Chapter 2. Bitter Moon (1/1)

Отшвырнув лезвие, которым не причинил и не собирался причинять вреда, зато намеренно порезал собственные пальцы, Брайан относит бесчувственное тело в спальню, освещенную свечами и опускает на высокую постель, посреди прохладного, пышно взбитого молочно-белого облака одеял и подушек. Он заворожен безупречным контрастом нового постельного белья и шелковой оливковой кожи, в свете свечей отливающей теплым золотом, которую он гладит, обагряя своей кровью.Оценив эту тонкую эстетику, Мэй одновременно чувствует, как сильно хочется её уничтожить.Фредди кажется ему по-настоящему успокоившимся, и это страшит Брайана?— кажется, теперь только так он может удовлетворить своего притязательного возлюбленного. Изнеможение?— вот, что ему так нужно…С трудом оторвавшись от чарующих красок, он принимается за дело. Грубые веревки врезаются Фредди в перевитые венами запястья, приковав их к изголовью. Брайан выскальзывает из брюк и трусов, оставшись в одной рубашке, раздевает Фредди, оставив на нем белые джинсы, под которыми нет белья. Для своих любовников Фредди предпочитает не надевать белья, даже соблазнительные концертные джоки оказываются отвергнуты. Брайану же нравится вставлять, быстро сдернув с его задницы единственную преграду. Верхняя пуговица, как обычно, оказывается расстегнута, Брайан чуть приспускает с умопомрачительно узких бедер джинсы, и теперь из-под кожаного белого ремня любопытно торчат пушистые черные паховые волоски. Повинуясь импульсивному порыву, он зарывается в них носом и нежится в терпком, с тонкой кокетливой ноткой женских духов, запахе любимого мужчины, греет горячим дыханием член, который тут же послушно набухает, заставив ширинку разъехаться. Брайан дрожащими пальцами расстегивает ремень и ослабляет давление, но все же временно оставляет для себя маленькую иллюзию тайны.?Еще не время?,?— решает за них обоих Брайан и легонько бьет Фредди по щекам, приводя в чувство.—?Ты ебанулся? Я чуть не обоссался… —?стонет Меркьюри, помесив пяточками простыни и убеждается, что с его ступнями все в порядке.Наклонившись за поцелуем, Брайан с улыбкой шепчет в его губы: ?Мы немного поиграем…? и запечатывает рот окровавленной рукой. Брови Фредди сочувственно задираются:—?Ты порезался, тебе больно?Мокрый ловкий язычок старательно ласкает руку, будто надеется зализать, залечить ранку.—?Все в порядке. И тебе не будет больно, не так.Оседлав Фредди, берет короткий, серебристый, под старину, острый нож для писем с рукояткой?— изящной тонкой фигуркой обнаженного мальчика. Узкое, серебристой стали тело ножа припудрено воздушным снегом. Брайан любуется, как тонкие крылья носа Меркьюри трепещут, вдыхая с его ножа в руке наркотик.—?Дай и мне, пожалуйста. —?Брайан сосредоточенно вежлив так, будто это не он добыл кокаин из внутреннего кармана чужой куртки.Фредди даже не удивлен, он изумлен?— Брайан Мэй не прикасается к коксу. Никогда. Только спиртное и иногда марихуана. А еще с полчаса назад и сам подчеркивал, надменный засранец, что не принимает. Что же произошло с ним за это короткое мгновение?Сейчас Брайан напоминает, скорее, Трикси, чем самого себя, со своим нездоровым блеском в темных глазах, с алкогольно расширенными зрачками, нетерпеливо сглатывающий слюнку и не спускающий взгляда с него, привычным небрежным движением вдыхающего наркоту с ножа. Удивительно, как быстро Брайан договорился с собственными принципами, и попробовал то, от чего всегда категорично и, кажется, лицемерно отворачивался.—?Что же, дорогуша, ты уже разворошил мою вечернюю заначку. Валяй.Это похоже на точку невозврата. Фредди отлично знает, что назад дорожки, скорее всего, не будет, только вперед, и только прямо, как указующая стрелка каждой дозы. В минуты особой собранности и серьезности даже они с Роджером уговаривали друг друга притормозить, но почти сразу же забивали. Веселиться и трахаться в компании друг друга и кокса было еще круче. А потом они расходились по своим компаниям и продолжали мутить там.У Брайана может и не возникнуть зависимости, как у них, но от кайфа, с которым прочно увяжутся их с Фредди ночи, в его компании он уже не откажется. Четко сработала их любовная связь, и Фредди, кажется, почти этому рад. Или обеспокоен?—?Мэгги, посмотри на меня.—?Мм? —?увлеченный своими новыми ощущениями, Мэй с трудом концентрируется на взгляде Фредди.—?Могу я узнать, мой милый, какой смысл ты нашел в этом для себя?Обычно Фредди не задается этим вопросом, лично и щедро преподнося дорогое снежное угощение для друзей. Но Брайан?— случай экстраординарный. С ним сейчас происходит что-то катастрофически необычное, и Фредди точно должен знать, что.Мэй медлит с ответом, будто застигнутый любовником врасплох. Кажется, до этого он не задумывался ни на мгновение?— страхи и сомнения впервые резко прошили его существо острой плетью кошки-девятихвостки. Ну вот зачем он это делает? Почему именно сейчас, когда он уже решился и даже сделал это секунду назад? Не хватало еще передумать сразу же после совершенного.—?Все когда-то происходит в первый раз,?— отвечает он уклончиво и неохотно, нездорово шмыгая носом. Внутри щекочет и зудит, слезятся с непривычки глаза, но Брайан не обращает внимания, охваченный нехорошим чувством. Будто только что преступление совершил. Ему часто бывает ужасно некомфортно от несоответствия ?образа? и реальных поступков, особенно, в присутствии и на контрасте с их основной причиной, живого воплощения истинного гедонизма, но с появлением Фредди-любовника все константы его жизни, выверенные и упорядоченные до мелочей, одна за другой были безрассудно посланы, и сейчас, очевидно, именно тот самый случай, хотя Фредди знать об этом совсем не обязательно. Но Брайан отчетливо понимает, что когда его дорогой возлюбленный за что-то настойчиво, интуитивно зацепился, его почти невозможно провести?— и Меркьюри становится неприятно похож на детектива с бульдожьей хваткой. А ещё этот характерный, всех вокруг подозревающий, опасно-проницательный прищур…—?Не в твоем случае, дорогой. Не в твоем. Твоя природа, без сомнений, глубинна и таит в себе немало сюрпризов…Брайан слышит в его голосе откровенную насмешку и подозрение, но в следующую секунду ему резко становится легкомысленно безразлично. Поймав свою первую в жизни кокаиновую релаксирующую волну, он смачно, обдолбанно причмокивает и отводит взгляд куда-то в космическую недостижимую даль.—?Что ты хочешь услышать? Что я до усрачки боюсь тебя потерять, и поэтому, как собачонка, поползу за тобой следом даже в чертоги гребаного ада?—?Дорогуша, да тебя накрыло,?— воздушно хохочет над ним Фредди. —?Трезвым ты не радуешь меня витиеватыми романтическими откровениями.—?Да нахрен тебя! —?скривившись, Мэй нелепо взмахивает рукой, будто назойливую бабочку отгоняет, но Фредди, спрятав улыбку, никак не хочет отставать:—?Я ведь серьезно, Мэгги. На эту дорожку можно вступить лишь раз. Бывших?— не бывает.—?О, я прошу, выключи свою усато-сисястую мамочку, а то меня сейчас стошнит. Можно подумать, тебя всерьез волнует, подсяду я или нет.—?А ты готов рискнуть и проверить на себе?Сукин сын, вот же сукин сын! Теперь, после неосторожного мальчишеского признания, он прекрасно понимает, что Брайан глупо и банально ревнует к той стороне жизни, и всеми способами хочет быть ближе. Но Фредди мало, он жаждет услышать это лично, и Брайан великодушно позволяет ему это:—?Куда ты, туда и я, детка. Так было, и так будет всегда.Лаконично покончив с неприятным разговором, он с силой придушивает нежную шею, ощущая, как трепыхается пульс, как при попытке сглотнуть ходит ходуном чужой кадык,?— чувствовать это означает чувствовать власть, и тело Брайана наполняет стремительное возбуждение.—?А если я решу поиграть в Хендрикса, и закинусь ксанаксом, пока ты спишь? —?сипит Фредди, распахнув на него глаза с какой-то особенной влажной болью.Жесткая, очень жесткая аналогия, острый язычок Фредди режет хуже бритвенного лезвия. Они оба слишком любят Джими, и так до конца и не смирились с его ранним уходом, иногда даже иррационально злясь на него, как на родного человека, совершившего суицид.Смесь страха и отчаянной, дикой решимости заполняет глаза Мэя, и он сильнее сжимает пальцы на блуждающем кадыке, не давая Фредди ни единого шанса хотя бы пошевелиться.—?Только после меня.Плавясь в эйфории наркотической волны и осознания, на что ради него готовы пойти, Фредди закатывает глаза и задирает подбородок, обнажая больше гладкой кожи.—?Вставь мне… —?сладостно выдыхает он, послушно задрав задницу выше.—?Рано. Ты ещё умолять меня будешь. —?Брайан в ответ нарочито снисходительно усмехается.—?Пошла ты, Мэгги!Убрав руку, Брайан спокойно, без возражений приставляет к горлу нож. Отводит руку и резко опускает, имитируя замах. Фредди в ответ вскрикивает пугливым матом.—?Давай без обмороков только, да, малыш? —?озабоченно ворчит Брайан, и нож снова сменяется длинными теплыми пальцами, давящим коконом сжимающими его горло. Вообще-то Фредди очарователен и хрупок в своей привычке периодически падать в обмороки?— так он поразительно напоминает английскую барышню из прошлого, злоупотребляющую мышьяком или впечатлительную пугливую курочку. О нем таком хочется бесконечно заботиться и носить на руках.Но сейчас Брайану немного не до того. Сантименты?— потом. Он расстегивает джинсы до конца и выпускает на волю напряженный член, ласкает острием вздувшуюся голубую ленту сонной артерии и ведет ниже.—?Хуй упадет,?— манерно хихикает, кривляется Фредди. —?Я тебе говорю, мой великолепный стояк испоганишь!—?Твой-то? —?недоверчиво морщится Брайан. —?О, не смеши…—?Спорим?—?Чтобы у тебя потом испортилось настроение и действительно упал? Нашел дурака.Затаив дыхание, словно два любознательных мальчишки, они во все глаза наблюдают, как острие ножа щекочет напряженные темно-розовые бусины сосков, скользит по густой дорожке шерсти ниже к паху, запутывается густом черном облаке жестких паховых волос. Ледяной металл жалит горячую кожу, оставляя розовые тонкие следы, Фредди откидывается на подушки, со свистом втягивает в себя воздух и закусывает нижнюю пухлую губку.—?Продул,?— обрадованно шепчет Брайан,?— распутная девка Мелина-Мессалина.Но Фредди его не слышит. Он просит, упрашивает, капризничает, хнычет, рычит, ругается, умоляет наконец прикоснуться к нему.—?Хочешь в рот, ебливая шлюха? —?Брайан сжимает и разогревает смачными шлепками полуобнаженную, жадно ерзающую по простыни задницу; выпростав истекающий член из джинсов, нелюбезно обильно сплевывает на влажную сочную головку, размазывает влагу по стволу; немного подрочив, поводив плотно сжатым кольцом из пальцев по набухшим венкам и красной головке, заглатывает член полностью, тесно обхватив губами; сосет мощно и быстро.Фредди заходится в громких стонах, закатывает глаза, стиснув в пальцах скованных рук изголовье кровати, и сам трахает горячий мокрый рот до горла, резко и технично подаваясь бедрами. Брайан лезвием, до мурашек дразнит аппетитные, округлые ягодицы, Фредди окатывает дрожью, он предательски сбивается с ритма.Содрогаясь в лихорадке неизлечимой похоти, словно в жестокой ломке, Брайан с трудом вытряхивает его из джинсов, подкладывает под ягодицы подушку, целует и дразнит, лижет мокрым языком покрасневшее колечко ануса, заставляя еще больше расслабиться и раскрыться.?Был бы ты таким всегда со мной, ненасытная дьявольская шлюха, готовая на все ради собственного удовлетворения…?Мрачно смакуя эту мысль, пропитываясь ею, Брайан смазывает длинные пальцы обволакивающе теплым, вязким вазелином, и проникает в раскрытую дырку одним, потом двумя, тремя; растягивает, толкается все глубже, и ни на минуту не перестает сосать. Дорвавшись до простаты, настойчиво ласкает ее, наслаждаясь тем, как влажное от пота, раскаленное тело Фредди прошивает сильными разрядами тока. От остро-приятного траха Меркьюри бурно кончает, выстрелив горячим терпким семенем в небо Брайана, и тот, сглотнув, нежится, пачкается в остатках, лижет мокрый живот, лакает впадинку пупка и медленно опадающий член. Брайану тоже хочется сейчас же спустить на любовника, такого подвластного его умелым, всесторонне одаренным рукам, и пошло размазать сперму по этому гуттаперчевому живому распутству. Ускользающим сознанием Брайан напоминает себе, что оргазм может быть еще круче и ярче. Он смазывает свой член и проникает в растянутую дырку одним сильным движением. Фредди кричит, рвется из затянутых пут, выгибается, подается вперед, насаживаясь до корня.—?Станцуй для меня, детка,?— мягким медом выдыхает Брайан, поддерживая спинку любовника под поясницей. Оглаживает ее теплыми ладонями, зарывается носом в шерстку на груди, терзает языком и покусывает чувствительные крохотные соски, возбуждая снова, и стискивает дрожащие пальцы на вычурной рукоятке ножа.Гибкое, пластичное тело послушно и немного лениво извивается под страшной щекоткой острия, пока Брайан имеет его зад, грубо вцепившись в бедро одной рукой, стимулирующей партнера двигаться резче. Одна нога Фредди закинута на плечо, нож приставлен лезвием к смуглому поджарому боку, и каждая фрикция заставляет ребро ножа врезаться в кожу сильнее, больнее, пока не ранит ее окончательно. Брайан купает пальцы в теплой крови и размазывает по своему телу, по щекам и лбу, как индеец, по шее, груди, соскам, животу и члену. Как охуенно и эстетично… Брайан забывается, глубоко погрузившись в собственный эдем. С трудом придя в себя после ослепительного оргазма и только сейчас ощутив ноющие взрывы в боку, Фредди испуганно таращится черными мутными глазищами на любовника, с серьезным, нездешним видом облизывающего окровавленные пальцы.—?Ты режешь меня, боже…—?Тише, детка, все хорошо, хорошо. —?Брайан отзывается странным, потусторонним голосом, глядя не на Фредди, а куда-то сквозь него.—?Прикончишь меня! —?истерично визжит Меркьюри.—?Но сначала ты кончишь, и тебе будет уже все равно, а уже потом я тебя прикончу…—?Я не настолько обдолбанный!—?Еще дорожку? —?Мэй равнодушно тянется за коксом.—?Мне нужно отлить!—?Не нужно. —?Хмурится Брайан.—?У нас нет гребаного стоп-слова, но СТОП-СЛОВО, твою мать, развяжи меня!Разочарованно вздыхая, Брайан тяжело стряхивает с себя наваждение и выполняет его отчаянное требование. Спустив с постели ноги, он тянется за водой, и тут же об этом жалеет. Фредди нападает на него со спины, выхватывает нож, рвет на нем рубашку, кусается, награждает затрещиной и душит веревкой. Поперхнувшись возмущением и нехваткой воздуха, Брайан пытается схватить его за вездесущие суетливые конечности, но Фредди яростно лягается, напоминая взбесившегося жеребенка. Брайан падает вместе с ним на спину, подминая под себя, Фредди наконец-то отцепляется и выбирается из-под его тела, больно заехав пару раз по ребрам и ляжкам. Одновременно вскочив с постели, они стоят по обеим сторонам друг от друга в напряженных позах, словно два кота перед тем, как сцепиться в драчливом клубке.Свободно бросив руки по швам, Брайан совершенно безоружным, с мягкой беспомощной улыбкой смотрит на вооруженного любовника.—?Это игра, малыш. И все. Только игра.—?Игра, любовь моя, конечно игра. Поиграем.Как-то нехорошо оскалившись, Фредди подскакивает к нему с ножом и бьет закрывшегося от него Брайана по руке, оставляя на предплечье глубокую царапину. И еще одну. Дико закричав и оттолкнув его, Фредди отшвыривает нож и убегает, судя по шлепающему звуку стремительно удаляющихся босых пяточек по паркету,?— в ванную.Сцена, достойная хичкоковского триллера, кошмарно реальна, но Брайана не отталкивает, а, наоборот, побуждает действовать дальше.Наскоро стянув раны оторванным от своей рубашки куском ткани, он поднимает с пола окровавленный нож и следует за Фредди.Дверь, вопреки его уверенности, не заперта…Меркьюри стоит в темной просторной ванной, уперевшись ладонями в раковину и пристально разглядывая себя в зеркале. Что он там углядел, в такой-то тьме?Брайан тихо подходит сзади и обнимает сбежавшего любовника за талию. Издав взволновавший слух Мэя стон, Фредди прогибается в спине и инстинктивно ищет задницей его член. Брайан скользит рукой по густому пушку на животе вниз, и в руку ему приятной тяжестью укладывается горячий стояк. Кажется, скандал и извинения могут и подождать.—?Ммм… Не перестаешь меня удивлять.—?Ты его взял?—?Тебя связать?—?Брайан, мне пиздец страшно.Брайан верит?— Фредди называет его настоящим именем лишь в самых исключительных случаях. Когда ему совсем не до смеха и шуток…—?Не доверяешь.—?Убьешь меня!—?Хочу. Очень хочу… не представляешь, как. —?Шепчет Брайан на ушко, прикусывая его, и чувственно вгрызается в сильную, нежную шею жестокими укусами.—?Это игра, лишь игра…?НЕТ.?Блуждающее в глубине разума несогласие медленно тонет в обволакивающей наркотической завесе, и мысли исчезают, оставляя после себя сюрреалистичные, смешанные с острым наслаждением и страхом ощущения.Шумно выдыхая от ужаса и настигающих его глубоких толчков, Фредди вглядывается в отражение, стонет громче и жалобнее?— сейчас он видит в зеркале зверя, беспощадно им овладевающего. Глаза чудовища полыхают лунным желтым огнем, с острых клыков капает горячая темная кровь. Его собственная кровь. Он чувствует, как тело пронзает боль, и кричит, скованный страхом, возбуждением и мохнатыми, когтистыми лапами, которые, кажется, лапают его хрупкое человеческое тело везде, словно свою собственность, свою игрушку, жадно царапают плоть, грозя её разодрать.Фредди кричит и позволяет раздирать себя нечеловечески огромным фаллосом. Член будто заполняет его целиком, не только задницу, но и все тело, все существо, наконец-то, в первый раз в жизни принося полное, абсолютное удовлетворение. Фредди тает в жутких объятиях Зверя и, на мгновение, охваченный сумасшедшим, неземным счастьем, блаженно забывает о страхе и ловит губами оскаленную морду, распущенно, жадно целуясь с языком и пачкаясь в собственной крови.Зверь падает перед Фредди на колени, любовно обнимает и целует его ноги, щекочет длинной шерстью, и в то же мгновение Фредди видит всего лишь силуэт стоящего на коленях и самозабвенно отсасывающего ему Брайана.?— Я так люблю тебя, так люблю…?Убью тебя, убью…?,?— доносится до чуткого слуха Фредди вкрадчивый шепоток, и вновь у его ног верным псом свернулся страшный Зверь, тяжело, возбужденно сопящий.Опьяненный новой волной первобытного страха, Фредди пытается сбежать, но запутывается в нем и собственных ногах, падает на пороге спальни, бьется в истерике, орет, хохочет; обессиленный, пытается отползти на дрожащих, разбитых коленях, оставляя за собой на паркете кровавые разводы. Брайан, агрессивно раззадоренный вилянием голой попки перед носом, быстро настигает его, тяжело придавливает сверху и шумно, разгоряченно дышит в мокрый затылок:—?Ты будешь меня слушаться, строптивая шлюха, давай, давай, не ломайся, прыгай на член…Крепко ухватив Фредди поперек живота, он овладел похотливо вздернутой задницей, исступленно дернулся несколько раз, словно голодный до случки пес, и разрядился внутрь обильным потоком. Сгорая в тесных, не дающих вздохнуть объятиях любовника, Фредди судорожно излился в его кулак, болезненно одержимый фантазией о ебущем, разрывающем нутро, насилующем его и раздирающим плоть когтями лохматым зверем, и только тогда, наконец, умиротворённо и удовлетворённо затих.А после они кое-как доползли до постели, и Фредди, немного отдохнув и покурив, пожелал попробовать Зверя, оседлав его член сверху.Брайан наведался в ванную за брошенным ножом, вместе они приняли еще по дозе, и все началось по новой.В этот раз Фредди не испугали даже веревки.***Предрассветные сумерки ненадолго сморили их, уведя замученные тела в некрепкий, поверхностный сон. Поразительно странное ощущение покоя и полной безопасности, которую Брайан находил лишь рядом с Фредди, оказалось настолько эфемерным, что он резко распахнул глаза, не желая отдавать свою наркотическую привязанность даже обыкновенному, здоровому сну.—?Мне неудобно и больно, когда ты так яростно сопишь в спину,?— бурчит Фредди хрипло. —?Тебе не спится, дорогой?—?Сон?— в нашем случае лишь лишняя трата времени,?— с нежной печалью вздыхает Брайан.—?Я все же немного вздремну, так устал ебаться, будто отпахал три концерта подряд.—?Ты потерял много крови, детка, нужно сначала обработать раны.—?Потом, милый, все потом…Брайан задумчиво гладит его по взъерошенным влажным коротким волосам, чудом не обагренным следами ночных утех. После всего, что произошло, ему ещё сильнее хочется говорить с Фредди, получить подтверждение того, что все нормально, и все по-прежнему; он хочет прокричаться, но держит себя в руках, и лишь нервно гладит шелковистые волос к волоску, зная, впрочем, что после сотворенных безумств его собственному свалявшемуся гнезду может помочь лишь горячий и тщательный душ. Напоминая довольную сонную кошку, Меркьюри вопреки своим словам не засыпает, а тянется к его рукам, подставляясь под ласку, и кажется… что все нормально, и он останется,?— на сегодня, завтра и навсегда. А если нет?— Брайану есть, чем его убедить.—?Знаешь, что самое странное? Всюду, где ты появляешься, ты несешь с собой суету и хаос, а я?— вроде бы,?— наоборот… Спокойный Брайан, милый Брайан, добряк Брайан! Да черта с два! Никто не догадался связать между собой песни, клипы и реальность! А я ведь всегда, всегда… рядом с тобой в них. Я всегда?— на переднем плане, и мне это нравится, понимаешь? Так было, есть, и должно быть, моя крошка Мелина…—?Я давно догадался, какой ты, поэтому я здесь.—?Конечно, ты-то у нас проницательный… сученок. Или сучка. Как тебе больше нравится, а?—?Мне больше нравится, когда ты во мне, и можешь называть меня великолепной блудницей Мессалиной* Меркьюри,?— воркует Фредди тихо, и отстранившись, слизывает струящуюся с одного из пальцев кровь. Темно-рубиновый на его губах мучительно манит Брайана продолжать их безумства за гранью.—?Мессалина?— это астероид, открытый в 1904 году, который… —?бормочет он, лишь бы перестать реагировать возбуждением на любую сексапильную выходку слишком горячего любовника.—?Иди ты! —?смеясь, машет на него рукой Фредди, мысли которого совсем далеки от лекций по астрофизике. —?Выбирай, кем из моих многочисленных любовников хочешь быть ты, дорогуша? Клавдий? Гай Силий, Луций Вителлий, любой хер из местного борделя? Или…—?Собой,?— неожиданно даже для себя злобно реагирует Брайан, резко приподнимаясь на локте.—?Ну-у,?— тянет Фредди. —?Скука.—?Мне весело. Я отучу тебя подставлять жопу кому попало и останусь собой.—?Ох, ревнивец… а мужу подставлять можно? —?Фредди кокетливо разглядывает кольцо на своей руке, и Брайана прямо подкидывает на постели от такой наглости. Оседлав Фредди, он прижимает его руки к постели и шипит в губы:—?Что ты сказал? Я твой муж, и никого больше. Тебе понятно? Ты слышишь?—?Конечно, конечно, дорогой, я лишь хотел, чтобы ты еще немного меня поревновал…Теплый, чуть насмешливый тембр, обезоруживающая улыбка и слишком изматывающий для страстно влюбленного смысл. Тяжелая тишина, в которой эхом отзываются последние слова, тяготит обоих.—?О чем ты думаешь? —?осторожно спрашивает Фредди, когда Брайан, успокоившись, ложится рядом, и он продолжает ласкать израненные пальцы. Мэй и не замечает, что не может оторвать от его губ все еще мутный после ночи взор.О том, как уничтожая его пленительную сущность, Брайан раз за разом уничтожает себя. И ничего не может с этим поделать…—?О том, как хорошо было бы использовать её вместо помады?— она так подходит губам моей распутницы.—?Твоя кровь?—?Моя кровь.И он делает это. Выдавливает из пораненного пальца ещё, сквозь режущую боль,?— ради такой картины не жалко ничего, и собрав её на языке, облизывает губы Фредди, ловя испуганный вздох и алкогольное дыхание. На расцветших багровым, пышным цветком устах появляется тонкая матовая пленка, завершающая образ до конца.—?Вот так, теперь ты прекрасна. —?спокойно, размеренно говорит Мэй. —?Черт,?— и невесело, будто прозрев, усмехается,?— похоже на какой-то варварский ритуал. Наш ритуал. —?С почти религиозным благоговением заканчивает он.Фредди осторожно касается своих губ, не в силах ни опровергнуть его, ни согласиться.Мэй молчит вслед за ним, пока уединенную мрачную тишину ?волчьей? обители не прерывает резкий, долбящий по вискам дверной звонок.Фредди испуганно заворачивается, закапывается поглубже в окровавленное белоснежное одеяло.—?Если это мой водитель, шли его нахрен, пусть отдыхает сегодня,?— неуверенно протягивает он. О том, чтобы встать и куда-то ехать, не может быть и речи. Его немного знобит, подташнивает, раскалывается голова, ужасно хочется пить и спать.—?Сейчас разберусь.—?И воды принеси, дорогуша. Моя глотка сейчас хуже пустыни.Брайан отводит пристыженный взгляд от их траходрома, больше напоминающего сейчас жертвенный алтарь, набрасывает на себя халат и, прихрамывая, идет открывать. Фредди натягивает одеяло до подбородка и беспокойно прислушивается. Кажется, это соседка выговаривает беспокойным жильцам за неподобающее поведение.—…приношу свои извинения… я же говорю вам… Какая еще полиция, мэм, вы в своем уме? У нас с женой медовый месяц… кровь? Кровь?— это всего лишь нелепая случайность, я был так неловок, порезался… Мэм, да послушайте же! О, да идите вы к черту! Я сам разберусь со своей женой. И со своим внешним видом?— тоже!Услышав звук злобно захлопнувшейся двери, Фредди отбрасывает одеяло, садится на постели и тянется за сигаретой.Встревоженное, серьезное и абсолютно адекватное бормотание соседки на контрасте с одержимо ?женатым? на нем Брайаном, учиняющим кровавые расправы над своей законной ?женой?, словно по щелчку возвращает его в нормальную реальность. Весьма серую, скучную, заебаную бытовыми и рабочими проблемами, зато приземленно человеческую.Какой-то абсурд. Как они дошли до такого?Медленно занимается сумеречное грязно-серое утро, усыпляюще барабанит по карнизу мелкий холодный дождь. Фредди ютится на краешке развороченной кровати, обхватив руками острые колени и покачиваясь, зябко кутается в порванную белую рубашку Брайана, сплошь расцвеченную кровавыми пятнами; неумело, судорожно затягивается. Из прихожей раздается негромкий мат, и он вскидывает воспаленные угольные глаза на шагнувшего в спальню любовника, который греет в руках бутылку минералки.—?Медовый месяц, блядь? Ты сошел с ума? —?хрипит Фредди. —?Во что мы превратились, дорогая? Что я делаю с тобой? Что происходит, мы рехнулись? Нет, говорю тебе, мы точно рехнулись…На его бледном, но заботливо не тронутом серьезными побоями и порезами лице, под нижними веками залегли нездоровые тени. Разве что взгляд?— затравленного оленя, недоверчивый, настороженный,?— выдает в нем прежнего, израненного любовными драмами, Фредди Меркьюри.Брайан скидывает халат, обнаженным опускается перед ним на колени, аккуратно вытаскивает из его пальцев и пристраивает на краю пепельницы тлеющую сигарету. Фредди растерянно смотрел, как он зацеловывает его руки и с трепетом ласкается к ним горячим и влажным, как от озноба, лицом. Смотрел на худые, чуть тронутые загаром плечи и острые лопатки, изуродованные синяками и царапинами от его собственных ногтей. Поддавшись импульсу, и сам обнял и зарылся носом в спутанную копну кудрей.Нет, он не может отказаться от этих безумных отношений. Ведь только так он принадлежит любимому и сам действительно любим.Только так он может дико и больно сношаться со Зверем, и утолять свой вечный голод. Подключив к неутолимой похоти невеселую самоиронию, теперь Фредди называл это так, понимая, что на человеческий секс это походило мало.—?Останешься? Я приготовлю нам чай и завтрак. Останься. Со мной. Насовсем. Я прошу. Я умоляю тебя на коленях. Не уходи больше. Ты моя жена, Мелина Меркьюри, даже если у нас нет этих гребаных колец.Брайан бросает взгляд отвращения на дешевое помолвочное кольцо, подаренное ?глупым педиком? Хаттоном, кольцо, с которым Фредди никогда не расстается. Следующую ночь он непременно посвятит тому, чтобы содрать с него этот ненавистный кусок дерьмового металла и вышвырнуть в окно, стиснув зубы, обещает себе Брайан. Если Фредди так важно, он сам окольцует его правую руку.—?Мы Семья, Фредди. Ты?— моя жизнь.Последние слова он произносит с сокровенным шепотом.?И моя погибель?,?— добавляет мысленно, и сердце обезумевшей птицей бьется о грудную клетку.Фредди мягко отстраняется и пробует подняться, доверчиво облокотившись на его плечо, но тут же, застонав, падает спиной на комок сорванной окровавленной простыни. Истерзанное, взрывающееся болью многочисленных порезов, ссадин и кровоподтеков тело неприятно его подводит. Болит все. Ноет спина, грудь, задница, каждый дюйм кожи, каждая мышца, дерет горло, не слушается голос, абсолютно нет сил. О работе сегодня не может быть и речи. Как и о другой личной жизни. Брайан об этом надежно позаботился. Да и что он может, после столь пылкого, романтического признания? Разве не об этом он мечтал столько лет?—?Я не могу. Не могу идти и даже двигаться, Мэгги. Похоже, твоя взяла.—?Вот и славно, останемся сегодня дома!Посветлевший лицом Брайан смотрит на него снизу вверх глазами безумно влюбленного, его кисть смирно покоится на колене и ласково поглаживает, и Меркьюри устало и тепло, с искоркой лукавства и затаенного опасения во взгляде улыбается ему в ответ, затягивается еще раз своей сигаретой, картинно, трепеща ресницами, выдыхает в сторону спираль дыма, вытягивая в трубочку пухлые, окрашенные кровавой помадой губы, и тушит сигарету об изящную кисть Мэя. Фредди приходится прикрыть глаза от оглушившего его удивленного крика боли, перешедшего в рык.—?С-с-сука, стерва конченая,?— заходится смехом-плачем Брайан, потрясая кистью и дуя на болезненный красный ожог. Смаргивая слезы, брызнувшие из глаз, он пытается наказать пощечиной второй, относительно здоровой рукой, но Фредди, игриво хохоча, ловит и сам ластится к ней, нахально выпрашивая не наказание, а любовные поглаживания, и конечно же, получает их. Брайан чувствует себя прощенным и счастливым, как никогда. Мысли Фредди заняты лишь одним?— он до смерти влюблен в своего безжалостного Зверя.Смывая с них в душе кровь, пот и сперму, хлопоча с аптечкой, с недавних пор ставшей вечным свидетелем их горьких лун, обрабатывая раны, Брайан всерьез задумывается о том, чтобы повторить произошедшее еще раз. А потом снова, и снова… ведь, он теперь уверен,?— только так Фредди от него никуда, ни к кому, никогда не уйдет.А отнести его на руках до машины, чтобы отвезла их в студию или куда-то еще?— он сможет и сам.