде, чем в голове промелькнет хотя бы слово. Думать сначала идейно, без фраз, без какого-либо осмысления. В такие секунды складывается стойкое ощущение, что ты паришь над Землей, тонешь в пучине Вселенной и того количества темноты, что она впитывает в себя, отдавая энергию звездам.
Описать движения танца – не передать атмосферу, которую они создают. Это словно сотканный тобою самим мир из тонких переплетений нитей, касаний пальцев этих струн, что ты складываешь в дальний угол своего сознания, выказывая иное «я», где нет такого понимания красоты, которое бы подходила только под одно виденье танца. Любой мотив, каждое движение воздуха или созвучие – все приносит свой импульс энергии в тело, которое за доли секунды находят свое отражение в незамысловатых плетениях рук и ног. Это странное ощущение внутри возвышенности, как сладкий привкус крови во рту, когда тебя насилуют. Это задурманивание мыслей, создание новых высот, до которых никогда не добраться, остается лишь надеяться на скоропостижное течение жизни, как сейчас…Но вернемся во времени, мне просто физически необходимо перекрутить в голове те мгновения, что разрушили светлый кристаллик внутри души.Когда я направился в клуб, моей целью не было завоевание чьего-либо интереса, скорее желал интересного времяпровождения. Не более того. Так что когда я почувствовал на себе взгляд красивого парня с темными волосами, попытался отвязаться, отмахнувшись от столь увлёкшегося взора темных, но не менее ярких, глаз.
Этот парень оказался очень настойчивым. Приятный в общении он легко завлек меня в сети разговора, так что я сам не заметил, как мы уже сидели в уединении на верхнем этаже клуба, взирая на танцующих со своей высоты.Он внимательно меня слушал, водя пальцем по тонкому стеклу края стакана с каким-то едким напитком и улыбался, словно удав перед неминуемым броском на жертву. Заметить это невооруженным взглядом было трудно, так как Ынхёк вежливо и чарующее вставлял вполне уместные предложения в мою пламенную речь.Нес я какую-то ерунду, не имеющую никакого смысла и цели, лишь средство для сближения и выброса лишних, накопившихся за какое-то время, эмоций, которые за одну секунду наполнили мою душу, как какой-нибудь пустой стакан. Эти всплески выходили за край дозволенного мне самому, ведь обычно я вел себя куда сдержанней, сторонясь столь ярких персон.Не сказать, что этот парень не мог меня привлекать внешне, даже наоборот, просто эта колкость во взоре, стоило ему на секунду расслабиться, несколько пугала. Ну, а так как мой несколько опьяненный разум еще не поостыл после принятия градуса, я чувствовал себя облегченно, и моя речь представляла вполне односложные фразы, складывающие в одну простую истину: «я несколько не в себе». Это читалось в моих затуманенных глазах, глупой улыбке, которая никак не сходила с лица и расслабленной позе, в которой я даже позволил коснуться этому парню своих коленей.
Наверное, именно в этот момент мой разум подал сигнал к отступлению и я, так и не допив свой бокал с коктейлем, попытался закруглить наш с ним разговор.
- Прости, мне уже пора домой, - проговорил я, чуть слышно и парень, словно не понял моих слов, хотя его лицо вытянулось в недоумении, переспросил.
Пришлось повторить фразу громче, перекрикивая уже доводящие до тихой злобы мелодии, болезненно бьющие по ушам организма. В тот момент, когда я расслышал ответ Ынхёка, уже полностью избавился от странного наваждения и образ этого парня предстал, как тогда подумал, во всей своей красе.- Ты никуда не пойдешь, - всего пара слов, а сердце гулко застучало, отдаваясь эхом в височную часть.- Я пришел сюда не для того, чтобы найти себе парня на одну ночь, - ответил ему, собравшись с духом.«Да что же это такое? Не уверен, но, по-моему, мы одной комплекции, а я чувствую страх перед этим парнем», - пронеслось у меня в голове.Проговорив свою небольшую тираду, я поднялся с мягкого кресла и, уже было хотел покинуть парня, как он резко схватил меня за руку. Секунду я смотрел в его глаза, не понимая, к чему это может привести, но когда пришел в себя, отдернул руку, высвободившись в одно мгновение.Выйдя на свежий воздух, я почувствовал себя странно, словно кто-то вырезал во мне что-то и неприятный осадок стал скапливаться внутри, снежным комом желая разрушить внутренний мир. Почему-то я подумал, что повел себя неправильно…Передо мной остановилась бархатно-черная пантера. На самом деле, это была машина, но ее передний бампер заставил меня вспомнить об этом грациозном животным. В ней сидел хищник, и не особо спрашивая моего на то разрешения, парень отворил дверь иномарки, как бы приглашая присесть к нему…«Ну, нет, спасибо», - подумал я и ухмыльнулся.- Садись, я всего лишь отвезу тебя домой, - проговорил он, и я заметил в его губах сигарету.
Зачем я сел? Кто знает…
Когда я оказался внутри этой крошки, мой взгляд коснулся губ Ынхёка и, в мгновение из тихого и осторожного охотника, он превратился в страшное чудовище. Парень поджог конец сигареты и, дождавшись пока я закрою дверь, резко двинулся с места, везя меня в неизвестность.